Спустя почти год после принятия Федерального закона "О некоммерческих организациях", который вступил в силу 21 ноября 2012 года, российская власть продолжает атаки на НКО. Совет Федерации совместно с Генеральной прокуратурой намерены внести поправки в законопроект "О некоммерческих организациях", которые могут еще больше ограничить источники их финансирования.

Кроме того, власти намерены взять под контроль незарегистрированные общественные объединения без образования юридического лица. Такой статус после массированного давления на НКО получили многие организации, не пожелавшие называться "иностранными агентами" – например, Ассоциация в защиту прав избирателей "Голос". Сейчас организация имеет статус движения и пока никак не должна отчитываться перед государством о своей деятельности. Но, возможно, вскоре власть вновь возьмет "Голос" под контроль. Заместитель директора "Голоса" Григорий Мельконьянц считает, что жизнь российских НКО год от года будет только усложняться:

– Как вы думаете, что власти имеют в виду под "серыми схемами" финансирования НКО?


– Сложно сказать, что они там имеют в виду, потому что сегодня так называемый регрантинг уже попадает под действие закона об иностранных агентах. Если организация, которая получит иностранные деньги, передаст их кому-нибудь еще, то эта вторая организация так и так будет анализировать, попадает ли она под действие закона об иностранных агентах. Я полагаю, это просто очередное ужесточение, чтобы уже вообще любые иностранные деньги (не важно, занимается ли организация политической деятельностью или не занимается) были бы под строжайшим контролем. Не просто контролем, а таким запретом-ограничением. Потому что организация будет ставиться в условия отчетности и проверок. Они предлагают там вводить дополнительные проверки, так что будет уже не важно, является ли организация организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо просто получает деньги на какую-то благотворительность.

– Как вы думаете, можно ожидать еще каких-то действий власти против некоммерческих организаций в ближайшее время?

– У них есть еще одна инициатива, которая меня больше всего удивила. Очень вредная и опасная инициатива, которая связана с тем, что они хотят вести учет незарегистрированных общественных объединений. По-моему, это очень опасное предложение, потому что сегодня, по закону об общественных объединениях, у нас есть два вида общественных организаций. Первый вид – те, которые должны зарегистрироваться в Министерстве юстиции, и второй вид – это общественные объединения, которые действуют без образования юридического лица. И этой возможностью пользуются очень много организаций, которые не занимаются бесконечной отчетностью, не подпадают под бесконечные проверки. Эти организации не могут иметь банковского счета, не могут иметь никакой собственности, но при этом они имеют возможность проводить собрания, вести какую-то деятельность, у них тоже есть органы управления. Например, Общероссийский народный фронт, такой известный, провластный, или разные благотворительные организации, которые возникают на волне гражданской активности – движение "Голос", например, которое действует без образования юридического лица. То есть это очень большой и значимый пласт гражданского общества. Я так понимаю, они хотят теперь выступить всем фронтом против этой части некоммерческих организаций, поставить их под контроль, всех пересчитать. Я не исключаю, что могут быть установлены какие-то определенные формы отчетности. То есть жизнь всех некоммерческих организаций будет очень непростой. Если сейчас кто-то думал, что эта волна спадет, и кампания против НКО сойдет на нет, то это не так. У них есть вполне определенные планы, и жизнь у некоммерческих организаций будет сложнее и сложнее с каждым годом.

– Федеральный закон о некоммерческих организациях вступил в силу в ноябре прошлого года, почти год назад. Если подвести итоги, что в сухом остатке? Как этот год прошел для "Голоса"?

– Эти поправки вступили в силу 21 ноября, после чего некоммерческие организации столкнулись с серьезным давлением. В Москве и других регионах прошли тысячи различных проверок – не только прокуратуры, но и пожарных и так далее. Для "Голоса" это был очень непростой год, потому что из-за этих поправок деятельность наших двух организаций была приостановлена Министерством юстиции – необоснованно, на наш взгляд, и по очень надуманным и несостоятельным основаниям. И мы вынуждены оспаривать все эти санкции в отношении "Голоса" в Европейском суде по правам человека, потому что, скорее всего, только там нам удастся доказать правду, что все было явно спланировано против нашей организации. Более того, эта кампания развивается активно и сейчас, например, в Санкт-Петербурге. Там есть антидискриминационный центр "Мемориал", который сейчас проходит две судебные инстанции: во-первых, на директора и на саму организацию заведены административные дела, им грозят штрафы за нерегистрацию, и второе – это уникальный гражданский процесс, который прокуратура затеяла, чтобы обязать "Мемориал" в Санкт-Петербурге зарегистрироваться в качестве агента, то есть чтобы суд обязал их это сделать. В законе сейчас существует право организации – включаться или не включаться по своему усмотрению, и насильно организации сейчас никто не может включить в список агентов. И вот они делают такой пробный шар, чтобы, по сути, суд обязывал организацию включаться в этот реестр. То есть это такой пока еще пилотный судебный процесс, и он не ограничивается только Санкт-Петербургом, просто об этом много не говорят. Но кампания против НКО продолжается. И "Голос" вынужден был создать новую организацию – Движение за защиту прав избирателей "Голос – и от имени этой организации активно работать на выборах 8 сентября, которые недавно проходили в России. Но в целом это давление, вся эта история очень серьезно влияет на нашу работу: мы затрачиваем огромное время на все эти проверки, суды, запросы. Это очень отвлекает от основной работы.

– Почему почти год назад российские власти затеяли эту серьезную атаку на российские НКО?

– Я думаю, что это связано с массовым возмущением людей результатами выборов зимой 2011-2012 года. Почему-то власти назначили виноватыми за это недовольство некоммерческий сектор. Мне кажется, эти возмущения граждан послужили таким толчком. Нельзя сказать, что некоммерческие организации до этого периода катались как сыр в масле – у нас проблемы были давно. Ужесточения законодательства были и раньше: вводились дополнительные отчетности, и многочисленные проверки – и прокурорские, и налоговые, и министерства юстиции. Некоммерческие организации никогда в государстве не привечались, и поэтому для нас было определенной неожиданностью то, что началось в прошлом году. Чиновники просто испугались граждан, своего народа, и попытались всеми возможными для них способами ограничить и работу некоммерческих организаций, и свободу митингов, и свободу собраний, и так далее. Наступление на гражданское общество и гражданскую активность началось по всем фронтам.

Правовой аналитик Ассоциации "Агора" Рамиль Ахметгалиев полагает, что новые инициативы власти по ужесточению закона об НКО – это продолжение информационной кампании против некоммерческих организаций:

– На мой взгляд, это попытка создать видимость бурной деятельности. Их предположения ничего общего с действительностью не имеют. Там речь идет о "серых" схемах финансирования НКО. Я уже не раз задавал вопрос, был ли хоть один факт "серого", незаконного финансирования НКО выявлен за прошлые годы или в ходе этих проверок? Ни одного факта, связанного с каким-то тайным, незаконным финансированием, выявлено не было. Они в качестве "серой" схемы преподносят то, что одни получают финансирование и потом распределяют по другим некоммерческим организациям. Эта схема предусмотрена Гражданским кодексом, она не является "серой". Так называемые субгранты и субпожертвования – это обычная практика как для российских, так и для иностранных источников финансирования. Во-вторых, они там в "Известиях" приводят пример, что средства поступают в одну организацию, она регистрируется в качестве иностранного агента, а потом деньги уходят другим российским организациям, которые под закон об иностранных агентах не подпадают. Разве депутаты уже забыли, что они сами напринимали? В их поправках, которые были введены в прошлом году, четко указано, что к иностранному финансированию приравнивается в том числе получение денег от российской организации, которая, в свою очередь, получает деньги из-за рубежа. Это как раз та самая схема. То есть у депутатов некая амнезия уже происходит, они даже не читают того, что уже приняли.

– Ваши коллеги-правозащитники говорят о попытке взять под контроль незарегистрированные общественные объединения, созданные без образования юридического лица.

– Желание властей контролировать все и вся давно есть, и они попытки в этом направлении предпринимают. Но как это будет выглядеть на практике, у меня большие сомнения. Что такое общественное объединение, действующее без регистрации? Это некий клуб единомышленников. И как они будут это выявлять, как они это будут фиксировать? Больше трех не собираться? Это какая-то "шиза" получается, по-другому не назвать.

– Можно ли сейчас говорить о новом витке давления на НКО? Или хуже, чем есть, не будет?

– Не знаю, что пока может быть хуже закона об иностранных агентах. Подвижки среди депутатов можно рассматривать как некую попытку создать баланс. Мы слышали все, что сказал о законе об иностранных агентах Владимир Путин, какие поручения он дал. Необходимо учитывать и то, что жалоба на этот закон председателем Конституционного суда передана на изучение судьям КС. Я думаю, что в ближайшее время она будет рассмотрена. В связи с этим ряд депутатов пытается подстраховаться на случай, если закон будет признан неконституционным или в какой-то части будет изменен. То есть они пытаются не упустить из-под контроля эту масштабную группу общественных правозащитных организаций.

Вступивший в силу в ноябре прошлого года закон "Об НКО" вызвал массу нареканий у правозащитников. Его критикуют за недостаточно четкое определение политической деятельности, за которую организацию могут причислить к иностранным агентам. Масштабные проверки российских НКО на предмет исполнения ими новых норм регистрации начались весной этого года. Сейчас проверки проходят в 313 российских некоммерческих организациях.

Антидискриминационный центр “Мемориал” был в числе некоммерческих организаций, к которым в марте нагрянули прокурорские проверки. О том, как они проходили, написано достаточно: и как незваные гости не представлялись, проверяли каждую лампочку и каждый винтик, и какой длины был список документов, которые надо было предоставить в кратчайшие сроки. Все это АДЦ “Мемориал” прошел, сдав в прокуратуру, в числе прочих бумажек, и свой отчет 2012 года, предназначенный для ООН: “Цыгане, мигранты, активисты – жертвы полицейского произвола”. Возможно, именно он кому-то не понравился больше всего.

Во всяком случае, история с “Мемориалом” получилась не такая, как с другими НКО. Прежде всего, суд их “иностранным агентом” не признал. Более того, мировая судья указала на нарушения в действиях прокуратуры, но даже после того как прокуратура это постановление обжаловала, в районном суде его подтвердили. И только городской суд частично удовлетворил протест прокуратуры, вернув дело на ступень ниже, в районный суд.

Вот и получилось, что все остальные НКО, кандидаты в “иностранные агенты”, уже как бы отстрелялись, пусть даже кому-то и вкатили огромный штраф, но все-таки наступило некоторое затишье. А вот преследование Антидискриминационного центра “Мемориал”, похоже, наращивает обороты: прокуратура не только не оставляет попыток наказать Центр за нарушение закона об НКО, но еще и подала иск “в интересах неопределенного круга лиц”, опять же имея в виду принудить его назваться “иностранным агентом”. Директор АДЦ “Мемориал” Ольга Абраменко удивляется:

– Мы единственная НКО в стране, которую прокуратура преследует сразу двумя способами. С одной стороны, против нас возбуждено административное дело о том, что мы не записались в реестр “иностранных агентов”, с другой стороны, прокуратура подошла к нам чрезвычайно креативно и в дополнение подала против нас еще и гражданский иск в пользу неопределенного круга лиц, которые якобы страдают, оттого что мы опять же не записались в “иностранные агенты”. Не представляю, какие неизвестные лица страдают, не находя АДЦ “Мемориал” в списке “иностранных агентов”!

Теперь об отчете для ООН – в нем-то, видимо, и зарыта собака. В тексте, озаглавленном “Цыгане, мигранты, активисты – жертвы полицейского произвола”, говорится о разных нарушениях со стороны полиции в отношении перечисленных групп: это и жестокое обращение, и неправомерная проверка документов, и операции “Табор”, когда цыганский поселок оцепляется людьми с собаками, и всех фотографируют и дактилоскопируют. Ольга Абраменко считает, что такие сведения не могут удивить обычного телезрителя или радиослушателя, уже привыкшего к информации о пытках и избиениях в отделах полиции, тем не менее в отчете нет обобщений – говорится только об отдельных действиях отдельных полицейских. Но прокуратура сочла, что правозащитники порочат российскую полицию в целом.

23 сентября ходатайство АДЦ “Мемориал” о прекращении дела в связи с отсутствием круга заинтересованных лиц было отклонено судом, а судья, по словам Ольги Абраменко, уличала правозащитников в том, что в их отчете “вся деятельность полиции признается незаконной”, а полицейские обвиняются в совершении уголовных преступлений и нарушении закона. Ходатайство о направлении запроса в Конституционный суд, в котором говорилось конституционном праве свободно выражать свое мнение и критиковать власть и о ратифицированной Россией Конвенции ООН против пыток, предусматривающей процедуру именно таких альтернативных отчетов, тоже было отклонено. Следующие заседания судов по делу АДЦ “Мемориал” пройдут 7 и 14 октября.

Адвокат Дмитрий Бартенев, имеющий опыт защиты других НКО, привлекавшихся к суду за то, что они не внесли себя в списки “иностранных агентов”, тоже считает иск прокуратуры в пользу неопределенного круга лиц необоснованным, но в то же время надеется, что этот иск не будет удовлетворен:

– Все это свидетельствует о том, что у прокуратуры есть четкая установка: если проверка выявила у организации признаки хоть какой-то политической деятельности в самом широком толковании, то необходимо принимать меры прокурорского реагирования. На мой взгляд, это значит, что прокуратура намеренно ищет, кого бы ей записать в “иностранные агенты”.

Скрытой формой репрессий по отношению к независимым от власти общественным организациям считает закон об иностранных агентах член Правозащитного совета Петербурга Юрий Вдовин:

– Эти организации очень раздражают власть, которая хочет вернуться к положению советского образца, чтобы все были под контролем. Ну, и людей нужно запугать, чтобы они не критиковали власть, не разоблачали ее перед международным сообществом, не вскрывали тот произвол, который творит и ФСБ, и прокуратура, и полиция, все наши доблестные правоохранительные органы. То есть страна пытается быть репрессивной – не наладить диалог с обществом, а запугать его, чтобы оно не дергалось, было послушным и ласковым, как в Советском Союзе, как в фашистской Германии.

На вопрос, удастся ли повернуть время вспять, правозащитник отвечает отрицательно: “Это не пройдет, поезд ушел. XXI век на дворе”.