30 января 1933 года престарелый президент Веймарской Республики Пауль фон Гинденбург назначил лидера Национал-социалистической рабочей партии Германии Адольфа Гитлера канцлером. С этого дня ведется отсчет недолгой, но страшной эпохи Третьего Рейха. «Человек с усиками Чарли Чаплина, бедствовавший в юности, никому не известный солдат Первой Мировой войны, всеми покинутый в Мюнхене в суровые послевоенные дни, чудаковатый главарь «пивного путча», оратор, мастерски владеющий аудиторией, австриец, а не немец по происхождению, которому исполнилось лишь сорок три года, был только что приведен к присяге в должности рейхсканцлера Германии», - пишет американский журналист Уильям Ширер, в 1920-1940х годах работавший в европейских странах, включая Германию (Взлет и падение Третьего рейха, Москва, 2016 г., СС. 11-12).
Надо отдать Гитлеру должное: он достиг многих поставленных целей благодаря тому, что в его маниакальном стремлении к установлению диктатуры (он ненавидел демократию) прослеживалась не только железная воля, но и глубоко укоренившиеся еще с молодых лет взгляды, которые с годами только укреплялись. Например, он презирал социал-демократию как идеологию, ненавидел не только евреев, но и славянские народы, особенно чехов, и всю сознательную жизнь стремился к объединению немцев и австрийцев.
В этом смысле Гитлеру, а вернее, его «персональной» идеологии, несказанно повезло: он родился в городке Браунау-ам-Инн, что прямо на границе Австрии с Германией. Гитлер всегда считал высшей несправедливостью, что по разные стороны границы живут народы, говорящие на одном языке. Поэтому для него объединение двух стран было основополагающей целью. Разумеется, не единственной.
К слову, социал-демократов он презирал именно за то, что они выступали против идей пангерманизма и за дружбу со славянскими народами. «И всё же он был достаточно умен и погасил в себе чувство ненависти, которое испытывал к партии рабочего класса, чтобы внимательно изучить причины ее популярности. Он пришел к выводу, что таких мотивов несколько, и спустя годы… использовал их при создании национал-социалистической партии Германии», - продолжает Уильям Ширер (Взлет и падение Третьего рейха, с.32).
Получается, Гитлер был не только идеологом и партийным строителем, но и, выражаясь современным языком, успешным политтехнологом, коль скоро ему удалось создать огромную эффективную машину НСДАП. Следует также отметить, что Гитлер понял главную причину успеха социал-демократов и неудач пангерманских националистов, которым он долгие годы симпатизировал: первые сумели, а вторые не смогли повести за собой широкие народные массы, понять психологию простого народа.
Венский период жизни Гитлера (до Первой Мировой войны) можно охарактеризовать одним словом: становление. Он не участвовал в общественно-политической жизни Австрии, но использовал любую мало-мальски людную площадку, вплоть до улицы, чтобы оттачивать ораторское мастерство. Молодой Гитлер восхищался умением бургомистра Вены Карла Люгера «держать аудиторию», но ругал его за то, что декларировавший себя антисемитом Люгер в реальности евреев не ущемлял. Уже тогда, как мы понимаем, будущий фюрер «просвещался» в еврейской теме.
Друг Гитлера Август Кубичек впоследствии вспоминал, что будущий властитель Третьего Рейха приехал из Линца в Вену убежденным антисемитом. А в двухмиллионной австрийской столице евреи тогда составляли 10% населения. Вспомним, что великие австрийские деятели культуры и науки: Стефан Цвейг, Зигмунд Фрейд, Густав Малер – были евреями. Великий Франц Кафка, живший в Праге, которая тогда относилась к Австро-Венгрии, тоже был евреем. Словом, представить себе общественную и культурную жизнь родной для Гитлера Австрии без евреев было довольно сложно – «прекрасный» фон для начинающего фюрера…
Как писал Гитлер в «Майн Кампф», обилие евреев и «мягкотелая» политика Габсбургов по отношению к народам Австро-Венгрии побудили его покинуть Вену, «олицетворение расового осквернения». По некоторым сведениям, это произошло весной 1913 года. Гитлер переехал в Мюнхен, и когда началась Первая Мировая война, он пошел добровольцем в немецкую армию и бал храбрым солдатом, получив Железные кресты второй и первой степени и звание ефрейтора.
Поражение кайзеровской Германии стало для него тяжелейшим ударом, который, очевидно, только ужесточил его и укрепил радикальные взгляды. Только теперь «ассортимент» его фобий обогатился большевиками, которые-де хотят вместе с евреями погубить великую немецкую нацию. По словам Гитлера, именно в дни германской катастрофы ноября 1918 года он принял решение заняться политикой. С одной стороны, это казалось безумием: кому был нужен неизвестный одинокий ефрейтор без денег, работы, друзей и семьи?
С другой стороны, на руку Гитлеру играло то обстоятельство, что после окончания войны в Баварии произошел социалистический переворот, быстро подавленный пришедшими из Берлина войсками и местными правыми активистами. В результате Мюнхен стал пристанищем для военных реваншистов, националистов, антисемитов и других радикальных элементов – отличная «питательная среда» для будущего гитлеризма.
Продолжение следует
* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă