Ernest Vardanean

Предстоящие в мае выборы в Европейский парламент – это удобная возможность для «правых популистов» консолидировать усилия и потрепать нервы партиям истеблишмента. Еще в декабре прошедшего глава французского Национального объединения (Национальный фронт после ребрендинга) Марин Лё Пен заговорила даже о победе крайне правых сил.

«Впервые партии, выражающие национальные интересы, могут надеяться на демократическую победу, чтобы изменить ход истории, Европы и наших наций. Впервые возможно будет добиться… сменяемости власти. Впервые будет возможность проветрить затхлые залы институтов ЕС, почистить скрипучие европейские механизмы, в которые больше никто не верит, сменить пошатывающихся европейских руководителей, таких как [глава Еврокомисии Жан-Клод] Юнкер», - цитирует ТАСС госпожу Лё Пен.

Она упомянула Брексит как пример того, что Евросоюз «скомпрометировал себя и обесценил европейскую идею». «Наша цель уже не просто в том, чтобы участвовать, а чтобы победить. Мы рассчитываем, что вместе сможем сформировать в парламенте либо блокирующее меньшинство, либо, я надеюсь, сформировать большинство и воплотить новый европейский проект», - продолжила руководитель движения.

Между тем, год начался на мажорной для европейских консерваторов ноте. В Варшаву прилетел министр внутренних дел и вице-премьер Италии, председатель «Лиги Севера» Маттео Сальвини, который провел обстоятельную беседу со своим единомышленником, лидером правящей партии «Право и справедливость» Ярославом Качиньским, а также с премьер-министром Польши Матеушем Моравецким и своим польским коллегой, министром внутренних дел Йоахимом Брудзиньским. «Польша и Италия будут творцами новой весны в Европе, возрождения европейских ценностей», - сказал Сальвини на пресс-конференции с Брудзиньским.

Собеседники много говорили о миграционном кризисе, и польский министр похвалил итальянского коллегу за жесткие меры по противодействию притоку нелегальных иммигрантов. По итогам 2018 года их поток в Италию сократился на 80%. Брудзиньский добавил, что две страны могут сотрудничать для укрепления собственных границ и повышения уровня жизни в тех странах, откуда беженцы идут в Европу.

Но самое большое внимание, естественно, было приковано к переговорам Сальвини и Качиньского. К слову, это была их первая личная встреча, и, судя по всему, она получилась плодотворной. О ней известно немного, т.к. Ярослав Качиньский, желая и далее оставаться в тени, не выступил перед прессой, а Сальвини отправился в итальянское посольство для общения с журналистами своей страны. Пресса обратила внимание на слова министра о намерении создать «итальянско-польскую ось» в противовес франко-германскому «мотору» ЕС.

«Я хотел бы увидеть пакт, союз всех тех, кто хочет спасти Европу. Чем больше нас будет, тем лучше. У меня нет хрустального шара, но наша цель – стать вторым по величине политическим движением ЕС, а может быть, и первым, потому что на следующих выборах в Европарламент вы всегда должны стремиться к высоким результатам», - цитирует синьора Сальвини издание Украина.ру.

Итальянский политик хочет убедить Качиньского и его партию присоединиться к альянсу «популистов» перед выборами в Европарламент. На данный момент, как пишет Русская служба БиБиСи, в альянс входит Национальное объединение Марин Лё Пен, Сальвини и «Лига Севера», австрийская Партия свободы Хайнца-Христиана Штрахе, голландская Партия свободы Герта Вилдерса и чешская Партия свободы и прямой демократии Томио Окамуры (чех с японскими корнями). Кроме того, в альянсе хотят видеть, кроме польской партии «Право и справедливости», еще и ФИДЕС венгерского премьера Виктора Орбана. Возможно участие и крайне правой «Альтернативы для Германии».

Еще одним потенциальным партнером правого альянса может стать испанская ультраправая партия Vox, большие поклонники каудильо Франко. На местных выборах в Андалусии в минувшем декабре дебютанты иберийской политической системы получили сразу 10% голосов. Из-за парламентского кризиса Испания рискует пойти на досрочные выборы, но даже если их не будет, 2019 год станет суровым испытанием для социалистов и Народной партии – двух антагонистических партий истеблишмента. Одновременно с выборами в Европейский парламент испанцы изберут местные органы власти и региональные парламенты во всех исторических областях, кроме Андалусии, Каталонии, Страны Басков и Галисии. И там новая ультраправая партия может дать бой.

По мнению газеты «Известия», сторонники ЕС могут тешить себя тем, что «правые популисты» в подавляющем большинстве (исключение – Марин Лё Пен) не ставят вопрос о выходе своих стран из ЕС и/или о необходимости разваливать Евросоюз как таковой. «…Почувствовав в себе силы добиться большинства в парламенте ЕС, ультраправые, националисты и популисты передумали разрушать Евросоюз «до основанья», предпочитая сохранить имеющуюся структуру, но переформатировать ее в соответствии со своими взглядами на мир», - отмечает издание.

Продолжение следует

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă

Продолжающаяся почти четыре года военная операция аравийской коалиции против хуситов и параллельно идущая гражданская война шли с переменным успехом, пока саудиты не переломили ситуацию. В конце 2018 года коалиция блокировала с суши, воздуха и моря порт Ходейда на Красном море, через который Иран доставлял военные грузы группировке «Ансар Аллах», в итоге оказавшейся перед лицом полного разгрома. Чувство самосохранения взяло верх, и хуситы пошли на переговоры с правительством Йемена (де-факто – с саудовской коалицией).

Встреча прошла в декабре прошедшего года в Стокгольме при посредничестве ООН и весьма неожиданно для многих завершилась результативно. Решено, что зону города и порта Ходейда и ряда портов поменьше к северу от Ходейды займут силы ООН, они же станут между хуситами «Ансар Аллах» и коалицией. Однако контроль над портом переходит к правительству Йемена, и это, как мы понимаем, большое поражение для местных шиитов и Ирана.

О полном окончании войны в Йемене говорить не приходится, потому что конфликт между суннитским просаудовским правительством и шиитами возник не вчера – «арабская весна» не создала ничего нового, а лишь выплеснула имевшиеся противоречия наружу. Единственное «но»: за время гражданской войны в ряде районов страны сильно укрепились джихадисты, и борьба с ними – общая задача шиитов, правительства и саудитов. Но это уже совсем другая история.

Перед тем, как перейти к заключительной части материала, я бы хотел кратко описать результаты в некоторых других странах арабского мира. В этом ряду выделяется крошечный Бахрейн. Богатое островное государство в Персидском заливе, населенное шиитами, но управляемое суннитами, не избежало волны протестов. Причем выступления против власти было организовано именно шиитским большинством против правящего суннитского меньшинства. В итоге это правящее меньшинство обратилось к соседним монархиям за помощью, и бахрейнская «весна» была подавлена саудовскими военными и полицией из Эмиратов. Пожалуй, это единственный случай, когда протесты были подавлены без единого намеки на уступки (реформы, отставки) и целиком за счет внешнего вмешательства.

Есть другие интересные примеры. Вот Алжир, допустим: уже в начале февраля 2011 года, не дожидаясь эскалации, президент Бутефлика отменил действовавшее с 1992 года чрезвычайное положение, ввел послабления в СМИ, разрешил мирные митинги и т.д. Или вот Иордания: король Абдалла сразу же отправил в отставку непопулярное правительство, повысил зарплаты в госсекторе, ввел регулирование цен на топливо. Оман: отставка ряда министров, расширение полномочий парламента и т.д. И даже Саудовская Аравия: повышение зарплат госслужащим, льготы молодым семьям и безработным. Примерно такая же картина в Кувейте. Как говорится, «могут ведь, когда захотят».

И всё-таки, что это было? Предлагаю обратиться к мнению других наблюдателей. «Спустя 8 лет и эксперты, и политики признают, что эффект от смены режимов в арабских странах оказался в большей степени негативным. Он привел к ослаблению институтов государства, …а обострение социально-экономических проблем создало благоприятную среду для рекрутирования населения в ряды «Исламского государства», - говорится в обширном аналитическом материале ТАСС.

Интересную мысль выражает немецкий социолог Гуннар Хайнзон, который вывел формулу социальной нестабильности на основе простого подсчета. Его российский коллега Агамали Мамедов в своей аналитической работе поясняет его теорию. Определяется процент мальчиков в возрасте до 4 лет по сравнению с мужчинами 40-44 лет. Если меньше 80%, начинается демографический сбой, как в Европе, Японии, России. Однако в Афганистане разница составляет 403%, в Ираке – 351%, в Сомали – 364%. «И социальный драйв начинается в странах, где юноши от 15 до 29 лет составляют более трети населения», - пишет российский эксперт на сайте «Геополитика». Дополнительный обзор теории Хайнзона можно найти по ссылке.

Так вот, продолжает Мамедов со ссылкой на Хайнзона, причина социального «драйва» не имеет особого значения. «Социум «кипит», зачастую не зная настоящих причин этого. «Вторые или третьи» сыновья требуют справедливого распределения, а десятые просто выходят на баррикады», - говорится в материале. А суть в том, что режимы Арабского Востока (разумеется, не только его, но мы сейчас говорим только об этой группе стран) не учли объективных социальных процессов и изменений в общественном сознании. Элите казалось, что авторитарный режим сам по себе гарантирует стабильность и не нуждается в переменах.

А Запад, исходя из прямо противоположной установки «только демократия может победить авторитаризм и обеспечить социальную справедливость», решил помочь в разрушении диктаторских режимов, но не учел одной «мелочи»: борьба арабских обществ с их властями вовсе не означала стремления к демократии по западному образцу! Как раз наоборот, пример Ирака 2003 года и «арабская весна» четко показали всем, что попытка свержения коррумпированной и авторитарной власти в большинстве случаев открывает дорогу исламистам разных мастей, которые ловко спекулируют темой социальной несправедливости и устанавливают шариат или «просто» преследуют политических и религиозных оппонентов. Всё это не имеет ничего общего с западной демократией.

Иорданская газета «Ас-Сабиль» видит еще одну причину неудачной «весны». «Они [арабские революции] не смогли изменить культуру и стиль мышления арабских граждан, а сосредоточились лишь на применении насилия, которое, даже если и было оправдано, не сопровождалось интеллектуальными изменениями. Арабская мысль осталась окаменевшей, а арабская культура – слабой, омраченной отсталостью и свойственной ей искаженностью понятий», - утверждает автор. Что ж, ему на месте виднее…

В заключение несколько печальных цифр. В конце 2015 года на форуме в Дубаи было сказано, что ущерб, нанесенный странам Ближнего Востока и Северной Африки с 2010 по 2014 годы в результате «арабской весны», составил почти 834 млрд. долларов, из которых 461 млрд. – это разрушенная инфраструктура, а 289 млрд. – это прямой ущерб ВВП. Были еще потери финансовых рынков, уход иностранных инвестиций, падение доходов от туризма, расходы на содержание беженцев.

«Независимо от того, соглашаемся мы с «арабской весной» или нет, важно посмотреть на нее в цивилизационном и историческом контексте. Ведь она привела к резкой задержке в развитии региона, потере огромного количества экономических возможностей и уничтожению инфраструктуры, в строительство которой народы инвестировали в течение десятилетий и даже веков», - заявил председатель Стратегического форума, министр ОАЭ Мухаммед бин Абдалла аль-Гергауи, на которого ссылается РИА Новости.

Думаю, добавить тут нечего.

Часть 1

Часть 2

Часть 3

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă