Реагируя на западные сочинения по российской истории, россияне часто прибегают к термину “клюква”. Кирилл Кобрин сравнил, как делается британский научпоп и новая официальная история России, и пришел к выводу, что клюквой является как раз последняя
Советская агитация возвращается, но она совсем ничего не значит
Почему российские дети, вышколенные по единому учебнику Мединского, никогда не найдут свою Трою
Что роднит любомудра Петра Чаадаева и художника Петра Павленского?
В сносе московских ларьков таится не произвол нынешней городской администрации, а давняя любовь российской власти к пустоте, холоду, безлюдью
Отсутствие образа будущего у нынешней российской власти и российского общества Кирилл Кобрин обсуждает с филологом и культурологом Марком Липовецким
Вероника Скворцова анонсировала обязательное распределение для выпускников медицинских вузов. Российская публика тут же вспомнила о крепостничестве и барщине. Рабство всегда с нами, – напоминает Кирилл Кобрин
Кирилл Кобрин беседует о последних 15 годах российской истории с Вадимом Михайлиным – историком культуры, переводчиком, антропологом, профессором Саратовского университета
Что такое линия Локерби и что бывает тем, кто за нее заступит – историк и писатель Кирилл Кобрин
История делает нас европейцами, а сделав таковыми, помогает осознать, что все люди разные
Беседы Кирилла Кобрина с историком и журналистом Ярославом Шимовым об имперском сознании. Часть 2
Дальше...
