Ernest Vardanean

Судя по публикациям во французской прессе, общество серьезно разделено в оценках деятельности Макрона на посту президента и в причинах, побудивших граждан надеть желтые жилеты. Например, влиятельная правая газета Le Figaro критикует Елисейский дворец за желание поощрять миграцию во Францию, за чрезмерные уступки национального суверенитета Европейскому Союзу и т.д. «Это очередные гвозди в крышку гроба суверенной Франции и признаки формирования территории без идентичности и культуры, которая становится площадкой для противостояния чуждых друг другу сообществ», - писало издание в декабре.

«Люди жалуются не на мультикультурализм или конец света, а на невозможность свести концы с концами. Как бы то ни было, их налоговый бунт блокирует финансирование мультикультуралистских и антисветских тенденций. А их недоверие к власти подрывает любую масштабную политику государства», - поясняет парижская газета.

Добавлю один штрих: просматривая критические публикации в некоторых ведущих французских изданиях, я поразился уровню презрения к Макрону. И это не было бы удивительно, если бы я не помнил о том, что во время выборной кампании 2017 года почти все мейнстримные СМИ Франции хором пели ему осанну, лишь бы не победила Марин Лё Пен. Они хоть помнят об этом? Но дело, как говорится, хозяйское.

Наш старый знакомый Тьерри Мейсан тоже не особо жалует мсье Макрона, но аргументирует совсем с других позиций. Во-первых, он считает президента ставленником глобалистов, который не может или не хочет переосмысливать проблемы финансовой глобализации. Однако Макрон, как считает эксперт, вполне может пожертвовать премьер-министром Эдуардом Филиппом, которого ему «подсунули» в НАТО и которого, видимо, по этой причине трогать нельзя, но в случае сильного падения рейтинга всё же следует «сдать».

Во-вторых, пишет Мейсан в другой публикации, протесты во Франции объясняются общей усталостью от истеблишмента. Политолог описывает рост консервативных настроений на Западе в целом и проводит аналогии с американским обществом, выбравшим Трампа, с Брекситом и победой «популистского» блока в Италии. В частности, Мейсан говорит, что французы стонут от непомерно высоких налогов. «Если учесть всё, что поставлено на кон, станет очевидным, что бунт во Франции представляет собой лишь начало более масштабного процесса, который будет распространяться на другие европейские страны», - резюмирует автор.

«Нынешние протесты дали толчок популистам, ведь они обещают поднять зарплаты и снизить налоги. А народ ведь слабо разбирается в экономике, поэтому пустым обещаниям будут верить, учитывая разочарование в Макроне. Не исключено, что правительство сменится уже следующим летом, после выборов в Европарламент, на которых хорошие шансы у ультраправой Марин Ле Пен», - сказал изданию Strana.ua французский политолог Доминик Рейни.

Между тем, Елисейский дворец не сидит сложа руки и принимает контрмеры. Кроме определенных социальных уступок протестующим, президентская команда сделала и PR-ход, создав протестное контрдвижение. Так, 27 января состоялся первый митинг «красных платков» - явных антагонистов «желтых жилетов». Мероприятие собрало более 10 тыс. человек. Интересно, что основным посылом альтернативного протеста стало не прямое противопоставление «жилетам», а апелляция к Республике, ее демократическим традициям и ценностям. Важное место занимал и протест против насилия, к которому часто прибегают «жилеты».

Как сообщает Radio France Internationale, две из трех ассоциаций, устроивших марш «красных платков», созданы людьми из президентской партии «Вперед, Республика!». «Это республиканский марш за наши свободы, - пояснила одна из организаторов митинга, координатор движения «красные платки» Марин Леконт. – Мы собрались в поддержку нашей демократии и институтов, мы выступаем за прекращение насилия, которое творится вот уже два месяца».

Еще один серьезный шаг против «жилетов» предпринят в правовом поле. Контролируемая пропрезидентским большинством Национальная Ассамблея, нижняя палата французского парламента, приняла так называемый «закон против погромщиков». 12 марта он будет рассматриваться в Сенате. Это свод правил, которые облегчат работу полиции по поддержанию порядка. «В нем несколько предложений, которые на первый взгляд кажутся разумными, - в их числе условия ограничения права на демонстрации, выявление и наказание погромщиков, запрет на появление на улицах с закрытым лицом», - поясняет газета «Коммерсант». Кроме того, если до сих пор все разрушения в результате погромов оплачивались страховыми компаниями, то теперь власть хочет заставить самих погромщиков платить за свои деяния.

Похоже, команда Макрона постаралась не зря. Во-первых, каждый новый субботний протест «желтых жилетов» собирает всё меньше и меньше участников – видимо, население устало от перекрытия улиц и столкновений манифестантов с полицией. К слову, на парижских акциях очень много приезжих из провинций (но всё же французов), от которых столичные жители тоже устали.

«Сделав уступки манифестантам, он [Макрон] остался тверд в главном – в той экономической политике, которую его команда прописала Франции, какими бы побочными эффектами она ни сопровождалась», - пишет «Коммерсант» в репортаже с места событий. Газета ссылается на опрос исследовательского центра IFOP, который показывает, что «желтые жилеты» начали проигрывать: 52% граждан страны хотят, чтобы протестующие ушли с улиц и начали спорить, а не скандалить.

Российский политолог Александр Ивахник тоже видит ряд серьезных проблем у «жилетов». Это не только постепенное сокращение числа участников, но и снижение доверия общества к ним. Эксперт тоже ссылается на данные опросов, которые показывают пока еще высокий процент доверия к протестующим, но одновременно возросшее число тех людей, которые желают прекращения уличных акций. При этом две трети французов считают, что акции «жилетов» больше не отражают изначальные требования движения.

На этом фоне, пишет господин Ивахник в Телеграмм-канале Bunin&Co, рейтинг Макрона начинает расти. Об этом свидетельствуют итоги опроса от 9 февраля, когда 36% французов дали позитивную оценку деятельности президента, что на 6% выше январского показателя.

Продолжение следует

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă

Итак, прошло 40 лет. Мы достаточно изучили прошлое, и теперь, наверное, уместно вернуться в настоящее и попробовать заглянуть в будущее. Начнем с того, что президент Исламской Республики Хасан Рухани признает: страна находится под самыми тяжелыми за 40 лет санкциями. «Сегодня мы сталкиваемся с давлением со стороны Америки и ее последователей. И в этом нет вины добросовестного правительства или исламской системы», - передает «Интерфакс» со ссылкой на заявление президентского офиса.

«Если мы будем держаться вместе, мы это преодолеем, - продолжил Рухани. – Администрация США определенно потерпела неудачу с последним шагом ее антииранской политики... никто не причинит нам вреда, пока мы следуем за верховным лидером (аятоллой)».

Это можно было бы считать бравадой и хорошей миной при плохой игре, но несколько дней спустя президент Рухани представил общественности подлодку «Фатех», оснащенную торпедами и крылатыми ракетами. Она стала первой субмариной подобного класса, произведенной Ираном самостоятельно, пишет РБК со ссылкой на катарский канал Al Jazeera.

«Мы не будем склоняться перед державой-гегемоном. Мы готовы пожертвовать собой и пролить свою кровь, чтобы защитить Иран», - цитирует президента иранский телеканал Press TV. В начале февраля Иран представил крылатую ракету «Ховейзе» с заявленным радиусом действия более 1350 км. А в декабре 2018 года Тегеран подтвердил, что продолжает испытания баллистических ракет.

Тем не менее, подлодками и ракетами страну не накормишь, и социальные проблемы, усугубленные санкциями (именно усугубленные, а не вызванные, потому что после исламской революции они так и не были решены), «залакировать» невозможно. Не будем забывать, что у власти в США Республиканская партия, а президент Трамп всегда подчеркивает, что существующий порядок вещей его не устраивает.

Кроме того, хозяин Белого дома никогда не скрывал, что Ирану «мало не покажется», а отказ США от ядерной сделки – далеко не последний шаг. С весны 2017 года команда Трампа не таясь сколачивает антииранскую коалицию, причем не только на Ближнем Востоке (об этом чуть ниже). Смею также напомнить, что нынешний советник по национальной безопасности Джон Болтон еще в ноябре 2016 года, будучи одним из вероятных кандидатов на пост госсекретаря, проговорился, что США должны добиваться смены власти в Иране путем поддержки оппозиции. Правда, уже заняв пост советника, господин Болтон сказал, что в число приоритетов Вашингтона входит не смена власти, а предотвращение появления ядерного оружия у Тегерана.

Антииранская стратегия США достаточно неожиданно охватила Центральную Европу. Казалось бы – где Иран, а где Польша? Но именно в Варшаве по инициативе США прошел представительный форум ближневосточных и европейских стран, направленный против иранского режима. Вице-президент США Майк Пенс и премьер Израиля Биньямин Нетаньяху, будучи реальными, а не номинальными «заводилами» этого собрания, не жалели черных красок. «Мы встречаемся не секретно, а вполне открыто, - сказал, в частности, израильский премьер. – Представители арабских стран будут сидеть за одним столом с Израилем и обсуждать наш общий интерес – войну с Ираном».

Как пишет «Коммерсант», еще более радикальным был Майк Пенс, который назвал Исламскую Республику «источником радикализма», отравляющим «обе великие ветви ислама, шиитов и суннитов». «Совокупное мнение тех, кто собрался на эту конференцию,— после подписания СВПД [Венская сделка по ядерной программе] Иран стал не менее, а более агрессивным», - заявил вице-президент США. «К сожалению, некоторые наши европейские союзники даже близко не оказали нам такой поддержки», - продолжил господин Пенс, явно намекая на Францию, Германию и Британию, которые отказались выходить из ядерной сделки и даже пытаются помочь Ирану преодолеть калечащие санкции США.

Кое-какую ясность внес и госсекретарь США Майк Помпео, который тоже находился в Варшаве: «Мы создаем новую коалицию, с помощью которой добьемся великих результатов». По его словам, задача США и их союзников – лишить руководство Ирана «денег на то, чтобы финансировать свою убийственную политику по всему миру», отмечает «Ъ».

Между тем, в иранском обществе далеко до консенсуса. Московский центр Карнеги в этом контексте говорит об огромном количестве активных Интернет-пользователей (46 млн. из 80-миллионного населения). Несмотря на блокировки ведущих социальных сетей и прочие ограничения, всемирная паутина опутала Иран своими нитями, да так, что даже первые лица страны завели себе аккаунты в «Инстаграме», «Телеграмме», «Твиттере» и других ресурсах (сами запрещают, сами и используют – парадоксальное иранское общество!).

«…Многолетняя практика цензурирования интернета привела к быстрому росту интернет-грамотности иранцев. Иран теперь населяют продвинутые пользователи, которые находят способы для обхода любых ограничений. Фактически заблокировать что-либо в Иране невозможно. В лучшем случае инициаторы могут снизить скорость доступа к ресурсу», - констатирует цитируемое издание.

И всё же молодежь Ирана, а это почти половина населения, требует перемен. «Иранцы активно учат иврит и организовывают акции памяти жертв холокоста, в то время как их лидеры призывают к уничтожению Израиля», - пишет «Коммерсант» и тут же оговаривается, что в стране по-прежнему много людей, желающих воевать с ценностями западного мира. «В конце концов, не только репрессии заставили граждан региона добровольно «поменять мини-юбки на хиджабы». У мулл и радикальных исламистов всегда была и остается огромная поддержка среди населения. «Западный налет» был слишком тонок в восточных обществах», - резюмирует «Ъ».

«Немецкая волна» более категорична, как подобает мейнстримному западному изданию. «В стране воцарился политический порядок куда более жесткий, чем было при шахе, - говорится в публикации, которая ссылается на книгу «Великие революции в истории». – Исламскому духовенству принадлежит абсолютная монополия на власть. Немедленно пресекаются любые посягательства на эту монополию».

«Подавляющее большинство сельскохозяйственных угодий по-прежнему [как и до 1979 года] находится в руках крупных собственников, только теперь треть их составляет мусульманское духовенство. Несмотря на нефтяные богатства, около 3 млн. человек в Иране – безработные. Каждый десятый житель страны живет за чертой бедности», - констатирует Deutsche Welle.

«Уходит поколение революционеров-соратников и последователей Хомейни… У сегодняшней молодежи… есть свое представление о развитии страны и ее будущем. Она не хочет жить в экономической, культурной и любой другой изоляции и оторванности от внешнего мира, но хотела бы реализовать свои надежды эволюционным путем, без революционных потрясений», - пишет уже процитированный мною ранее экс-посол России в Иране Александр Марьясов на сайте «Коммерсанта».

Наконец, процитирую первого президента Ирана Абольхасана Банисадра, который был всенародно избран в январе 1980 года и поначалу пользовался благосклонностью имама Хомейни, но потом духовный лидер утратил к нему доверие и отстранил от должности в июне 1981 года. По мнению господина Банисадра, Хомейни «предал принципы иранской революции после прихода к власти в 1979 году».

«Когда мы были во Франции [вместе с Хомейни в изгнании], всё, что мы сказали ему, он принял, а потом без колебаний объявил это как стихи из Корана», - цитирует политика русскоязычное израильское издание MigNews. «Мы были уверены, что религиозный лидер берет на себя обязательства и что все эти принципы будут реализованы впервые в нашей истории», - сказал первый всенародно избранный президент Ирана. Что ж, я не буду спорить с единственным оставшимся в живых политиком той эпохи (если не считать нынешнего аятоллу Али Хаменеи).

В заключение лишь добавлю одну мысль, которая не дает мне покоя. Давайте вспомним, откуда прилетел имам Хомейни 1 февраля 1979 года. Он прилетел из Парижа, а не из Москвы, Гаваны или Пекина. Если бы Франция, а вместе с ней Великобритания, захотели воспрепятствовать антизападной исламской революции, позволили бы они Хомейни сесть в самолет и благополучно приземлиться в Тегеране? И вообще позволили бы ему 14 лет наслаждаться «изгнанием» в пригородах Парижа?

Французский политолог Тьерри Мейсан и вовсе считает, что именно американцы организовали возвращение аятоллы. А процитированный экс-президент Банисадр в своих мемуарах говорит о сговоре между Хомейни и Рейганом вокруг кризиса заложников в 1980 году, о планах Киссинджера создать палестинское государство на территории Ирана и о переговорах между Бжезинским и Хусейном перед нападением Ирака на Иран в 1980 году. Что это – снова единство и борьба противоположностей, «любимый» управляемый хаос или чья-то дальновидная игра по выводу Ирана из числа ведущих союзников на Ближнем Востоке? Если звёзды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно.

Часть 1

Часть 2

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă