Эта история начиналась как сказка, продолжалась как реалистическое произведение, приобрела трагические черты и оттенки фарса. 25 января телеканал "Дождь" сообщил, что в России зарегистрировали первый однополый брак. Не то чтобы заключили - сама процедура регистрации прошла в начале января в Копенгагене - но зарегистрировали в московском Многофункциональном центре, и даже поставили соответствующие штампы в паспорта.

Имена новобрачных - Павел Стоцко и Евгений Войцеховский - сразу стали известны всему политически активному Рунету, а сама процедура признания брака, заключенного за рубежом, показалась многим вполне логичной и никак не противоречащей даже существующим, недружественным к ЛГБТ-сообществу российским законам.

Но уже на следующий день все было не так - МВД заявило, что сотрудница МФЦ "ошиблась" (и будет уволена), к родителям Стоцко пришла полиция, пара начала получать угрозы. Еще через день против нее возбудили дело за "порчу документов", а полиция пыталась ворваться уже в их квартиру.

И наконец - драматичный (и, наверное, закономерный) финал. Прямой причиной отъезда Стоцко и Войцеховского в заявлении Российской ЛГБТ-Сети названы не действия полиции, а ее неспособность обеспечить безопасность однополой пары. Вместе с тем, ответственность за возникшую ситуацию возлагается на государство.

Российская ЛГБТ-сеть сообщает, что в связи с незаконными действиями и давлением со стороны правоохранительных органов на Павла Стоцко и Евгения Войцеховского, они были вынуждены покинуть пределы Российской Федерации. Данное развитие событий не планировалось, и только реальная угроза свободе и безопасности Павла и Евгения послужили причиной их отъезда. <...>

Надуманность и нелепость выдвинутого против Стоцко и Войцеховского административного обвинения (порча документов) лишь подтверждает предвзятость и произвольность действий правоохранителей. И совсем уже ничем не может быть оправдано силовое и психологическое давление, угрозы со стороны полиции. Сотрудники блокировали выход из квартиры, где проживают супруги, препятствовать доступу в нее друзей и знакомых, пришедших поддержать Павла и Евгения. На несколько часов в квартире были отключены свет и интернет. Адвокатам было сообщено, что ребята не смогут покинуть квартиру, если не сдадут паспорта, а при попытке выхода им будет вменено сопротивление полиции и уже будет возбуждено уголовное дело.

Однако, полиция «проявила добрую волю» прислав на переговоры заместителя начальника полиции – начальника Управления охраны общественного порядка ГУ МВД России по городу Москве полковника полиции Захарова Андрея Александровича, который пообещал в обмен на добровольную сдачу паспортов снять осадное положение с дома и позволить Павлу и Евгению уехать, закрыть административное дело, выдать справку об изъятии паспортов и акт, по которому МВД не имеет претензий к гражданам РФ Стоцко и Войцеховскому. Российская ЛГБТ-сеть имеет в своём распоряжении видеозапись с переговоров, которая была сделана с разрешения полковника.

Также полиция заявила, что, несмотря на то, что никакого преследования со стороны государственных органов в отношении Павла и Евгения не будет, они не могут гарантировать безопасность Павла и Евгения, если в отношении них будут приниматься какие-либо действия со стороны гомофобнонастроенных лиц или движений.

В общем, получается, что Милонову в очередной раз удалось добиться своего:

Стоцко и Войцеховскому многие сочувствуют, при этом отмечая, что отъезд, возможно, стал для них лучшим выходом:

Глеб Морев

По этой истории отлично видно, как государство тянет вниз своих же граждан - совершенно естественно подтвердивших ранее в МФЦ факт брака. Навязанная сверху дикость разрушает элементарную работу госорганов.

Ольга Карчевская

и очень жаль, и рада за парней
совет да любовь

Елена Князева

И правильно сделали

Впрочем, сразу же после того, как история с "признанием" брака в России стала известной зазвучали и другие голоса - пару обвинили то в стремлении "словить хайп", то в намерении "подставиться", чтобы добиться политического убежища на Западе. Отъезд Стоцко и Войцеховского эти голоса только усилил.

Dmitry Haritonoff

отлично сработано. Полит.убежище точняк дадут без проблем

Такие мнения высказывались и на ЛГБТ-форумах.

​Игорь Синельников

Историю c попыткой Павла Стоцко признания однополого брака в России впору заносить в монографии, посвященные темным временам. Сейчас Павел и его супруг сидят в квартире, им отключили свет, средства связи, сотрудники полиции пытаются чуть ли не ломать дверь. Со стороны возмущенной общественной поступают угрозы о расправе.

И когда читаешь комментарии в ЛГБТ-группах, то не перестаешь удивляться, что сами геи, лишенные права не то, что легализации отношений, но даже возможности говорить о себе публично, обвиняют самого Павла и его супруга в провокации, в сборе кейса для эмиграции и прочее, и прочее. С их точки зрения это не государство в едином порыве с народом пытается изничтожить людей, которые заявили о своих правах, чтобы попросту стереть сам вопрос, это сами потерпевшие напросились.

Я хочу сказать не только об отсутствии солидарности у сообщества, у миллионов человек, но о невозможности каких-либо изменений, пока сообщество само призывает линчевать людей, которые осмелились выступить от его имени. Понимаете, это ведь можно лишать работы, пытать, убивать, и никто не вскрикнет. Сами толкнут друг друга на плаху.

Алексей Остудин

Читаю комментарии под постом Павла Стоцко. Комментарии обывателей, чьё ущербное сознание застряло в отсталом российском средневековье, я могу понять. Но вот тексты геев, которые предпочитают сидеть в положении нелегальных эмигрантов и не высовываться меня разочаровывают куда сильнее. Особенно позабавил гламурный юноша с фотографиями в трусах в зеркалах фитнес-клуба со «статусным» (как он сам пишет) любовником, укоряющий ребят в этом скандале и сидели бы тихо, всё было бы хорошо! Зачем привлекать к себе внимание? Получается, что вы согласны быть терпилами и принимаете правила игры.

К критике критикующих его ЛГБТ-активистов присоединился и сам Стоцко - а вот священник Яков Кротов встал на сторону его оппонентов:

Я защищаю российских ЛГБТ-активистов от клеветы со стороны пары новобрачных, которые заявили: "ЛГБТ-активисты очень сильно напуганы и в то же время потребляют гранты, которые им удается получить за громогласные заявления ни о чем". Получают западные гранты и ничего не делают - знакомая формулировка, не так ли?

Новобрачные лгут, что выгораживают некую чиновницу, которая им поставила штампы. На штампе видна подпись чиновницы. Если бы она существовала, её нашли бы за день, подняв личные дела в отделах кадров МФЦ.

Один из новобрачных писал: "Не надо путать заключение брака с его признанием. Мы не подавали документы на заключение брака в МФЦ. Мы принесли в МФЦ свидетельство о браке, на основании которого отдел МВД по вопросам миграции проставил в паспорта отметки о государственной регистрации брака, в соответствии с действующим Административным регламентом и Положением о паспорте и Семейным кодексом".

Это ложь. Игра терминами "заключение", "признание", "регистрация", "оформление". Якобы брак заключен в Дании, лишь зарегистрирован в России. В русском языке регистрация означает и оформление, и заключение, и признание брака, именно поэтому они с таким восторгом заявили, что брак зарегистрирован.

Главная ложь: Семейный кодекс РФ признаёт браком лишь двуполый союз. Лишь после такого определения брака Семейный кодекс говорит о признании браков, зарегистрированных за рубежом, следовательно, признаются лишь разнополые браки. <...>

Доля гомосексуалов в населении стабильна, около 5-7 процентов. Что, свободный мир обязан ежегодно принимать всех гомосексуалов России, Туниса, Украины, Польши, Чечни, Грузии, Пакистана и устраивать их у себя? Мы - натуралы и ЛГБТ вместе - должны тут жить и бороться за то, чтобы не было дискриминации ЛГБТ (а отказ регистрировать брак - это дискриминация). К такой эмиграции у меня столь же негативное отношение как у покойной В.И.Новодворской, а когда попытка эмигрировать сопровождается враньём и демагогией - вдвое негативное.

В России очень большое количество персонажей вроде этих двоих. Несвобода поощряет хитрованство. Демократическое движение должно иметь механизмы отфильтровывания авантюристов и бузотёров, а не доверчиво внимать любым баянам.

О том, что не все тут однозначно, рассуждает Илья Васюнин:

А вот интересно, это изначально был план или что («молодые люди, внесшие в паспорт отметки, не предусмотренные действующим законодательством, стали получать угрозы и уехали из России» <...>).

Ну то есть совершенно очевидно, что когда ты выступил по всем доступным телевизионным каналам с сообщением о своем однополом браке, совершенно понятно чего тут можно ожидать.

Тут важно не заблуждаться по поводу акторов угроз и посягательств — уровень так называемой гомофобии в обществе может быть каким угодно вообще, но одновременно совершенно очевидно, что насилием и угрозами в соответствующих случаях занимаются строго отведенные для данных целей люди (выдаваемые при необходимости за общественное же мнение), см. начиная от происшествий на художественных выставках (Стерджес) и заканчивая участников встречи с Ксенией Собчак в городе Грозный.

В свою очередь, на примере, легендарного скинхеда Максима Марцинкевича («Тесак»), можно изучить, что ожидает поклонников насилия, осуществляемого в порядке частной инициативы.

То есть понятно, что молодые люди, внесшие в паспорт отметки, не предусмотренные действующим законодательством, противопоставили себя системе, избрав для этого довольно чувствительный вопрос (здесь идут необходимые рассуждения о «пацанской логике властей» или об особенностях взаимодействия с отдельными субъектами федерации, это в данном случае второстепенно) — и система в сообразном ей ключе ответила; формальная часть ответа (недействительные паспорта и штраф за их порчу), очевидно не исчерпывала нанесенных текущему государству символических страданий.

Другими словами, закончится все могло и в самом деле не очень хорошо, и хорошо, что все закончилось отъездом, и теперь внесшим в паспорт не предусмотренные действующим законодательством отметки ребятам открыты пути в любую страну мира; вопрос в том, что ощущение, что так и было задумано, у оставшихся здесь вызывает законное раздражение вовлеченных в ситуацию сочувствия и переживания, а затем обманутых в своих внутренних усилиях людей.

Следствием тут идет снижение в целом уровня эмпатии («опять наебали»), и, если в целом, популярная «атмосфера ненависти», центральном сюжетом в которой является вовсе не ненависть к воображаемой «Украине» или «либералам», а вот это бесконечное «ревнивый россиянин зарубил собутыльника топором, после чего повесился» — то есть серость, беспроглядность и отчаяние; она, эта атмосфера, складывается из мелких таких вот ситуаций.

В общем, куда как проще было бы просто зарегистрировать этот брак.

Поляки не причастны к Холокосту, называть концлагеря в Освенциме или Майданеке "польскими" преступно – равно как и распространять или поддерживать "бандеровскую идеологию". Таковы вызвавшие наибольший резонанс положения принятых польским Сеймом поправок к закону об Институте национальной памяти. Израиль и Украина выразили резкое недовольство – каждая из этих стран по "своему" поводу.

Одна из поправок, одобренных Сеймом, предполагает денежный штраф или лишение свободы на срок до трех лет для тех, кто "публично и вопреки фактам приписывает польскому народу или польскому государству ответственность или частичную ответственность за нацистские преступления". Действие закона распространяется как на граждан Польши, так и на иностранцев и не зависит от того, где именно были совершены наказуемые деяния.

Особое внимание в законе уделено употреблению словосочетаний "польские концлагеря" или "польские лагеря смерти". Это довольно давний конфликт. Действительно, за пределами Польши к лагерям, созданным нацистами на ее территории в период оккупации – с сентября 1939 по начало 1945 года (Аушвиц – Освенцим, Майданек, Треблинка, Собибор), иногда употреблялись подобные выражения. Имелось в виду географическое расположение лагерей. Однако, как заявил в ходе рассмотрения законопроекта заместитель министра юстиции Польши Патрик Яки, "преступления немецкого нацизма приписываются полякам. До сих пор польское государство не имело эффективного инструмента противодействия такого рода оскорблениям".

Появление "эффективного инструмента", впрочем, немедленно принесло польским властям дипломатический конфликт. Посол Израиля в Польше Анна Азари заявила, что, по мнению Израиля, новые поправки могут привести к тому, что выжившие жертвы Холокоста могут быть подвергнуты судебному преследованию за свои показания – если это касается участия поляков в военных преступлениях. Азари отметила, что, хотя правительство Израиля осуждает принятие нового польского законодательства, касающегося Холокоста, оно также понимает, что такие лагеря смерти, как Аушвиц (Освенцим), построили не поляки. Вскоре после этого президент Польши Анджей Дуда – он должен подписать закон после его принятия Сеймом и Сенатом – заявил, что может рекомендовать пересмотр ряда его положений.

Как бы то ни было, решение Сейма вызвало в Польше и за ее пределами оживленную полемику. Журналист и социолог, бывший диссидент Петр Пацевич отмечает, что закон в его новой редакции выводит из числа потенциально преследуемых тех, кто нарушит его "в рамках художественной или научной деятельности", но не деятельности образовательной. Иными словами, по мнению Пацевича, польские преподаватели истории могут оказаться под давлением, рассказывая о таких печальных страницах прошлого, как погром в Едвабне. Сторонники нового законодательства подвергли Пацевича жесткой критике. Бывший пресс-секретарь министерства юстиции Себастьян Калета:

"Обычная ложь. Вместо того, чтобы посыпать голову пеплом над фактом, что элиты Третьей республики (посткоммунистической Польши. – РС) позволили, чтобы лагеря смерти называли польскими, нас вводят в заблуждение по поводу закона. Может, они действительно думают, что Польша ответственна за Холокост?"

Израильский историк Хави Дрейфус, профессор Тель-Авивского университета, возглавляющий Центр по исследованию Холокоста в Польше, однако, разделяет опасения Петра Пацевича: "Этот закон может создать в Польше атмосферу, когда люди начнут бояться говорить на эти темы. В Польше работают прекрасные ученые, которые помогли изменить восприятие многих аспектов Холокоста. И то, что они и их студенты теперь вынуждены будут дважды подумать, прежде чем браться за такого рода темы, я считаю большой проблемой". Дрейфус признаёт, что концлагеря в Польше "действительно не имели ничего общего с Польшей или какой-либо польской властью", но напоминает, что отношение польского населения к евреям в годы нацистской оккупации было, мягко говоря, неоднозначным.

С одной стороны, более 6700 поляков признаны в Израиле "праведниками мира" (почетное звание, присваиваемое представителям других народов, спасавшим евреев во время Холокоста). С другой – из почти 250 тысяч польских евреев, пытавшихся скрыться от нацистов в сельской местности, войну пережили не более 10%. "Подавляющее большинство этих людей погибли не непосредственно от рук немцев, а были убиты либо местными жителями, либо выданы ими польской вспомогательной полиции или непосредственно немцам, которые потом убили их", – утверждает Хави Дрейфус.

Израильский политик Яир Лапид, депутат Кнессета и лидер партии "Еш Атид", вступил в Твиттере в перепалку с польским посольством в Израиле:

Твиттер посольства Польши: "Целью законопроекта является не "отбеливание" прошлого, а защита правды от клеветы". Яир Лапид: "Я – сын пережившего Холокост. Моя бабушка была убита в Польше немцами и поляками. Я не нуждаюсь в том, чтобы вы учили меня истории Холокоста. Мы все время живем с его последствиями – в нашей коллективной памяти. Ваше посольство должно немедленно принести извинения".

Другой израильтянин, бывший посол этой страны в Польше Шевах Вайс, в интервью польскому изданию Dziennik задается болезненными вопросами: "Может быть, я слишком хорошо отношусь к полякам, потому что они меня когда-то спасли? Но как насчет тех, кого не спасли, а наоборот, выдали на смерть? Но потом я вспоминаю и имена евреев-судей, прокуроров или сотрудников польской [послевоенной] госбезопасности, которые убивали поляков в сталинские времена". Иными словами, законопроект, поддержанный в основном депутатами правящей националистической партии "Право и справедливость" и популистской "Кукиз-15", вновь – против воли его инициаторов – обратил внимание общества на те же проблемы, которым был посвящен польский фильм "Ида", получивший в 2015 году премию "Оскар". Его сюжет – попытка польской монахини, узнавшей, что ее родители были евреями, убитыми во время войны, узнать обстоятельства их смерти. Выясняется, что семью Лебенштейн убил их польский сосед. Одна из основных ролей в фильме – тетя главной героини, в послевоенные годы ставшая коммунистическим прокурором, на чьей совести немало невинных жертв.

После того как к власти в Польше пришла партия "Право и справедливость", польские власти уделяют повышенное внимание вопросам исторической политики. Это касается и истории польско-украинских отношений, ставших предметом другой утвержденной Сеймом поправки к тому же закону об Институте национальной памяти. Эта поправка предусматривает подобное наказание – до трех лет лишения свободы – за пропаганду "бандеровской идеологии". Вот как торжествующе сообщил о ее принятии Павел Кукиз – бывший рок-музыкант, а ныне лидер объединения "Кукиз-15":

"Сейм утвердил законопроект К-15, запрещающий пропаганду бандеризма в Польше! Мы ждали с 6 июля 2016 года (дата первого внесения законопроекта в Сейм. – РС) и дождались! Наконец-то!"

Принятие законопроекта вызвало критическую реакцию МИД Украины: "Печально, что украинская тема вновь используется во внутренней политике Польши, а трагические страницы общего исторического прошлого продолжают политизироваться. Мы категорически не приемлем очередную попытку навязать одностороннюю трактовку исторических событий", – отмечается в заявлении этого ведомства. Многие украинские пользователи соцсетей тоже в резких выражениях прокомментировали действия Польши. Одни задавались вопросом, а что такое, собственно, "бандеровская идеология". Другие заявляли, что де-факто это идеология освобождения:

А вот директор Института национальной памяти Украины Владимир Вятрович обвинил польскую сторону в нарушении свободы слова:

"Одобренный ныне в Польше закон о "бандеризме" опасен не для Украины, а для Польши. Это серьезный шаг к сворачиванию свободы слова и осуществлению партийной цензуры. Под действие закона подпадают не только украинские авторы, но и польские – те, кто писал об УПА, не считая ее деятельность преступной".

Полемика по поводу деятельности Украинской повстанческой армии в годы Второй мировой войны, и прежде всего Волынской трагедии, ведется между Украиной и Польшей не первый год, то затихая, то разгораясь снова. Как отмечал во время очередного из таких обострений в интервью Радио Свобода украинский историк Георгий Касьянов, "к сожалению, и в Украине, и в Польше есть политики и определенные сегменты общества, которые заинтересованы в конфликте. Они преследуют свои конкретные политические интересы, но ради этих интересов готовы идти на осложнение отношений с соседями. Пока такой политический интерес есть, оба общества обречены на то, чтобы в таком ключе беседовать языком взаимных обвинений. И украинская, и польская сторона, те, кто хотел эту тему закрыть, уже сказали: прощаем и простите. Больше сказать нечего. Дальше можно уже только идти по кругу, что, собственно, и происходит".