Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Кто ответственен за то, что подростки, в общем, без видимой причины открыли стрельбу в школе, застрелили пятерых и ранили десять человек? Мнения Дейла Бамперса - сенатора от штата Арканзас, Ричарда Фельдмана - президента "Ассоциации спортивной стрельбы", Лоры Ти - жительницы Квинса, Роберта Шворца - директора юридического отдела "Детского исправительного заведения Филадельфии", Александра Гениса - писателя, Джойс Базерс - психолога, Джей Хертс - писательницы, Ларри Казанова - автора видеоигр, Боба Макгинаса - юриста, старшего советника Института семьи в Вашингтоне, Мэл Ти - жительницы Сиэтла, Аваса Пиглера - детского психолога, Майка Питерса - жителя Орегона, Бориса Парамонова - философа, реверента Ньюхайза - священника. Автор и ведущая Марина Ефимова. Впервые в эфире 9 апреля 1998.

Марина Ефимова: 24 марта, после ланча, в полицейском участке тишайшего городка Джонсборо, штат Арканзас, раздался телефонный звонок. Звонок, сообщающий о том, что на школьной территории Джонсборо кто-то открыл стрельбу по детям, показался полицейскому оператору настолько неправдоподобным, что она сочла его чьей-то дурацкой шуткой и несколько раз переспросила, вслушиваясь в голос, прежде чем дать сигнал полицейской машине. Даже потом, когда стало ясно, что стрелявшими были дети, полицейские следователи долго анализировали первые звонки в полицию, ища взрослых, которые могли манипулировать малолетними убийцами. Но, не нашли. Как теперь хорошо известно, никаких взрослых в убийстве замешано не было. Два мальчика - Митчелл Джонсон, 13 лет, и Дрю Голден, 11 лет, - заготовив в кустах арсенал из трех ружей, семи пистолетов и четырехсот патронов, расположились в виду школьных дверей и открыли огонь по своим одноклассникам, точнее одноклассницам. Дело в том, что это был акт мщения – одна из девочек не хотела стать подружкой Митчелла Джонсона. Сделав за четыре минуты двадцать два выстрела, мальчики, которых с раннего детства отцы и дедушки учили стрелять по цели, убили четырех девочек и учительницу и ранили еще десятерых детей. Америка содрогнулась. Почему дети из благополучных религиозных семей, из тихой американской глубинки могли это сделать? Как их наказывать? Как предотвратить подобные трагедии в будущем? Представим несколько характерных мнений. Сенатор от Арканзаса Дейл Бамперс.

Дейл Бамперс: Трагедия в Джонсборо относится к тем преступлениям, которые людям трудно принять как случайность - они видят в ней некий сигнал, предупреждающий об общей опасности. При обсуждении в прессе, в общем, определились две области, в которых кроются причины случившегося. Первая – доступность оружия, вторая – психическое состояние подростков. Что-то мы можем контролировать, а что-то - нет. Я вам даю пример. В 1992 году в пяти развитых странах - в Канаде, в Австралии, в Швеции, в Германии и Японии - где суммарное население примерно равно нашему и где не существует такой доступности оружия как у нас, было совершено за год около 400 убийств из огнестрельного оружия. А у нас – 13200. То есть примерно в 37 раз больше.

Марина Ефимова: Но ведь, как известно, для американца из провинции владение оружием - главный символ свободы. Отнять у такого американца оружие значит отказать ему в уважении.

Дейл Бамперс: Я не говорю о запрещении оружия, я сам рос на юге, и отец учил меня охотиться с 12 лет, но мы должны прежде всего запретить штатским пользоваться особо смертоносным современным оружием - автоматами и полуавтоматами. Мы не можем искоренить зло в человеке, мы не можем остановить психа, который мстит за отвергнутую любовь, за жизненную неудачу или за служебную несправедливость, но мы вполне свободны свести к минимуму их шансы нанести вред другим.

Марина Ефимова: Послушаем оппонента сенатора Бамперса, президента "Ассоциации спортивной стрельбы" Ричарда Фельдмана.

Ричард Фельдман: Каждый раз, когда случается трагедия - убийство из огнестрельного оружия - в стране начинается кампания против оружия. Давайте посмотрим на факты. В Швейцарии, если уж сравнивать с другими странами, каждый взрослый гражданин не только может, но должен иметь дома оружие, причем, не охотничье ружье, а боевое оружие. Но ни в одной цивилизованной стране мира не владеет оружием столько людей, сколько в США. Примерно половина американских семей имеет в своих домах огнестрельное оружие, миллионы людей. И, в целом, мы пользуемся им умело и достойно, это наше любимое хобби. Поэтому сосредотачиваться надо не на самом оружии, а на том, в чьи руки оно попадает. Единственное, что нужно предпринять, это увеличить реальную ответственность торговцев оружием и владельцев оружием за его использование так, чтобы оно оставалось в рамках легального и традиционного спорта.

Марина Ефимова: Одна из участниц сегодняшнего обсуждения - Лора Ти из Квинса.

Лора Ти: Я все же думаю, что в наше время охота – дикость и жестокость, мы не в пещерах живем.

"Еще в 60-х вся Америка дымила сигаретами, а теперь курить стало не модно. Еще в 70-х комики смешили зрителей, изображая пьяных, а сейчас это не считается смешным"

Марина Ефимова: Но мы не можем после каждого, пусть ужасающего, но единичного преступления, менять общественные традиции.

Лора Ти: Не сразу, кончено, но можем. Общественные традиции очень сильно и довольно быстро меняются. Еще сравнительно недавно, если говорить в исторических масштабах, в определенных местах Америки и в определенных слоях американского общества линчевание считалось нормой, а теперь об этом невозможно помыслить. Я ничего не сравниваю, боже упаси, я просто привожу пример изменения отношения общества. Да взгляните даже на менее опасные, чем охота, но не менее въедливые привычки. Такие, как курение, например. Еще в 60-х вся Америка дымила сигаретами, а теперь курить стало не модно. Еще в 70-х комики смешили зрителей, изображая пьяных, а сейчас это не считается смешным. И при этом ведь ничего не запрещено - ни курево, ни алкоголь. Так что взгляды меняются.

Марина Ефимова: Послушаем специалиста. Заместитель директора юридического отдела "Детского исправительного заведения Филадельфии" Роберт Шворц.

Роберт Шворц: Мы не можем совсем исключить преступность в свободном демократическом обществе, но опыт общения с детьми, совершившими преступление, позволяет мне утверждать, что физическое ограничение доступа к оружию может многое изменить. С середины 80-х годов весь рост числа убийств, совершенных подростками, произошел за счет огнестрельного оружия, и сейчас 80 процентов убийств, совершаемых подростками, происходит из огнестрельного оружия. Поэтому мне тяжело слушать мистера Фельдмана из "Стрелкового общества", который говорил об увлечении оружием так, как будто это увлечение марками. Это довольно смертоносное хобби.

Марина Ефимова: Как и вождение автомобиля. Чем больше автомобилей, тем больше аварий.

Роберт Шворц: Это верное рассуждение, но верно и то, что общество должно себя обезопасить по мере сил, и лучший пример - как раз автомобиль. Детям до 16 лет запрещено его водить, хотя масса людей младше этого возраста вполне могла бы овладеть техническим искусством вождения. Общество запрещает вождение как раз потому, что автомобиль - тоже смертоносное оружие, и только человеку способному нести ответственность за свои поступки и способному предвидеть последствия небрежности в обращении с автомобилем можно его доверить. А в отношении обращения с охотничьими ружьями у нас нет никакого ограничения. Нигде не сказано, с какого возраста дети могут пользоваться оружием, с какого возраста им позволено держать его в руках. У мальчиков из Джонсборо чуть ли не с младенчества был доступ к семейному арсеналу - их фотографировали с ружьями, когда им было по два года.

"...опыт общения с детьми, совершившими преступление, позволяет мне утверждать, что физическое ограничение доступа к оружию может многое изменить"

Марина Ефимова: Пока ни у кого еще из обсуждавших арканзасское убийство в вопросе "кто виноват?" не поднималась рука на самих малолетних преступников, обсуждаются лишь причины общественные. Но наш коллега Александр Генис, как говорится, не пощадил и детей.

Александр Генис: Взрослые просто не помнят, каким жестоким и безжалостным бывает мир детей. Больше страха и насилия, чем в начальной школе, мне в жизни видеть не приходилось. У Рея Брэдбери есть страшный рассказ с невинным названием "Детская площадка". Вот как он ее описывает. "Дети, как одержимые, метались по лужайке, налетая друг на друга, набивая синяки и шишки, и все это с какой-то непонятной и необъяснимой жестокостью. Площадка казалась огромной фабрикой боли и страдания". Об этом же роман "Повелитель мух", антиутопия Уильяма Голдинга о десятилетних Робинзонах, ставших убийцами. Я отнюдь не хочу сказать, что детям свойственно быть маньяками, я хочу сказать, что мы напрасно идеализируем детство, любое детство. Дети - прямолинейные зверьки, у них еще так мало способов выделиться, что иерархия в их стайках устанавливается грубой силой, поэтому они идут на насилие легче нас, что еще не знают более утонченных способов мучать друг друга. Дети живут в более простом и уже потому в более жестоком мире, чем взрослые, у них нет смягчающих ситуацию навыков лицемерия, у них нет буферной зоны привычек, утишающих душевные травмы, у них нет тех отчетливых представлений о будущем, которые способны погасить кровожадные импульсы. Дети - не мы, они - другие. Еще не вкусив от Древа познания, они не могут отличить добра от зла, а, значит, не ведают, что творят. Дети еще не люди, поэтому мы их и любим больше себя. Когда я смотрю на симпатичную мордашку 11-летнего убийцы, который все просит, чтобы в тюрьму пустили маму, я думаю о бессмысленности судебного процесса над существом, у которого не только тело, но и душа еще не успела вырасти. Спрашивается, кто же тогда виноват в арканзасской трагедии? Но это уж точно не бином Ньютона. Разве Чехов не говорил, что если в первом действии на стене висит ружье, то в последнем оно выстрелит?

Марина Ефимова: Итак, мы рассмотрели первого обвиняемого – оружие. Его обилие, смертоносность, доступность для детей. Другой обвиняемый – массовая культура. И прямой уликой против этого обвиняемого является песенка, которую мы выбрали для этой передачи – "Maxwell's Silver Hammer":

Когда в школе Максвелл стал дурачиться,
Учительница велела ему остаться после уроков
И пятьдесят раз написать на доске "я больше не буду".
Но Максвелл подкрался к ней сзади,
Тюкнул ее серебряным молоточком,
И вот она мертва.

Такая вот веселая песенка "Битлз", очень популярная среди молодежи.

Итак, обвинение предъявляемое массовой культуре. Мы включили в передачу мнение и обвинителей, и адвокатов - психолога Джойс Базерс, писательницы Джей Хертс и автора видеоигр Ларри Казанова.

Джойс Базерс: Никто не говорит, что дети, насмотревшись кровавых схваток по телевидению, сразу идут убивать, но тесты показали, что поведение детей, которые постоянно видят на экране жестокости, меняется. Одни впадают в нервозное состояние, другие - в агрессивное.

Марина Ефимова: Представитель фирмы видеоигр Ларри Казанов.

Ларри Казанов: 25 лет назад фильмы были много более кровавые, а, главное, гораздо более реалистичные, чем сейчас. Один "Крестный отец" чего стоит. Сейчас и в кино, и на телевидении уклон больше в фантастику, причем, часто смешную, с примесью иронии.

Марина Ефимова: Писательница Джей Хертс.

Джей Хертс: А я думаю, что комментарий Ларри - обычная попытка самооправдания. Насилие на сегодняшних экранах показывают подробно, детально, и ничего смешного в этом нет. А Ларри защищает этот новый тип насилия потому, что его компания делает на нем свои огромные деньги, настолько огромные, что затрачивает миллиарды долларов на их рекламу.

"...вина за убийство в Арканзасе лежит на родителях стрелявших подростков. Они научили детей стрелять, но не научили их уважению к человеческой жизни"

Марина Ефимова: На ком же, по-вашему, лежит вина за детскую преступность?

Джей Хертс: На родителях, конечно. Но и кино, и телепродюсеры, создатели популярных у подростков кровавых блокбастеров, ведут себя совершенно как хозяин Острова удовольствий из сказки "Пиноккио", который приманивал непослушных мальчиков сладкой жизнью и потом превращал их в ослов. Эти люди соблазняют детей ради наживы, и они не могут уйти, сказав "мы умываем руки".

Марина Ефимова: Вот что добавляет к этому юрист, старший советник Института семьи в Вашингтоне Боб Макгинас, у которого мы спросили, как бы он изменил уголовное законодательство в отношении малолетних преступников.

Боб Макгинас: Нам нельзя не учитывать, что в провинциальной Америке число тяжких преступлений, совершаемых детьми, начинает расти. Очевидно, придется снизить минимальный возраст, при котором малолетнего преступника позволительно судить как взрослого. В то же время надо учесть те изменения, которые произошли в стране в последние десятилетия. Это, во-первых, снижение контроля взрослых над детьми - около 40 процентов наших детей растут без отцов. Во-вторых, влияние СМИ. Мальчик к 13 годам успевает увидеть в кино и по телевизору 8 тысяч убийств и сто тысяч насильственных действий. Это откладывает свой отпечаток на его мышление.

Марина Ефимова: На это вам скажут, что самые больше и самые страшные преступления этого века совершили в Германии 1930-х люди, которые только слушали по радио Баха и Вагнера.

Боб Макгинас: Про немцев я ничего сказать не могу, но зло приходит разными путями. В Германию 1930-х годов оно пришло через пропагандистскую машину. Но это не единственный путь, и для меня нет никакого сомнения, что насилие, захватившее кино- и телеэкраны, оказывает отрицательное влияние на мышление ребёнка. Дети начинают себя вести как дикари, как звери, а не как цивилизованные люди, имеющие понятие о том, что такое сострадание, любовь, забота о другом человеке.

Марина Ефимова: Юрист Макгинас как и писательница Джей Хертс подняли естественный вопрос об ответственности родителей. По этому пункту главный обвинитель - Мэл Ти из Сиэтла.

Мэл Ти: Мы никогда не критикуем родителей и никогда их не наказываем, это табу. Но, с моей точки зрения, вина за убийство в Арканзасе лежит на родителях стрелявших подростков. Они научили детей стрелять, но не научили их уважению к человеческой жизни. Я против запрещения оружия, но я за то, чтобы каждый владелец оружия знал, что если из этого оружия будет совершенно преступление его ребенком или другим членом семьи, не имеющим лицензии, то он пойдет в тюрьму или заплатит разорительный штраф. Я знаю, что легально это не так-то просто сделать, но я считаю, что наши законодатели должны набраться смелости и по крайней мере в этих случаях сделать родителей ответственными за преступления своих несовершеннолетних детей. Я сама родитель и знаю, что это самая трудная работа на свете, но я не допущу, чтобы с моими детьми случилось то, что со школьниками в Арканзасе, поэтому в данном случае я буду бороться с родителями и не дам им сойти с крючка.

Марина Ефимова: Еще один свидетель по делу родителей - детский психолог Авас Пиглер.

Авас Пиглер: Вина на родителях. Они должны были в младенческом возрасте научить детей контролировать свой темперамент. Все родители, наверное, сталкивались с тем, что дети, когда взрослые с ними играют, норовят ударить их по лицу, схватить за нос, вцепиться в волосы. Некоторых родителей это почему-то приводит в восторг – дескать, надо ж, какой у нас активный малыш. А что в таких случаях надо было бы сделать? Даже если это годовалый ребенок, надо взять его за руку и очень строгим голосом сказать: "Нельзя бить по лицу! Нельзя!" Некоторые родители считают, что дурь можно выбить из ребенка ремнем и оплеухами. Это не так. Если вы бьете ребенка, вы тем самым показываете ему пример отсутствия самоконтроля. Теперь уже существует статистика, показывающая, что дети, по отношению к которым родители проявляли насилие, довольно часто становятся насильниками сами.

Марина Ефимова: Наоборот, либерализм в воспитании детей, наследие 60-х, считают виновником детской преступности многие участники общенациональных дебатов. Один из них - Майк Питерс из Орегона.

Майк Питерс: Мы сейчас получаем от общества слишком много отпущений грехов. Я пью не потому, что у меня слабая воля, а потому что у меня болезнь, называется алкоголизм, меня надо лечить. Я дерусь не потому, что жесток, а потому, что меня в детстве обидели. Лучшие умы общества придумали столько путей избегать ответственности, что с этим практически ни у одного преступника нет проблем, да и вообще преступников нет, только больные. Дети являются с пистолетами в детский сад, и ничего. У их отцов за это никто родительских прав не отбирает. Может быть, проблема не в том, что у нас много оружия, а в том, что у нас много людей с искаженными представлениями о морали.

"...представьте себе Достоевского, обдумывающего убийство в Арканзасе, обдумывающего это чудовищное сочетание зла и невинности. А в наше время редактор бы ему сказал: "Материал должен быть готов завтра, Федор, и, пожалуйста, не говорите, что вам нужно десять месяцев на обдумывание. Завтра!""

Марина Ефимова: Ну, а там, где вопрос встает о морали, слово получает философ. Правда, один американский мыслитель - Джордж Стайнер - уже сердито отказался отвечать на вопросы журналистов. "Ваши обрывочные интервью превращают любую мысль в дешевку,- сказал он. – Ну, представьте себе Достоевского, обдумывающего убийство в Арканзасе, обдумывающего это чудовищное сочетание зла и невинности. А в наше время редактор бы ему сказал: "Материал должен быть готов завтра, Федор, и, пожалуйста, не говорите, что вам нужно десять месяцев на обдумывание. Завтра!" Однако, на наше счастье, есть философы, которые думают быстро. У микрофона - Борис Парамонов.

Борис Парамонов: Я не думаю, что подобные произошедшему в Джонсборо случаи следует объяснять какими-либо культурными факторами, и образ американской жизни здесь ни при чем. Трагедия в Арканзасе относится к разряду антропологических, а не культурно-исторических. Здесь нужно говорить о неизбывном зле человеческой природы, и аргумент о детях сразу же отведен. Дети не к небу ближе, не к ангельскому чину, а к темным бытийным глубинам. Они еще не трансформированы культурными внушениями общества, и от них, по этой самой причине, можно ожидать каких угодно эскапад. А 11 или 13 лет, возраст арканзасских подростков-убийц, далеко не таков, чтобы сформировались устойчивые стереотипы поведения, подчиненные именно культурным внушениям и стандартам. Произошедшее в Джонсборо - это не американская трагедия, а общечеловеческая, если хотите. Это напоминание о темных бытийных безднах, над которыми мы все зависаем, а, подчас, и зависим, подчиняемся злым зовам этой бездны.

Марина Ефимова: Даже если трагедия в Джонсборо и не американская, в США, похоже, собираются разрешать ее по-американски. Или, по крайней мере, ту часть проблемы детской преступности, которая поддается решению. Год назад несколько фирм, включая "Смит-и-Вессон", выпустили в продажу замки на пистолеты и ружья, и штат Массачусетс, например, уже обязал законом покупать их в придачу к любому оружию. А 6 апреля правительство заявило о проекте временного запрещения на ввоз в США 58 видов боевого оружия. Начались преобразования и в уголовном законодательстве.

Итак, мы опросили, кажется, всех возможных экспертов, но вот профессор социальной этики Ларри Расмуссен предупреждает об опасности столь широкого обмена мнениями. "Журналисты, психологи, юристы, социальные работники, - пишет он, - целые толпы идеологов. Раньше этим занималась бы только церковь. Такое, якобы, профессиональное обсуждение - бесспорно демократично. Вопрос в том, прояснит ли оно проблему или что-нибудь самое серьезное утонет в его многословии". Поэтому я хочу закончить нашу передачу словами протестантского священника - реверента Ньюхайза.

Ньюхайз: Конечно, в государстве традиционно существуют и будут существовать определенные ограничительные законы и правила, но они не дадут нам гарантии, что какие-нибудь люди – белые, черные, христиане, евреи, молодые, старые - не выкинут что-нибудь столь же запредельное, как эти двое детей из благополучных семей, из среднего класса, из глубинной Америки, такой религиозной, что ее называют "Bible belt". В человеческой природе заключены низкие и темные страсти, и с христианской точки зрения надежда, которую мы никогда не теряем, зиждется на духовном преображении каждого человека, а не на физическом конструировании общества, гарантирующего безопасность.