Ernest Vardanean

Несмотря на воскресный день, в Европе кипела работа. В Брюсселе состоялся экстренный саммит ЕС – Великобритания по теме выхода королевства из Союза. Несмотря на многочисленные пессимистические прогнозы, Соглашение было одобрено правительствами 27 стран, которые останутся в Евросоюзе после 29 марта 2019 года. «27 стран ЕС утвердили Соглашение о выходе и политическую декларацию о будущих отношениях ЕС-Великобритания», - сообщил председатель Европейского Совета («президент ЕС») Дональд Туск.

«Саммит предлагает Еврокомиссии, Европарламенту и Совету ЕС предпринять необходимые шаги, чтобы соглашение могло вступить в силу 30 марта 2019 года и был обеспечен упорядоченный выход Великобритании из состава ЕС», - сообщает ТАСС со ссылкой на итоговое заявление ЕС. Кроме этого, 27 стран приняли отдельную политическую декларацию по будущим отношениям с Великобританией: «Саммит ЕС одобряет политическую декларацию, определяющую рамки будущих отношений между ЕС и Соединенным Королевством и Северной Ирландией».

Ранее, 15 ноября, Брюссель и Лондон объявили о согласовании проекта договора о Brexit – 585-страничного документа, который обсуждался полтора года. Теперь его должны утвердить национальные парламенты стран ЕС, Европарламент и парламент Великобритании, напоминает ТАСС. Однако в тексте нет решения главной проблемы: недопущения «жесткой» границы между Северной Ирландией и Ирландской Республикой. Появление шлагбаумов в Ольстере может перечеркнуть договоренность 1998 года (Good Friday Agreement), поэтому переговорщики решили не форсировать события и дали самим себе время до 1 июля 2020 года.

Вместе с тем, на весь переходный период, который продлится с 30 марта 2019 года по 31 декабря 2020 года и может быть продлен только один раз на срок от одного до двух лет, Великобритания должна будет выполнять все обязанности страны ЕС и соблюдать все нормы европейского рынка, но потеряет доступ к системе принятия решений в Евросоюзе. Великобритания обязалась до конца переходного периода платить взнос в бюджет Евросоюза (порядка 13 млрд. фунтов в год).

«Интерфакс» уточняет, что к собственно Соглашению и политической декларации прилагается еще три протокола: по Гибралтару, британским военным базам на Кипре и проблеме Ольстера. Тема Гибралтара всплыла буквально на днях. Как известно, Великобритания установила контроль над этой стратегически важной скалой более 300 лет назад, во время Войны за испанское наследство.

Все эти годы Испания не признает утрату суверенитета над Гибралтаром, несмотря на стремление его жителей остаться под британской короной. И вот сегодня Мадрид потребовал упоминания этой территории как предмета исключительных прямых переговоров с Лондоном, без вовлечения ЕС. Премьер Испании Педро Санчес грозил наложить вето на соглашение по Брекситу, но в итоге заявил, что принятое по Гибралтару решение его устраивает. Детали не сообщаются.

Между тем, главный переговорщик от Евросоюза по Брекситу Мишель Барнье выделил пять основных пунктов в одобренном Соглашении: права граждан ЕС в Великобритании и подданных Великобритании в ЕС; финансовое регулирование между сторонами; упорядоченный выход Великобритании с учетом ситуации в различных секторах; менеджмент соглашения о Brexit; переходный период.

В частности, на время действия переходного периода не будет прекращаться свободное передвижение граждан ЕС и Великобритании в его нынешнем виде. После Brexit подданным Великобритании не понадобится виза для посещения стран ЕС, гражданам ЕС при посещении Великобритании она также не будет нужна. Подданные Великобритании, которые в настоящее время проживают в ЕС, и граждане ЕС, проживающие в Великобритании, смогут и после Brexit остаться и работать там, где пожелают, пишет «Интерфакс».

Что касается финансового сотрудничества, британские компании получат лишь базовый уровень доступа к европейским финансовым рынкам как «компании, находящиеся вне Союза». В юридической сфере проект затрагивает вопрос Европейского суда. В проекте обозначено, что любые решения, принятые Европейским судом во время переходного периода, будут распространяться и на Великобританию.

По мнению Терезы Мэй, согласованная с Брюсселем сделка отвечает всем требованиям британцев на референдуме: возвращает стране контроль над своими средствами, законами и границами, а также прекращает свободное перемещение, защищает рабочие места и обеспечивает безопасность. «Те, кто считают, что была возможна лучшая договоренность, окажутся крайне разочарованы в первые же минуты, как откажутся утвердить этот документ», - сказал, в свою очередь, председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер. По его словам, никакие новые переговоры по условиям этого документа невозможны, сообщает ТАСС.

Продолжение следует

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă

В ночь с 24 на 25 ноября 2003 года в Москве готовился к взлету борт номер один. В Кишиневе почетный караул репетировал торжественный прием высокого гостя у здания президентской администрации, где, однако, происходило нечто странное. Тогдашний президент РМ Владимир Воронин испытывал, мягко говоря, неслабое давление со стороны некоторых западных посольств, которым явно не нравилось готовящееся мероприятие. Итог был печальным: Владимир Николаевич позвонил Владимиру Владимировичу и сообщил, что всё отменяется.

Так в истории Молдовы возник, пожалуй, один из самых неприятных и противоречивых эпизодов. «Мероприятие» называлось подписанием Меморандума «Об основных принципах государственного устройства объединенного государства», который был подготовлен при активном участии тогдашнего заместителя председателя кремлевской администрации Дмитрия Козака и потому вошел в историю под названием «Меморандум Козака». Каждая страница документа была парафирована Владимиром Ворониным и приднестровским лидером Игорем Смирновым. Но, как водится, «что-то пошло не так».

События развивались стремительно, даже слишком. Поговорка «русские медленно запрягают, но быстро едут» предстала тут в самом живом виде: Москва по просьбе Кишинева и Тирасполя «запрягала» с июля по ноябрь 2003 года. А уже в понедельник 17 ноября тогдашний посол России в Молдове Юрий Зубаков официально представил подготовленный план урегулирования Владимиру Воронину. В медиа-сообществе Кишинева началось бурление: что за план? откуда взялся? почему мы ничего не знали? В западных посольствах и Миссии ОБСЕ задавались теми же вопросами.

Интересным выдался четверг 20 ноября. Я тогда работал на Радио Приднестровья и в тот день присутствовал на встрече Игоря Смирнова с представителями общественности. Что творилось в зале заседаний Верховного Совета! Представители ветеранских и «патриотических» организаций Левобережья с мест возмущались «предательством интересов республики» и недоумевали, почему Тирасполь должен подписывать документ, который ставил крест на приднестровской «независимости». Смирнов с большим трудом успокаивал присутствующих и окончательно успокоил их в момент, когда озвучил, что меморандум предусматривает сохранение российского военного присутствия.

«…До назначения референдума по вопросу принятия Конституции Федерации Республика Молдова подписывает и ратифицирует Соглашение с Российской Федерацией о размещении на территории будущей Федерации на переходный период до полной демилитаризации государства, но не позднее 2020 года, стабилизационных миротворческих сил Российской Федерации численностью не более 2000 человек, без тяжелых военной техники и вооружений», - говорилось в пункте 18 меморандума.

То, что успокоило жителей Приднестровья, не на шутку раздосадовало Кишинев и западных партнеров Молдовы. И сейчас, наверное, имеет смысл вернуться из 2003 года в день сегодняшний, задаваясь вопросом: вот меморандум сорван, конфликт продолжается, Молдова по-прежнему расколота, российские войска стоят на том же месте, невзирая на (не)подписанные документы. Что изменилось? Что сумели предотвратить противники этого плана? Думаю, каждый читатель даст свой ответ.

Вернемся в ноябрь 2003 года. Тем же вечером приднестровское телевидение выдало итоги «опроса» людей на улицах: оказывается, 60% «поддерживают план урегулирования». План, который они в глаза не видели. Я знал, что никакого опроса не было, а был заказ из приднестровской верхушки, которая получила его из Москвы – подписанию быть! В тот же день я узнал, что в срочном порядке начался ремонт трассы, ведущей из Кишинева в Бендеры, а в самом этом городе срочно белили бордюры и обновляли дорожную разметку. Немного «по-советски», немного показухи, зато было понятно зачем: ждем Путина.

Но что-то меня тревожило, что-то постоянно подсказывало: не слишком ли всё гладко? Как говорят господа англосаксы, that’s too good to be true. Конечно, уверенный тон Смирнова подсказывал, что Россия твердо контролирует ситуацию. Уже после срыва я говорил с коллегами-журналистами с обоих берегов, и они передали содержание разговора двух высокопоставленных российских дипломатов буквально накануне «дня Х». Вопрос стоял ребром: всё ли готово для подписания и не предпримет ли Запад (sic!) попыток этому помешать. «Всё под контролем, Запад в курсе, проблем не будет», - ответил дипломат-1 дипломату-2.

Сорвалось. Воронин говорил, что его не устроило «внезапное» появление пункта о сохранении российского военного присутствия. Однако в Тирасполе по этому поводу устроили отдельную пресс-конференцию, показав журналистам ксерокопию одной из страниц меморандума, где стояли подписи Воронина и Смирнова. Впрочем, сегодня формальный повод уже не имеет значения. Важно, что спустя 15 лет мы по-прежнему живем в расколотой стране, где существует «граница» на Днестре, а граждане Республики Молдова в Левобережье считаются «иностранцами», если не имеют приднестровского паспорта. А если обладателю молдавского «булетина» не везло и он попадал под следствие, ему была дана 100%-ная гарантия обвинительного приговора и лишение свободы – уж я-то знаю.

Нет сомнений в том, что все те, кто приложил руку к срыву подписания «Меморандума Козака», сегодня не испытывают угрызений совести. Кстати, вспомнил еще один эпизод, прекрасно характеризующий отношение «третьих сил». Сентябрь 2003 года, между Кишиневом и Тирасполем разразилась «телефонная война». Доходило до того, что приднестровские «глушилки» доставали до центра Кишинева, мобильная связь работала с перебоями. И что же «посредники»? На пресс-конференции в Миссии ОБСЕ как раз по теме «телефонной войны» представители этой организации на вопрос журналистов о том, как же они будут помогать в урегулировании одной отдельно взятой проблемы, с довольным видом явили миру огромных размеров спутниковые телефоны, которым «глушилки» были нипочём. «Мы для себя решили эту проблему», - сказал улыбчивый западный дипломат.

Запомните этот эпизод, дорогие читатели: «мы для себя решили эту проблему». В этих совершенно не крамольных словах квинтэссенция всего их отношения к процессу. Вы тут разбирайтесь, а мы для себя решили. Теперь снова вернемся в ноябрь 2003 года. Меморандум сорван, визит Путина отменен. Но разве российское военное присутствие прекратилось? Нет. Конфликт урегулирован? Нет. Позорная «граница» исчезла? Еще чего – ее даже лучше обустроили с тех пор, чтобы раскол чувствовался как можно ярче, сочнее. Республика Молдова избежала «русского диктата» и стала процветающей страной? Ну, да, мы наслышаны об «истории успеха». Может, левобережные власти стали лучше относиться к Молдове? Еще чего – теперь надо уговаривать Тирасполь вести переговоры о переговорах.

Да, «Меморандум Козака» был не идеальным документом, а федерализация, возможно, не лучшим рецептом. Но ведь с просьбой о помощи к Москве первым обратился сам Кишинев! А самое главное, после 2003 года не появилось ни одного более или менее состоятельного всеобъемлющего документа, который стал бы основой переговоров. Создайте что-то лучше или помогите сторонам сделать что-то лучше, чем документ 2003 года! Нет, не нужно. Легче стало?

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă