Правозащитники получили от восьми до 13 лет заключения. Сначала их обвиняли в мошенничестве, но теперь осудили за вымогательство. Вместе с тем некоторые доказательства защита называет сфальсифицированными. Сейчас Геленджик остался без гражданских активистов: незаконному строительству, нелегальным игровым клубам и рейдерству больше никто не мешает.

Перед своим арестом правозащитники активно боролись с незаконной стройкой в Геленджике. Застройщик Петросян получил разрешение на трехэтажный жилой дом, а строил девятиэтажку, чтобы продавать квартиры. Как утверждает следствие, с этого застройщика Геленджикский правозащитный центр потребовал два миллиона рублей за свое невмешательство.

Петросян якобы по собственной инициативе заявил об этом в полицию. Была организована передача денег от него правозащитникам. Это произошло в феврале прошлого года в одном из местных кафе. Но есть загвоздка: деньги были в пакете, и в итоге он оказался не у правозащитников. Говорит адвокат одного из осужденных Сергей Богданов.

"Этот пакет просто передали, и передали родственнику того же Петросяна. Допрошенный оперативник сказал, что его просто передали. Он наблюдал из-за соседнего столика, что этот пакет даже не открывали и не смотрели. Со всей очевидностью была провокация в отношении задержанных".

Адвокат также поясняет, что деньги были помечены светящимся порошком. Согласно приговору, при задержании у правозащитников были найдены следы этого порошка на руках. Однако члены Геленджикского правозащитного центра рассказали, что деньги из пакета не доставали, а порошок им впоследствии насыпали на руки. В суде была показана видеозапись, согласно которой у задержанных светились не только руки, но и одежда сзади. Говорит адвокат Сергей Богданов:

"На этой видеозаписи видно, что они закованы в наручники сзади, они лежали все на полу. Оператор подходил к каждому из задержанных в кафе и при освещении было видно, что обсыпанная порошком светится и одежда. Вплоть до того, что до спины вдоль позвоночника чуть ли не от шеи было видно следы этой краски".

При задержании правозащитники пояснили, что незаконная стройка мешала местным жителям. При этом жители подали иск о сносе девятиэтажки. Интересы жителей официально представлял юрист Геленджикского правозащитного центра Зуфар Ачилов. Чтобы жители отозвали свой иск, застройщик был готов заключить с ними мировое соглашение и возместить нанесенный ущерб. По словам правозащитников, для этого и предназначались деньги.

После задержания члены Геленджикского правозащитного центра рассказали, что полиция Геленджика применила к ним пытки. Так, Зуфар Ачилов описал, как его подвешивали за руки и пытались насиловать фаллоимитатором. Валерий Семергей сообщил, что ему прижигали пальцы сигаретой, а Владимир Иванов – как его били головой о сейф. В ситуацию вмешалась Общественная комиссия по соблюдению прав человека в местах лишения свободы. Были обнаружены следы побоев. Говорит член комиссии в Краснодарском крае Татьяна Рудакова:

"Мы встретились с задержанными и взяли у них письменные объяснения. Они говорили о том, что сотрудники милиции работали с ними недозволенными методами. Мы там видели остаточные явления, гематомы. Другими методами наши сотрудники полиции не привыкли работать, чтобы включать свой интеллект и доказывать вину".

​Зато кубанский Следственный комитет не усмотрел преступлений в действиях полиции. Члены Геленджикского правозащитного центра под стражей уже полтора года. За это время ситуация в Геленджике изменилась. Так считает геленджикская соратница осужденных Светлана Четверикова:

"Ухудшилась ситуация. Застраиваются городские территории, которые принадлежат муниципалитету. Не просто частные, а городские. Застройщики никого не боятся абсолютно. Потому что застройщики, как правило, люди богатые".

Председатель Геленджикского правозащитного центра Владимир Иванов получил 13 лет лишения свободы, юрист центра Зуфар Ачилов – 11 лет. Валерий Семергей и Гагик Аванесян приговорены к 8 годам каждый. Они должны отбывать наказание в колонии строгого режима.

Первая жалоба в Конституционный суд на закон об "иностранных агентах" подана Костромским центром поддержки общественных инициатив, который в мае после прокурорской проверки отказался регистрироваться в качестве "иностранного агента". История "Костромского центра" как две капли воды похожа на истории других организаций, спокойная жизнь которых кончилась после того, как в стране начались массовые проверки НКО.

Центр в мае после прокурорской проверки отказался регистрироваться в качестве "агента". Проиграв процесс в Костроме, пострадавшие решили
обратиться в Конституционный суд.

Адвокат Дмитрий Бартенев это решение считает здравым: совсем недавно он защищал в суде две петербургские ЛГБТ-организации – "Выход" и кинофестиваль "Бок о бок" – и уже тогда подавал ходатайство о том, чтобы отправить запрос в Конституционный суд, но оно было отклонено.

По закону, организация считается "иностранным агентом", если получает финансирование из-за рубежа и занимается политической деятельностью. Формулировку самого понятия "политическая деятельность" Дмитрий Бартенев считает чрезвычайно расплывчатой, позволяющей объявить таковой любую деятельность любой организации:

"Этот закон дискриминирует организации, не согласные с официальной государственной политикой, заставляет замолчать всех, кто хочет каких-либо изменений, то есть по сути это ограничение свободы слова.
И еще штрафы. Конституционный суд ранее уже постановил, что невозможность снизить такие огромные штрафы с учетом обстоятельств дела противоречит основному закону", – говорит адвокат.

Дмитрий Бартенев надеется, что с учетом тех сложностей, с которыми уже столкнулись суды, и той критики, которой подвергся закон об "иностранных агентах", Конституционный суд примет жалобу, и закон будет смягчен.

Президент Балтийской коллегии адвокатов Юрий Новолодский тоже высказывает оптимизм. Он уверен, что расплывчатость определения политической деятельности приводит закон к противоречию с Основным законом, а практика его применения просто анекдотична: надел красные шорты – политическая деятельность, собрался с друзьями почитать газеты – тоже политическая деятельность.

А вот член Правозащитного совета Петербурга Юрий Вдовин, хотя и видит уязвимые стороны закона об "иностранных агентах", но больших надежд на суд во главе с Валерием Зорькиным не возлагает: слишком уж, по его мнению, исполнительная власть закусила удила в стремлении сделать, как в советские времена, подконтрольными все общественные организации.

Известный питерский адвокат Иван Павлов напоминает, что и в более очевидных случаях Конституционный суд уклонялся от вынесения решения в пользу заявителей, а уж тут, когда заказ на этот закон продиктован с самого верха, вряд ли можно ожидать чудес:

"Я просто хорошо знаю, что отвечает Конституционный суд на претензии на неопределенность правовых норм: "Суды общей юрисдикции должны выносить решения, руководствуясь своей совестью (как раньше – социалистическим правосознанием), а потом правоприменительная практика устоится", – заявляет адвокат.

Иван Павлов советует также обратить внимание не только на смысл понятия "политическая деятельность", но и на то, что имеется в виду в законе под государственной политикой, на которую НКО могут влиять. Однако на вопрос, стоит ли вообще НКО обращаться в Конституционный суд запросами, Иван Павлов с уверенностью отвечает: "Стоит!"


Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Борис Вишневский говорит, что на его памяти Конституционный суд вставал и на сторону заявителей, и на сторону власти – бывали разные ситуации:

"Там достаточно опытные юристы, и я не исключаю, что суд может встать и на сторону НКО. У нас у многих законов ноги растут с самого верха, но бывали случаи, что их все-таки признавали не соответствующими Конституции", – надеется один из лидеров питерского отделения партии "Яблоко" Борис Вишневский. В целом он призывает не давать раньше времени пессимистические прогнозы: закон об "иностранных агентах", по его оценке, является неконституционным.