Выборы в США

В городе Шарлотт в штате Северная Каролина в среду вечером во время протестов один из участников получил пулевое ранение и доставлен в местную больницу в критическом состоянии, сообщают городские власти. Выстрел был произведен из толпы протестующих.

Протесты, в которых принимает участие несколько сотен человек, начались во вторник вскоре после того, как местный полицейский застрелил афроамериканца, отказавшегося положить на землю пистолет, находившийся у него в руках. Родственники убитого объявили в социальных сетях, что у убитого в действительности в руках находилась книга, что добавило эмоций протестующим.

В первую ночь были сожжены полицейские машины, несколько полицейских получили ранения. В среду полиция применила для разгона демонстрантов, поджигавших мусорные баки, слезоточивый газ. Губернатор штата Пэт Маккрори объявил, что на помощь городской полиции будут направлены подразделения полиции штата. "Любое насилие, направленное против жителей, полиции или уничтожение собственности будет пресечено", – предупредил губернатор.

Демонстранты протестуют против того, что они называют полицейским насилием в отношении афроамериканцев, несмотря на то что полицейским, открывшим стрельбу, был афроамериканец, начальником полиции Шарлотта также является афроамериканец. Власти утверждают, что у них есть неоспоримые доказательства того, что полицейский действовал строго в рамках инструкций, и обещают провести тщательное расследование инцидента.

Какие факторы являются главными на президентских выборах в США? Тему обсуждают политологи Валерий Хомяков, Андрей Коробков (Нэшвилл), юрист Павел Ивлев (Нью-Йорк).

Ведущий –​ Владимир Кара-Мурза-старший.

Полная видеоверсия программы

Владимир Кара-Мурза-старший: В США, где 8 ноября состоятся президентские выборы, вновь горят машины и продолжаются протесты. Они начались после того, как в городе Шарлотт в штате Северная Каролина в среду вечером был ранен один из участников протестов и доставлен в больницу в критическом состоянии. Это был афроамериканец.

И сегодня мы обсудим, какие факторы являются главными на президентских выборах в США, с нашим гостем – политологом Валерием Хомяковым.

Валерий Хомяков: Наверное, этот печальный эпизод сработает в пользу, скорее всего, Клинтон. Поскольку исторически афроамериканцы, вообще "цветные" в большей степени поддерживают демократов. Думаю, что электорат у Клинтон, может быть, будет более отмобилизован, с тем чтобы пойти на выборы. Хотя этот фактор не самый определяющий.

Если говорить об этих выборах, они мне представляются очень интересными.

Владимир Кара-Мурза-старший: Давно такой интриги не было, да?

Валерий Хомяков: Была интрига в 92-м, когда совсем еще молодой Билл Клинтон избирался от Демократической партии и конкурировал с уже не очень молодым Джорджем Бушем-старшим. Серьезнейшая была борьба. И тогда была одна фигура – это миллиардер Росс Перо, который заявился как независимый кандидат. В Соединенных Штатах это вполне возможно. Любая общественная структура может его выдвинуть. И если мне память не изменяет, тогда выдвижение Росса Перо американской общественностью было встречено как очень неожиданное. Он вел себя примерно так же эпатажно, как и Дональд Трамп, нынешний кандидат от республиканцев. Он отобрал у Джорджа Буша где-то около 18 процентов, выступая с правых позиций. В итоге президентом стал Клинтон. И теперь мы видим, как его супруга пытается повторить тогдашний успех своего мужа.

Были выборы без интриги. А сейчас интриг очень много. И прежде всего важен накал страстей, когда шли праймериз и у демократов, и в особенности у республиканцев. Если вспомнить мои ощущения где-то год назад, когда заявился господин Трамп, было много серьезных соперников среди республиканцев, и как-то не очень представлялось, что этот достаточно эпатажный миллиардер, хотя и новичок в политике, получит возможность стать кандидатом от республиканцев. Получилось в силу очень разных причин, и в первую очередь, как мне кажется, Трамп избрал линию защиты американского общества от политического истеблишмента Соединенных Штатов, неважно, откуда политики происходят – демократы или республиканцы. И все это, конечно, вызвало оторопь в рядах видных республиканцев, которые, скрепя сердце, приняли такую кандидатуру на съезде, который состоялся в июле. Трамп получил возможность стать кандидатом от этой партии.

И сейчас идет борьба примерно "ноздря в ноздрю". По последним опросам, Клинтон опережает Трампа процентов на шесть, хотя до этого было отставание, связанное с внезапным ухудшением ее самочувствия. Мне кажется, что здесь все будут решать очень небольшие детали. Все зависит от того, насколько и Клинтон, и Трамп смогут найти подход к избирателям, которые заявились как независимые избиратели. Понятно, что первая задача – это максимально обеспечить явку "своих", то есть республиканцев и демократов. И с этим, мне кажется, у Трампа больше проблем, чем у Клинтон. И второе – это постараться привлечь на свою сторону независимых избирателей, что, мне кажется, будут делать оба кандидата.

Повестка дня пока тоже очень любопытная. Это не только внутренние проблемы, чем обычно славятся избирательные кампании в Соединенных Штатах, а это в значительной степени усиление внешнеполитической повестки, в частности – отношение к Путину и к России.

Владимир Кара-Мурза-старший: А сейчас к нашему разговору подключился юрист Павел Ивлев, бывший адвокат по "делу ЮКОСа".

Павел, в чем специфика нынешней президентской кампании?

Павел Ивлев: Такой кампании, как говорят американцы, не было никогда. То, что происходит сейчас, – это совершенно невероятная ситуация в американской избирательной кампании. Такие выборы, с точки зрения интеллектуально развитых американцев, трудно припомнить. Может быть, в 60-е годы что-то подобное вылезало, но все уже давно забыли об этом.

Ситуация очень печальная. Потому что если президентом, не дай Бог, будет выбран господин Дональд Трамп, это подрывает устои американского государства и несет угрозу окружающему миру. Вот в чем самая большая проблема этих выборов. При этом госпожа Клинтон – кандидат слабый, лживый и, в общем-то, тоже не очень уважаемый в стране. Вот между "плохим" и "очень плохим" придется сейчас выбирать американским гражданам. Вот что такое нынешние выборы.

Владимир Кара-Мурза-старший: А сейчас у нас на связи Андрей Коробков, профессор политологии Университета штата Теннесси.

Андрей, в чем, по-вашему, специфика завершающейся президентской гонки?

Андрей Коробков: Специфика не в гонке как таковой, специфика в изменении структуры электората. Мы не видели еще такого беспрецедентного раскола электората на две категории: белый средний класс, поддерживающий Трампа, и мощная коалиция всевозможных меньшинств, поддерживающая Клинтон. Дело в том, что очень быстро меняется структура населения. Тут совместились три основных фактора. Первый: в результате и эмиграции, и целенаправленной миграционной политики, начиная с 1965 года, и в результате демографических факторов белые сейчас потеряли большинство среди рождаемых новых американских граждан. В середине века они утратят абсолютное большинство.

Второй: идет очень быстрое снижение уровня жизни белого среднего класса, при том что уровень жизни других групп населения растет. И возникает паника, выразителем которой становится Трамп, – паника утраты контроля над системой. Притом что белые эту систему создали. И начиная с гражданских реформ 64–65 годов, они давали все больше привилегий всевозможным меньшинствам. Причем система была создана совершенно конкретно для одной группы населения – черных американцев, как компенсация за рабство, а потом все новые группы начали прибавляться к этим категориям защищенных групп: женщины, этнические и расовые меньшинства, инвалиды, гомосексуалисты и все сексуальные меньшинства.

И ситуация такова, что говорить об этом открыто белые не могут, они боятся, поскольку могут очень жестко за это поплатиться. И вдруг возникает кандидат, который начинает достаточно открыто подвергать критике эту систему. И возникает эффект, который еще Никсон называл "молчаливое большинство". Почему, например, все профессиональные политологи проваливаются со своими прогнозами. Потому что люди лгут о своих реальных взглядах на такие вещи, как политическая корректность, как так называемая "обратная дискриминация". На самом деле это очень важные для них проблемы. И это поразительная ситуация, когда люди думают об одном, а говорят о совершенно других проблемах. И вся риторика Трампа является шелухой, поскольку он как бы посылает немой сигнал электорату о том, о чем он действительно говорит и думает (даже он говорит не обо всем), но это привело к тому, что он легко обыграл своих оппонентов, представляющих классические центристские элиты, и теперь теснит Клинтон.

События последних дней, включая Северную Каролину, очень показательны в этом отношении. Они показательны также в плане раскола электората. Последняя цифра просто шокирующая: 98 процентов афроамериканцев готовы голосовать за Клинтон, 2 процента – за Трампа. Среди людей с латиноамериканскими корнями тенденция была такова: Буш получил 41 процент голосов этой очень важной группы (их 55 миллионов в стране), Ромни получил 27, Маккейн – 23, Трамп – на уровне 20, но при этом он жестко выступает за прекращение нелегальной миграции, в которой доминируют латиноамериканцы. Поэтому идет все более нарастающий раскол общества и электората. И вообще процессы, которые отражают эти выборы, гораздо глубже, чем то, о чем говорят политические комментаторы. Идет все усиливающийся раскол между белыми и всевозможными меньшинствами. Поэтому, кто бы ни выиграл – в этом главная проблема этих выборов, – другая половина электората будет считать, что это не просто проигрыш, а катастрофический удар по ее глубоким структурным интересам.

Владимир Кара-Мурза-старший: Валерий, вы согласны, что демонстративная политкорректность – это изнанка латентной ксенофобии? Ее скрывают, но она может прорваться на выборах.

Валерий Хомяков: Вполне возможно. Вопрос в формах – как это все произойдет. Назло проголосует истеблишмент за Трампа? Может быть. Или возможен какой-то другой вариант.

Я бы обратил внимание еще на одно событие. Палата представителей Соединенных Штатов поддержала законопроект, согласно которому Украине будет предоставлено летальное оружие. Дальше – Сенат и подпись у президента. Но это не самый интересный пункт.

Самый интересный пункт звучит примерно следующим образом: отныне и во веки веков никакого признания аннексии Крыма (как называют Соединенные Штаты присоединение Крыма к России) не должно быть.

Владимир Кара-Мурза-старший: Никаких оправданий агрессии, да?

Валерий Хомяков: Да. До тех пор пока Крым не войдет в состав Украины, причем это должны подтвердить украинские власти и доказать, что они контролируют эту территорию. Ну, мало ли какая власть будет в Украине. Любопытно то, что в Палате представителей относительное большинство у республиканцев. То есть Трамп говорит: "Я буду дружить с Путиным. Путин лучший президент, чем Обама". Его слова звучат примерно так, что вызывает большую радость у наших прокремлевских политологов и даже представителей власти. Они никак не дождутся, когда Трамп будет целоваться с Путиным, или наоборот. Ну, это их ожидания. С другой стороны, республиканский истеблишмент в Палате представителей, по крайней мере, а до этого были заявления видных республиканцев, которые говорили примерно следующее: "Да, съезд утвердил господина Трампа кандидатом, но мы не призываем вас, избирателей, голосовать за него".

Владимир Кара-Мурза-старший: Я видел, как республиканцы на съезде демократов были делегатами. То есть сами республиканцы не поддерживают Трампа.

Валерий Хомяков: И это очень любопытно. То есть Трампа пытаются представить республиканцы, которые находятся в Палате представителей... Я думаю, что Сенат тоже этот закон примет. Трампу говорят: "Ты что хочешь говори про Путина, но мы ставим тебе блок. Закон будет принят. И ты сколько хочешь тверди о том, что Путин – хороший президент, но пока Крым находится под юрисдикцией Российской Федерации, соответственно, будут санкции". И это любопытное явление, конечно, надо будет поизучать, посмотреть на реакцию Трампа, как он на этот закон отреагирует.

И это лишний раз подтверждает то, что эти выборы крайне необычны. И то, что произошел серьезнейший раскол в американском обществе, условно говоря, на элиту и неэлиту, что, конечно же, будет отражаться и на ходе избирательной кампании – и уже отражается. И я полагаю, что борьба будет очень ожесточенной за каждый штат, за каждый голос. И не исключаю, что возможны скандалы по итогам голосования. Ну, будет ли в Вашингтоне или в Нью-Йорке Майдан – не уверен. Но, по крайней мере, я могу предполагать, что попытки опротестовать результаты вполне возможны.

Владимир Кара-Мурза-старший: А насколько серьезно решение народных избранников и американских депутатов предоставить летальное оружие Украине? Палата представителей сегодня решила предоставить Украине летальное оружие, как сказал Валерий Хомяков.

Павел Ивлев: Этот закон достаточно давно, скажем, уже полгода идет через Конгресс США. На самом деле, речь не столько о предоставлении летального оружия, хотя об этом там тоже говорится, но основной момент – этот закон как бы замораживает санкции. До тех пор пока Крым не будет возвращен Украине, санкции сниматься не будут. Это ключевой момент в этом законе. Посмотрим, будет ли этот закон дружно принят в Сенате. Хотя в Сенате республиканское большинство, скорее всего, поддержит. Наверное, Обама успеет подписать.

А что касается того, что с этим будет делать Трамп. Интересная задача. Но вопрос отношений с Россией, вопрос того, что происходит в Восточной Европе, для американцев примерно двадцатый по важности. И когда у Трампа дойдут ручки до того, чтобы этим заняться, мы не знаем. Наверное, для того чтобы наладить отношения с Путиным, что нам обещает Трамп, ему придется что-то с этим законом делать. Каким будет в тот момент большинство в американском Конгрессе – мы не знаем, не говоря уже о том, что мы не знаем и не хотим знать президента Трампа. Я, как республиканец, это заявляю официально.

Ведь у нас не раскол между элитой и народом. В Америке такого разделения общества нет. Конечно, есть богатые, есть интеллектуально высоко стоящие люди. И я вас уверяю, что все эти люди поголовно будут голосовать против Трампа. Ни один нормальный, образованный американец не поддержит это "телевизионное чудище". За Трампа голосуют люди среднего класса, белые, в основном частные предприниматели. По разным подсчетам, это порядка 30 процентов избирателей в Соединенных Штатах. Это много с учетом явки на выборы.

Ну, посмотрим, что и кто будет делать с этим законом. Лично я надеюсь, что этот закон останется, потому что он важный, это действительно поддержка Украины со стороны Америки.

Владимир Кара-Мурза-старший: А в чьей победе больше всего заинтересован Кремль?

Андрей Коробков: В Америке убеждены, что Кремль заинтересован в победе Трампа. Я думаю, что реально все гораздо сложнее по тем же причинам, по которым американская элита расколота. Конечно, Трамп непредсказуем. Лучше предсказуемый враг, чем непредсказуемый, может быть, друг, а может быть, что-то еще. Я думаю, что все эти басни про активное участие Кремля в кампании, о попытках игры на стороне Трампа – это все несерьезно. Все гораздо сложнее. И конечно, проблема с Трампом в том, что все будет зависеть от того, кто будет вкладывать в его голову определенную концепцию. Пока, судя по тому, что он цитирует, – это люди из The American Enterprise и The Heritage Foundation. Это люди очень правые. В то же время Хиллари, я считаю, очень опасна, потому что она очень идеологически заряжена, она окружена людьми, которые не просто настроены негативно по отношению к России, а имеют какую-то личную неприязнь, очень часто это какие-то семейные, личные корни.

И что касается принятия этого закона. Конгресс в 1917 году принимал закон, говорящий, что они никогда-никогда не признают коммунистическую Россию. В 1933-м, во время Депрессии, не только признали, но и начали посылать самое современное промышленное оборудование в огромных объемах. В 41-м стали союзниками. В 49-м году Конгресс заявил, что они никогда-никогда не признают коммунистический Китай. В 71-м спокойно отправили туда миссию, а в 72-м фактически стали союзниками против Советского Союза. Так что все эти заявления конгрессменов и законы, которые они принимают, надо принимать с большой долей иронии. Это происходит всегда и всюду. Посмотрите на Думу, что там говорится и что там принимается.

Владимир Кара-Мурза-старший: Ощущается ли, что симпатии Кремля на стороне Дональда Трампа?

Валерий Хомяков: Я бы не сравнивал нашу Думу и американский Конгресс. Это несопоставимые по удельному политическому весу, влиянию и значимости два парламента.

А что касается тех законов, о которых сказал Андрей, все срабатывало ровно через 20 лет. Но именно сейчас, накануне выборов, республиканцы, в том числе, которые заседают в Палате представителей, сказали Трампу: "Не надо больше говорить про Крым, о том, что Путин твой друг. Мы тебя блокируем". Об этом речь. Это могло произойти и раньше, и этого бы никто не заметил. А вот под выборы однопартийцы ему подкладывают бяку. Я не помню, чтобы какому-нибудь другому кандидату от Республиканской партии или Демократической партии большинство подставило небольшую, но подножку. Конечно, другие факторы будут определять и мотивацию голосования, и все остальное.

Что касается реакции Кремля, то Владимир Путин об этом говорил...

Владимир Кара-Мурза-старший: "Мы будем работать с тем, кого изберет американский народ".

Валерий Хомяков: ...что он примет любой выбор. С другой стороны, кто-то из ближайшего окружения Путина говорил: "Пресловутый Госдеп хочет испортить выборы в Государственную думу". Соответственно, американские политики, связанные в основном с Демократической партией, уверяют, что российские хакеры взломали сайт Национального демократического комитета, тем самым помогают Трампу. То есть много всего на уровне слухов, домыслов. Да, звучат очень мягкие заявления относительно высказываний Трампа со стороны наших видных дипломатов и очень резкие, на грани скандальности заявления относительно Клинтон. Это прорывается. Но если вспомнить историю, демократы выглядели всегда большими "голубями". Хотя были и времена, когда и при республиканцах отношения между СССР и США становились более гладкими.

Что касается Клинтон. Ну, наверное, она обижена тем, что, привезя ту кнопку, на которой было написано "перегрузка"... Видимо, Майкл Макфол переводил не совсем верно, когда это все придумывал. Нажимали кнопку вместе с Лавровым. Эти эпизоды смотрел весь мир, в том числе и россияне, в надежде, что отношения между Соединенными Штатами и Россией будут значительно лучше, нежели были до этого. Тем не менее "перезагрузка" не состоялась. Я думаю, что доля вины наших политиков в значительной степени выше, нежели это можно приписать американцам.

Владимир Кара-Мурза-старший: Павел, как вы оцениваете уровень предвыборной дискуссии, интеллектуальный уровень аргументации, степень интеллектуальности?

Павел Ивлев: Степень интеллектуальности опять же на стороне противников Трампа. Наблюдается достаточно высокая интеллектуальность, аргументированность, с фактами, с анализом статистических данных и четким раскладыванием для всех, кто умеет читать, что собой представляют кандидаты. С другой стороны, идет снизу грязная волна, на гребне которой к нам влетает кандидат Трамп.

Но никакой неожиданной подлянки республиканцы в Палате представителей Трампу не кинули. Дело в том, что лидеры Республиканской партии, а именно спикер Конгресса Райан, бывший кандидат в президенты Ромни, сенатор Маккейн и далее по списку, то есть самые уважаемые республиканцы Трампа как минимум не поддерживают. Некоторые говорят: "Извините, мы не можем этого кандидата поддержать, как бы на нас ни влияла партийная дисциплина". Элита Республиканской партии расколота, потому что элита Республиканской партии не поддерживает Трампа, и никогда его не поддерживала. То же самое можно говорить об интеллектуалах в США. Не поддерживают интеллектуалы, не поддерживают люди состоятельные, образованные, никто не поддерживает Трампа с этой стороны.

Владимир Кара-Мурза-старший: А какое наследие оставляет уходящий президент Обама своему преемнику в смысле внешнеполитических и внутриполитических проблем?

Андрей Коробков: Я считаю, что он оставляет очень положительное наследие в целом. Он воздержался от военного вмешательства в целый ряд конфликтов. Дело в том, что в России просто ненавидят Обаму, что меня поражает. Но ведь реально, если бы не Обама, отношения были бы несравнимо хуже сейчас. Он провел целый ряд реформ внутри. К сожалению, он не успел провести реформу в миграционной сфере, как многие его предшественники. Последняя реальная реформа была проведена Рейганом – очень либеральная реформа миграционного законодательства.

В общем, Обама оставляет наследие умеренности во внешней политике, сдержанности, продуманности, в то же время достаточно радикальных шагов во внутренней сфере. И вот тут лежит очень большая проблема. Хотя Хиллари заявляет, что она наследница Обамы, реально она является полным отрицанием Обамы. Она пойдет на резкое ухудшение отношений с Россией, на резкое взвинчивание конфликтности ситуации на Ближнем Востоке. Возможно, она пойдет на организацию незаконных антиправительственных действий в ряде стран Центральной Америки и Латинской Америки в целом. И это очень большая проблема.

Дело в том, что Трамп, похоже, понимает больше во внешней политике концептуально, на стратегическом уровне. Но, конечно, его эмоциональность и непредсказуемость могут сломать очень многое из того, чего добился Обама. Но в то же время Обама оставляет и наследие того, что мы видим сегодня в Шарлотте. Не его действия, а имидж президента – представителя меньшинств в течение последних восьми лет, как оказалось, был очень сильным раздражителем для значительной части белых. И это не наследие его политики, но это может выплеснуться наружу в течение следующего президентского срока, кто бы ни занимал эту должность.

И я хотел бы еще упомянуть две вещи относительно предыдущей дискуссии. Когда мы говорим, что Маккейн, Ромни и другие тузы Республиканской партии против Трампа, так это же плюс для Трампа. Это подчеркивает то послание, которое заложено во всех его выступлениях: "Я не представляю эту старую, коррумпированную, косную республиканскую элиту". Это только усиливает его поддержку. Он должен говорить (и наверное, говорит) спасибо каждый раз, когда какой-нибудь символ старой, косной элиты выступает против него. Будь это политик или политолог. В этом и ирония.

Вообще вся эта ситуация очень напоминает время "перестройки" и фигуру Ельцина, когда элита пыталась его дискредитировать всевозможными грязными способами, и их месседж все время был: "Посмотрите, он же против самых базовых ценностей нашей системы". Так потому за него и голосовали люди, что он был против этих базовых ценностей и этой системы, и против именно этой косной элиты.

Поэтому ирония всей этой кампании состоит в том, что Трампу особенно даже не надо вести никакую кампанию, он не покупает время телевизионное, потому что за него это делают его оппоненты. Вначале это делали республиканцы, а теперь это делают и республиканские тузы, и Демократическая партия.

К сожалению, Хиллари всем своим видом, что она говорит, тем, как она себя ведет, кто ее окружает, типа Олбрайт, подчеркивает: "Я пришла откуда-то из 60-х годов, ребята, я даже не из 90-х". Все ее концепции, манера поведения подчеркивает этот контраст. И Трамп выигрывает, собственно, ничего не делая, и в дискуссиях, и на телевидении. И я смотрю на это с большой иронией, потому что элиты обеих партий дают очень хорошие уроки того, что не надо делать, если хочешь выиграть выборы.

Владимир Кара-Мурза-старший: Недавно было 15 лет 11 сентября. Тогда президент Путин первым позвонил президенту Бушу и предложил создать антитеррористический альянс. А почему он не состоялся?

Валерий Хомяков: Хорошее сравнение Трампа с Ельциным! Мне кажется, оно действительно отражает суть того, какие глупости не надо совершать. Что совершили в Москве, когда сняли Бориса Николаевича в 87-м году. А тогда уже были относительно свободные СМИ. И в итоге, в общем-то, из отставника, бывшего первого секретаря МГК КПСС и кандидата в члены Политбюро, по-моему, из Бориса Николаевича сделали то, что мы все видели. В принципе, механизмы везде одинаково работают.

Мне кажется, Обама мог бы все-таки остановиться в выборе кандидата вице-президента на более интересной фигуре, которая оттеняла бы его порой шараханье в сфере внешней политики. Та же Кондолиза Райс: афроамериканка, бывший госсекретарь, человек, который внешнюю политику знает как свои пять пальцев. Мне кажется, было бы более интересно, и может быть, привлекло бы часть афроамериканского и "цветного" населения. Ну, это просто замечание.

Что касается 11 сентября и последствий. Действительно, реакция тогдашнего начинающего президента Российской Федерации вселила некоторые надежды. Хотя уже был принят советский гимн.

Владимир Кара-Мурза-старший: Уже была подлодка "Курск".

Валерий Хомяков: Ну, история с "Курском" не связана с внешней политикой...

Владимир Кара-Мурза-старший: Не пригласили же натовских специалистов, которые обязались открыть люк.

Валерий Хомяков: Ну, думал, что, может быть, заживем душа в душу, как говорится, с Соединенными Штатами, что выгодно и Соединенным Штатам и, главное, выгодно было России. Но не получилось в силу, может быть, ментальности Владимира Путина, который нашу трагедию бесланскую использовал для того, чтобы скукожить нашу политическую систему – отмена выборности губернаторов. При чем тут Беслан и выборность – трудно было осознать, никаких аргументов не было. Собственно, с этого все и началось.

Так же было с Польшей, когда Лех Качиньский трагически погиб под Смоленском. И тогда отношения между руководством Польши и России заметно потеплели, поскольку тогда наши власти повели себя достаточно верно, как мне кажется, выбрав очень нужную и верную тональность.

Владимир Кара-Мурза-старший: Тогда показали фильм "Катынь", который лежал "на полке".

Валерий Хомяков: Было и признание того, что наши "доблестные" энкавэдэшники натворили в свое время.

Когда подобного рода вещи происходят, хочется ощущать, что действительно наступил XXI век, а не XX, когда кругом враги, которые хотят спалить родную хату. Поэтому отношение к нынешней мощи совсем иное, чем предполагалось, допустим, в XIX-XX веках. Теперь государства сильны не территориями, а совершенно другими факторами – наличием мозгов, умов и высоких технологий. Но, к сожалению, видимо, старое держит за фалды Владимира Путина. И то, куда мы теперь пришли во взаимоотношениях с внешним миром... Сейчас порой читаешь в американских СМИ всякие истории, когда американец надел на себя какую-то майку с российским флагом, и его просто избили. А он надел потому, что он болел за нашего борца-олимпийца, который ему нравится. Раньше такое трудно было себе представить. То, что произошло между Россией и США, между Россией и Европой, – это не только изоляция Путина, а это бьет по обычным гражданам, которые теперь вместо радости и улыбок встречают настороженные взгляды и не совсем дружелюбное отношение.

Владимир Кара-Мурза-старший: Мы знаем, что кандидаты сейчас идут почти вровень. А повредило ли рейтингу Хиллари Клинтон недавнее ее недомогание?

Павел Ивлев: Да, безусловно, повредило. Ее рейтинг держался повыше, а когда это недомогание случилось, ей пришлось приостановить фактически на несколько дней свою избирательную кампанию – и ее рейтинг пошел резко вниз. И мы видим, что сейчас они идут вровень с Трампом. Но это еще, на мой взгляд, цветочки, потому что американские президентские избирательные кампании в итоге всегда очень зависят от итогов дебатов.

И вот нас ждут первые дебаты на следующей неделе между двумя основными кандидатами. И это действительно битва, схватка на высшем уровне. И я очень опасаюсь, что мощный, наглый, безапелляционный Трамп, в общем-то, достаточно интеллигентную и, главное, не сильную госпожу Клинтон на этих дебатах задавит. И это неприятно.

Но все опросы показывают, что последние месяцы госпожа Клинтон теряет все свои преимущества, которые до этого у нее совершенно четко прослеживались, по всем опросам, превышение над Трампом. Сейчас этого нет. Идут вровень. Флорида идет вровень – ключевой штат, и остальные тоже, например, Огайо... Надо очень внимательно следить за тем, что будет происходить на дебатах.

Владимир Кара-Мурза-старший: Мы знаем, что фигура Билла Клинтона довольно спорная в США в связи с многочисленными скандалами, его небесспорными решениями. Его репутация вредит или помогает его супруге?

Андрей Коробков: Я думаю, что в целом все равно помогает. Клинтон – мастер общения как с журналистами, так и с толпой. Он символизирует, особенно для меньшинств и черных, политику, которая для них важна. Поэтому я думаю, что несмотря ни на что, в целом Билл Клинтон – это положительный фактор для Хиллари. Он как бы оттеняет ее полное неумение работать с толпой, ее косность во многих вопросах.

Но у Трампа тут, конечно, есть козырные карты. Например, обсуждается достаточно широко ситуация: а что, если Трамп приведет полдюжины женщин, с которыми были скандалы у Клинтона, на дебаты? Будет это плюсом или минусом? Это может быть и минусом для Трампа, потому что женщины могут посчитать, что Хиллари тут жертва. Но я не исключаю, что Трамп держит в шкафу "скелеты" Билла, и какие-то новые сексуальные скандалы вылезут уже во время дебатов, буквально за месяц или за две недели до выборов. Но я думаю, что все равно Билл Клинтон очень смягчает образ Хиллари. И чем больше он участвует в кампании вместе с ней, или даже вместо нее, тем лучше.

Владимир Кара-Мурза-старший: А повредило ли ее рейтингу недавнее недомогание?

Андрей Коробков: Дело не столько в недомогании, сколько в том, что в очередной раз пытались утаить правду. И это только подчеркнуло характеристику Хиллари как человека нечестного.

Владимир Кара-Мурза-старший: Валерий, вы были свидетелем кампании 92-го года. Как далеко вперед шагнула американская демократия?

Валерий Хомяков: Те выборы, когда был Джордж Буш, Клинтон, Росс Перо, конечно, были напряженными. Но меня тогда вот что удивило. Мы были и в республиканских штабах, и в демократических. Я спрашиваю у демократов: "Как вы ведете кампанию?" У нас-то еще выборов не было. Ну, были выборы в Верховный совет. Они говорят: "График нашего кандидата расписан до минуты. Мы еще в феврале этого года знали, куда он должен поехать в сентябре-октябре". То есть такое масштабное планирование. Конечно, графики корректируются.

Что касается этого эпизода, конечно, американцам не понравилось то, что сразу не сказали правду. Но мне здесь понравился Трамп. Он сказал: "Попробуйте кто-нибудь из моего штаба поиграйте, поспекулируйте на состоянии ее здоровья – сразу за дверь!" То есть повел себя по-мужски. И это импонирует.

Но я видел опросы, где Хиллари опережает на 6 процентов Трампа. Конечно, очень все ждут 26 сентября, когда состоятся первые дебаты. Мне искренне жаль Клинтон как женщину, я думаю, что Трамп будет очень агрессивен, не посмотрит на то, что это дама, и может достаточно серьезно высказаться. И надо будет посмотреть на рейтинг, куда и что сдвинулось, в какую сторону. А пока я завидую американцам, потому что наши дебаты смотреть было неинтересно. Я думаю, что почти вся Америка прильнет к экранам и будет наблюдать, как эти два титана американской демократии бьются друг с другом.

Владимир Кара-Мурза-старший: Недавно были выборы российские, и российская диаспора, я так понял, проголосовала за либералов в Америке. А как она настроена на американских выборах?

Павел Ивлев: Есть опросы, что российская диаспора в основном поддерживает, к моему глубокому сожалению, Трампа. И причина, с моей точки зрения, – это отсутствие элементарных знаний, как все это устроено и должно работать. Поэтому они поддерживают Трампа, к сожалению. Хотя наиболее продвинутая, интеллектуальная часть русскоговорящей диаспоры в Соединенных Штатах, конечно, выступает горячо против Трампа. Есть соответствующие группы в социальных сетях, где дружно объединились, с моей точки зрения, интеллектуальные выходцы из бывшего Советского Союза. И там происходит ежедневное, методичное разложение Трампа по косточкам, что представляет собой эта "телевизионная звезда", которая сейчас у нас рвется в президенты: какой он нарцисс, какой он нетерпимый человек, в общем-то, пустой человек, безусловно, быстро соображающий, но пустой, какой он на самом деле бизнесмен.

А какой он бизнесмен, если он не готов раскрыть свои налоговые декларации?! Что невиданная совершенно вещь. Кандидат не обязан, но это была традиция последних 25-30 лет – все кандидаты в президенты Соединенных Штатов раскрывали свои налоги. А этот нам рассказывает, что у него налоговый аудит идет, поэтому он не может показать. А я вам могу сказать, что на самом деле он не миллиардер, поэтому он не показывает свои налоги. Это же картинка. Трамп и вся его недвижимость – это бренд. Ему не принадлежат эти здания в Нью-Йорке и по всему миру.

Владимир Кара-Мурза-старший: Трамп-тауэр?

Павел Ивлев: В том числе. Он принадлежит людям, которые купили в нем квартиры. Это просто элементарный коммерческий ход для того, чтобы продавалось, потому что это раскрученный бренд. И вот этот раскрученный бренд, к сожалению, втюхивает себя всему американскому народу в качестве президента. А народ, который привык его смотреть в телевизионном шоу, привык к этой мелькающей забавной физиономии, он за него, к сожалению, голосует. Это большой фактор – почему так много американцев за него голосуют. За него голосуют люди, которые сидят на диванах и смотрят телешоу. Они его часто видели, он у них ассоциируется с успешным бизнесменом. И сейчас они его видят в шоу, которое называется "избирательная кампания". Сейчас они все достанут попкорн, сядут смотреть дебаты – и балдеть от своего кандидата.

Владимир Кара-Мурза-старший: Павел, а вы голосовали на российских выборах?

Павел Ивлев: К сожалению, я не могу голосовать. В силу того, что мне в России предъявлено уголовное обвинение, мне не выдают паспорта. Такой в России закон. А срок моих старых паспортов истек, и я не могу пойти голосовать. На предыдущих выборах, когда у меня еще был паспорт, я голосовал. Естественно, я бы голосовал за Гудкова, за Бабушкина на этих выборах, но не за "Единую Россию".

Владимир Кара-Мурза-старший: Андрей, там, где вы живете, наверное, не было российских выборов?

Андрей Коробков: Не было. А если бы я голосовал, то я бы голосовал за "Яблоко". Хотя я понимаю, что они все равно бы не прошли.

И я хотел бы сказать, что я с Павлом не согласен. Я считаю, что избрание Хиллари именно с точки зрения американских интересов приведет к ряду очень серьезных провалов американской внешней политики и резкому росту напряженности межрасовых и межгрупповых отношений в Соединенных Штатах. И говорить о том, что за Трампа голосуют исключительно "реднеки", – это несерьезно. Потому что 40 процентов населения – это именно то, что сделала Хиллари не так давно, заявив, что все, кто голосует за Трампа, дегенераты, и получила за это, соответственно, по носу – просто в плане общественной реакции. Дело не в Трампе как таковом, какова бы ни была эта фигура. Дело в очень глубоких процессах, которые идут в американском обществе. Дело в том, что приходит конец системе, которая была построена с принятием блока законов, которые разрабатывали люди Кеннеди, но были проведены Джонсоном в 64-65 годах. Это и введение программ позитивного действия, и резкий пересмотр эмиграционной политики, когда в течение буквально двух-трех лет структура эмиграционного потока изменилась до наоборот.

Владимир Кара-Мурза-старший: Что ж, мы будем ждать первых дебатов, которые состоятся 26 сентября. Очевидно, мы посвятим им нашу очередную программу.

Ни Конституция США, ни какие-либо иные законы не требуют от кандидата в президенты проходить медицинскую комиссию и сообщать о состоянии своего здоровья широкой публике. Это такая же врачебная тайна, как история болезни любого частного лица. Нарушение этой тайны – уголовное преступление.

Но в этом избирательном цикле в Америке в финал вышли два пожилых человека: Дональду Трампу 70 лет, Хиллари Клинтон – 69. Самому пожилому в истории США президенту, Рональду Рейгану, было, когда он избирался на первый срок в 1980 году, столько же, сколько сегодня Хиллари.

​1984 год. Теледебаты Рейгана с соперником Уолтером Мондейлом. Вопрос: "Вы – самый пожилой президент в истории страны, и некоторые сотрудники вашего аппарата говорят, что вы устали после последних дебатов c господином Мондейлом. Вспоминается президент Кеннеди, который в дни кубинского ракетного кризиса не спал сутками. Питаете ли вы в глубине души какие-либо сомнения относительно вашей способности действовать в подобных обстоятельствах?" Рональд Рейган: "Никаких сомнений. И я хотел бы также довести до вашего сведения, что в ходе этой кампании я не буду заострять внимание на проблеме возраста. Я не собираюсь эксплуатировать в политических целях молодость и неопытность своего соперника". Уолтер Мондейл, которому было тогда 56 лет, оценил шутку.

Проверкой физической формы кандидата служит сама президентская кампания с ее огромными нагрузками и императивами. Участие в траурной церемонии в память о жертвах 11 сентября – именно такой императив. Оно и выдало далеко не блестящее состояние здоровья Хиллари Клинтон. Кандидату демократов стало плохо, она пошатнулась, садясь в машину, и не смогла бы устоять на ногах без посторонней помощи.

В истории США не было случая, чтобы кандидат одной из двух главных партий сошел с дистанции на последнем этапе по состоянию здоровья. Но это дважды происходило с кандидатами в вице-президенты.

В 1912 году напарник президента Уильяма Говарда Тафта Джеймс Шерман умер от болезни почек (у него была диагностирована болезнь Брайта) за пять дней до выборов. Его имя осталось в избирательном бюллетене. Тафт проиграл, но, конечно, не из-за смерти Шермана.

В 1972 году выяснилось, что второй номер кандидата демократов Джорджа Макговерна, сенатор Томас Иглтон страдает расстройством психики, в частности, приступами депрессии. Иглтон признал это. Но отказывался снять свою кандидатуру, уже утвержденную национальным партийным съездом. Его диагноз оставался врачебной тайной. В конце концов Макговерн настоял, чтобы Иглтон соединил его по телефону со своими психиатрами. После разговора с ними Макговерн попросил Иглтона взять самоотвод. Это произошло на 18-й день после утверждения на съезде.

Томас Иглтон дает интервью телекомпании CBS News наутро после того, как он отозвал свою кандидатуру. Его спрашивают: "Сенатор, в какой конкретно момент вы вчера выбросили на ринг полотенце?" Иглтон: "Это клише, я не выбрасывал полотенце... Джордж Макговерн был сама учтивость. Он выразил мне свое доверие. Сказал, что удовлетворен состоянием моего здоровья, однако отметил, что если я останусь в гонке, в ходе дискуссии только и будут говорить, что об Иглтоне... По моим собственным ощущениям, проблема Иглтона сошла бы на нет уже в этом месяце, но можно утверждать и обратное – что она затянулась бы".

Замена не помогла Макговерну. Выборы он проиграл.

Был случай, когда кандидат в президенты умер в промежутке между днем выборов и голосованием коллегии выборщиков. Это произошло в 1872 году, это был кандидат демократов, популярный публицист и издатель Хорас Грили. Но он все равно проиграл действующему президенту Улиссу Гранту. Однако что делать в таком случае выборщикам? Закон гласит, что они вольны голосовать за любого другого кандидата. Так они и поступили, причем трое выборщиков отдали свои голоса покойнику. Эти голоса Конгресс признал недействительными.

Вместе с тем совсем недавно умершему кандидату все-таки удалось занять выборный пост. В 2000 году за две недели до выборов погиб в авиакатастрофе избиравшийся в Сенат губернатор Миссури демократ Мел Карнахан. Партия демократов за неимением времени приняла решение не снимать его кандидатуру. Соперник Карнахана республиканец Джон Эшкрофт оказался в нелепом положении: он не мог вести полемику с усопшим губернатором. В итоге покойник выиграл выборы с преимуществом в два процента. Место в верхней палате заняла его вдова Джин Карнахан. Поскольку она не избиралась, срок ее полномочий истек не через шесть, а через два года.

Недолгим по причине физических недугов может оказаться и пребывание президента на посту. Четыре президента США умерли своей смертью при исполнении обязанностей.

Самым кратким было правление девятого президента Уильяма Генри Гаррисона. Он прославился как военачальник в войне с индейцами и стал самым пожилым в то время главой государства – ему было 68 лет. Из своего вирджинского поместья до столицы Гаррисон добирался на перекладных: в дилижансе, на пароходе, поездом, повсюду делая остановки и встречаясь с народом; до места своей новой службы он доехал крайне утомленным. День инаугурации 4 марта 1841 года выдался в Вашингтоне холодным, ветреным и дождливым. Но 68-летний Гаррисон, желая предстать перед публикой в эффектном образе, прибыл к месту церемонии верхом на белой лошади, без шляпы и теплой шинели. После приведения к присяге он произнес на пронизывающем ветру самую длинную в истории США инаугурационную речь – она продолжалась один час 45 минут. Позднее в тот же день президент попал еще и под проливной дождь и к вечеру слег с сильнейшей простудой. Он провел на одре болезни ровно месяц и 4 апреля скончался от воспаления легких.

Внезапная кончина в июле 1850 года, спустя 15 месяцев после вступления в должность, 12-го президента Закари Тэйлора породила подозрения в отравлении, однако безутешная вдова не разрешила провести вскрытие. Труп Тэйлора было эксгумирован в 1991 году. Патологоанатомы пришли к выводу, что смерть наступила в результате естественных причин, но затруднились определить, каких именно. Вероятнее всего, это был гастроэнтерит – острый катар желудка и кишок.

20-го президента США Джеймса Гарфилда принято считать жертвой покушения. Но в том-то и дело, что полученное им огнестрельное ранение смертельным не было. Президента можно было вылечить даже при тогдашнем уровне медицины. Гарфилд пал жертвой некомпетентности докторов.

Покушавшимся был Чарльз Гито, безуспешный соискатель государственной должности. Он хотел служить по дипломатическому ведомству, желательно в Париже, но получил восемь отказов кряду. Коллекционный револьвер он купил специально с таким расчетом, чтобы орудие мести не стыдно было выставить в музее.

Пуля попала в спину. На место происшествия вскоре прибыли в общей сложности 10 врачей. Они приложили к ступням ног раненого бутылку с горячей водой, открыли, затем закрыли окно, поместили его на матрас и перевезли в Белый дом – это была вся помощь, оказанная на месте. Рана выглядела несерьезно. Гарфилду сделали инъекцию морфия, и его вырвало. Лишь через несколько часов с него сняли пропитавшийся кровью костюм. Президенту дали бокал шампанского, отчего ему, естественно, лучше не стало. Наконец под утро главный хирург Военно-морских сил США Уэлс погрузил палец в зияющую рану и объявил, что у президента прострелена печень. После него еще 14 докторов ковыряли пальцами рану, пытаясь найти и извлечь пулю. В микробов тогда почти никто не верил, над открытием Пастера и методами антисептики издевались. Вдобавок консилиум разделился на партии аллопатов и гомеопатов. Пациент стал в итоге добычей последних.

Тем временем на Вашингтон навалилась страшная жара. Гарфилд страдал от зноя, и окружающие изобретали всевозможные способы облегчить его мучения. В Белый дом спешно доставлялись глыбы льда и различные машины для охлаждения воздуха. Кондиционеров еще не существовало. Компрессор, доставленный из Нью-Йорка в разобранном виде, был смонтирован, но так и не заработал: то ли по дороге потеряли какую-то деталь, то ли ошиблись в конструкции.

Агония продолжалась. Через три недели после покушения, 26 июля, доктора поняли, что потерпели полную неудачу в попытках найти пулю. У одра болезни появился Александр Белл. Желая помочь медикам, он изобрел металлодетектор, состоящий из двух электромагнитов, соединенных с телефонной трубкой. Прибор оказался бесполезным: среди всеобщего смятения Белл не сообразил, что Гарфилд лежит на железной кровати. Совершенно не соответствовала характеру ранения диета Гарфилда: он ел бифштексы, яйца и пил бренди; при этом рвота продолжалась, и он быстро терял вес. В сущности, единственное, чем помогли ему врачи, – это дренажные трубки, посредством которых они откачивали гной. Одновременно они делали бодрые заявления для печати, хотя в личных дневниках, как выяснилось впоследствии, предавались самому мрачному пессимизму. В августе страдания Гарфилда стали невыносимы. 19 августа у него закатился правый глаз. Еще через десять дней доктора подвергли его новому испытанию: на лице президента было сделано несколько надрезов, из которых хлынул гной. Придя в сознание, Гарфилд потребовал перевезти его в его родной штат Огайо, куда он и направлялся в день покушения. 19 сентября 1881 года он скончался в Элбероне, Нью-Джерси.

Он управлял страной всего четыре месяца и 80 дней умирал. Самое поразительное, что никому в этом период не пришло в голову поставить вопрос о том, кому, собственно, принадлежит исполнительная власть в стране. 25-я поправка к Конституции, предусматривающая временную передачу президентских полномочий по состоянию здоровья, вступила в силу лишь в 1967 году.

​29-й президент Уоррен Гардинг был исключительно популярен. Однако репутацию ему подпортили коррупционные скандалы с участием членов его кабинета. Летом 1923 года он отправился в турне по городам Западного побережья и Аляски, посредством которого надеялся возродить народную любовь к себе. Поездка получила название "Вояж понимания".

На обратном пути в Сиэтле Гардинг пожаловался на боли в желудке, и его уложили в постель. Сопровождавший его в поездке врач Чарльз Сойер пришел к выводу, что налицо пищевое отравление – президент еще на Аляске откушал краба. В Сан-Франциско пришлось отменить все мероприятия. Вечером 2 августа жена президента Флоренс читала ему вслух газету, затем оставила его одного в номере отеля, чтобы ненадолго зайти в свой номер напротив. В это время в спальню президента вошла одна из сиделок со стаканом воды и таблетками. Она увидела, что лицо пациента искажено судорогой, а рот открыт в немом крике, и бросилась за первой леди. Когда подоспел доктор, президент был уже мертв. Он скончался на руках у жены. По словам последней, агония была ужасной.

Внезапная кончина цветущего 58-летнего президента-бонвивана, обожавшего публичную политику и неутомимо колесившего по стране, потрясла Америку. Пошли слухи о насильственной смерти. В отравлении президента подозревали "огайскую шайку" – тех самых боявшихся разоблачения коррупционеров, в которую задним числом записали и доктора. Появились сообщения, что покойный получал письма угрожающего содержания и незадолго до смерти распорядился усилить свою охрану. Не исключалась и версия самоубийства: выяснилось, что в юности Гардинг страдал расстройством психики, а в последние недели жизни впал в жестокую депрессию. Наконец, в число подозреваемых попала и первая леди Флоренс Гардинг.

Она была на пять лет старше президента и успела овдоветь к тому моменту, когда они познакомились. Общих детей у Гардингов не было. Уоррен был прирожденным ловеласом. Его две любовницы особенно досаждали "графине", как звал свою жену Гардинг. Одна из них, молодая незамужняя дама, родила от президента дочь и норовила как можно чаще попадаться публике на глаза вместе с президентом. Флоренс навлекла на себя подозрение категорическим запретом вскрывать тело и не разрешила даже снять посмертную маску. Смерть Уоррена Гардинга по сей день остается одной из загадок американской истории.

Были у Америки и президенты, страдавшие тяжкими недугами. Профессор истории Северовосточного университета Роберт Гилберт написал книгу "Смертное президентство". В интервью программе Booknotes телекомпании C-SPAN Гилберт заметил: "Я постоянно слышал и читал, что президент – это работа, которая убивает, что это напряженный труд, подрывающий здоровье, и в то же время я видел, что члены Конгресса в смысле продолжительности жизни вполне благополучны. Они, как правило, доживают до преклонных лет. Я также видел, что у членов Верховного Суда тоже с продолжительностью жизни все в порядке. И я решил проанализировать, действительно ли работа президента так тяжела, как об этом говорят. И оказалось, что это не только действительно так, но что это еще мягко сказано".

Самым серьезным Роберт Гилберт считает случай 28-го президента Вудро Вильсона. В октябре 1919 года во время поездки по стране у Вильсона случился двойной инсульт. В течение нескольких месяцев он оставался фактически недееспособен, не покидал стены Белого дома и передвигался на инвалидной коляске. Его болезнь тщательно скрывалась не только от широкой публики, но и от членов кабинета. Вопросы о допуске к президенту, о том, какие документы ему дать на подпись и какие новости рассказать, решала первая леди Эдит Вильсон. Президент Вильсон так до конца и не оправился от удара. Левая сторона его тела осталась частично парализованной, он передвигался только с помощью трости и не мог в полном объеме исполнять свои обязанности.

Франклин Рузвельт, излучавший профессиональный оптимизм, передвигался на инвалидной коляске и тщательно скрывал это. Он, в частности, велел закрыть пространство между тумбами своего письменного стола в Белом доме, за которым он обычно принимал журналистов, сплошной панелью, дабы не было видно его ног.

​Ни советская, ни немецкая разведки не знали в точности, чем страдает президент США. Неизвестно это и по сей день. Обычно в справочниках пишут, что паралич ног у Рузвельта наступил вследствие полиомиелита, которым он заболел в возрасте семи лет после купания в озере. Но в последнее время этот диагноз оспаривается. Современные врачи полагают, что Рузвельта терзал синдром Гийена-Барре – редкое заболевание, называющееся по-русски также острой постинфекционной полинейропатией. Сегодня синдром Гийена-Барре поддается лечению; по словам практикующих специалистов, возможна не только полная реабилитация, но и занятия пациента спортом. Сам Рузвельт видел спасение в гидротерапии. Возможно, он искренне принимал желаемое за действительное, регулярно посещая курорт горячих минеральных вод Ворм-Спрингс в Джорджии. Там с тех пор существует медицинский центр его имени, специализирующийся на помощи жертвам полиомиелита. После каждого такого посещения президенту удавалось убедить журналистов, а вместе с ними и публику, что ванны приносят ему пользу. Нечеловеческим усилием воли он делал у них на глазах несколько шагов, опираясь на трость. Лишь самые близкие люди знали, что ноги президента специально по этому случаю закованы в стальные скобы. В наиболее ответственные моменты он стоял, поддерживаемый одним из своих сыновей или кем-то из помощников.

В феврале Рузвельт отправился в Ялту на конференцию союзников. 12 апреля он скончался в Ворм-Спрингс, проходя очередной курс гидротерапии, от кровоизлияния в мозг.

Прятал от публики терзавшие его недуги и Джон Кеннеди – они были несовместимы с образом молодого, энергичного президента, зовущего страну к новым рубежам. Кеннеди страдал болезнью Аддисона – хронической недостаточностью коры надпочечников. Болезнь эта неизлечима, но это была не единственная его хворь. Он испытывал постоянную физическую боль, которая притуплялась лишь благодаря медикаментам.

В наш время скрыть серьезную болезнь главы государства невозможно. Президент регулярно проходит медосмотр, его результаты публикуются Белым домом. Однако Роберт Гилберт cчитает, что этого мало: президенты должны проходить и психиатрическое обследование.

"К сожалению, в Соединенных Штатах считается политически некорректным признавать или заявлять, что президент или кто-либо из членов его семьи нуждается в услугах специалиста в области психиатрии, – сказал он в интервью телекомпании C-SPAN. – Президенты, их жены, другие члены семьи регулярно встречаются с врачами, но объявить, что они хотят получить консультацию психиатра, психоаналитика или кого-то в этом роде, – это повредит их карьере, подорвет доверие страны в способность президента руководить". По мнению Роберта Гилберта, подтверждает это как раз случай Джорджа Макговерна в 1972 году, когда он выбрал своим напарником сенатора от Миссури Иглтона. "Так что мне наличие в Белом доме специалистов по психиатрии представляется целесообразным", – сказал Гилберт, заметив, однако, что результаты консультаций с врачами не должны оглашаться публике.

Если вернуться в наши дни, то можно вспомнить 72-летнего Джона Маккейна. Будучи кандидатом в президенты от республиканцев в 2008 году, Маккейн представил многостраничный отчет о состоянии своего здоровья, чтобы предотвратить всякие вопросы о том, не станет ли возраст препятствием к нормальной работе в случае избрания президентом. ​

Что до обморока Хиллари Клинтон, то этот эпизод, скорее всего, не изменит настроения большинства избирателей, считает политолог Эрик Ширяев из Университета имени Джорджа Мэйсона в Виргинии:

– Эта история важна для тех, кто еще не определился со своим решением. Те, кто решил голосовать за Клинтон, относятся к таким новостям предвзято, считают, что они несущественны и что здоровье у нее нормальное. Те, кто будет голосовать за Трампа, безусловно считают эти данные важными. Скорее всего, здесь идет борьба за те магические 3–5 процентов избирателей, которые могут голосовать, но не знают за кого, и, может быть, часть из них проголосует за Трампа или не пойдет голосовать и тем самым поможет ему победить.

– Насколько вероятен перелом в настроении избирателей? Ведь разрыв между кандидатами небольшой?

– В политической науке США существует представление о том, что ко Дню труда, который отмечался в понедельник, опросы общественного мнения уже точно указывают на то, кто будет президентом. Вообще-то уменьшение разрыва между кандидатами в сентябре-октябре – это нормальное явление. Пока, если исходить из здравого смысла и опыта, Хиллари Клинтон должна победить, но, как я уже сказал, в этом году кампания очень необычная и нестандартная, в сравнении с прошлыми выборами, – говорит политолог Эрик Ширяев.