Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из архива Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Слава и бесславие Арманда Хаммера. Один из главных секретов успеха бизнеса Хаммеров в СССР - поддержка органов госбезопасности. Впервые в эфире 18 февраля 1997.

Диктор: Слава и бесславие Арманда Хаммера - американского мецената, связного Кремля. По странницам новой книги Эдварда Джея Эпстайна "Досье. Тайная история Арманда Хаммера". Передачу ведет Аркадий Львов.

Аркадий Львов: По образу, какой был позднее введен в советскую идеологическую поэтику товарищем Сталиным - головокружение от успехов - действительно овладело Армандом Хаммером, приведя, как и следовало этого ожидать, в конце концов к нервному срыву. Окунувшись в кучу дел, суматоху явлений, состояние вообще характерное для первых лет российской революции, Арманд несомненно утратил чувство реальности. Подписывая контракты, заключая сделки, торгуясь с каждым контрагентом, поставщиком и покупателем он в действительности смутно представлял себе коммерческий эффект всех своих акций. Единственное, что оставалось вполне ясным в этом сумбуре проектов и дел, неизменно восходило к его отношениям с советскими органами.

Неслучайно десятилетия спустя, когда ЧК-ГПУ в их еще заревом революционном облике отошли уже в область истории, Арманд Хаммер вспоминал о них не просто с теплотой, но и с тем ностальгическим флером, каким отмечены в памяти человека молодые годы.

Диктор: Эта сторона, однако, не исчерпывала того, что определяло привлекательность воспоминаний, каким предавался зрелый, поднаторевший в проделках Арманд. Была в музыке тех лет еще одна нота, которая зазвучала в душе Хаммера тогда впервые. Нота эта была - крик силы, крик победы, какую начинающий американский бизнесмен одержал на железных дорогах, которые едва начали приводиться в порядок после революционной разрухи, на своих уральских шахтах, в столкновениях со строптивыми русскими горняками. Здесь, заметим, одержал победу не сам, собственными силами, нет, Арманд не соблазнялся примерами из истории покорения Дикого Запада в своем отечестве. В большевистской России были свои нравы, свои законы, свои механизмы. Важнейшие рычаги этих механизмов находились в руках чекистов. Когда возникала надобность, молодой Арманд обращался к людям с маузерами, с револьверами, с Фордзонами, которые своими моторами заглушали в спецдворах звуки выстрелов, и наводил порядок на железной дороге Заволжья, на рудниках Урала. Да, это была власть, это была реальная власть и сила. И он, по данному ему в Кремле мандату, причастен к был к этой силе, к этой власти. Притом не у себя дома, а на чужой, далекой стороне.

Аркадий Львов: Нет сомнения, для молодого человека заключена была в этом изрядная доля романтики, романтики тем более подлинной, что трудности, какие выпали на долю молодого Арманда, были не надуманными, были всамделишными, как не надуманными и всамделишными были его достижения, его встречи и переговоры с Лениным и Генри Фордом, его визиты в кабинеты Коминтерна и штаба международного пролетарского профсоюзного движения - Красного Профинтерна. Пока Арманд замещал своего отца на ролях главы фирмы, соглашение о концессиях и коммерческие сделки, контракты квалифицировались как свидетельство успехов и достижений. Между тем, в практических делах "Allied American Corporation" все явственнее обнаруживались тревожные приметы. Арманд не то, чтобы не замечал их, но по свойствам натуры полагал, что не следует придавать им преувеличенное значение. Кроме того, по неопытности он в самом деле не понимал ни истиной их серьезности, ни размеров. Вот тогда-то, мы рассказывали об этом в прошлой нашей передаче, отец Арманда, доктор Юлий Хаммер, употребил все свои силы, чтобы выбраться из тюрьмы, где он пребывал уже третий год, и взяться за дела своей фирмы.

Диктор: В схеме Арманд понимал, что коммерческие дела фирмы "Allied American Corporation" представляют собою не только камуфляж для деятельности другого рода, предусмотренный идеологическими и политическими целями заказчика, но это было именно схематическое знание, которое не располагало молодого Хаммера к тщательной практической ревизии состояния дел фирмы. Когда кончились майские торжества, доктор Хаммер, со свойственной ему скрупулёзностью, взялся за разбор дел своей корпорации. Все оказалось много хуже, чем он ожидал. Асбестовые концессии приносили одни убытки, причем убытки эти с каждым днем увеличивались. В Германии было заказано горное оборудование на 164 тысячи долларов, около двух миллионов по нынешнему курсу, которое вот-вот должно было поступить. Между тем, ситуация на асбестовых шахтах сложилась катастрофическая. Сотни тысяч тонн породы громоздились неубранные, и в действительности, при рачительном хозяйственном подходе, надобно было прежде всего очистить территорию, на которой скопились горы отходов еще с прошлых, дооктябрьских времен.

Аркадий Львов: Инженеры подсчитали, что добыче каждой тонны асбеста сопутствует операция по уборке пятидесяти тонн отходов. Сама по себе такая уборка и транспортировка обходилась много дороже того, что можно было получить за тонну асбеста, готовой продукции, которая, в свою очередь, требовала транспортных расходов. Доктор Хаммер представил "Внешторгу" отчет о деятельности "Allied American Corporation", в который заключил резюме о неизбежном банкротстве, если не будут приняты срочные меры. Ленин в это время тяжело болел, у него случился третий удар, и надежды на выздоровление практически не было. Хотя в Политбюро оставались еще те, кого именовали соратниками вождя, ленинской гвардией, в аппарате ЦК и правительстве появились новые люди. Воля Ленина представить концессию Хаммера как заманчивый пример для американского бизнеса была им известна, не считаться с ней нельзя было. Но само отношение к Хаммерам стало меняться. Президент "Allied American Corporation" забил тревогу.

Если, писал он в своих реляциях, соответствующие советские инстанции не поддержат его фирму, то ей грозит не в отдаленном будущем, а в самом близком, буквально завтра, неминуемое банкротство.

Диктор: Внешторг создал новую корпорацию, "Амторг", через которую намеревался вести все коммерческие операции за кордоном. По расчетам его специалистов, фирма Хаммеров в ближайшее время неизбежно превратится, а, по сути, уже превратилась в балласт. В инстанциях, для которых торговый интерес, профит был не на первом плане, держались другого мнения. Фирму доктора Хаммера надобно сохранить. Для этого нужна поддержка. Естественно, финансовая. Пусть товарищи из "Внешторга" подумают, как практически это сделать. Асбестовая концессия должна, однако, сохраняться до…. До какого именно времени - покажут конкретные обстоятельства. Все было сделано так, как рекомендовали товарищи из некоммерческих ведомств. Высказывались опасения, что слухи о действительном положении хаммеровских асбестовых шахт просочатся в печать, и тогда заманчивый пример обернется тем, чем он является на самом деле – надувательством.

Аркадий Львов: Опасения оказались преувеличенными. В июле 1923 года в газете "Нью-Йорк Таймс" появилась статья о концессии Хаммеров в России, на Урале. Статья заключалась выводом, что подлинная важность контракта, заключенного Хаммером с советским правительством, в его принципиальном значении как прецедента для американских бизнесменов. Открывается простор для предпринимателей, без угрозы вмешательства в их деловую активность со стороны советских организаций. Примечательная текстологическая деталь. В статье не были помянуты советское правительство или его ведомства, а сказано было именно так – "советские организации". Клише, которое в те годы только начало входить в официальную партийно-государственную лексику. Между тем, говорит американский исследователь Эдвард Эпстайн, подлинная картина была весьма отлична от той, которую представила статья в "Нью-Йорк Таймс". За фирмой Хаммеров сохранялось право на некоторые посреднические операции: по продаже автомашин, сельскохозяйственной техники и промышленного оборудования, с гарантией со стороны советских властей определенного процента от доходов. При этом делалось одно уточнение – все операции осуществляются с ведома компетентных советских инстанций и под контролем директоров "Allied American Corporation", утвержденных советской стороной.

Время делало свое дело, и то, что в середине 1923 года, когда фирма Хаммеров получила поддержку со стороны некоммерческих ведомств, казалось отодвинутым в неопределённое, но все-таки удаленное будущее, в начале 1924 года вдруг обратилось действительностью. Ленин умер, и прежние ссылки на его волю, его видение роли Хаммеров как первых американских концессионеров утратили магическую свою силу. Хаммер был извещен о решении советских властей расторгнуть контракт на концессию. Фактически это означало, что особый статус и, соответственно, особые права упраздняются и преимущества, которыми пользовалась фирма Хаммеров в России, отменяются. Для доктора Хаммера это был удар вдвойне. Материальные потери сопровождались ударом по самолюбию, по престижу. Контракты, заключенные в свое время Армандом на поставку пшеницы в Советскую Россию и асбестовые концессии, оказались убыточными. Конечно, можно было сослаться на неопытность Арманда, на его молодость, но в бизнесе сама по себе такая ссылка была бы самоаттестацией, причем самоаттестацией негативной.

Диктор: Оставался только один путь – оценка деятельности фирмы, которая понесла огромные убытки. Во-первых, из-за неблагоприятной ситуации на мировом рынке (асбест резко упал в цене, русские меха имели на западе ограниченный сбыт), во-вторых, "Allied American Corporation" участвовала в операциях, связанных с особо секретными соглашениями между рейхсвером и командованием Красной армии. Эти соглашения, как помним, включали производство авиационных двигателей и реконструкцию военных моделей самолетов. Второй довод нельзя было, однако, представлять открыто в тот же "Внешторг", который составил калькуляцию коммерческой деятельности фирмы "Allied American Corporation".

По этой калькуляции выходило, что Хаммеры обманывали своих советских партнеров, присваивали часть прибыли, переводили на своих межбанковских операциях в Нью-Йорке деньги с одного счета на другой, внося путаницу и как бы заметая следы.

Аркадий Львов: По отчету, какой представил Хаммер, его фирма потеряла без малого полмиллиона долларов (на нынешние деньги - примерно пять миллионов) и находилась перед угрозой полного банкротства. Хаммер патетически восклицал: "Неужели это все, чего мы заслужили за нашу верность, за наше усердие?!" Специальные контролеры, назначенные ведомствами, которые учитывали коммерческие операции, но принимали во внимание и другие операции, не коммерческие, нашли, что в сетованиях Хаммеров есть свой резон. При этом, однако, они замечали, что времена изменились и фирме "Allied American Corporation" надобно считаться с этим.

Диктор: Что же имелось в виду под переменой времен? Прежде всего то, что Хаммеры начинали свое деловое сотрудничество во времена ВЧК, Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. Борьба с внутренними врагами была главной целью этой организации. Преобразование ВЧК в ГПУ не было только формальным актом переименования. У ГПУ и его приемника ОГПУ появились задачи, которые прежде были на периферии общего круга функций, а теперь оказались в фокусе. Международный шпионаж из задачи сопутствующей переведен был в разряд первостепенной. Коммунистическое реноме доктора Хаммера в этих условиях несомненно работало на демаскировку. Нужна ли была его фирма?

Аркадий Львов: Во Франции Москва имела свое посольство и, соответственно, резидентов с паспортами дипломатов. В Германии "Весторг" прекрасно поставил агентурную работу, и Берлин стал европейским центром, куда сходились нити резидентур с четырех сторон света. В Великобритании "Аркос" наладил связи, которые сохранялись долгие годы, вплоть до Второй мировой войны. В США роль главного центра некоторое время играло Русское бюро Людвига Мартенса, вплоть до высылки его из США. Затем роль эта была передана фирме Хаммеров, и Арманд Хаммер в годы заключения отца стал центральной фигурой, стал связным Кремля.

Диктор: После снятия запрета на торговлю с большевистской Россией возникла новая ситуация, которая позволяла активизировать советское присутствие в США. "Внешторг" создал новую организацию "Амторг", которая, подобно "Весторгу" в Германии и "Аркосу" в Великобритании, представляла для московских спецведомств большие возможности, нежели фирма Хаммеров "Allied American Corporation".

Аркадий Львов: Доктор Юлий Хаммер понимал: цепляться за прежние модели, значит предаваться иллюзиям. Что было верно вчера, сегодня стало иллюзией. Надо было спасать то, что можно было еще спасти. Это не было вопросом свободного выбора, это была необходимость. В плане эмоций, сантиментов - суровая необходимость. Когда доктор Хаммер принял решение стать узником Синг-Синга по делу об убийстве женщины, совершенном его сыном, это тоже была суровая необходимость. Он смотрел тогда вперед, и теперь тоже надо было смотреть вперед. Арманду, - это он, отец, предчувствовал, - предстоят в России дела, которые потребуют годы, возможно – десятилетия. Ошибки, которые сделал Арманд, это плата за науку, которая несомненно пойдет сыну впрок.

Диктор: Теперь надо был решать практические вопросы. Прежде всего - как скрыть факт провала концессии, за которой у ее колыбели стоял Ленин. Новая фирма, с передачей ей функций бывшей "Allied American Corporation", как преемница последней сама будет решать вопросы практической целесообразности заключенных прежде контрактов. В этом не было ничего необычного. В мире бизнеса такие операции представляются вполне объяснимыми. Не следует только поднимать лишнего шума, сделать надо все так, как будто все стороны согласны друг с другом, и метаморфоза является плодом здравого смысла и той самой практической целесообразности, которая признана была главным механизмом преобразования. Перестройка требовала времени. Ушло на это около четырех месяцев. 27 мая 1924 года в Нью-Йорке, в дом 165 по Бродвею, неподалеку от Сити Холла, рано утром пришли маляры и до начала рабочего дня на дверях комнаты 1707 переменили надпись "Allied American Corporation" на новую - "Amtorg Trading Corporation".

Аркадий Львов: Новым президентом компании стал ответственный работник Наркомата внешней торговли Хургин. Московская контора "Амторга" располагалась в центре столицы, в Бородинском переулке. По соглашению с "Амторгом" Хаммер сохранял на переходный период статус представителя компании Форда в России. Используя старые свои партийные связи, доктор обратился к Льву Троцкому за содействием, и по рекомендации последнего Арманду Хаммеру была назначена роль посредника, через которого будут осуществляться все необходимые связи с автомобильной компанией Генри Форда. В письме, адресованном в Наркомвнешторг, Троцкий писал (подчеркнуто было - "совершенно секретно"), что капиталисту Хаммеру американцы будут верить больше, чем советскому официальному представителю Хургину. Вскоре после этого в северном районе штата Нью-Йорк, в озере Джорджа, было найдено тело Хургина с подвязанными к нему цепями.