Архивный проект "Радио Свобода на этой неделе 20 лет назад". Самое интересное и значительное из эфира Радио Свобода двадцатилетней давности. Незавершенная история. Еще живые надежды. Могла ли Россия пойти другим путем?

Слава и бесславие Арманда Хаммера. По книге Эдварда Джей Эпстайна "Досье. Тайная история Арманда Хаммера". Часть 6. Впервые в эфире 6 февраля 1997.

Аркадий Львов: Итак, весной 1922 года советские партнеры "Allied American Corporation" - "Объединенной американской компании" - открыли в Берлине контору, официальными хозяевами которой были Хаммеры. Офис был расположен на Линденштрассе, по соседству с советской торговой организацией. Москва, - мы говорили об этом в прошлой передаче, - готова была внести свою лепту в операции берлинского отделения "Allied American Corporation" в размере ста миллионов марок. "Лепта" в данном контексте, скорее, поэтический образ для определения фактической роли, которую советское правительство отвело себе в предприятии Хаммера, разумеется, с полного согласия американских хозяев фирмы.

​Диктор: В операции, которые при этом были намечены и вскоре стали осуществляться, была включена секретная "Зондергруппа Р" германского Генерального штаба. Офицеры этой "Зондергруппы", совместно с советской разведкой, установили глубоко засекреченные линии связи, главной целью которых была реализация советско-германских планов по обходу статей Версальского договора.

Наши радиослушатели наверняка помнят, что по Версальскому договору 1919 года, завершившему Первую мировую войну, капитулировавшая Германия обязывалась к полному разоружению. Сохранялась лишь стотысячная армия для поддержания внутреннего порядка в стране. Версальский договор подписали, как победители, США и страны Антанты. Естественно, всякое нарушение Версальских статей рассматривалось как преступление с точки зрения международного права и, соответственно, права каждой из стран, подписавших договор.

Аркадий Львов: Американский гражданин Арманд Хаммер преступал не только международное право, но преступал законы своей страны, преступал интересы ее безопасности, выступая на ролях связного Кремля и, одновременно, фактического агента тех, кто восстанавливал военный потенциал Германии. В жизнеописание человека, который считает главными достоинствами своей биографии всякого рода приключения и авантюры, Арманд Хаммер вписал в те дни много больше страниц, чем любой из его современников бизнесменов. Производство авиационных моторов, реконструкция моделей военных самолетов, оборудование аэродромов для боевых машин в Советской России, подготовка инструкторов и организация летных школ - часть широкого спектра секретных соглашений между генералами Рейхсвера и командованием Красной армии.

Диктор: Гимназист Арманд Хаммер, удостоенный медали за свое ученическое сочинение о мире, выступал нынче на ролях связного между теми, чьи цели определялись в глобальных масштабах: мировой коммунистической революцией - у одних, военного реванша - у других. Восстановление военного потенциала Германии, - говорит американский историк Эдвард Эпстайн – началось не при Гитлере, оно началось в 1922 году, когда под голубым занавесом договора между Германией и Советской Россией сооружались взлетные полосы на аэродромах РКК и германские офицеры проводили штабные учения на полях Белоруссии и Украины совместно с командирами Красной армии.

Аркадий Львов: Во всех делах, которые приходилось вершить Хаммеру с осени 1921 года, когда после поездки на Урал он встретился в Кремле с Лениным, наметились два четких аспекта: формальных соглашений, определявших отношения между партнёрами, и практического претворения их в жизнь.

Арманд, которому приходилось, иной раз в спешке, менять каюту парохода на купе или полку поезда, а затем пересаживаться в кабину грузовика, едва одолевавшего российские дороги с их колдобинами и ухабами, угадывал, что потребуется какой-то коэффициент корреляции между соглашениями, отпечатанными на пишущей машинке "Ремингтон", и всамделишной их реализацией. Но, хотя и угадывал, реальность оказалась много сложнее того, что он представлял себе поначалу.

Диктор: Асбестовые шахты на Урале фактически бездействовали. То есть не то чтобы совсем не выдавали продукции на-гора, но выдавали ее в таком количестве, что все подсчеты производились с одной целью – установить размеры понесенных убытков. Оборудование, которое заказал Хаммер, все никак не могло добраться до пункта назначения, продукты, которые предназначались для шахтеров, не поступали, зарплата рабочим либо вовсе не выдавалась, либо выдавалась с опозданием. Создавалось настроение, которое могло обратиться не просто недовольством, но прямым бунтом. Арманд Хаммер, имевший представления лишь о студенческой жизни у себя на родине и о нравах того среднего слоя американцев, к которому он принадлежал, испытывал тревогу, порой и страх. Это была не Америка, это была Россия.

Аркадий Львов: Дела с торговлей тоже шли ни шатко, ни валко. В минувшем сентябре он обязался поставить шестнадцать тысяч тонн пшеницы. Между тем, фактические поставки составили четверть обещанного - четыре тысячи тонн. Кто был повинен в этом? По формальным признакам – он, Арманд Хаммер, как торговый партнер, которой взял на себя определенные обязательства. В действительности же заявили о себе обстоятельства, которых он, разумеется, прежде всего по неопытности, никак предвидеть не мог. Предполагалось, что за пшеницу расчет будет производиться из сумм, которые удастся выручить за икру. Россия и прежде поставляла паюсную икру на мировые рынки, дело, как казалось, было знакомое, поскольку специалисты, хоть и в недостаточном числе, сохранились от старого режима.

Диктор: Действительность оказалась, однако, более мрачной, нежели можно было ожидать. При консервации икры были использованы вещества, запрещенные по американским стандартам. Таким образом американский рынок был исключен для сбыта. Надо было срочно искать другой рынок. Естественно, сама по себе задержка влекла за собою потерю времени, что сопряжено было с дополнительными расходами на транспортировку и хранение деликатного груза. Кроме того, сам по себе факт не мог оставаться в секрете, и покупатель, который нашелся в Канаде, предложил цену много меньшую той, на которую первоначально рассчитывали в России и, соответственно, рассчитывал посредник Арманд Хаммер. Это был удар вдвойне: вдобавок к потерям по профиту удар по самолюбию. Для Арманда Хаммера второе обстоятельство было не менее существенно, нежели первое.

Аркадий Львов: Однако, как гласит русская мудрость, "нет худа без добра". Хотя убыток был столь значителен, что советское правительство решило отказаться от контракта с Хаммером на поставку американской пшеницы в Россию, Ленин возложил всю ответственность за неудачу на свой Наркомвнешторг. Вообще, указывал он ответственным товарищам по ведомству внешней торговли, надо действовать более обдуманно и осмотрительно, а что касается товарища Хаммера, то прежде всего надобно оказать ему всяческое внимание и поддержку, ибо дело его архиважно для нас.В деле же этом заключен был символ. Символы - это реальная сила. В данном случае символично, в частности, было то, что "Объединенная американская компания", которую представлял товарищ Арманд Хаммер, организуя поставки пшеницы в голодающую Советскую Россию, выступала как инициатор гуманитарной акции, и концессии, которые предоставила компании советское правительство, следовало квалифицировать как знак признания и благодарности. Совершенно очевидно, что все это было не более чем камуфляж.

По возвращении в Россию Арманд Хаммер привез Ленину презент. Он рассчитывал, что выдастся возможность, и вещицу он сам вручит Ленину. Случай, однако, не выдался, но сувенир Ильичу был передан. Бронзовая фигурка обезьяны, восседающая на книге Чарльза Дарвина "Происхождение видов" и внимательно рассматривающая человеческий череп. Неизвестно, чем именно привлекала эта бронзовая фигурка Ленина, но на своем столе, всегда заваленном книгами и бумагами, он нашел для нее место. Сувенир сопровожден был письмом, подписанным друзьями Юлия Хаммера, его партийными товарищами, которые отбывали свои сроки в американских тюрьмах.

Диктор: За то, и другое, - за бронзовую фигурку любознательной обезьянки и письмо заокеанских товарищей, заключенных в казематы, - Ильич письменно поблагодарил Арманда Хаммера и повторно величал его "товарищем". Своим секретарям он дал распоряжение, чтобы те поставили в известность кого надо насчет Арманда Хаммера, каковому надлежит оказывать всяческое содействие и помощь. Не ограничиваясь распоряжением, которое он передал через своих секретарей, Ленин обратился к Григорию Зиновьеву, тогдашнему главе Петроградского Совета, с настоятельными пожеланием сделать все возможное для товарища Хаммера. Товарищи из ЧК должны взять под личный контроль все, что касается концессий, ибо для нас это дело исключительной важности.

Аркадий Львов: В те же дни председателю Совнаркома был представлен четырехстраничный отчет о деятельности Арманда Хаммера, который весьма серьезно компрометировал себя своими действиями в глазах американских властей. Надобно, подчеркнуто было в отчете (уместнее было бы назвать его донесением), проявлять исключительную предусмотрительность и осторожность, чтобы не подвергнуть Хаммеров, сына и отца, опасностям, которые могут оказаться роковыми. Для Ленина, естественно, никакой новости в этом не было. Бывалый подпольщик, профессиональный конспиратор, хотя и без американского опыта, он понимал лучше, чем кто-либо другой, что кадры, а товарищ Хаммер, естественно, был кадром, надо всячески беречь. Парадокс был в том, что сам Арманд, по молодым своим летам, - ему не исполнилось еще 24 лет, - и отчасти по свойствам натуры, склонный порой к импульсивным действиям, проявлял меньше осторожности, нежели требовалось в его роли, и при обстоятельствах, которые зачастую выходили из-под контроля.

Диктор: Несомненно, в каждой модели поведения заключена инерционная сила, которая сама направляет, подстегивает ее носителя. Войдя в игру, Арманд Хаммер всячески норовил расширить сферу своей активности. Участие в советско-германских операциях пробудило у него желание разнообразить ассортимент товаров, нужных Москве. Среди таких особое внимание его привлекли радио и телефоны, в особенности технология их производства, перспективность которых и стратегическая важность не вызывали сомнения уже тогда. В отчете, представленном Ленину, делался особый акцент на радио-телефонной продукции и технологиях, приобретение которых может быть осуществлено Армандом Хаммером по уже налаженным каналам в Америке. Естественно, это требовало денег, и немалых. Часть денег, по словам Арманда, он мог раздобыть с помощью отца сам, но требовались еще средства, которые предполагали советские финансовые источники.

Аркадий Львов: Отчет о деятельности "Объединенной американской компании" Ленин направил в секретариат партии генеральному секретарю Сталину с припиской, что он лично придает большое значение деятельности Арманда Хаммера, которой надо бы обеспечить всемерную поддержку, ибо это маленькая тропа, ведущая к американскому бизнесу. Текст был помечен грифами "Срочно" и "Секретно". С отчетом Сталину надлежало ознакомить всех членов Политбюро. Это,- замечает Эдвард Эпстайн, - было последнее распоряжение Ленина перед тем, как мозговой удар уложил его на несколько месяцев в постель. 2 июня Политбюро собралось в полном составе, рассмотрело материалы о деятельности Хаммера и одобрило предложение использовать Арманда Хаммера как ведущую в американский бизнес тропу, контролируемую советским правительством.

Диктор: Поскольку публичность была составной частью всей хаммеровской модели контактов в Советской Россией, по возвращении в Нью-Йорк, 13 июня, Арманд дал пространное интервью газете "Нью-Йорк Таймс" об открытии асбестовых шахт, концессии "Объединенной американской компании", на Урале. ФБР,- говорит Эпстайн,- естественно отмечало каждый шаг Арманда, пополняя свое досье о нем, но, чего никто не знал в те дни об Арманде Хаммере в офисах американской разведки, это новое видение, которое привез с собою из России молодой бизнесмен.

Аркадий Львов: Ни концепция свободной конкуренции Адама Смита, ни схема свободного рыночного хозяйства, в котором побеждает наиболее предприимчивый и сильный, не согласовывались с тем, что наблюдал в новой большевистской России Арманд Хаммер. Не только наблюдал, но сталкивался практически каждодневно, как бизнесмен, как человек, выбравший для себя политическую линию, задававшую не только тон, но и направление всей практической деятельности коммерсанта.

​Диктор: Арманд Хаммер встретился с новой моделью экономики, в которой, в какую бы сторону ни повернуться, натыкаешься на тот же механизм всеохватного контроля, приспособленного одновременно для острастки непокорных, непослушных и поощрение тех, в ком готовы признать если не единомышленника, то, по крайней мере, надежного попутчика. Многие годы спустя Арманд вспоминал те далекие времена, исполненные неопределенности, с тоской, с грустью, какие невольно охватывают, когда обращаешься в воспоминаниях к молодости. Что же вспоминал Хаммер, что более всего врезалось ему в память из тех первых послереволюционных лет в России? Кто, кроме Ленина, вставал у него перед глазами во весь рост?

Аркадий Львов: Не будем томить радиослушателей догадками, скажем прямо – Феликс Дзержинский. Главный чекист, по совместительству нарком путей сообщения. Рассказывал Арманд Хаммер, как выехал однажды Дзержинский на инспекцию дорог. Дело было на Урале, а надобно было ехать ему далее на восток. И вот дали телеграмму в Омск, чтобы приготовили там для него поезд. И поезда ко времени не приготовили. И вот прибыл Феликс Дзержинский в Омск, взял с собой отряд чекистов и сам отправился в центр города, где засели в своих кабинетах путейцы-бюрократы. Вывели по его приказу двоих, отвели во двор и там, во дворе, отрядили к праотцам. И что же? - заключил свой рассказ Хаммер. - А то, что поезда стали ходить лучше. Аналогичная история произошла несколько позднее с ним, Армандом самим. Задержали под Свердловском поезд с продуктами, которые везли шахтерам, работавшим у него на добыче асбеста. Начальник станции в ожидании, видимо, взятки отправил состав на какие-то третьи пути. Хаммер тут же телеграфировал в Свердловск, и оттуда без проволочек отрядили чекистов. Конец был тот же, что в предыдущей истории - начальника станции арестовали, отвели куда надо и пустили в расход, а хаммеровский поезд пошел по расписанию до самого пункта назначения.