Александр Подрабинек: Говорят, тюремные надзиратели постепенно перенимают повадки заключенных. Полицейские – лексику и понятия криминального мира.

Психиатры со временем трудноотличимы от своих пациентов. Оппозиция усваивает логику власти.

Конечно, все это преувеличения, но капля правды в этом, возможно, есть. Противоположности часто сходятся, но при этом первоначальная цель дискредитируется неверно выбранными средствами. Средства и цели связаны жестче, чем мы иногда думаем.

В мае 2016 года в Норвегии состоялась очередная ежегодная конференция "Форум свободы в Осло", которую устраивает международная правозащитная организация Human Rights Foundation.

Цель этих конференций – познакомить политиков, журналистов и филантропов с правозащитниками из тех стран, в которых с правами человека не все благополучно.

Среди прочего, на конференции вручается премия имени Вацлава Гавела – за лучший креативный протест.

Премия за 2016 год была присуждена российскому акционисту Петру Павленскому. Имя его хорошо известно в России.

Он – автор многочисленных уличных акций, будоражащих общество и вызывающих недовольство властей. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Андрей Королев.

Андрей Королев: Первым громким заявлением Петра Павленского была акция "Шов", во время которой он зашил суровой ниткой рот и полтора часа простоял у Казанского собора в Петербурге. В руках Павленский держал плакат с надписью: "Акция Pussy Riot была переигрыванием знаменитой акции Иисуса Христа". Сотрудники правоохранительных органов усомнились в его психическом здоровье и отправили на обследование к психиатру. Врач нашел Павленского вменяемым.

Следующая акция прошла почти через год. В мае 2013 года обнаженного художника, обернутого в колючую проволоку, ассистенты принесли к зданию Законодательного собрания Санкт-Петербурга. Он лежал внутри колючей проволоки, не обращая внимания на реплики окружающих. На действия полицейских, которые разрезали проволоку специальными ножницами, Павленский также не отреагировал. Журналистам художник пояснил, что проволока символизировала репрессивное законодательство.

Очередную акцию художник провел в Москве. В День полиции обнаженный Павленский на Красной площади вбил кожу своей мошонки между камнями брусчатки. Акцию художник приурочил к профессиональному празднику работников правоохранительной системы. Против Павленского возбудили уголовное дело по статье "Хулиганство". В апреле 2014 года дело прекратили за отсутствием состава преступления.

Не меньшего шума наделала и акция на Мало-Конюшенном мосту, куда Павленский и другие участники привезли около полусотни автомобильных покрышек, бензин, металлические листы, палки, а также черный анархистский и сине-желтый украинский флаги. Акционисты сделали из покрышек баррикаду и подожгли ее. "Свобода" была групповой акцией, однако уголовное дело по статье "Вандализм" было возбуждено только против художника.

Но самым резонансным стал поджог 9 ноября 2015 года двери здания ФСБ на Лубянке. "Угроза неизбежной расправы нависает над каждым, кто находится в пределах досягаемости для устройств наружного наблюдения", – утверждал художник, спокойно дожидаясь полицейских. При этом он назвал акцию "перчаткой, которую бросает общество в лицо террористической угрозе", исходящей, по его мнению, именно от Федеральной службы безопасности.

В ходе предварительного следствия Павленский на несколько месяцев был помещен в институт психиатрии имени Сербского. Но и в этот раз врачи не нашли никаких отклонений. В ходе суда Павленский просил признать акцию террористическим актом, однако назван виновным в повреждении "объекта культурного наследия НКВД-КГБ СССР, где, как указано в постановлении суда, содержались выдающиеся деятели культуры".

Мещанский районный суд Москвы оштрафовал художника-акциониста на 500 тысяч рублей по делу о поджоге двери здания ФСБ и освободил его в зале суда. Слово Петру Павленскому.

Петр Павленский: Мы смогли увидеть, что можно заниматься методичным уничтожением культуры, а потом на этом основании объявить себя памятником культуры. Мы увидели действующий могильник, который одновременно является центральным очагом власти над 146 миллионами человек.

Александр Подрабинек: Вопрос о ценности актуального искусства вообще и акций Павленского, в частности, можно оставить искусствоведам и культурологам.

Вопрос о том, насколько действия Павленского соответствуют парадигме правозащитного движения, можно оставить правозащитникам.

Всем же остальным понятны и гражданские мотивы акций Павленского, и незначительность причиненного им ущерба.

Особенно, если иметь в виду тот ущерб, который нанесла России и многим другим странам террористическая организация, в разные времена носящая имена от ВЧК и ГПУ до КГБ и ФСБ.

Сеятели террора получили пустяковый ожог от противника террора. Да и какой это на самом деле ожог? Всего лишь метафора.

Скрытый смысл этой метафоры обнаружился очень скоро. На Форум свободы в Осло Павленский приехать не смог, так как был в тюрьме. Награду принимала его жена Оксана Шалыгина.

Она приготовила речь, большая часть которой была посвящена "приморским партизанам". От имени Павленского она назвала их своими соратниками в борьбе с полицейским террором.

Ознакомившись с текстом предполагаемого выступления, организаторы конференции пришли в ужас. Героизация "приморских партизан" никак не укладывалась в рамки правозащитной конференции.

Оксане Шалыгиной слова не дали. Вместо нее говорил Гарри Каспаров.

Гарри Каспаров: Меня глубоко огорчает, что свобода в России находится сегодня в таком критическом состоянии, что необходим такой радикальный протест, как протест Петра.

Но, в то же время, это заставляет меня гордиться моей страной. После стольких лет репрессий в России еще могут появляться такие отважные и честные люди, как Петр Павленский.

Александр Подрабинек: Политкорректное выступление Каспарова мало что изменило. Текст непроизнесенной речи Оксаны Шалыгиной был опубликован в России.

Более того, Павленский объявил, что всю денежную премию (а это около 14 тысяч долларов) он намерен передать "приморским партизанам".

Петр Павленский: Вся премия имени Вацлава Гавела будет передана "приморским партизанам", потому что они этого достойны. Вацлав Гавел боролся за справедливость, и "приморские партизаны" точно так же боролись за справедливость.

Александр Подрабинек: В самом ли деле Вацлав Гавел боролся за справедливость так же, как "приморские партизаны"? Вопрос риторический.

Кто же они, эти соратники Петра Павленского и Оксаны Шалыгиной по борьбе с полицейским произволом?

Андрей Королев: Июнь 2010 года. В центре Уссурийска заблокирована квартира, где находились четверо участников группы, известной больше как "Приморские партизаны" или "Охотники на милиционеров". Вокруг группировки, состоявшей из шести жителей поселка Кировский Приморского края, образовался романтический ореол борцов с милицейским произволом и коррупцией. Отец одного из так называемых "партизан" Романа Савченко чуть позже признался, что его сын ушел в леса, чтобы объявить войну репрессивному режиму.

– Я понимаю, что они пошли на такой шаг, чтобы привлечь внимание общественности, чтобы прекратить беспредел, который творится у нас в районе. Это пацаны, которые пострадали от рук сотрудников милиции, и мой сын – в том числе. Всем известно, кто тут заправляет лесным бизнесом и кто его "крышует", кто занимается наркобизнесом и кто его "крышует". И дети знают и видят все это дело. И видят, как старики (то есть мы, родители) уродуются, чтобы заработать копеечку, чтобы наш ребенок жил не хуже других.

Но власти оказались далеки от романтики и нашли в действиях молодых людей исключительно криминальную подоплеку. В ходе следствия выяснилось, что с февраля 2010 года группа совершила как минимум четыре нападения на сотрудников правоохранительных органов, а за несколько месяцев до этого – убийство четырех сотрудников местной исправительно-трудовой колонии. Попутно они совершали набеги на магазины, откуда забирали одежду, еду и охотничье оружие.

Тем временем, согласно данным "Левада-центра", почти пятая часть россиян одобрила действия "партизан", сочувствие молодым людям оказали 46% москвичей. Приморских "народных мстителей" считали борцами с полицейским террором, а их преследование назвали "войной государства против своих граждан".

При этом во время операций по обезвреживанию "партизан" полицейское ведомство не стеснялось в методах, попутно навешивая на молодых людей вымышленные преступления в вооруженных грабежах, бытовых убийствах и даже изнасилованиях. Машина дискредитации работала на полную мощь.

Уже на суде участники группировки заявили, что нападения на милиционеров (двое стражей порядка были убиты и четверо ранены) совершены ими по идейным соображениям. Свои действия молодые люди пояснили тем, что милиционеры, по их мнению, сами совершают преступления, а "народ их боится".

Роману Савченко и Александру Ковтуну предъявлено обвинение по ст. 317 УК РФ ("Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа"), Максиму Кириллову и Владимиру Илютикову вменено пособничество в преступлении.
Андрей Сухорада и Александр Сладких покончили с собой при задержании в Уссурийске.

Александр Подрабинек: Что общего между актуальным искусством и убийством полицейских? Что роднит Петра Павленского с "приморскими партизанами"? Что делает их соратниками?

В своей непроизнесенной речи в Осло Оксана Шалыгина писала о произволе полиции:

"В Приморском крае полицейские полностью держат рынок наркоторговли.

В Приморском крае полицейские вовлекают девушек в занятие проституцией.

В Приморском крае полицейские держат рынок торговли проститутками.

В Приморском крае полицейские разворовывают и распродают лес.

В Приморском крае полицейские фабрикуют дела. Пытками, побоями, издевательствами выбивают признания или склоняют к сотрудничеству…

Отделения полиции в Приморском крае в народе называют "Гестапо"".

Что тут скажешь? Люди терпят, терпят, а потом их терпение кончается, и они берут в руки оружие. Можно это осуждать, можно этим восхищаться, но в любом случае надо помнить, что, в конце концов, это неизбежно в атмосфере постоянного произвола и насилия.

Им всем было тогда около двадцати. Первое непоротое поколение. Они не захотели оставаться безропотными и решили дать милицейскому произволу вооруженный отпор.

Но убивали они не тех милиционеров, которые были повинны в пытках, крышевании организованной преступности или других преступлениях. Не тех, кто избивал и пытал их в милиции, когда они попадали туда по мелочным поводам. Их жертвами стали люди, им совсем незнакомые. В одном случае это был милиционер из Владивостока, в другом – дежурный в сельском ОВД.

"Приморские партизаны" не искали доказательств вины своих жертв, не интересовались их причастностью к милицейскому произволу. Раз в милицейской форме – значит, враг.

Они не случайно назвались партизанами. Они объявили милиции войну. Война обезличивает. Можно не думать, убиваешь ты хорошего человека или плохого, виновного или нет. Перед тобой человек во вражеской форме, и этого достаточно.

À la guerre comme à la guerre – на войне как на войне. Никакой ответственности – ни юридической, ни моральной.

Не в этом ли вообще привлекательность войны – в освобождении от норм морали и свободе совершать преступления?

Убивая невиновных лишь за их принадлежность к милицейской корпорации, чем, в сущности, "приморские партизаны" отличались от тех сотрудников милиции, которые творили произвол в отношении невиновных граждан? Куда ведет этот путь?

В начале июня в Казахстане произошли вооруженные стычки боевых формирований с военными и полицией.

Диктор: Власти Казахстана назвали беспорядки в Актобе (в советское время город назывался Актюбинск) попыткой переворота. В воскресенье группа боевиков, ограбив два оружейных магазина, напала на военную часть и вступила в перестрелку с полицией. По официальным данным, убито 12 нападавших, погибли трое военные и трое гражданских лиц. Представитель Комитета национальной безопасности Руслан Карасев назвал беспорядки попыткой захвата власти и обвинил в их организации директора пивоваренного завода Тохтара Тулешова. С января этот человек находится в тюрьме по обвинению в торговле наркотиками и финансировании преступной группы. Тулешов также руководил казахстанским представительством базирующейся в России общественной организации "Центр анализа террористических угроз". В прошлом он был консультантом Госдумы. В понедельник силовики также заявили, что в связи с событиями в Актобе задержали группу высокопоставленных чиновников и отставных высших офицеров армии и полиции, а также действующих военных в ранге полковников. Все они, по мнению властей, сообщники Тохтара Тулешова.

Александр Подрабинек: Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев поспешил назвать инсургентов "приверженцами радикальных псевдорелигиозных течений", получающих инструкции из-за рубежа. Правда, о каких именно радикальных течениях идет речь, он не уточнил.

В наше время стало модным списывать любое общественное недовольство на террористов: то на ваххабитов, то на "Аль-Каиду", то на запрещенный в России ИГИЛ. Назарбаев тоже говорит о вмешательстве извне. Для него это единственный способ отвести обвинения от себя. Ведь это именно он довел Казахстан до такого состояния своим 25-летним диктаторским правлением.

Диктор: Нурсултан Назарбаев родился в 1940 году. Образование – ПТУ и ВТУЗ при Карагандинском металлургическом комбинате. Он был на этом комбинате рабочим, диспетчером, газовщиком, но в 1969 году перешел сначала на комсомольскую, а затем на партийную работу в КПСС.

Партийная карьера Назарбаева была стремительной: от секретаря парткома Карагандинского металлургического комбината в 1977 году до первого секретаря ЦК Компартии Казахстана в 1989-м. Он занимает высшую республиканскую должность в советской партийной иерархии. Тогда же становится членом Политбюро ЦК КПСС.

Успешная партийная карьера прерывается 23 августа 1991 года по независящим от него причинам – после августовского путча деятельность компартии запрещена. Назарбаев всячески противится распаду СССР и даже не едет в декабре 1991-го в Минск подписывать Беловежские соглашения.

Впрочем, для него все это уже не имеет значения. 1 декабря 1991 года на первых всенародных выборах президента Казахстана он побеждает с абсолютно советским результатом – 98,7%. Это и не удивительно, поскольку в лучших советских традициях он – единственный кандидат на президентскую должность.

За двумя годами коммунистического руководства Казахстаном следуют 25 лет диктатуры. На фальшивых выборах он четырежды переизбирается президентом страны, несмотря на то, что ее Конституция запрещает избираться на эту должность более двух раз подряд. При этом на выборах он получает по 80-90 % голосов.

В 2010 году парламент Казахстана официально закрепляет за Назарбаевым статус Лидера Нации. Он и его семья полностью освобождаются от любой формы уголовного преследования. Вводится уголовная ответственность за порчу изображений Лидера Нации, публичные оскорбления и искажения фактов его биографии. За посягательство на жизнь Лидера Нации Уголовным кодексом предусмотрена смертная казнь даже в том случае, если покушение не привело к смертельному исходу.

День его рождения называется Днем Солнца и является государственным праздником и выходным днем. День его первого избрания президентом – тоже государственный праздник. В Казахстане ему ставят памятники. Его именем названы улицы и площади, государственный орден, сорт тюльпанов и горная вершина.

Состояние самого Назарбаева оценивается в 1,1 миллиарда долларов. В его семье еще два долларовых миллиардера и несколько миллионеров.

В 2014 году Нурсултан Назарбаев получил приз в размере 100 евро в номинации "Лучший диктатор года" французского Геополитического центра по изучению преступности.

Александр Подрабинек: Нельзя сказать, что диктаторы не любят смотреть на себя со стороны. Они просто не умеют этого делать.

Тем не менее, Нурсултан Назарбаев понял, что повесить ответственность за вооруженные выступления в июне этого года на радикальных исламистов вряд ли удастся. Этот аргумент хорош только в качестве пропагандистского.

В попытке вооруженного мятежа власти Казахстана обвиняют оппозиционного политика и бизнесмена Тохтара Тулешова.

Правда, арестован он был еще в начале года. Но, по мнению казахстанских чекистов, Тулешов из тюрьмы руководил массовыми народными выступлениями в мае этого года и июньским вооруженным мятежом.

Диктор: В Комитете нацбезопасности заявили: именно Тулешов организовал и финансировал акции протеста в стране против земельной реформы. Уличные выступления – редкость для Казахстана – начались в апреле в ответ на планы властей приватизировать большие участки сельскохозяйственных угодий. 21 мая на улицы вышли тысячи людей по всей стране. Полиция разогнала протесты, десятки людей были задержаны. Протестующие высказывали опасение, что в результате земельной реформы многие территории уйдут под контроль соседнего Китая. Аналитики, активисты оппозиции тогда говорили, что случившееся стало поводом выплеснуть накопившееся недовольство падением уровня жизни, разгулом коррупции и ущемлением прав человека в Казахстане.

Александр Подрабинек: Диктаторская власть Назарбаева оказалась под угрозой. Истории про международные заговоры, "пятую колонну", исламских радикалов и экспорт цветных революций хороши для телевизионной пропаганды, но не для реальной жизни.

Диктатор понимает, что от него устал не только народ, им недовольны и его подручные. Поэтому после июньских событий в Казахстане началась чистка госаппарата. Арестованы бывший первый заместитель Генерального прокурора, несколько высших чинов полиции, командиры воинских частей.

Если бы угроза исламского радикализма существовала только в больном воображении обезумевших диктаторов, это было бы еще полбеды. Настоящая беда в том, что радикализм, в том числе исламский, пробуждается в обществе и набирает силу в ответ на долгое и массовое притеснение людей.

И здесь главная беда – авторитарный режим, а агрессивный исламизм – беда второстепенная, ответная. Говорит научный сотрудник МГИМО, этнограф Ахмет Ярлыкапов.

Ахмет Ярлыкапов: Практически всю вторую половину ХХ века ислам вытесняет из общественно-политического пространства такие идеологии, как, например, социализм, арабский социализм, арабский национализм и так далее. К началу XXI века ислам становится практически одной из главных сил, причем в ситуации, когда в арабских странах практически вся оппозиционная деятельность подавлена, именно ислам становится той идеологией, в которой выражаются оппозиционные настроения.

Александр Подрабинек: Террористическая организация "Аль-Каида" создавалась в начале 80-х годов как ответ на советскую военную оккупацию Афганистана. Первоначальной ее целью было исключительно сопротивление советской агрессии.

Никакие мирные формы борьбы с советским оккупационным режимом были неэффективны. Афганцам оставался один путь противостояния советской интервенции – военный.

Так родилась "Аль-Каида" – одна из самых известных международных террористических организаций.

Другое террористическое объединение – запрещенное в России "Исламское государство", родилось в Ираке на развалинах диктатуры Саддама Хусейна, но окрепло и получило известность в противостоянии с репрессивным режимом Башара Асада в Сирии.

Именно репрессивные режимы во многих случаях оказывались повивальными бабками нарождающегося терроризма. Рассказывает освобожденный недавно из заключения в Азербайджане историк и журналист Ариф Юнусов.

Ариф Юнусов: На постсоветском пространстве был советский период атеизма, и сейчас идет возврат к истокам, которые многие понимают по-другому. В Средней Азии жестокое, тотальное подавление инакомыслия приводит к тому, что ислам становится инструментом борьбы за выживание, за существование в условиях, когда нет политической оппозиции и так далее. Я разговаривал с сирийцами, они откровенно говорили: "Мы не помышляли о каком-то насилии, первые митинги носили очень мирный характер, мы просто хотели мирных реформ. Но против нас использовалась сила, и в результате, начав борьбу, мы выяснили, что не можем бороться с регулярной армией. Тогда появились радикально настроенные люди, которые стали говорить о необходимости иных, более радикальных методов". Вот что происходит сейчас в исламском мире.

Александр Подрабинек: А можно вспомнить и о прямом участии, например, советских или кубинских спецслужб в организации и поддержке террористических организаций по всему миру.

Репрессивные режимы, в частности, на территории бывших советских республик, и сегодня являются той средой, в которой почти неизбежно появление религиозного радикализма.

Ариф Юнусов: Вся эта политика сводится только к одному – к жесткому подавлению всех инакомыслящих, верующих и взятию под контроль всех остальных. При этом одновременно используется риторика для стран Запада, особенно когда они оказывают давление на власти Азербайджана в связи с фактами нарушения прав человека, нежеланием проводить те или иные политические реформы. Они говорят: не оказывайте на нас давление, поскольку в Азербайджане существует угроза исламского терроризма, исламской революции. И эта риторика находит подтверждение в странах Запада, которые действительно стараются оказывать более мягкое давление или вообще не оказывать давления, опасаясь, что будет иранская революция или что-то подобное.

Александр Подрабинек: Полицейский произвол и коррупция сами по себе не нацелены на радикализацию общества. Низовые органы власти не ставят перед собой таких глобальных целей.

У коррупционеров во власти, у полиции задачи простые, отнюдь не политические. Вот как это происходит в Азербайджане.

Ариф Юнусов: В районах Азербайджана, особенно на границе с Россией, сегодня практически невозможно встретить лиц с бородами. Для сотрудников правоохранительных органов, то есть полиции и Министерства национальной безопасности, любой верующий, особенно если он с бородой – это потенциально опасный человек. Их ловят, избивают, бреют бороды, что воспринимается верующим как тягчайшее насилие, либо они являются инструментом для выколачивания денег. Могут под какой-нибудь праздник арестовать, сказать: пять тысяч долларов, или ты пойдешь как член "Аль-Каиды" или какой-нибудь террористической группировки. А если надо по какому-то поводу – заявление или резолюция европейских парламентариев или американских конгрессменов о нарушении прав человека в Азербайджане – тут же автоматически у нас арестовывают верующих, которых объявляют террористами.

При этом есть четкая градация: если ты шиит или представитель национального меньшинства, живущий на границе с Ираном, то ты автоматически будешь проиранским шпионом или сотрудником иранских разведывательных структур. Если ты суннит, живешь на границе с Россией или принадлежишь к национальному меньшинству типа лезгин, то ты будешь "Аль-Каида".

Александр Подрабинек: Постоянные измывательства не оставляют законопослушным гражданам достойного выхода из ситуации беззакония. По крайней мере, многие такого выхода не видят.

Ариф Юнусов: В тюрьме перед судом нас приводили в подвал (это бакинская тюрьма по тяжким преступлениям, там подвал, где в 30-е годы пытали и расстреливали людей). Нас заводили в клетку, и там были люди, которые воевали в Сирии. Было даже немножко забавно, что на стене написали по-русски "Да здравствуйте бен Ладен! Да здравствует "Аль-Каида!". То есть эти люди не скрывают своих взглядов.

Был среди них, например, один старик. Я поинтересовался, по какой статье он арестован, он сказал, что был в Сирии. "Почему ты поехал туда?". Он говорит: "Я жил на границе с Грузией на северо-западе, у нас постоянно полицейские приходили домой, меня избивали, брили бороду, просили деньги. Однажды я прочитал в газете, что есть такое "Исламское государство", и понял, что это, наверное, то место, где меня не будут избивать, я буду просто молиться как мусульманин и так далее. Приехал через Турцию, а там, оказывается, война, я об этом не знал. Взял своего сына, вернулся обратно. Меня арестовали". Сейчас он идет как террорист.

Надо иметь в виду, что в результате политики властей Азербайджана значительная часть обычных мирных, верующих, далеких от политики, от желания совершать какое-то насилие, в результате радикализации меняют свои взгляды на жизнь, молодые и сильные ищут возможность уехать и воюют. А был еще старый человек, он уже не в состоянии что-то делать, но он говорил, что "если по отношению ко мне будет совершаться насилие, то я буду помогать тем, кто борется с этими властями, всеми возможными способами. Поскольку я не могу брать в руки оружие, я буду помогать финансово". То есть людей доводили до такого состояния, что они уже думали об ответном насилии. Попросту говоря, это та ситуация, когда насилие рождает насилие.

Александр Подрабинек: Неспособность услышать общество, понять его надежды и требования приводят к самым драматическим последствиям. Революция – это неизбежный ответ на долгий и беспросветный произвол.

Не хотите революций – научитесь прислушиваться к обществу. Не хотите кровавых переворотов – обеспечьте мирную смену власти на честных выборах.

В том, что для защиты своих прав и человеческого достоинства люди в деспотических странах вынуждены брать в руки оружие, больше всего виновата, конечно, сама власть.

Жесткая автократическая система не умеет реагировать на вызовы времени. Она не способна меняться, как того требуют новые обстоятельства и окружающий мир.

Система демонстрирует свою несгибаемую прочность, оставляя на будущее только один путь изменений – вооруженное сопротивление.

Когда-то такой момент наступает, и уже никто не может контролировать происходящее. Насилие, ответное насилие, захватывает общество и поглощает страну. Далеко не всегда из этого хаоса рождается то, о чем мечтали начинатели сопротивления.

Что бы сказал призывавший Русь к топору поэт Николай Некрасов, если бы воочию увидел кошмар большевистского террора?

Может быть, и нынешним российским интеллектуалам, художникам, певцам гражданской свободы и политическим активистам следует подумать: а стоит ли даже метафорически раздувать пожар и торопить насилие прежде, чем исчерпаны все другие возможности?

Нет ли смысла, сколько возможно, идти путем ненасильственного сопротивления, жертвенного, но не обрекающего страну на хаос насилия и непредсказуемости?

Сторонники правового демократического государства вряд ли могут делать ставку на революционное насилие, как на главный инструмент достижения цели, ибо велик риск того, что средства не оправдают цель.

И тогда художественная метафора акциониста Петра Павленского вспомнится как зловещая предтеча настоящего русского бунта, бессмысленного и беспощадного.