Радио Свобода продолжает цикл "Развилки" – серию публикаций о переломных моментах истории, когда она могла пойти совсем другим путем. Какими были исторические альтернативы и почему они остались нереализованными?
Здесь вы можете найти ссылки на предыдущие серии цикла.
Все начинается с легенды. Киевский князь Олег 2 сентября 907 года якобы прибил к вратам Царьграда (он же Константинополь) свой княжеский щит. Случилось это после того, как княжеское войско посуху перекатило волоком свои челны в защищенную цепью бухту Золотой Рог, что давало возможность атаковать уязвимые участки городских укреплений столицы Византии (Восточной Римской империи). Пришлось заключать мирный договор и откупаться от славянско-варяжского войска, в тысячу и более судов, прибывшего с севера. Трактовки этого события разнятся. Возможно, что это был акт торжества над византийским императором, согласившимся уплатить дань осаждающему столицу полководцу-язычнику. Менее вероятно, что это акт миротворческий: знак союза с византийцами.
Как бы то ни было, кроме упоминания в древнерусской летописи, записи о щите в подробных византийских хрониках потомкам не осталось. А вот о событии 911 года полная информация имеется: посольство князя Олега заключает торговый договор с императором Львом VI и его братом Александром. Хозяева и послы дали присягу: византийцы – по христианскому обряду, русы – по языческому, упоминая в клятвах богов Перуна и Велеса. Купцы могли приезжать в Константинополь в сопровождении византийского чиновника в количестве до полусотни человек без оружия, беспрепятственно жить и торговать полгода. Устанавливались меры наказания за преступления: убийство, воровство, грабеж, побои. Равные как для приезжих, так и для жителей Константинополя.
Со времен мифического щита на воротах столицы Византии богатый Царьград становится символическим местом. Сакральным же город стал после крещения Руси князем Владимиром, ведь именно греческий патриарх с резиденцией в Константинополе был главой христианской церкви Киевско-Новгородской Руси. Он назначал митрополитов, а затем передал русской церкви право избирать патриарха московского.
После захвата Константинополя в 1453 году турками-османами Московское государство провозгласило себя религиозным и цивилизационным наследником Византийской империи: появилась концепция "Москва – Третий Рим", а освобождение от власти мусульман прежней столицы православия стало многовековой мечтой московских, а потом и петербургских правителей.
"Греческий проект"
Серия русско-турецких войн XVII-XVIII веков дала Российской империи выход к Азовскому, а затем и к Черному морю. На Царьград-Константинополь-Стамбул и проливы Босфор и Дарданеллы, ведущие из Черного моря в Средиземное, Россия не претендовала, но в войне 1769-1774 годов ее флот действовал в Адриатике недалеко от Дарданелл. Согласно условиям Кючук-Кайнарджийского мирного договора (1774) между Российской и Османской империями русским кораблям был разрешен свободный проход через Босфор и Дарданеллы, а также по реке Дунай.
Императрица Екатерина II рассматривала как вполне реализуемый так называемый "греческий проект" на случай развала или крупного поражения Османской империи, предлагая идею воссоздания Византии. Инициирован проект был греческим населением, искавшим поддержку в борьбе за независимость от Турции. Не случайно внук императрицы был назван Константином, по имени основателя Константинополя, императора Константина Великого. Константин Павлович учил греческий язык, его воспитывали как наследника престола будущей Византийской монархии.
Достаточно подробно план обоснован был царицей в секретном письме австрийскому императору Иосифу II от 10 (21) сентября 1782 года. Секретарь царицы Александр Безбородко написал черновик, а князь Григорий Потемкин его редактировал. Царица жаловалась, что "Порта (так называли османское правительство – Авт.) чинит препятствия проходу российских судов через Босфор и Дарданеллы, подстрекает жителей Крыма к восстанию, нарушает автономные права Дунайских княжеств". Императрица уверяла коллегу в своем миролюбии: "Я не добиваюсь ничего выходящего за рамки, установленные договорами".
Проект предполагал создание из Молдавии, Валахии и Бессарабии независимого буферного государства Дакия во главе с христианским монархом, которому будет запрещено объединяться с Австрией или Россией. На территории современной Болгарии и части Балкан, включая Константинополь, предполагалось воссоздание греческой Византии. Екатерина предлагала Иосифу II помощь "в восстановлении древней Греческой монархии на развалинах павшего варварского правления, ныне здесь господствующего, при взятии мною на себя обязательства поддерживать независимость этой восстанавливаемой монархии от моей". Аттика и Пелопоннес виделись под управлением Венеции. Австрия получала бы приращение территории, Россия – Очаков.
Иосиф II в письме от 13 ноября 1782 года предложил предоставить его империи крепость Хотин с окрестностями, Малую Валахию до реки Алута (Олт), провести границу до Адриатического моря у Дринского залива. Екатерина II не возражала против поглощения балканских земель ее союзником. Впрочем, правитель Австрии опасался, как бы тут дело не дошло до европейской войны. Именно для того, чтобы избежать такой войны, проект не выдвигал планов значительной территориальной экспансии России, хотя царица видиела во главе новых государств, в том числе и на Босфоре, христианских властителей.
Судя по тому, как развивались события дальше, страдающий явной гигантоманией "греческий проект" не получил развития, хотя утечки и слухи о нем вызвали недоброжелательное отношение со стороны Франции и Великобритании, выступавших против раздела Османской империи. Российская империя прямым путем двигалась к войне с Турцией.
Я не добиваюсь ничего выходящего за рамки, установленные договорами
Между тем султан в декабре 1783 года признал формальным актом присоединение Крыма, Тамани и Кубани к Российской империи. Русскому посланнику в Константинополе Булгакову было поручено потребовать от Порты, чтобы границы владений царя грузинского как вассала Российской империи не подвергались набегам из Турции, беглые русские не оставлялись в Очакове, а отсылались за Дунай, а кубанцы не нападали на российские границы.
Турция, со своей стороны, в августе 1787 года потребовала, чтобы русское правительство отказалось от провозглашенного в 1783 году протектората над Восточной Грузией (Картли и Кахетией), предоставила Османской империи право иметь своих консулов в российских городах, в особенности в Крыму, чтобы турецкие купцы платили пошлины не более 3%, а русским купцам запрещено было вывозить турецкие товары и иметь на своих судах турецких матросов. Высказана была претензия на осмотр русских торговых судов, проходивших через Проливы. В новой ноте имелось требование возвратить Османской империи Крым и признать недействительным Кючук-Кайнарджийский трактат, провозгласивший свободу российского мореплаванья через Проливы.
С этого времени началась новая русско-турецкая война, осложненная тем, что против Екатерины II в 1788–90 году воевала также Швеция. В 1787 году было одно относительно крупное сражение: отряд Суворова отбил атаку Кинбурна из Очакова. В 1788 году главная армия князя Румянцева вместе с австрийцами осадила и взяла крепость Хотин. В конце мая 1788 часть русской главной армии (40 тысяч) двинулась к Очакову, правым берегом Буга, в лимане которого уже находилась русская днепровская флотилия адмиралов Пола Джонса и Нассау-Зигена. Обе атаки на нее в июне турецкого флота закончились его разгромом в лимане с помощью подожженных брандеров. В июле турецкий флот был разбит эскадрой адмирала Марко Войновича у мыса Фидониси.
6 (17) декабря 1788 после почти полугодовой осады крепость Очаков была штурмом взята войскам Григория Потемкина, Были убиты и ранены почти 10 тысяч турок. Еще 4 тысячи взяты в плен, было захвачено более 300 орудий и 180 знамен, запасы пороха, пуль и ядер. Потери русской армии составили 956 человек убитыми и 2776 ранеными. В июле 1789 года в ключевом сражении под Фокшанами Александр Суворов, соединившись с принцем Кобургским, атаковал и разбил превосходящие силы турок. Потемкин в августе приступил к осаде Бендер. Попытка турецкого визиря контратаковать была отбита в начале сентября армией Суворова под Рымником. После этого 3 ноября сдались Бендеры. В сентябре австрийцы заняли Белград, а в ноябре – Бухарест.
В 1790 году после внезапной смерти императора Иосифа II Австрия начала мирные переговоры, а Россия продолжила войну. Русская эскадра под командованием адмирала Ушакова у Керчи и Тендры разбила турецкий флот, пытавшийся захватить господство на море и высадить десанты в Крыму и на Кавказе. Под ударами армии Потемкина пали Килия, Тульча, Исакча. Измаил, обороняемый многочисленным гарнизоном, продолжал держаться почти год и только 11 (22) декабря 1790 года был взят Суворовым после кровопролитного штурма.
В 1791 году турки потерпели на суше поражение у Мачина, а на море – у мыса Калиакрия. 9 декабря 1791 (9 января 1792) года между Россией и Османской империей в Яссах был заключен мирный договор. Он закрепил за Россией Северное Причерноморье, включая Крым. К России отошли земли между Южным Бугом и Днестром. На Кавказе восстанавливалась граница по реке Кубань. Турция отказывалась от претензий на Грузию. В то же время Россия вывела войска из Бессарабии и Молдавского княжества, вернув крепости Бендеры, Аккерман, Килия и Измаил. Успехи русской армии давались трудно, и речь не шла о высадке в Проливах и о Царьграде. "Греческий проект" столкнулся с реальностью и ушел в небытие.
То против Порты, то вместе с ней
В начале следующей русско-турецкой войны (1806–1812) морским министром адмиралом Павлом Чичаговым был разработан план, предусматривающий захват Константинополя и Босфора. Предполагался прорыв Черноморского флота через Босфор и высадка в столице Османской империи десанта в количестве 15-20 тысяч человек. Однако в ходе ревизии Черноморского флота оказалось, что его техническое состояние таково, что он не может быстро выполнить такую масштабную задачу. Командующий флотом адмирал Траверсе в 1807 году указывал на недостаток трети офицеров и большое число новобранцев, а потому от реализации этого плана отказались. Втянутая в конфронтацию с Францией, а затем и со Швецией Россия не могла собрать нужное для десанта количество обученных войск, и основные военные действия прошли на Дунайском театре.
Следует отметить, что союзная России на первом этапе войны британская эскадра адмирала Дакворта практически без потерь прорвалась 7 февраля 1807 года в Мраморное море через Дарданеллы, но, не имея десантных войск и обстреливаемая с берега, вынуждена была 17 февраля вернуться в Средиземное море, потеряв несколько кораблей. Александр I был недоволен затягиванием османами переговоров и дал в 1811 году указание готовить десант на Босфор. На турок повлияли передвижения войск и подготовка к экспедиции на Босфор, и мир был подписан незадолго до начала похода "Великой армии" Наполеона I на Москву.
Должна быть упомянута и Босфорская экспедиция 1833 года. Поход кораблей российского флота с десантом сухопутных войск в Босфор, был осуществлен по просьбе турецкого султана Махмуда II для защиты его столицы и помощи во время турецко-египетской войны 1831–1833 годов. 16 (28) марта 1833 года флотилия вышла из Одессы, 23 марта (4 апреля) на место прибыли передовые транспорты, а на следующий день – основные силы. Всего на азиатском берегу Босфора начиная с 27 марта (8 апреля) 1833 года было высажено более 10 тысяч человек, позже прибыла вторая очередь десанта. В составе эскадры были 10 линейных кораблей, 4 фрегата, корвет, бриг, пароход и 2 транспорта. Она имела более тысячи орудий. В случае приближения сил Ибрагим-паши русская армия должна была занять укрепления Босфора. Но это не понадобилось, поскольку войска паши отступили. В Ункияр-Исклесси 26 июня (8 июля) 1833 года был подписан союзный договор Турции и России, и через двое суток началась отправка русских войск в Севастополь. Россия получила опыт проведения десантной операции.
В 1841 году Турцией снова был ограничен проход военных кораблей через Проливы в мирное и военное время, и Николай I рассматривал возможность высадки морского десанта на берегах Босфора. В 1849 году план атаки Проливов в связи с ухудшением отношений с Турцией подавал великий князь Константин Николаевич. Он считал, что атака укреплений Босфора с высадкой не менее дивизии является средством избежать затягивания кампании. Этот рискованный план не был осуществлен, но оставался в запасе у политиков.
В условиях ухудшения для России международной ситуации, вылившейся в 1853 году в Крымскую войну, в своем письме фельдмаршалу Ивану Паскевичу на Рождество 1852 года император Николай писал о своих планах: "Ежели дело примет серьезный оборот, тогда не только приведу 5-й корпус в военное положение, но и 4-й, которому вместе с 15-й дивизией придется идти в Княжества (Молдавию и Валахию – Авт.) для скорейшего занятия, когда 13-я и 14-я дивизии сядут на флот для прямого действия на Босфор и Царьград". Когда началась Крымская война, несмотря на победу русского флота при Синопе, император не рискнул дать адмиралу Нахимову подобный приказ, осознавая силу турецких укреплений и перспективу появления в Проливах англо-французских морских сил.
Адмирал Владимир Корнилов в своей записке в марте 1853 года отмечал, что турецкий флот находится в запущенном состоянии, но может быть использован в виде плавучих батарей. Успех десанта мог прийти только при соблюдении секретности и внезапности акции. Противником десанта являлся фельдмаршал Паскевич. Тем не менее в Севастополе готовился передовой десантный отряд в количестве более 17 тысяч человек при 30 орудиях. Всего же вслед за авангардом намечалась последовательная переброска до 75 тысяч человек, трех пехотных и легкой кавалерийской дивизии со всей артиллерией. Но ситуация быстро изменилась: британская и французская эскадры с мая 1853 года базировались у входа в Дарданеллы. Началась реконструкция 13 фортов Босфора с 300 орудиями. Прибыли на помощь туркам до 10 тысяч войск из Египта, флот из Египта и Туниса. Для защиты пролива теперь имелось более 800 орудий. Одна из подготовленных для десанта российских дивизий была в сентябре 1853 года в составе 17 тысяч человек перевезена на Кавказский театр военных действий. Затем подготовка десантной операции была отменена императором, поскольку в Константинополь прибыл мощный флот Англии и Франции.
Мечты о кресте на св. Софии
Поражение Российской империи в Крымской (Восточной) войне и Парижский мир 1856 года, запретивший России держать военный флот на Черном море, при том, что Турция имела там более 10 броненосцев, закрывал возможность намечать десантные операции. После отмены ограничений с 1870 года военно-морские силы оставались малочисленными и непригодными для проведения Босфорской операции во время русско-турецкой войны 1877-78 годов. Ход военных действий был для России после долгой осады Плевны удачен, и ее армия вышла к Мраморному морю.
В 1878 году во время войны с Турцией известный ультраконсервативный философ Константин Леонтьев взялся обосновать претензии части российской элиты на Константинополь. Он выражает надежду, что "естественно ждать какой-нибудь такой комбинации, которая поставила бы Константинополь и оба пролива в зависимость от нас, хотя бы и косвенную, но все-таки прочную по самой силе обстоятельств". Для него "самое существенное – это Царьград и проливы". Для твердого славянофила важны не турки: "Настоятельный вопрос – не столько даже в удалении самих турок, сколько в непременном уничтожении враждебного нам и губительного для единоверцев наших – нестерпимого европейского на турок давления". Задача ставится максимальная: "Царьград должен подпасть под наше непосредственное влияние… Иначе лучше было бы и не вести войны, лучше бы даже и христиан не приучать возлагать на нас неосуществимые никогда надежды".
Самое существенное – это Царьград и проливы
Надежды эти Леонтьев сопровождал рассуждениями о том, чтобы вернуть ставшему мечетью собору святой Софии прежний статус православного храма: "Храм св. Софии должен стать на берегах Босфора как бы внешним символом всевосточного, православного единения. Сам Босфор должен сделаться отныне средоточием мира, братства и единения для всех христиан Востока, под руководством тех из них, которые всех их сильнее, опытнее и потому справедливее". Леонтьеву в статье в газете "Гражданин" грезится дипломатическое решение вопроса Константинополя: "Царьград есть тот естественный центр, к которому должны тяготеть все христианские нации, рано или поздно (а может быть и теперь уже) предназначенные составить с Россией во главе великий Восточноправославный союз".
Как видим, победы в русско-турецкой войне 1877-78 годов вызвали у идеолога православного монархизма приступ имперской мании величия, выдвижение требований, которые не по силам было в реальной политической обстановке осуществить даже ценой предлагаемых Леонтьевым царю неких уступок России Германии на Балтике. Даже Сан-Стефанский мирный договор, подписанный, когда русская армия вышла в пригороды Константинополя, не предполагал подобного. Учитывалось давление европейских держав: Франция и Британия направили эскадры к Проливам, а Германия и Австро-Венгрия противодействовали созданию великой Болгарии. Реализм вынудил Россию согласиться с уменьшением Болгарии по решению Берлинского конгресса, что не могло не расстроить правых радикалов типа Леонтьева. Но реальность была такова, что поставить Босфор и Дарданеллы под свой контроль, изменить режим пользования Проливами, запрещавший России транзит военных судов, Российская империя не могла.
Но ее военные о взятии Проливов с суши думали, когда российская Дунайская армия находилась на территории Турции во время Берлинского конгресса. Часть ее сил была отозвана на западную границу, но при численности в 20 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, находясь вблизи столицы Османской империи, ей могла быть поставлена задача в случае нового конфликта взять под контроль Константинополь и европейский берег пролива Босфор. В марте 1878 года этот вопрос Александр II обсуждал с генералом Эдуардом Тотлебеном, а затем с военным министром Дмитрием Милютиным – вопрос о доставке артиллерии, занятии укреплений Босфора и минировании пролива, чтобы закрыть путь в Черное море английской эскадре. Готовность к рискованной операции сохранялась до конца Берлинского конгресса.
После войны в мирное время Черноморский флот проводил разведку возможного театра военных действий. В Константинополе с 1880 года находился пароход "Тамань" под командованием капитана 1-го ранга Степана Макарова, который проводил в районе проливов гидрографические и топографические исследования, в 1881–82 году изучал район возможной высадки десанта, минирования пролива и состояние турецких укреплений. Его отчет об этой операции был представлен в 1883 году в Главный морской штаб и получил высокую оценку командования.
Во время инспекций штабными чинами было выявлена возможность переброски имеющимися судами 40-тысячного десанта и наличие в Одесском округе 30 тысяч человек войск, способных быстро принять участие в операции. В последние два десятилетия XIX века в стратегических расчетах русского Генштаба имелся на случай войны с Османской империей вариант десантной операции у Босфора. Александр III поддержал предложения о готовности к быстрой переброске войск и увеличении бюджетных средств, выделенных на строительство для Черного моря броненосного флота.
Одним из последовательных сторонников захвата Проливов был посол Российской империи в Константинополе Александр Нелидов. В 1882 и в 1885 году он подавал царю записки о необходимости "занятия Проливов". В сентябре 1885 года Александр III направил начальнику Главного штаба Николаю Обручеву письмо, где указывал, что перспективная цель – занятие Константинополя и Проливов. Император писал: "Что касается собственно Проливов, то, конечно, время еще не наступило, но надо быть готовыми к этому и приготовить все средства. Только из-за этого вопроса я соглашаюсь вести войну на Балканском полуострове, потому что он для России необходим и действительно полезен".
Я соглашаюсь вести войну на Балканском полуострове, потому что он для России необходим и действительно полезен
Ежегодные государственные ассигнования на флот за десятилетие с 1881 года выросли на 30%, а с 1891 года были больше на 40%. Видимо, это может быть связано с постановкой цели: не перекрытие Проливов с целью защиты от флота противника, а захват Босфора и Константинополя как ключевой пункт возможной русско-турецкой войны
В июне 1895 года в Петербурге состоялось совещание, рассмотревшее ход выполнения программы строительства Черноморского флота, на котором было заявлено о готовности к занятию Босфора 35-тысячным российским десантом. Затем предполагалось получить дипломатическим путем право свободного прохода российского флота через Дарданеллы.
В начале июля 1895 года в Петербурге было собрано "особое совещание" в составе министров: военного, морского, иностранных дел, посла в Турции Нелидова и высших военных чинов. В постановлении совещания упомянуто о "полной военной готовности захвата Константинополя". Эти действия планировалось проводить как реакцию на начавшуюся в 1894 году резню армян, во время которой было убито не менее 100 тысяч человек. В проекте решения говорилось, что, "взяв Босфор, Россия выполнит одну из своих исторических задач, станет хозяином Балканского полуострова, будет держать под постоянным ударом Англию, и ей нечего будет бояться со стороны Черного моря. Затем все свои военные силы она сможет тогда сосредоточить на западной границе и на Дальнем Востоке, чтобы утвердить свое господство над Тихим океаном". Но министр иностранных дел Николай Гирс жестко выступил против проведения операции.
Политический кризис в Турции продолжался. Планы операции по высадке в Босфоре рассматривались уже под председательством Николая II на совещании министров 23 ноября (5 декабря) 1896 года. В совещании участвовал посол Нелидов, горячо отстаивавший план вторжения. Планировалось, что погрузка войск будет подаваться как учения на Кавказе. При подходе эскадры к Босфору посол предъявит ультиматум о передаче укреплений на берегах пролива под контроль России: "Послу поручается предупредить султана о последовавшем бесповоротном решении, и предложить ему ручательство России за личную его безопасность, если он согласится содействовать, или, по крайней мере, ничем не препятствовать входу русских судов в Босфор и занятию десантами некоторых пунктов на обоих берегах пролива для ограждения прохода в Черное море".
В операции по захвату Босфора должны были участвовать 6 эскадренных броненосцев, крейсер, канонерская лодка, 2 минных заградителя и до 40 миноносцев и миноносок. В первой очереди десанта числилось более 30 тысяч солдат и офицеров с 64 полевыми и 48 тяжелыми орудиями. Эскадра в ночное время должна была войти в Босфор и, пройдя до Буюк-Дере, встать на якорь в тылу турецких береговых батарей. В это время посол Нелидов должен был предъявить турецким властям ультиматум. Сопротивление турецких войск предполагалось быстро подавить. До начала высадки главных сил планировалось закрыть минным заграждением вход в пролив со стороны Мраморного моря. На берегах пролива Босфор должны были быть установлены тяжелые орудия и торпедные аппараты. Вариант провала атаки в самоуверенном плане отсутствовал.
Главным оппонентом проекта на этот раз выступил влиятельный министр финансов Сергей Витте. Николай II отказался от рискованной операции, поддержав предложенный Францией план политического урегулирования кризиса в Турции, предполагавший сохранение целостности страны и отказа от установления кондоминимума великих держав над Османской империей.
Новый век, прежние планы
Тем не менее проект Босфорской операции в случае нового кризиса теоретически оставался на плаву. В 1900 году глава МИДа Михаил Муравьев запрашивал военных о его актуальности в случае угрозы захвата Проливов чужими силами, чтобы "внезапно, с верным залогом на успех, сами утвердиться на берегах Босфора". Военный министр Алексей Куропаткин ответил без подробностей: "Наиболее важною задачею России в настоящем XX веке я признаю прочное военное занятие Босфора. Поэтому все меры, способствующие к выполнению сего важного предприятия, должны быть приняты".
Морской министр Павел Тыртов ответил, что вопрос не раз обсуждался. Эта, как выражались разработчики, "специальная операция" требует особых средств: транспортов для перевозки артиллерии и кавалерии и минных заградителей. Все это "из нормального бюджета морского министерства не могло быть пополнено и требовало особых кредитов, а так как весь вопрос велся военным ведомством, и морское министерство привлекалось к нему, собственно, с технической стороны, то испрашивание кредитов на подготовление этой операции также легло на военное же ведомство, которое в этом, по-видимому, встретило затруднения, так как заказов на изготовление морских средств экспедиции пока не последовало". Таким образом, управляющий морским министерством давал понять, что отсутствие финансирования не продвинуло подготовку операции, хотя на складах имелась часть предназначенных для экспедиции орудий.
Во время русско-японской войны Россия в 1904 году провела через Проливы из Черного моря пароходы Добровольного флота "Петербург" и "Смоленск". Орудия были убраны в трюмы, а в Средиземном море установлены на этих судах, ставших вспомогательными крейсерами. Они приступили к досмотру судов нейтральных стран – в поисках военных грузов для Японии. Скандал вызвало задержание в июле 1904 года рейдером "Петербург" в Красном море английского судна "Малакка", следовавшего в Японию с грузом военной контрабанды. Это вызвало серьезный конфликт с Великобританией, считавшей, что Россия не имела прав вооружать черноморские пароходы. Николай II, чтобы уйти от конфронтации, приказал прекратить операции этих рейдеров.
Попытку изменить режим пользования Проливами, которые были основным каналом русского экспорта, особенно зернового, предпринял в 1907 году глава МИДа России Александр Извольский, который провел переговоры с министрами иностранных дел Австро-Венгрии, Британской империи, Франции, Италии и Германии. Извольский хотел добиться для России права транзита русских военных кораблей в мирное время, получив поддержку Австро-Венгрии в обмен на согласие с аннексией Боснии и Герцеговины. Но Вена не выполнила устные обещания своего министра иностранных дел Алоиза Эренталя, а другие великие державы не проявили большого интереса к инициативе Извольского. Ключевая позиция Лондона оставалась прежней: или проход закрыт для всех военных кораблей, или Проливы могут быть открыты для всех стран, что не было выгодно России. Намечавшаяся международная конференция по режиму Проливов не состоялась. Русский министр получил отставку и отправился послом в Париж. Несколько попыток нового главы русской дипломатии Сергея Сазонова договориться с Турцией также не дали результата.
План военной экспедиции обсуждался в 1908 году в связи с младотурецкой революцией и аннексией Боснии Австро-Венгрией. Начальник Генштаба генерал Федор Палицын послал в июле 1908 года командующему Одесским военным округом генералу Александру Каульбарсу письмо, в котором сообщал, что "главнейшею заботой экспедиции будет захват на обоих берегах пролива выгодных позиций, господствующих над Константинополем, и удержание их в своих руках до сосредоточения сил, достаточных для достижения поставленной по обстоятельствам политической цели". Урегулирование кризиса сняло план с повестки дня.
Вновь он возник в 1912 году, сначала в связи с итало-турецкой войной. После нападения флота Италии на Дарданеллы Турция перекрыла проход через пролив любых судов. Общие размеры убытков британских судовладельцев за неделю простоя достигли 100 тысяч фунтов стерлингов, а вывоз русского зерна упал с 2,5 миллионов до 0,5 миллиона пудов. Италия предлагала России провести морскую демонстрацию в защиту своих интересов в Проливах, но получила отказ. Турция под давлением великих держав вынуждена была через две недели открыть проход судов, опасаясь военных мер воздействия.
Во время первой Балканской войны Российская империя вела себя осторожно, негласно поддерживая антитурецкую коалицию, но публично демонстрируя нейтралитет. Были опасения, что региональный конфликт перерастет в европейскую войну, к которой Россия не была готова. Николай II 26 октября (8 ноября) 1912 года уполномочил российского посла в Константинополе вызвать в случае необходимости суда с пятитысячным десантным отрядом для защиты христианского населения в случае анархии в городе. Идея быстро закрепиться в Константинополе отпала в том числе и из-за отсутствия свободных транспортов. Для охраны посольства в составе международной эскадры в Константинополь в ноябре 1912 года был допущен отряд кораблей: линкор "Ростислав", крейсер "Кагул", канонерка "Кубанец", яхта "Колхида" и пароход "Саратов" с двумя ротами Белостокского полка, которые находились в столице Турции почти год.
МИД пытался воспользоваться успехами Болгарии, Сербии и Греции в войне и добиться для России пересмотра режима Проливов, при этом выступая в роли защитника интересов султана и предотвращения болгарской оккупации Константинополя. Угроза захвата Константинополя Болгарией могла привести Черноморский флот России в Босфор, но этого не потребовалось. В период второй Балканской войны России высказывалась за сохранение статус-кво, в том числе и по режиму Проливов.
В июле 1913 года сотрудники МИДа и Морского генштаба разрабатывали проект доклада императору, в котором ставилась политическая цель: "в ближайшие годы (1918—1919) овладеть Босфором и Дарданеллами", для чего морское министерство должно подготовить десантную операцию.
В ближайшие годы (1918—1919) овладеть Босфором и Дарданеллами
Последним перед Первой мировой войной кризисом, связанным с Константинополем, было появление в 1913 году на Босфоре германской военной миссии по обучению турецкой армии. При этом ее глава генерал Отто Лиман фон Сандерс был назначен командиром столичного 1-го турецкого армейского корпуса, что отдавало под его контроль Константинополь и Проливы. Петербург серьезно встревожился. Россия выступила с протестом против "преимущественного положения в Турции для одной державы", как выразился премьер Владимир Коковцов. Россия просила Англию и Францию оказать давление на Турцию и начать переговоры с Германией.
Возможность для коллективного демарша трех стран в Константинополе была, хотя позиция главы МИД Британии Эдварда Грея была достаточно мягкой. В ноябре 1913 года был сделан устный запрос послов трех держав в Турции. Был получен ответ великого визиря, что германский генерал "не будет иметь власти над Проливами, он будет командовать в Константинополе в случае осады". Но на уступки трем державам все же пошли. Формальный выход был найден в присвоении Лиману фон Сандерсу чина генерала от кавалерии и турецкого маршала. Но фактически все ключевые позиции в турецкой армии к оставались в руках германской военной миссии. При этом отношения Российской империи с Турцией и Германией из-за конфликта сильно ухудшились, хотя Россия шла на уступки в других вопросах, например, отказавшись от проекта армянской автономии в Турции.
Вопрос о Босфоре обсуждался в правительстве России в феврале 1914 года и не раз возникал позже. Намечалось овладеть Проливами в ходе возможной общеевропейской войны. Но когда Первая мировая война началась, как позже сделал вывод адмирал Александр Бубнов: "Мы вступили в войну со всех точек зрения – политической, общественной, военной и морской – абсолютно неподготовленными к завладению Проливами". Можно к тому добавить, что у России с потенциальным союзником Великобританией не было подготовлено даже военно-морской конвенции на случай сотрудничества в войне.
Последняя попытка
Вывод Бубнова подтверждает ход событий войны. Осенью 1914-го и в первой половине 1915 года преимущество на Черном море было у турецкого флота, усиленного немецким линейным крейсером "Гебен" и легким крейсером "Бреслау". В феврале 1915 года союзники решили провести операцию по захвату Дарданелл, открыв путь морем в Россию. Сначала была неудачная атака укреплений англо-французским флотом, затем – высадка десантов, которые не смогли прорвать оборону турок и отвоевать у них форты. Тяжелейшие бои продолжались до января 1916 года. Российское командование в этот период не смогло (или не захотело?) не то что провести столько лет обсуждавшуюся десантную операцию, чтобы помочь союзникам, но и не попыталось даже организовать ее имитацию, отвлекая турецкие силы на охрану Черноморского побережья. Лишь удачные наступательные операции Кавказской армии оттянули часть войск Османской империи с Галлиполийского полуострова, где решалась судьба и Проливов, и Турции.
Гораздо успешнее были дипломатические усилия России на переговорах с союзниками. Уже в 18 марта 1915 года британское и французское правительство в ответ на запрос главы МИДа Сергея Сазонова пообещали передать России захваченный Константинополь с Проливами. Согласно следующему секретному договору, заключенному в 1916 году, Россия должна была получить Западную Армению в дополнение к Константинополю и Черноморским проливам, уже обещанным по подтвержденному Англо-франко-русскому соглашению 1915 года.
Лишь при новом командующем Черноморским флотом Александре Колчаке осенью 1916 года началась реальная подготовка десантной операции на Босфоре. Достаточно успешной была усиленная им морская блокада Босфора с использованием минного оружия, новых линейных кораблей, подводных лодок и авиации, обеспечившая безопасность российского судоходства на Черном море. Это давало высокие шансы на перевозку войск к месту высадки без потерь. Для проведения операции создали Отдельную Черноморскую морскую дивизию под командованием генерала Александра Свечина.
В своих показаниях в 1920 году, незадолго до расстрела большевиками, Колчак сообщал: "По плану этой Босфорской операции, в моё непосредственное распоряжение поступила одна сухопутная часть, дивизия ударного типа, кадр которой мне был прислан с фронта и командиром ее был назначен один из лучших офицеров генерального штаба – генерал Свечин, начальником штаба был назначен полковник генерального штаба Верховский. Эта дивизия готовилась под моим непосредственным наблюдением и должна была быть выброшена первым десантом на неприятельский берег для того, чтобы сразу на нем обосноваться и обеспечить место высадки для следующих войск, которые должны были идти за ними. Так вся эта подготовка работ шла до наступления государственного переворота в конце февраля месяца... Босфорская же операция предполагалась весной 1917 года".
Вряд ли эти планы были реальны в 1917 году, даже если бы не произошла Февральская революция. Для спасения Румынского фронта туда были переброшены два резервных корпуса, предназначенных для операции. Для десанта явно не хватало транспортов и высадочных средств. Даже с энергией Колчака решить эти вопросы за несколько месяцев было невозможно, особенно при настроениях в руководстве армии. Как отмечал адмирал Бубнов, Босфорская операция не была осуществлена, поскольку "сухопутное командование, когда флот для этой операции подготовился, не дало для ее осуществления необходимых войск. Единственный аргумент, на котором тогдашнее сухопутное командование основывало свой отказ дать войска, состоял в том, что оно считало операцию рискованной, каковой аргумент в сущности скрывал за собой недоверие к флоту и к оперативным способностям его начальников". У Ставки и ее начальника штаба Михаила Алексеева приоритетом пользовались сухопутные операции. Характерно, что в 1916 году была отменена подготовленная Балтийским флотом десантная операция на побережье Рижского залива.
Сухопутное командование, когда флот для этой операции подготовился, не дало для ее осуществления необходимых войск
После Февраля 1917 года и Октябрьского переворота стало не до планов десанта в Турции. Флот был дезорганизован, частично затоплен в 1918 году в Новороссийске, частично выведен в 1920 году в Бизерту (Тунис). Можно лишь горько заметить, что русский "десант" в Константинополе, оккупированном союзниками, парадоксально состоялся в виде трагической эвакуации весной 1920 года в Константинополь беженцев из Новороссийска, а в ноябре того же года – части войск генерала Петра Врангеля и гражданских лиц, в количестве до 100 тысяч человек.
Подписанная в Лозанне в 1923 году Черноморская конвенция, предусматривая демилитаризацию зоны Проливов, в то же время допускала свободный проход через Босфор и Дарданеллы не только торговых, но и военных судов (с небольшими ограничениями) любой страны мира, что создавало опасность для черноморских стран. СССР подписал, но не ратифицировал эту конвенцию. Позиция Ленина была: полное закрытие проливов на Черном море для иностранных военных судов в мирное и военное время.
Действующая и ныне конвенция Монтре 1936 года, отрегулировавшая режим мореплавания в Проливах, восстановила суверенитет Турции над проходом через Босфор и Дарданеллы. Конвенция Монтре сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через проливы как в мирное, так и в военное время: "В мирное время торговые суда пользуются полной свободой прохода и плавания в проливах днем и ночью под любым флагом с любым видом груза". При условии предварительного уведомления Турции черноморские государства могут проводить через проливы в мирное время свои военные корабли любого класса. Для военных кораблей нечерноморских держав введены ограничения по классу и по тоннажу. Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Черном море не должен превышать 30 тысяч со сроком пребывания не более 21 суток.
В случае участия Турции в войне, а также если Турция посчитает, что ей непосредственно угрожает война, она может разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов. Для СССР (и для России) в мирное время был открыт проход военных кораблей через Проливы как для черноморской державы. Военные действия России против Украины привели Турцию к решению закрыть транзит российских военных кораблей.
Во время осенних переговоров 1940 года в Берлине Вячеслава Молотова с нацистскими лидерами советский нарком иностранных дел поставил вопрос о заключении Болгарией с СССР договора о взаимопомощи и о предоставлении Советскому Союзу военно-морской базы в районе проливов Босфор и Дарданеллы. Причем в письме уже из Москвы сообщалось, что вожди СССР рассчитывают на поддержку Германии, Италии и Японии в этом вопросе. Сталин ставил перед Гитлером явно завышенные требования, но запросы на аннексию Проливов у него были!
В 1945 году на Потсдамской конференции Сталин хотел пересмотреть конвенцию Монтре, требуя получения военно-морской базы в Дарданеллах и более благоприятного режима прохода через проливы, но получил отказ союзников. Позже СССР предъявил Турции территориальные претензии. От этих требований он отказался 30 мая 1953 года в связи с изменением внешней политики после смерти Сталина. Но гарантии защиты от гипотетической сталинской агрессии и контроля над Проливами Турции дало членство в альянсе НАТО, в который она вступила в феврале 1952 года. Хотя на учениях Черноморского флота СССР регулярно репетировали десантные операции, все эксперты понимали, что в реальности мечта о походе на Стамбул исчерпана.
А на сегодня проход для военных кораблей России через Проливы из-за ее агрессии против Украины закрыт.
