Речь пойдет о книжной новинке 70-летней давности.
В сентябре 1945 года маленькое женевское издательство "Жээбер" выпустило крошечным тиражом книгу Франсуазы Френкель "Негде голову приклонить".
Книга, написанная по-французски в 1942 году в Швейцарии, где автор нашла убежище от нацистов, вышедшая в год окончания войны, опередила свое время и осталась незамеченной. Прошло 70 лет, и во время распродажи старой мебели, одежды и других вещей, организованной фондом благотворительности в Ницце, на юге Франции, книгу взял в руки один неравнодушный читатель, купил ее, прочитал, а прочитав, решил, что книга эта заслуживает второй, настоящей жизни. И вот теперь книгу Франсуазы Френкель опубликовало парижское издательство "Галлимар", причем с предисловием лауреата Нобелевской премии по литературе 2014 года Патрика Модиано.
Название книги взято, разумеется, из Нового Завета. Речь идет об эпизоде, который рассказан в Евангелиях от Луки и от Матфея, когда Иисус отвечает своему спутнику, готовому идти за Спасителем, куда бы он ни шел: "У лис есть норы, у птиц – гнезда, а Сыну человеческому негде голову приклонить".
О самом же авторе книги известно и много, и очень мало.
Франсуаза Френкель родилась 14 июля 1889 года в состоятельной еврейской семье, в небольшом польском городе Петраков, он же Пётркув-Трыбунальский, находящемся к югу от Лодзи. Решив еще в детском возрасте, что вся ее последующая жизнь будет посвящена книгам, Франсуаза приезжает в 1914 году в Париж, учит французский в Сорбонне, стажируется в большом книжном магазине на улице Гей-Люссак в Латинском квартале, а в 21-м году, уже будучи замужней женщиной, уезжает вместе со своим мужем Симоном Райхенштейном в Берлин, где открывает первый в Германии "Дом французской книги".
Дела идут не просто хорошо, а блестяще. Очень скоро La Maison du livre ("Дом французской книги") становится одним из самых живых мест германской столицы.
В магазин Франсуазы Френкель, расположенный в хорошем квартале на Пассауэрштрассе, 39а, приезжают и встречаются с читателями Андре Жид и Анри Барбюс, Андре Моруа и Филипп Супо, а среди многочисленных покупателей особенно заметны люди с русскими именами, эмигранты так называемой "первой волны", и в списке завсегдатаев магазина значится тогда еще бедный и не слишком известный Владимир Набоков (Сирин).
В сентябре 1931 года наступает, можно сказать, "звездный час" в недолгой истории "Дома французской книги" Франсуазы Френкель. В магазин приезжает Аристид Бриан, самый в те дни популярный политический деятель Франции, неоднократно занимавший пост премьер-министра, лауреат Нобелевской премии мира. И вот как описывает визит Аристида Бриана Франсуаза Френкель:
"Выразив мне свои наилучшие пожелания, Аристид Бриан справился, думала ли я, открывая этот книжный магазин, о сближении между Францией и Германией, на что я ему ответила: "Я от всей души желаю франко-германского сближения, равно как и сближения между всеми народами мира, но моя единственная забота – это сближение духовное".
Политика приводит к несправедливости, ослеплению и экстремизму. Став однажды свидетельницей грубой ссоры между двумя из моих покупателей, принадлежавшими к двум разным национальностям, я запретила раз и навсегда говорить о политике в стенах моего магазина".
Процитированный параграф из книги Франсуазы Френкель дает представление о характере этой женщины, органически неспособной поступиться своим принципами, но, добавлю, бесконечно терпимой в отношении человеческих слабостей, а временами и просто мягкой, как воск: с одной стороны, кроткая, а с другой – человек абсолютного бесстрашия.
Аристид Бриан явно понял, с кем он имеет дело, и дал свое благословение берлинскому "Дому французской книги".
"Визит Аристида Бриана сильно повысил престиж моего магазина, и наплыв покупателей явно возрос. Это был период симпатии, благожелательности и процветания.
Но, начиная с 1935 года, ситуация усложняется, и на первый план выступают проблемы, связанные с иностранной валютой. Для того, чтобы расплачиваться за французские книги, мне нужно было всякий раз иметь особое разрешение, так называемый "клиринг". Перед всяким заказом новой партии книг я должна была представить доказательство того, что данная "импортная сделка" действительно необходима".
Итак, близится к концу 1931 год, "Дом французской книги" в Берлине процветает, но процветает он на фоне охваченной чудовищной инфляцией и предчувствием беды Веймарской республики, и до прихода к власти Гитлера остается два с небольшим года...
Наступает январь 33-го, в конце февраля горит Рейхстаг, и муж Франсуазы начинает уговаривать ее покинуть Берлин. Она отказывается, и Симон Райхенштейн, инженер-электрик по образованию, уезжает без жены в Париж. Забегая вперед, скажу, что к тому времени брак распался, что Симон Райхенштейн был схвачен во время облавы на евреев на одной из парижских улиц в июле 1942 года, отправлен в транзитный лагерь Дранси в предместье Парижа, а оттуда в Освенцим-Биркенау, где был убит 19 августа того же года.
Франсуазе Френкель, если это выражение вообще уместно, сильно повезло. Ее не убили в фашистском концлагере. В июле 1939-го, за считаные недели до начала второй мировой войны, Франсуаза покидает Берлин, приезжает без помех в Париж, а когда солдаты вермахта "печатают шаг по брусчатке Елисейских полей", находит убежище в Ницце, на юге Франции, входившей тогда в так называемую "свободную зону", а после оккупации "свободной зоны" 11 ноября 1942 года Франсуазе Френкель удается со второй попытки перебраться в Швейцарию, где ее приютили друзья.
Там же, в Швейцарии, вблизи Женевы, она пишет свою книгу "Негде голову приклонить" и публикует ее в 1945 году.
Ну а теперь самое время обратиться к самому, на мой взгляд, интересному аспекту этой книги, не вписывающейся в категорию книг, которые можно назвать "свидетельствами о Холокосте". Франсуаза Френкель никогда не была в концлагере, умерла своей смертью в Ницце 18 января 1975 года в возрасте 86 лет, а книга ее – это книга не о лагерях смерти и газовых камерах, а о тех событиях, которые можно назвать "прелюдией к катастрофе". С чего и как все это начиналось?
Как Германия, а по ее стопам и вся Европа сползали к войне? Если бы не тысячи, а миллионы немцев поняли то, что поняла Марина Цветаева, написавшая в свое время: "О мания! О мумия Величия! Сгоришь, Германия! Безумие, Безумие Творишь!", то и мировой войны бы не было...
Ночь с 9 на 10 ноября 1938 года вошла в историю как Хрустальная ночь. Стекло разбитых витрин еврейских магазинов хрустело под ногами, и кто-то решил, что стекло хрустело, как хрусталь...
Франсуаза Френкель описывает страшные события, не прибегая к метафорам, без намека на пафос, что напомнило мне книги Тадеуша Боровского, Примо Леви и, в совсем другом ключе и о зверствах, совершенных во имя другой столь же кошмарной идеологии, книги Варлама Шаламова. Вот как Германия медленно, но верно сползает к той самой Хрустальной ночи.
"Всё началось со "дня всеобщего бойкота еврейских магазинов".
У входа в эти магазины поставили специальных часовых, в задачи которых входило предупреждать клиентов, что, согласно доктрине национал-социализма, они не должны впредь делать покупки в магазинах, принадлежащих представителям "еврейской расы".
И вот, сижу я в своей комнате, как вдруг появляется наша уборщица и в сильном волнении рассказывает мне, что какие-то люди что-то мажут краской на витрине магазина. Выхожу на улицу и вижу, как двое парней в униформе "гитлерюгенда", вооруженные ведром и длинной кистью, мажут какие-то лозунги на моей витрине. "Как вы смеете!" – кричу я, на что один из молодых людей отвечает: "Таков приказ".
"Прекратите немедленно!" – говорю я, и тогда один из молодых людей, бросив взгляд на вывеску, говорит другому: "А это ведь иностранный магазин. Пойдем дальше".
И парни из молодежной организации действительно пошли дальше. Франсуаза Френкель и уборщица отмыли витрину от написанной на ней мерзости, но то была только первая ласточка.
Вот как автор описывает ночь с 9 на 10 ноября 1938 года.
"Я возвращалась поздно ночью от друзей. Пересекая двор, я услышала шум голосов, доносившийся из помещения, в котором имели обыкновение встречаться члены "штурмовых отрядов" СА. Вошла в дом и посмотрела на часы. Было 4 часа утра. Вдруг на улице раздался сильный шум. Я выглянула в окно и увидела, что горит магазин торговца мехами, находившийся напротив моего дома, а чуть дальше горела писчебумажная лавка. Небо окрасилось сполохами огня. Я вышла из дома и пересекла улицу. Горела синагога.
А когда наступило утро, я увидела на моей стороне улицы двух парней, вооруженных ломами. Они останавливались у некоторых витрин, разбивали стекла, входили в магазины, ногами опрокидывали мебель, громили прилавки, а потом шли дальше. Вся проезжая часть улицы была усеяна обломками мебели, пианино, всевозможными товарами.
Некоторых людей убивали тут же, прямо на улице. Полицейские не вмешивались, продолжая регулировать уличное движение...
На следующий день я не открыла мой магазин, но в полдень зазвонил телефон и какой-то человек, назвавшийся представителем торговой палаты Берлина, вежливо объяснил мне, что закрытие иностранных магазинов противоречит интересам правительства, ибо это могло бы иметь нежелательные последствия для германских фирм, находящихся за границей.
День спустя в магазине толпилось множество клиентов, с цветами и без цветов. Всем было важно выразить мне чувство солидарности и симпатии. Цветы на фоне происходящего выглядели несуразно, но я все-таки была тронута проявлениями дружбы.
Однако настало время осознать, что моему книжному магазину не было больше места в Германии".
Франсуаза Френкель покидает Берлин, возвращается поездом в Париж, а после вступления вермахта в столицу Франции едет на юг, в Ниццу, где ее приютили знакомые еще с 20-х годов парикмахер по имени Мариус и его жена. После того как и так называемая "свободная зона" Франции была оккупирована, Франсуаза Френкель со второй попытки переходит швейцарскую границу, где пишет свою книгу, издает ее крошечным тиражом в Женеве в 45-м году и в конце того же года возвращается в Ниццу, где живет еще 30 лет, до самой своей кончины в январе 1975 года.
В течение всего периода своей жизни в Ницце Франсуаза Френкель ни разу не искала контакта с журналистами, не пыталась переиздать свою книгу, и вообще об этом периоде ее жизни не известно практически ничего, как до совсем недавнего времени ничего не было известно и о самой книге.
Вспомнились слова Андрея Платонова, сказавшего, что истина находится в давно забытых книгах. Как говорили древние, habent sua fata libelli – "книги имеют свою судьбу". Предисловие к книге Франсуазы Френкель "Негде голову приклонить" написал Патрик Модиано. Вот что говорит лауреат Нобелевской премии по литературе:
"В наши дни писателя можно видеть на экране телевизора, на книжных ярмарках. Писатель неминуемо встревает между его произведением и читателем и превращается в коммивояжера собственной продукции. Кто еще помнит дни нашего детства, когда, читая роман "Сокровища Сьерра-Мадре", подписанный псевдонимом Бруно Травен, мы не знали настоящего имени автора, как, впрочем, не знали его и сами издатели.
Я предпочитаю не знать, как выглядело лицо Франсуазы Френкель, не знать перипетии ее послевоенной жизни, да и даты ее смерти. Таким образом, ее книга останется для меня на все времена письмом незнакомки, отправленным "до востребования" и забытым на целую вечность, письмом, которое вы, возможно, получите по ошибке, но письмо это было, скорее всего, адресовано именно вам".
