6 мая исполняется три года со дня событий оппозиционной акции "Марш миллионов" на Болотной площади в Москве, послужившей основой для уголовного дела о массовых беспорядках. К этому времени в деле уже больше 30 фигурантов.

Последней в середине апреля 2015 года в поле зрения следователей попала правозащитник Наталья Пелевина. Следствие подозревает ее в "финансировании беспорядков". С Пелевиной взята подписка о невыезде, она находится в статусе подозреваемой.

В отдельное производство выделено дело в отношении еще одного обвиняемого, задержанного спустя почти три года после событий, 24-летнего Ивана Непомнящих. В конце февраля Басманный суд отправил его под домашний арест. Непомнящих предъявили традиционные для "Болотного дела" обвинения: в участии в массовых беспорядках и в применении насилия по отношению к полицейским. По версии следствия, он бил полицейских руками и зонтом. Подсудимый вину отрицает.

Из трех десятков фигурантов этого дела 18 человек осуждены, четверо из них уже отбыли наказание и находятся на свободе. Еще 13 человек амнистированы. Никто из обвиняемых оправдан не был.

К трехлетней годовщине оппозиционные активисты собирались провести акцию на месте событий – на Болотной площади, однако московская мэрия отказалась согласовать мероприятие, предложив желающим митинговать на окраине города. Такой вариант организаторов не устроил, и сейчас они еще раздумывают над форматом акции. Один из инициаторов мероприятия Александр Рыклин подчеркнул, что для активистов важно быть в этот день в центре Москвы, не исключено, что люди выдут на улицу с одиночными пикетами.

В этот же день вечером на сцене Театра.doc состоится премьера спектакля "Болотное дело". В основе постановки – пьеса, написанная екатеринбургским драматургом Полиной Бородиной. В интервью Радио Свобода она рассказала о том, как работала над пьесой, и о том, как возникла идея поставить такой спектакль:

– Эта пьеса документальная, потому что в этой истории мы не имеем права ничего додумывать и досочинять. Она делалась при помощи техники "вербатим" – я собирала интервью на диктофон. Поскольку почти все ребята, осужденные по "Болотному делу", за некоторым исключением, еще сидят, то это были интервью с родственниками, близкими, с женами, с родителями, друзьями. Таким образом набирался материал.

– Как вы потом работали с этим материалом? Как выстраивали в пьесу?

– Это можно будет уже посмотреть в спектакле. Но это всегда такой способ монтажа как в документальном кино: ты монтируешь разные истории, разные судьбы, а в итоге получается какая-то очень связанная история. Эти люди связаны, с одной стороны, одной общей бедой, но при этом их истории не происходят в одном пространстве, одном времени. Так, получается, что все равно все связано одной фабулой. Возможно, даже получилось хорошо, что мы рассказываем об этом деле, о судьбах ребят не через них самих, не через их прямую речь, а через истории, с которыми столкнулись их близкие. Казалось бы, люди, большинство из которых не были 6 мая 2012 на площади и которых это никогда бы не коснулось, если бы не такое стечение обстоятельств. Наверно, это получилось, с одной стороны, эмоциональнее и теплее, с другой – таким образом человек больше понимает про весь процесс, про случайную выборку самых разных людей, которые вдруг оказались связаны одной бедой.

– Готовя эту пьесу, вы, наверняка, пообщались с большим количеством людей, которые связаны с этим делом. Все это, естественно, эмоционально через себя пропустили. Что вас в этом деле особо тронуло? Может, какие-то истории, ситуации?

– Трогало в буквальном смысле все. Еще до того, как мы сели с Еленой Анатольевной Греминой, режиссером этого спектакля, директором Театра.doc и договорились о том, что будем вместе делать такой проект, я мониторила все новости по этому делу. У меня было чувство какой-то коллективной вины и причастности к ней. Ты живешь своей простой, где-то безоблачной, где-то не очень, жизнью. А есть люди, которые сейчас сидят. Я еще не знала, что буду когда-либо писать эту пьесу, но я активно интересовалась этими историями. А потом, когда ты уже выходишь на тропу вербатима и общаешься с родственниками, тебя правда трогает абсолютной все: начиная от какой-то бытовой детали, от того, что одному из родственников было очень сложно, он потерял работу, потому что его близкий оказался в "Болотном деле", потому что сейчас все перестраховываются. И это уже касается его, казалось бы, совершенно несвязанной с этим жизни. Трогали какие-то интимные переживания, как люди пытаются решить для себя проблему отсутствия эмоциональной близости с человеком, возможности с ним соприкоснуться рукой… Я помню, когда я все это активно собирала, у меня было странное эмоциональное состояние: я стала есть очень много сладкого. Я все думала, что же со мной происходит, а потом поняла: организм очень естественно просил какого-то серотонина, потому что истории настолько тяжелые и ты их воспринимаешь настолько близко, что у тебя тоже случаются какие-то психофизиологические изменения. Но при этом, как ни странно, все люди, с которыми я общалась, были невероятно собранные, никто не жаловался на жизнь. В этих людях было невероятное достоинство. Иногда они рассказывали очень страшные вещи, но рассказывали легко и с какой-то иронией, понимая, что они имеют на это право, понимая, что если они и иронию не будут включать, то что им еще остается? Им же нужно продолжать жить, нужно продолжать жить так, чтобы тот человек, который там за решеткой, в те редкие часы встреч на суде или на свидании в колонии, видя тебя, получал порцию положительных эмоций. Чтобы он не видел исключительно лицо своей зареванной матери. Ему там и так очень сложно, ему нужна эмоциональная подпитка. И поэтому близкие очень часто берут себя в руки и в этой ситуации еще умудряются транслировать какие-то положительные эмоции. Это тоже стало открытием.

Акция на Болотной площади 6 мая 2012

Митинг на Болотной: нелегкий разгон

– Почему вы решили писать пьесу о "Болотном деле"? Как возникла идея поставить спектакль?

– Это было предложение Елены Греминой, которая очень давно думала про то, что такая пьеса нужна. И очень странно, что театр еще не взялся за эту тему. Когда она со мной этим поделилась, это очень сильно совпало с моим внутренним ощущением. Для меня это было моей личной причастностью к этой коллективной вине: почему кто-то сидит, а кто-то гуляет на свободе? Я не была 6 мая на Болотной, я вообще не москвич, я из Екатеринбурга. Но и в Екатеринбурге я ходила с белыми шариками по своей маленькой площади. Это все было, конечно, страшно безопасно и страшно романтично. Мы ели мороженое и думали о том, что нас всех ждет светлое будущее, а потом случается эта история... Конечно, ты чувствуешь некоторую ответственность, хотя и не знаешь этих людей лично.

– Насколько плотно вы участвовали в подготовке спектакля?

– Стараюсь, конечно, не вмешиваться в дела режиссера. Но при этом у нас есть диалог. Я видела спектакль на стадии work in progress, в середине процесса работы над спектаклем. Мы что-то обсуждали, поэтому, конечно, процесс сотворчества есть.

– В анонсе к спектаклю на сайте Театра.doc есть фраза о том, что общество пытается забыть о том, что произошло 6 мая. Как вы считаете, почему так происходит? Почему люди не уделяют этому делу больше внимания?

– У меня нет одного ответа на этот вопрос. Я могу только предполагать почему. Возможно, если мы говорим про тех людей, которые были на площади, но сейчас живут так, словно ничего особенного не случилось, может быть, это просто человеческая природа: человек не может постоянно думать о плохом, находиться в ситуации кризиса, ада. Человеку нужно жить и двигаться дальше. Возможно, это просто наша странная психология, когда много всего происходит, идут огромные информационные потоки и невозможно возвращаться к этой сложной теме, потому что это порождает чувство вины. А чувство вины, как известно, не самое радужное и действует на человека разрушительно. Отчасти, может быть, и потому, что включаются механизмы страха. Я знаю, что некоторые поменяли отношение к этому феномену, потому что за эти три года случилось много всего, и страха в обществе стало больше.

– Как вы думаете, получится этим спектаклем напомнить людям о том, что произошло?

– У меня нет какой-то излишней самоуверенности по этому поводу. Мы не хотим декларировать какие-то ценности, это не идеологическая история. Это, прежде всего, история очень эмоциональная, очень личная – про людей, которых вот так невинно замолотило в эту ситуацию. Я была бы счастлива, если бы на эти истории был именно эмоциональный отклик, просто по-человечески, чтобы люди поняли, что пережили эти ребята, что пережили их родственники, их семьи. И конечно, было бы счастьем, если бы человек, с какими-то противоположными взглядами прочувствовал эту боль и по-человечески посочувствовал героям.

На этой интерактивной карте показано, где сейчас находятся 18 осужденных фигурантов "Болотного дела":

С 4 мая Радио Свобода начинает публикацию материалов о "болотных узниках", приуроченную к трехлетней годовщине событий 6 мая.