"Абсолютно безумная история. Обвинения не были официально мне предъявлены, но вся ситуация, что потенциально они могут быть мне предъявлены по этому эпизоду, – это, конечно, театр абсурда. Я никакого отношения к событиям на Болотной площади 6 мая не имела – ни физически там не присутствовала, никак не была задействована в Оргкомитете, ни в сборе финансов, ни в организации, ни в чем. Более странных претензий, конечно, выдумать было сложно" – так гражданская активистка Наталья Пелевина комментирует действия следственных органов, повторно допросивших ее в понедельник, а до того устроивших у нее обыск с изъятием техники – как официально заявлено, по подозрению в "финансировании беспорядков на Болотной площади Москвы в мае 2012 года".

В ответ на вопрос, кажется ли ей, что следователи руководствуются некоей своей логикой, или мотивы их действий совершенно непонятны, Пелевина говорит, что разобраться тут очень сложно: "Я не понимаю, есть ли за этим какой-то серьезный продуманный план... Это очень сложно комментировать и, собственно, не хочется этого делать на сегодняшнем этапе, дабы не слишком надеяться на то, что все-таки какая-то справедливость возможна. Поэтому мы стараемся не давать оценку, а стараемся просто по фактам реагировать и действовать. Я думаю, что так и будем вести себя в будущем".

Характер выдвинутых против Пелевиной подозрений заставил многих искать в ее деле политическую подоплеку. Например, в интервью "Открытой России" обсуждались планы активистки участвовать в выборах в Калужской области. Активист Евгения Чирикова предполагала, что дело связано с рассказом о даче Игоря Шувалова.

Наконец, было отмечено, что среди тех, кто занимался "делом Пелевиной", есть фигуранты "списка Магнитского", оказавшиеся там как раз при ее помощи.

В интервью Радио Свобода Пелевина говорила, что в силу того, что у с нее взята подписка о неразглашении, подробности она рассказывать не может, потому что есть шанс, что ее привлекут за это к ответственности: "Мне было разъяснено об уголовной ответственности за разглашение. Я пока нахожусь по-прежнему в том же статусе. В общем, дальнейшая судьба этого дела пока непонятна. О чем я могу сказать – это о том, что пока у меня нет официальных обвинений".

– Расследование касается только "Болотного дела"? Там нет каких-то боковых, дополнительных эпизодов, чего-то еще?

– Пока какой-то новой фактуры сегодня мы не увидели. Поэтому, куда все это двигается, мы не понимаем. Контекст, по моему ощущению, – это какая-то общеполитическая составляющая, касающаяся моей работы, моих действий, связанных еще с тем, когда я занималась "списком и законом Магнитского", в последнее время – "списком Немцова". В общем, политический контекст для меня вполне очевиден. Например, тот факт, что ордер на обыск в моем доме выписывал судья Карпов, которого я помогла поставить в "список Магнитского", а также людей, которых мы активно продвигали в "список Магнитского", следователь Габдулин, который сейчас курирует процесс в Следственном комитете, как-то эти две вещи, наверное, не совсем случайные. Не говоря о самом Бастрыкине, про которого тоже лично я заявляла – и таких постов от моего имени написано много довольно за последние два года – о его необходимости быть включенным в "список Магнитского", в котором он на сегодняшний день, в закрытой его части, и находится. Поэтому где-то здесь ощущение личной мести у меня есть.

– Допускаете, что эти люди, попавшие в "список Магнитского", так мстят?

– Я озвучиваю факты. Я стараюсь сейчас просто наблюдать за происходящим. Совсем не давать оценку сложно, особенно учитывая абсурдность фактуры того, что происходит сегодня, я имею в виду "Болотный эпизод". Я сказала о том, что имело место за последние годы, что я занималась и этим законом, и этим списком, и включением туда этих людей, вот сегодня они выписывают ордера на обыск, ведут процесс непосредственно в Следственном комитете и т. д. Это просто живые факты.

– То есть у следователя, у судьи могли быть основания для того, что называется личной неприязнью. На этом основании можно пытаться опротестовать эти действия? Потребовать, чтобы не эти люди принимали решения в отношении вас?

– Есть такие механизмы. Мы их, безусловно, имеем в виду с адвокатами. Потому что это выглядит странно даже для человека, юридически неподкованного. Безусловно, есть правила, когда заинтересованные лица не имеют права вести процесс, будучи судьями или следователями. Возможно, дальше все это будет иметь какое-то серьезное развитие (пока мы ничего не понимаем, что они планируют со мной делать), но об этом с адвокатами мы уже проговаривали.

– Вы сейчас занимаетесь "списком Немцова". Можете рассказать о нем? Это интересно в свете таких "возможных последствий" "списка Магнитского".

– Это список из людей, на сегодня контролирующих эту безумную пропаганду на российском телевидении. Мы уже составили его практически и планируем его начать озвучивать там, где будет иметь значение его принятие для этих персон. В ближайшее время будет потихоньку двигаться этот процесс в этих странах Европы и в США. Это список как из руководителей каналов, в частности Константин Эрнст в него входит, так и рупоры-пропагандисты в него включены, такие как Владимир Соловьев, Киселев, который уже в один список попал (он есть в европейском списке), Ирада Зейналова и разные другие люди, которые защищают все это безумие на российском телевидении, которые, по нашему мнению, сыграли роль в убийстве Бориса Немцова. Именно поэтому мы и называем список "списком Немцова".

– Какую роль?

– Пропаганда, которая становится причиной атмосферы страшной ненависти в стране, она позволила такому убийству не только произойти (мы не говорим, что это были какие-то просто посмотревшие телевизор люди, которые заказали или осуществили убийство), но то, как оно воспринималось и воспринимается, – это уже результат, безусловно, пропаганды. На сегодняшний день убийство человека и таких как он, о которых по телевизору вещают, что это "пятая колонна", враги, западные засланцы, его убийство – на большинство россиян легла эта новость совершенно нормально. Людям показалось, что ничего такого нет, а кто-то, может быть, и поприветствовал. Этот контекст был создан именно медийными людьми или людьми, отвечающими за пропаганду.

– Почему вы действуете таким путем, через Запад, через санкции? Это действенный метод?

– Как мы знаем, все вышеупомянутые люди – Киселев, Соловьев и другие – не просто любят ездить в свои отпуска в западные страны, а не только в Крым, они еще имеют во многих случаях собственность. В некоторых случаях скрывают тот факт, что они имеют постоянную грин-карту или вид на жительство в разных европейских странах или США. Они тщательно это скрывают. Но часто мы узнаем, что вот это та грязная сторона вот этого всего, что сейчас происходит в России. Вот эти великие пропагандисты очень склонны проводить свое время на Западе. Поэтому, в силу их вот этой псевдопатриотической составляющей, это может быть довольно эффективно, если они будут от Запада отрезаны. Да, возможно, они от этого не уменьшат уровень своей пропаганды, но, по крайней мере, на их конкретно жизнях отразятся эти санкции. Мы считаем, что это справедливо.

– Какие-то есть планы у следствия? Что хотят от вас дальше следователи?

– Пока ничего непонятно. Мы будем ждать информации. Они должны связываться с нами и, собственно, оповещать нас о своих дальнейших пожеланиях в отношении меня. На сегодняшний день плана никакого нет.

– То есть вы находитесь в подвешенном состоянии сейчас?

– Да, я нахожусь в подвешенном состоянии, под подпиской. Естественно, я не собираюсь никуда ехать, но никакого дальнейшего конкретного плана озвучено не было. Я просто буду сидеть и ждать.