Депутат Давид Санакоев опубликовал на своей странице в Facebook копию документа под называнием «План интеграции таможенных органов республики Южная Осетия и Российской Федерации». Из публикации следует, что еще 9 декабря 2020 года президент Анатолий Бибилов тайком подписал в Москве протокол совещания, согласно которому в одностороннем порядке обязался отменить таможенное законодательство Южной Осетии и заменить его на законодательство Евразийского экономического союза и Российской Федерации. Публикация вызвала эффект разорвавшейся бомбы.
Документ называется «План интеграции таможенных органов республики Южная Осетия и Российской Федерации». По сути, это дорожная карта по переходу югоосетинской нормативно-правовой базы на рельсы Евразийского союза в сфере таможенного регулирования, а в части, неурегулированной таким правом, – на законодательство Российской Федерации.
План перехода согласован с руководителем Федеральной таможенной службы РФ Владимиром Булавиным и руководителем таможенного комитета РЮО Муратом Цховребовым 26 ноября 2020 года. С югоосетинской стороны документ утвержден президентом Анатолием Бибиловым 9 декабря. С российской стороны его не утверждали. Выходит, обязательства приняты в одностороннем порядке.
Документ на семи страницах, нет нужды цитировать его целиком. Остановимся на главном. Первый пункт предполагает совместный контроль грузов на таможенном посту «Нижний Зарамаг». Пункт второй – принятие парламентом Южной Осетии специального постановления о действии на территории республики ставок единого таможенного тарифа Евразийского союза и ставок российских вывозных таможенных пошлин. Срок выполнения этого пункта определен январем 2021 года. Что это означает для Южной Осетии, «Эхо Кавказа» спросило у юриста таможенного дела Тимура Кокойты:
«Все сводится к тому, что мы идем к унификации по тарифам, ставкам налоговых платежей, акцизов и так далее, то есть ничего хорошего нам это не предвещает.
– Почему так, что плохого в унификации?
– Потому что тарифы, пошлины и акцизы существенно выше в Таможенном союзе и в России. Если мы начнем их применять, у нас все станет существенно дороже.
– Что конкретно подорожает?
– Все подорожает. Не только подакцизные алкоголь и сигареты, подорожают все товары народного потребления – продукты, одежда, промышленные товары… В первую очередь это отразится на уровне жизни нашего населения».
Депутат Давид Санакоев подчеркивает, что предполагаемые дорожной картой изменения затронут каждого жителя республики. Тем более странно, говорит он, что в республике узнают о них не от правительства или президента, а от третьих лиц спустя девять месяцев после подписания. Узнают случайно, попытаются заполучить копию документа, чтобы разузнать, что готовит руководство республики своему народу. По сути, говорит Давид Санакоев, президент и его кабмин ведут себя как подпольщики на вражеской территории:
«По важным вопросам, касающимся всех жителей республики, власть пытается закрыть информацию, и мы не понимаем, чем она руководствуется, принимая такие решения. Задавались ли они вопросом о том, полезны будут эти решения для нашей страны или не полезны? С нами эти решения не обсуждаются. То есть решения, которые должны широко обсуждаться, проходить через общественные фильтры, принимаются какой-то небольшой группой лиц. Такого быть не должно. Это противоречит духу Конституции, ее положениям о том, что народ – единственный источник власти.
– Но новые тарифы и пошлины должен еще утвердить парламент. Вы бы в любом случае узнали об этой дорожной карте.
– Все указывает на то, что парламент будут ставить перед фактом, когда выполнят весь комплекс мероприятий, указанный в документе, и останется только принять постановление правительства и постановление парламента. Теперь становится понятным, почему партия власти пытается уменьшить кворум с двух третей до простого большинства депутатского корпуса – так они смогут принимать любые решения, оппозиционное меньшинство не сможет им помешать».
В самом деле, это положение не является конституционным законом, а значит, для его приятия достаточно простого большинства, которое президенту гарантируют партии «Единая Осетия» и «Единство народа». Единственное препятствие – без оппозиционных депутатов не набирается кворум.
Документ бурно обсуждается в осетинском сегменте соцсетей, его репостят десятки пользователей. Главный вопрос – зачем подписывать такие невыгодные для республики соглашения, какой в этом смысл?
На самом деле эта дорожная карта отсылает нас в 2015 год, когда в ту пору спикер парламента и главный претендент на президентское кресло Анатолий Бибилов лоббировал новый договор с Российской Федерацией о союзничестве и интеграции.
Это было его политическое детище. Его называли едва ли не самым важным событием для республики после признания независимости в 2008 году. Всех, кто пытался возражать, обвиняли в пособничестве врагу. Так, партией «Единая Осетия» был отправлен в отставку министр иностранных дел Давид Санакоев – за сомнения в грандиозности проекта и попытки возразить.
Между тем тогда многие югоосетинские эксперты говорили, что договор крайне невыгоден для республики и, скорее всего, был для Анатолия Ильича проходным билетом от кураторов в кресло президента. Эдакий имперский тест на коллаборационизм.
Статья №5 этого договора предполагала интеграцию с таможенными органами Российской Федерации «путем применения законодательства Таможенного союза и законодательства Российской Федерации о таможенном деле», а дополнительное соглашение к договору от 25 апреля 2016 года определило порядок перехода на новые таможенные тарифы и пошлины. Теперь мы наблюдаем продолжение истории, которая началась пять лет назад.
Проблема еще и в том, говорит Тимур Кокойты, что реализовать этот проект на территории Южной Осетии вряд ли получится:
«Я общался с участниками этих переговоров, и у меня большие сомнения, что Южная Осетия вообще способна выполнять те требования, которые заложены в обсуждаемых договоренностях в части выполнения законодательства Евразийского союза. АЕЭС – это надгосударственный орган пяти больших стран. Их коллегиальные органы периодически собираются, достигают неких договоренностей, и потом их решения бывают императивом к исполнению в этих странах. Мы, во-первых, не участвуем в этом союзе, но принимаем к исполнению те законы и решения, к формированию которых никакого отношения не имеем. А во-вторых, мы видим громоздкость этой структуры и сложность механизмов, которые предполагают реализацию ее решений, нововведений. Южная Осетия физически не способна их осилить. Нам просто чиновничьего аппарата не хватит, чтобы в полном объеме исполнять все нормы. Это ведь не только таможенное оформление, там и технические регламенты, и экологические требования, и много чего еще. То есть весь спектр хозяйственной деятельности, который есть в этих странах, но у нас номинально нет служб, чтобы все это претворяли в жизнь».
Тем не менее югоосетинская сторона уже приняла на себя обязательства выполнять эти требования.
Чем это чревато на практике, похоже, Москва не понимает, а официальный Цхинвал не волнует. Между тем общественность уже видела, к чему приводят требования, которые невозможно выполнить маленькой республике, – к пробкам на границе и перебоям со снабжением территории продуктами питания и товарами первой необходимости.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
