Жители югоосетинского селения Отрев тоже пожаловались, что после обустройства разграничительной линии восемь домовладений этого села оказались в зоне отчуждения.
В приграничном селении Отрев шестнадцать домов. В начале девяностых годов прошлого века люди покинули это селение, оказавшееся на линии противостояния грузинских и югоосетинских сил. После окончания августовской войны люди стали возвращаться в свои дома, но тут новая напасть: восемь домовладений попало в зону отчуждения государственной границы. Среди них и отчий дом тридцатилетнего инвалида войны Альберта Казиева. Пока он со своей семьей ютится в общежитии цхинвальского лицея. Альберт говорит, что уже пробовал пройтись по инстанциям и выяснить, имеет ли он право на получение какой-либо компенсации за утраченное жилье. Из общения со столоначальниками он понял: его перспективы туманны, у чиновников нет решения его проблемы.
"Между тем решение очень простое, и оно лежит на поверхности, – говорит югоосетинский общественник Тимур Цхурбати. – Нашим чиновникам надо было заранее об этом позаботиться, и проблем не возникло бы вообще. Надо предоставить жителям деревни или равноценное жилье, или адекватную денежную компенсацию. Эти люди законопослушные, я думаю, они легко примут условия власти. Тут беда в том, что наши чиновники в очередной раз показали свою нерасторопность".
Вообще, обустройство югоосетинской границы вызывает массу недовольства по обе стороны разделительной черты: недавно грузины возмущались, что за колючей проволокой оказались их огороды, теперь осетины жалуются, что их дома попали в зону отчуждения. Кто ж так границу провел? Этот вопрос я задал руководителю пограничной службы КГБ Южной Осетии генералу Сергею Колбину.
"В соответствии с законом, мы считаем государственной границей бывшую границу Югоосетинской автономной области, которая существовала в пределах Грузинской ССР, – ответил Сергей Колбин. – Исходя из этого, мы считаем, что граница проходит именно так, как она нанесена на картах, которые мы получили в наследие от Советского Союза".
Но здесь, отмечает Сергей Колбин, возникает много спорных вопросов.
Дело в том, что административные границы СССР никогда не проводились со скрупулезностью и принципиальностью, присущей обустройству государственной границы. И уж тем более они никогда не предполагали создания зон отчуждения. Теперь это привело к вольным трактовкам и спорам на тему "где должна пройти граница".
"Мы идем строго по карте советского периода, – говорит генерал Колбин. – Если начать вольно трактовать прохождение государственной границы, то можно очень далеко зайти. Мы этого допустить не можем – на сегодняшний день ситуация переходит в плоскость принципиальных определений. Но если будет нормальный диалог с грузинской стороной, то можно будет обсудить по существу: какой населенный пункт может рассматриваться как принадлежность Южной Осетии, а какой не может рассматриваться. Это все рабочие вопросы, до которых мы пока еще не дошли. К сожалению, наши коллеги придерживаются достаточно жесткой позиции, заявляя о том, что это не предмет для разговора и рассмотрения, и всячески от этого дела уклоняются. Я считаю, что эта позиция деструктивная, она ни к чему не приведет".
Позиция грузинской стороны понятна. Она исходит из того, что граница России с Грузией проходит по Кавказскому хребту, а республики Южная Осетия просто не существует. Что касается российских пограничников, то в условиях невозможности провести демаркационные мероприятия (сам этот термин предполагает участие грузинской стороны), они вынуждены тянуть границу строго по советским картам.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В приграничном селении Отрев шестнадцать домов. В начале девяностых годов прошлого века люди покинули это селение, оказавшееся на линии противостояния грузинских и югоосетинских сил. После окончания августовской войны люди стали возвращаться в свои дома, но тут новая напасть: восемь домовладений попало в зону отчуждения государственной границы. Среди них и отчий дом тридцатилетнего инвалида войны Альберта Казиева. Пока он со своей семьей ютится в общежитии цхинвальского лицея. Альберт говорит, что уже пробовал пройтись по инстанциям и выяснить, имеет ли он право на получение какой-либо компенсации за утраченное жилье. Из общения со столоначальниками он понял: его перспективы туманны, у чиновников нет решения его проблемы.
"Между тем решение очень простое, и оно лежит на поверхности, – говорит югоосетинский общественник Тимур Цхурбати. – Нашим чиновникам надо было заранее об этом позаботиться, и проблем не возникло бы вообще. Надо предоставить жителям деревни или равноценное жилье, или адекватную денежную компенсацию. Эти люди законопослушные, я думаю, они легко примут условия власти. Тут беда в том, что наши чиновники в очередной раз показали свою нерасторопность".
Вообще, обустройство югоосетинской границы вызывает массу недовольства по обе стороны разделительной черты: недавно грузины возмущались, что за колючей проволокой оказались их огороды, теперь осетины жалуются, что их дома попали в зону отчуждения. Кто ж так границу провел? Этот вопрос я задал руководителю пограничной службы КГБ Южной Осетии генералу Сергею Колбину.
"В соответствии с законом, мы считаем государственной границей бывшую границу Югоосетинской автономной области, которая существовала в пределах Грузинской ССР, – ответил Сергей Колбин. – Исходя из этого, мы считаем, что граница проходит именно так, как она нанесена на картах, которые мы получили в наследие от Советского Союза".
Но здесь, отмечает Сергей Колбин, возникает много спорных вопросов.
Дело в том, что административные границы СССР никогда не проводились со скрупулезностью и принципиальностью, присущей обустройству государственной границы. И уж тем более они никогда не предполагали создания зон отчуждения. Теперь это привело к вольным трактовкам и спорам на тему "где должна пройти граница".
"Мы идем строго по карте советского периода, – говорит генерал Колбин. – Если начать вольно трактовать прохождение государственной границы, то можно очень далеко зайти. Мы этого допустить не можем – на сегодняшний день ситуация переходит в плоскость принципиальных определений. Но если будет нормальный диалог с грузинской стороной, то можно будет обсудить по существу: какой населенный пункт может рассматриваться как принадлежность Южной Осетии, а какой не может рассматриваться. Это все рабочие вопросы, до которых мы пока еще не дошли. К сожалению, наши коллеги придерживаются достаточно жесткой позиции, заявляя о том, что это не предмет для разговора и рассмотрения, и всячески от этого дела уклоняются. Я считаю, что эта позиция деструктивная, она ни к чему не приведет".
Позиция грузинской стороны понятна. Она исходит из того, что граница России с Грузией проходит по Кавказскому хребту, а республики Южная Осетия просто не существует. Что касается российских пограничников, то в условиях невозможности провести демаркационные мероприятия (сам этот термин предполагает участие грузинской стороны), они вынуждены тянуть границу строго по советским картам.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
