В первом полугодии российские нефтяные компании зафиксировали резкое падение прибыли, а "Сургутнефтегаз" из-за переоценки валютных активов и вовсе получил убыток. Глава Роснефти Игорь Сечин склонен винить правительство.
Агентство Bloomberg проанализировало отчетность крупных российских нефтяных компаний за первое полугодие и пришло к выводу о драматическом падении прибыли в секторе. В "Роснефти", которая добывает примерно 40% нефти и четверть всего газа в стране, прибыль рухнула втрое – с 773 миллиардов рублей в первом полугодии 2024 года до 245 миллиардов сейчас. Второй по размеру вертикально-интегрированный холдинг, ЛУКОЙЛ, лишился половины прибыли, хотя и обогнал "Роснефть": 287 миллиардов после 590 млрд годом ранее. "Газпромнефть" – падение в 2 с лишним раза , "Татнефть" – трехкратное падение, "Русснефть" – более чем в три раза.
"Сургутнефтегаз" – четвертая по объему добычи российская компания, которая изначально на значительную часть прибыли покупает валюту и накопила ее уже на 70 миллиардов долларов, – отчитался об убытках, которые оказались в полтора с лишним раза больше, чем прибыль ЛУКОЙЛа – самой успешной за 6 месяцев компании. Убыток "Сургутнефтегаза" – 452 миллиарда рублей. Валютная "кубышка" сыграла с компанией злую шутку: именно переоценка валютных активов принесла ей львиную долю убытков.
Если посмотреть шире и выйти за рамки крупнейших компаний, то убыточными в январе-июне 2025 года, по данным Росстата, оказалось 45% предприятий нефтегазового сектора. А общие потери убыточных компаний составили около 750 миллиардов рублей.
Глава "Роснефти" Игорь Сечин, комментируя результаты компании за первое полугодие, объяснил трехкратное падение прибыли перепроизводством на мировом рынке из-за повышения квот на добычу странами ОПЕК, которое привело к падению цен и из-за которого избыток на рынке сохранится и до конца нынешнего года, и в следующем году; а также ростом дисконта на российскую нефть из-за усиления санкционного давления со стороны США и Евросоюза.
Все это лежит на поверхности. Однако Сечин и не думает останавливаться на негативных внешних условиях. Неблагоприятным для сектора внутренним факторам он посвящает куда больше слов, чем внешним. Рисуется следующая картина. Опережающий рост тарифов естественных монополий – Транснефти и железнодорожников, которые обеспечивают транспортировку нефти, Газпрома и сетевых компаний, которые обеспечивают производство газом и электроэнергией, – не просто увеличивает расходы и снижает рентабельность. Хуже того, он разгоняет инфляцию издержек, которая в свою очередь способствует общему росту цен. Рост цен не дает Банку России снижать ключевую ставку теми темпами, которых хотелось бы. Высокая ключевая ставка – одна из основных причин чрезмерного укрепления рубля, от чего страдают и бюджет, и экспортеры. А еще из-за нее растут расходы на обслуживание долга, ухудшается положение корпоративных заемщиков и подрывается их инвестиционный потенциал.
Можно, конечно, пытаться валить все на правительство, которое позволило алчным естественным монополистам повысить с 1 июля тарифы с серьезным опережением официальной инфляции. Но и государственная Транснефть, и железнодорожники, инвестиционный потенциал которых подорван еще в прошлом году и которых приходится экстренно спасать от разорения, не менее убедительно расскажут о росте своих издержек. Так что главе "Роснефти" следовало бы поискать корень проблем и своей компании, и всей экономики где-то еще и начать свою логическую цепочку не с 1 июля этого года, когда выросли тарифы, а с 24 февраля 2022-го, когда российская экономика обзавелась своим главным определяющим фактором и покатилась по военным рельсам.
Что до последствий, то представители отрасли, где 45% компаний убыточны, не сегодня-завтра начнут публично грозить массовыми банкротствами и обивать министерские пороги в поисках государственной помощи. Так было и с угольщиками, и с автомобилестроителями. Да и ускоренное повышение оптовых цен на газ – прямое следствие колоссальных убытков Газпрома, который пришлось спасать, снижая налоговое бремя и размазывая издержки по всем потребителям газа.
Крупные вертикально-интегрированные холдинги, у которых пока (если не считать "Сургутнефтегаз") прибыль не сменилась убытками, будут располагать куда более скромными финансовыми возможностями для поиска новых путей обхода международных ограничений. И если в первой половине года большинство склонялось к тому, что впереди никакого ужесточения санкций не предвидится, то последние недели свидетельствуют о том, что этот подход оказался неоправданно оптимистичным.
Слова Сечина о подрыве инвестиционного потенциала отрасли в равной степени относятся и к геологоразведке, и и к модернизации добычи, и к способности реализовать масштабные проекты, вроде формирования "теневого флота". Так что в условиях, когда (если верить Сечину) надежд на рост мировых цен мало, единственной реальной перспективой, которая решит проблемы и нефтяников, и правительства, и "Газпрома", оказывается девальвация рубля. Она выльется в скачок инфляции, и, в конечном итоге, заплатить "инфляционный налог" придется всем. Но других вариантов у нынешнего правительства просто нет.
