Этот текст – продолжение исторического обзора о том, как самые разные люди полтора века конструировали сибирскую идентичность, и анализа того, что из этого вышло.
Когда-нибудь будет написан такой учебник по истории Сибири, в котором о Москве будет упоминаться только мельком, и то – довольно критично. Это станет первым шагом для формирования настоящей сибирской идентичности – этнической, национальной или гражданской – тут уж как сложится. Появление такой "немосковской" (или неколониальной) истории Сибири приведет к перевороту в сознании сибиряков. Потому что сейчас представления о локальной истории у них крайне размытые – об этом свидетельствуют результаты первого за много лет большого исследования, которое мы с социологом Андреем Поздняковым провели в декабре 2023 года, опросив более 700 жителей городов Урала, Сибири и Дальнего Востока.
Последний раз такие исследования проводились более десяти лет назад, и они обычно ограничивались для своих выводов небольшой серией экспертных интервью. Так что это исследование уникально по своему охвату – это подлинный Vox Populi. Для экспертов отмечу, что итоговый массив данных был взвешен по полу, возрасту и численности населения опрошенных городов в соответствии с данными Росстата на 2022 год. То есть итоговые данные вполне репрезентативны.
Переселенные и обиженные
Предыдущая волна интереса к исследованиям сибирской идентичности пришлась на начало 2010-х, когда по итогам очередной переписи населения целых 4166 человек записали в графу "национальность" – "сибиряк". В 2002 году таковых было только около десяти. А сколько таковых было в 2020 году – неизвестно, так как "сибиряков" посчитали частью национальности "русские" – наряду, скажем, с "албазинцами" или "староверами".
Когда исследователи десять лет назад бросились выяснять, кто же это такие – "сибиряки", то накопать им удалось немногое. Как полтора века назад описывали "сибиряков" областники Григорий Потанин и Николай Ядринцев, так и описали их социологи 21-го века – тут были и истории про "особый характер", "авантюризм", "огромную территорию" и, конечно же, противопоставление Сибири и России.
В этом смысле к концу 2023 года ничего не поменялось. 85,5 процента опрошенных отметили, что "мой город – это, прежде всего, Сибирь", тогда как к "прежде всего, к России" отнесли свой город только 14,7 процента. С тем, что сибиряки отличаются от других россиян, согласны больше половины опрошенных, тогда как только 20% полагают, что жители Сибири ничем не отличаются от других граждан страны. На вопрос "можете ли вы себя назвать сибиряком?" положительно ответили две трети людей, основными аргументами для такого ответа оказались "общность с окружающими людьми", "особые отличительные черты сибиряка" и факт рождения в Сибири.
Есть и еще один факт, объединяющий сибиряков, – это их отношение к "России", под которой они, конечно же, понимают федеральный центр, Москву. Нетрудно догадаться, что отношение это – негативное. 83 процента опрошенных однозначно соглашаются с тем, что Сибирь ущемляется Москвой, и "Россия" получает из Сибири гораздо больше, чем ей отдает. А две трети людей согласны с вполне радикальным утверждением "Сибирь как была, так и остается российской колонией. Ее проблемы в Москве никого не интересуют". Вполне вероятно, что в этом и есть едва ли не ключевая причина существования сибирской идентичности – это такой вот протест против несправедливой политики федерального центра. Видя по телевизору башни "Москва-Сити" и сравнивая их с местной действительностью, сибиряки не хотят чувствовать себя "русскими". Как падчерица, которую приемный родитель притеснял много лет, стремится вырваться из "родительского" дома и еще лучше – сменить фамилию.
У сибиряков есть и еще одна проблема: они часто чувствуют себя гостями в собственном же городе, поскольку история их семьи – это история вечного переселения. Почти 40 процентов опрошенных имеют в семье опыт переселения в Сибирь в начале 20-го века, больше половины – опыт раскулачивания и переселений за принадлежность к "враждебному классу", больше 25 процентов – опыт переселения семьи в послевоенный период. Больше этого – только участие кого-то из семьи в Великой Отечественной войне.
Сибирь для сибиряков – часто неродная, да и к тому же обделенная. И это большая проблема для будущих авторов учебников неколониальной истории.
Череда несвязанных передвижений
Неудивительно поэтому, что история Сибири представляется сибирякам как несвязная череда десятков каких-то малоосмысленных передвижений людей, товаров, заводов и целых городов. Кстати, детальный анализ представлений сибиряков о локальной истории – отличительная черта нашего опроса. Обычно опросы проводят социологи, и ограничиваются они оценками современности и людей в ней. Однако среди антропологов давно существует консенсус: именно с локальной истории начинается конструирование социальной идентичности. Как группа людей думает о своем прошлом, так она и воспринимает настоящее и свое отличие от других групп. Если вам нужно сконструировать нацию – начинать придется с какой-то складной истории этой нации.
История Сибири в представлении самих сибиряков на историю нации пока тянет слабо. Самым частым ответом на вопрос "Какое из событий в истории Сибири кажется вам важным?" оказалась каторжная история Сибири (22,7% опрошенных) – ссылка подальше от Москвы декабристов, революционеров и прочих вольнодумцев. На втором месте (16,1%) – строительство Транссибирской магистрали, на третьем (12,7%) – крестьянское переселение в Сибирь. У этих событий есть два объединяющих фактора: здесь снова кто-то куда-то перемещается, а кроме того – Сибирь здесь выступает исключительно декорациями, в которых разворачивается действие, инициированное Москвой.
Хуже того, что история Сибири воспринимается самими сибиряками, как лоскутное одеяло, только то, что в разных городах – свои собственные исторические события-лидеры. Так, для жителей Новосибирска главное событие в истории – это строительство Транссиба (19% опрошенных). Для красноярцев – строительство Сибирского тракта и с небольшим отрывом – каторга и военная эвакуация предприятий за Урал (по 17 и 15 процентов соответственно). Для томичей – ссылка ученых и общественных деятелей (28,8%).
Поэтому вторая проблема, с которой столкнутся авторы будущего неколониального учебника по истории Сибири, – сконструировать общую и одинаково важную для всех сибиряков историческую сюжетную линию. Такую, где Сибирь – не декорации для внешних колонизаторов, а главное действующее лицо.
Ответы на сложные вопросы
Еще одна специфическая черта восприятия истории Сибири самими сибиряками – совершеннейшее отсутствие ценностных установок по поводу ключевых локальных исторических событий. Вот, например, Ермак – это герой, благодаря которому Сибирь получила импульс к развитию, или не более чем колонизатор, который шел за богатыми ресурсами? Согласен, что герой, – отвечают 40% сибиряков. Не согласен, что герой, – отвечают те же 40% сибиряков. Согласен, что Ермак – простой колонизатор, – добавляют 65% опрошенных.
Аналогичная картина и по другим важным вопросам исторической повестки. 63 процента опрошенных соглашаются с утверждением, что приход русских в Сибирь дал коренным народам толчок к развитию. И при этом 57% (то есть во многом те же самые люди) соглашаются с утверждением, что русские нарушили естественный ход истории и принесли местному населению многие социальные пороки. 82 процента сибиряков соглашаются, что каторга принесла в Сибирь культуру. И при этом же 70% опрошенных готовы согласиться с тем, что каторга превратила Сибирь в депрессивную зону сплошной неволи.
Даже святая святых едва ли не для каждого сибиряка – Транссиб, и тот готовы оценивать по-разному. Транссиб стал мощнейшим стимулом для развития Сибири – соглашаются почти 90% сибиряков. И 57 процентов тем не менее готовы согласиться с тем, что Транссиб стал отправной точкой для эксплуатации сибирских ресурсов, ведь их теперь стало максимально комфортно вывозить за Урал.
Можно предположить, что дело здесь не в вялотекущей общественной шизофрении, все гораздо проще. Подавляющее большинство тех, кого мы вынудили давать оценку тем или иным историческим событиям, никогда не задумывались над этими вопросами. Поводов не было. Да и идеи почерпнуть, как правило, неоткуда. Вот они и готовы соглашаться и с тем, и с другим, с третьим, и с четвертым.
Дать вполне определенные оценки ключевым точкам исторического развития Сибири – вот еще одна проблема, которую предстоит решить будущим авторам неколониальной сибирской истории. Включая оценки тех событий, по которым у значительного количества опрошенных фактически вообще не было никакого мнения. Например, "затруднились ответить" на вопросы о значении Гражданской войны в Сибири почти 25% опрошенных.
Несоветское прошлое
Наконец, пожалуй, самой сложной задачей для будущих авторов неколониальной истории Сибири станет преодоление доминирования советского наследия в массовых представлениях о прошлом. Если и есть что-то, что объединяет сибиряков, – так это идеи из учебников истории и краеведческих музеев о том, что 20-й век стал решающим для цивилизационного развития Сибири.
Так, 75% сибиряков совершенно согласны, что "благодаря установлению советской власти началась новая эпоха освоения Сибири и появились новые гиганты индустрии и даже целые города". 85% согласны с тем, что Великая Отечественная война стала причиной появления в Сибири заводов, которые никогда не были бы построены в мирное время. И только 26% отмечают, что эвакуация заводов в Сибирь внесла серьезную диспропорцию в развитие этих территорий, здесь появились производства, которые нужны только мобилизационной экономике. Послевоенное развитие Сибири считают едва ли единственным примером комплексного развития востока страны почти 70% опрошенных, как очередной виток ресурсной эксплуатации тот же период оценивают уже только 34% сибиряков.
При этом мы предлагали оценить вполне конкретный тезис: "Современное состояние Сибири, Урала и Дальнего Востока – это следствие неэффективной советской политики в этих регионах. Никому не нужные заводы встали – вот люди и побежали в Центральную Россию и тёплые регионы юга". И получили раскол ровно пополам: по 45% опрошенных готовы и согласиться, и не согласиться с этим утверждением. Вроде бы все очевидно и может быть наблюдаемо невооруженным глазом каждому жителю Сибири, но миф о советском периоде как наиболее успешном для востока страны все еще очень устойчив.
В конечном счете задача на будущее представляется не такой уж и сложной. Все эти метания от одной позиции к другой прекратятся тогда, когда сибирякам будет предложен стройный исторический миф, никак не связанный с Москвой. Уверен, что сибиряки этого заслужили.
Что почитать об исследованиях сибирской идентичности
- Анисимова А. А., Ечевская О. Г. Сибирская идентичность: предпосылки формирования, контексты актуализации. Новосибирск: НГУ, 2012.
- Бочаров А. В. (2011) Сибирская региональная идентичность в контексте исторического сознания (по результатам контент-анализа томских СМИ) // Вестник РУДН, серия Социология. №4. С. 93–100.
- Брубейкер Р., Купер Ф. За пределами "идентичности" // Ab Imperio. 2002. №3. С. 61–115.
- Дерендяева А. Д., Чернышов Ю. Г. (2021) Региональная идентичность в контексте политики исторической памяти: опыт Алтайского края и Республики Алтай // Известия АлтГУ. Исторические науки и археология. № 6 (122). С. 24–31.
- Жигунова М. А., Ремнев А. В., Суворова Н. В. (2014) Сибирский ракурс региональной идентичности // Национальные приоритеты России. №2 (12). С. 48–63.
- Тулаева С. А., Гладун Е. Ф., Захарова О. В. Молодежь коренных малочисленных народов Севера: стратегии конструирования идентичности // Журнал социологии и социальной антропологии, 2022. № 25(1). С. 168–189.
Сергей Чернышов – кандидат исторических наук
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции
