"Людей рубили по классовому признаку". Как в 1919-м за три дня в Кузнецке были уничтожены сотни людей

В декабре 1919 года в городе Новокузнецке произошла массовая резня, которая продолжалась трое суток: в советское время она считалась делом рук партизанского отряда Григория Рогова. По некоторым данным, погибла едва ли не половина населения небольшого в ту пору городка.

– В Кузнецке устроили кровавую баню, – говорит кандидат исторических наук Андрей Полухин. – Людей уничтожали по классовому признаку. Смотрели на руки: у кого без мозолей, тех казнили, часто просто изуверским способом.

Но споры о Рогове не утихают до сих пор. Одни называют его бандитом и палачом. Другие – героем. Третьи говорят: он сын своего времени – безвластия и хаоса. А он сам называл себя солдатом революции. Вернее, ее партизаном.

"Разрушают церкви, одевают в парчу лошадей"

Из всего, что связано с именем Григория Федоровича Рогова, споров и разногласий не вызывают разве что факты из его "допартизанской" жизни. Родился в 1883 году в селе Жуланиха Мариинской волости Барнаульского уезда. Обзавелся семьей – было у него трое сыновей и три дочери. Держал небогатое по сибирским меркам хозяйство – пятистенная изба, две лошади да две коровы. Продавал водку в деревенской казенной лавке, был подрядчиком на строительстве церквей.

Рогов участвовал в Русско-японской войне и в Первой мировой, дослужился до звания прапорщика, стал кавалером трех Георгиевских крестов – большая редкость! После Февральской революции примкнул к эсерам, после Октябрьской сочувствовал большевикам. Крестьяне Мариинской волости делегировали его на Томский съезд Советов.

В начале 1918 года на втором Алтайском губернском съезде крестьянских депутатов Григорий Рогов поддержал переход власти к Советам. А после свержения советской власти на Алтае создал партизанский отряд, действовавший против белогвардейцев в Причернском крае. Поначалу отряд был небольшим, но каждый день к Рогову присоединялись новые люди.

​Сибирская советская энциклопедия 1937 года называет его руководителем антиколчаковских партизанских отрядов. Он собрал около 4,5 тысяч партизан – а по некоторым источникам, его отряд насчитывал 10 тысяч человек. При этом об отряде Рогова сами большевики уже в то время говорили как о недисциплинированном и жестоком.

"Сам Рогов – крестьянин, но его правая рука Новоселов – анархист. Ядро этого отряда – анархисты, бежавшие из тюрем уголовные и разная авантюристская публика, – писал член Сибревкома Косарев в докладе ЦК РКП(б). – За этим отрядом числится немало грехов: партизаны грабят, пьянствуют, разрушают церкви, одевают парчой своих лошадей, шьют из поповских риз штаны и кисеты".

Главное злодеяние, в котором до сих пор обвиняют Рогова и роговцев, – "чистка" в уездном Кузнецке (нынешнем Новокузнецке). Партизанские отряды численностью в две тысячи конных, имеющие на вооружении 18 пулеметов, в декабре 1919 года вошли в город. За трое суток были убиты сотни человек. В некоторых источниках говорится о 300 или 400 погибших, в одной из чекистских сводок того времени указано другое число жертв – 800. А если верить докладу Кузнецкого ревкома, партизаны погубили около 1400 человек. А ведь тогдашнее население города насчитывало не больше четырех тысяч жителей…

​Первым назвал Рогова жестоким убийцей Андрей Кручина (настоящее имя – Александр Огурцов). В 1923 году в газете "Советская Сибирь" появился его очерк "В глухом углу в Кузнецке", описывающий, как "страшный атаман под знаменем анархии провел через весь Кузнецкий округ кровавую полосу неслыханных бесчинств".

В очерке Кручины впервые появилось понятие "роговщина", а сам Рогов был представлен сибирским Пугачевым, который "со своими молодцами чинил суд-расправу над всеми, у кого на руках нет мозолей". Жертв Рогова и роговцев журналист насчитал 700 "голов" и описал разоренный Кузнецк: по словам Андрея Кручины, город превратился в пустыню.

Его друг, писатель Владимир Зазубрин (Зубцов), в 1925 году побывал в Кузнецке, разговаривал с очевидцами и с роговцем Волковым, который вместе с женой собственноручно живьем распиливал людей или обливал своих жертв керосином и поджигал. Тот охотно подтвердил факт "распилки колчаковских милиционеров Миляева и Петрова" и продал писателю для музея свою пилу за пять рублей.

Очерк Зазубрина "Неезжеными дорогами" вышел в 1926 году в журнале "Сибирские огни". В нем говорилось: "Из четырех тысяч жителей Кузнецка две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто вывозили из домов, тут же у домов, у ворот раздевали и зарубали шашками. Особо "именитых" и "лиц духовного звания" убивали в Преображенском соборе. Редкая женщина или девушка избегала гнусного насилия. Рубились люди по "классовому признаку": руки мягкие – руби, комиссар – руби".

Были и массовые грабежи. "Как-то к нам зашел роговец, – рассказывала жительница Кузнецка Тамара Васильевна Толмачева, – он увидел отцовы поярковые валенки, снял свои и забрал отцовы". По ее словам, на второй день, как в город вошел отряд Рогова, загорелись церкви. В том числе и Одигитриевская – первое каменное строение в городе. В ней венчались Федор Достоевский и Мария Исаева. А в 1929 году Одигитриевская церковь погибла уже безвозвратно: комсомольцы разбили ее обломки на кирпичи для Кузнецкстроя.

​По воспоминаниям жителя Кузнецка Кирилла Епифанцева, в чьем доме останавливались роговцы, по вечерам они приносили откуда-то чужие вещи, укладывали в мешки". Именно Епифанцев, отец которого был плотником у генерала Путилова, утверждал, что роговцы распилили того живьем.

Сохранились и воспоминания о том, как в Спасо-Преображенский собор партизаны въехали на лошадях, изнасиловали и убили прямо под образами жену церковного старосты, рубили саблями людей. Заколотая и обезображенная старшая дочь купца Окорокова два дня валялась на снегу. Старого священника отца Николая закололи тремя штыками в спину.

Присутствовавший на казни член Кузнецкого ревкома и будущий исполняющий должность военкома Кузнецкого уезда Роман Тагаев говорил, что за день было зарублено 50 человек. Он вспоминал: "Роговцы приводили к дому купцов, зажиточных людей. Новоселов и Рогов задавали вопрос: "Как жил?" Затем шел приговор: "В сторону" или "Свободен". Если "в сторону" – осужденных выводили на улицу и тут же у дома Акулова рубили голову или закалывали. Если "свободен", выводили в сени и кричали: "Дорогу, дорогу!" – называя фамилию оправданного".

Обвешанные награбленными вещами, одеялами и шторами, с четвертями спирта в руках, верхом на лошадях, накрытых белыми скатертями, партизаны Рогова шли, оставляя за собой горы трупов, и только Красная армия положила конец бесчинствам роговцев в Кузнецке – так говорилось во всех советских источниках вплоть до начала 1970-х годов.

26 декабря 1919 года по приказанию советского командования за массовые убийства и грабежи Рогов и его ближайшее окружение были арестованы и препровождены в распоряжение Губчека. Григория Рогова отправили сначала в кузнецкую тюрьму, а затем в Ново-Николаевск (нынешний Новосибирск).

Но в феврале 1920 года Рогова выпустили из-под стражи без суда. При этом он дал согласие сотрудничать с советскими органами. А при освобождении ему выдали 10 тысяч рублей в знак признания его заслуг в борьбе за советскую власть. Хотя в советских источниках 1930-х годов утверждалось, что зимой 1919–1920 годов Рогов сражался не только против белых, которыми командовал генерал-лейтенант Каппель, но и против красных.

В других документах указано: партизанский командир стал "безобразно игнорировать Советы". И тогда Барнаульский комитет партии решил провести "большевизацию" отряда и отправил к Рогову 12 коммунистов во главе с Матвеем Ворожцовым (партийная кличка – Анатолий). По одной из версий, они долгое время сражались вместе. По другой – анархист Рогов выгнал большевиков из своего отряда, и "Анатолий" увел с собой большую часть партизан, из которых была сформирована Чумышская партизанская дивизия, возглавленная начдивом Ворожцовым.

Матвей Ворожцов был одним из руководителей Губчека и участвовал в подавлении крестьянских мятежей, поднятых бывшими партизанскими командирами в 1920–1921 годах и волною прокатившихся по Западной Сибири. На счету Ворожцова и расстрелы повстанцев.

Сохранился доклад Ворожцова, в котором он рапортует о расстрелах "агитаторов", "зачинщиков" и "главарей" в селах Славгородского и Змеиногорского уездов, взятии заложников, конфискации имущества и скота у "семейств бандитов".

"Всего было арестовано 290 человек, – докладывал "Анатолий". – Из них отправлено в Барнаул в Губчека 102, передано ревтрибуналу 15, расстреляно злейших врагов советской власти 52, отпущено из-под ареста 121".

"Казнили по требованию народа"

В конце 1960-х годов появилась другая точка зрения на события в Кузнецке в 1919 году. Несколько бывших роговских партизан заявили, что написанное про их командира – клевета. За оправдание Григория Рогова, например, боролся бывший командир его разведки Григорий Батурин, живший в Кузнецком районе Новокузнецка, где и происходила "роговская чистка". Он собрал огромный архив – письма, воспоминания партизан, биографии бойцов. Но сразу после смерти Батурина этот архив пропал. Его дочь рассказывала, что приходили какие-то люди и унесли все документы. Где сейчас находится архив – неизвестно.

Бывшие роговцы настаивали: никакого бандитизма и массовых казней в Кузнецке не было – была схватка врагов. В декабре 1919 года Кузнецк был белогвардейским. В городе находились группы колчаковской милиции и контрразведки, батальон и пулеметная команда, располагался обычный гарнизон, состоящий из местной воинской команды.

Местный гарнизон поднял мятеж. Основная масса солдат разбежалась, а оставшиеся вместе с местными жителями организовали ревком. Колчак телеграфировал главнокомандующему Восточным фронтом генерал-лейтенанту Каппелю: "Меня крайне заботит положение в Барнаульском и Кузнецком уездах".

Для подавления мятежа в Кузнецке белые начали стягивать туда силы: стрелковую дивизию, егерский и морской полки. Кузнецкий ревком просил о помощи. Откликнулся командир партизанского отряда Григорий Рогов – в Красной армии это знали и одобрили.

Как утверждают боевые товарищи Рогова, они, вступив в город, застали в Кузнецке то, что потом приписывали им: сотни трупов на улицах, горящие церкви. До них в Кузнецк уже заходили четыре небольших отряда, и самый крупный из них, отряд Толмачева, обезоружил остатки местного гарнизона, расстрелял белогвардейцев, произвел реквизиции и поспешно оставил город. А отряды ревкомовцев Побозакова и Тагаева вместо помощи ревкому сами занимались реквизициями имущества убитых купцов и офицеров.

Только Рогов, по словам бывших партизан, навел в Кузнецке порядок. Улицы при нем патрулировались, отношение с населением было мирным. Он приказал поставить у винзавода часовых, а бочки с вином из подвалов купца Акулова, где был роговский штаб, велел вылить на землю. Грабежи и насилие карались в отряде расстрелом. А все казни проходили "по требованию народа", утверждали соратники Рогова.

В одной из книг серии "Кузнецкая старина" приводятся воспоминания горожанки Пинегиной: "После обеда стали судить кузнецких карателей. Виновных по требованию народа казнили, а у кого вина была незначительной – отпускали. Уголовников и любителей чужого добра прибрали к рукам".

Суд над белогвардейцами, как утверждают эти источники, вершили совместно представители ревкома, партизан и горожан. 12 человек были приговорены к смертной казни, а священника Николая Рудичева, колчаковского милиционера Ивлева и писаря воинского управления Бехтенева освободили. Путилова никто не распиливал – генерала зарубили шашкой еще партизаны из отряда Толмачева. Что касается садиста Волкова, то он никогда не был роговцем и зверствовал в Кузнецке до прихода отряда, утверждали роговцы.

Слова бывших роговских партизан в конце 1960-х годов подтверждали и некоторые горожане: мол, разбойничали и убивали сами кузнечане и мужики из соседних деревень, называвшие себя партизанами. В то время имя Рогова было на слуху, и кто-то действительно мог прикрывать им свои грехи. А кто-то назывался роговцем из-за славы, окружавшей легендарного партизанского командира.

"За свободу, равенство и братство смело вперед!"

В 2003 году в областном Томском госархиве были обнаружены уникальные документы 1919–1921 годов: протоколы допросов Григория Рогова, свидетельские показания, жалобы и заявления потерпевших, огромное число крестьянских писем в защиту партизанского командира. Тогдашнее следствие установило непричастность командного состава партизан к погромам в Кузнецке и невозможность для Рогова после тяжелых боев за Щегловск (туда он направился сразу после Кузнецка) продолжать наступление в Мариинск.

Есть версия, что партизанский командир зимой 1919-го был арестован вовсе не за бандитизм и массовые убийства в Кузнецке, а за то, что, сказавшись больным, отказался вступить со своим отрядом в состав 35-й сибирской дивизии. На допросах его избивали. Но в итоге отпустили. Дальше и здесь повторяется рассказ про выданные 10 тысяч рублей и взятое с Рогова обещание сотрудничать с Советами.

Долгие годы считалось, что освобожденный из-под стражи Григорий Рогов, обиженный на советскую власть, вернулся в Жуланиху и начал готовить там антисоветский мятеж, который поднял в мае 1920 года. Тогда и появилось обращение к волостным и сельским ревкомам Барнаульского, Бийского, Кузнецкого и других уездов, подписанное Роговым.

"Всем товарищам крестьянам, рабочим и партизанам шлю искренний привет и приношу Вам, товарищи, глубокую благодарность за ту поддержку, которую Вы оказали мне во время борьбы с кровавым самодержцем Колчаком за освобожденье трудового народа от гнета и произвола алчных к власти дармоедов. Спасибо Вам, братья, что Вы не забыли меня, когда я был заключен в тюрьму волками в овечьей шкуре. Сплачивайте Ваши трудовые ряды, и в нужный момент выступим сплоченными рядами добывать истинную свободу. За свободу, равенство и братство смело вперед".

Был мятеж или нет – доподлинно неизвестно. Но сохранилось донесение помощника командира 2-го взвода Савина командиру второй роты 115-го отдельного стрелкового батальона войск обороны железных дорог: "9 мая мы приехали в Сорокино и узнали от граждан, что в 12 часов дня подъезжала роговская разведка". Крестьяне села Сорокино рассказали красноармейцам, что роговцы ограбили у них почту, искали предревкома, чтобы его убить, но не нашли. В селе Хмелевка роговцы убили попа и говорили, что они уничтожают всех попов и белоручек. Сохранилось также свидетельство Ивана Степановича Комиссарова, хозяина дома, где была убита семья священника Шукшина.

"Его запомнили героем"

В это время в Западной Сибири часто вспыхивали восстания. Вчерашние партизаны были недовольны тем, что их отряды разоружили и расформировали, хотя обстановка оставалась неспокойной. Они не хотели служить в Красной Армии, а продразверстку и вовсе встретили в штыки.

По версии, которой более полувека придерживались советские историки, анархо-бандитские шайки бывших партизанских лидеров ликвидировала Красная армия. А Рогов был ранен в столкновении с отрядом не то ЧОНовцев, не то чекистов, не то регулярных войск и застрелился, чтобы не сдаваться в плен. Это произошло в селе Евдокимово Барнаульского уезда.

А по воспоминаниям бывших роговцев, их командир сильно болел, мечтал отдохнуть в родном селе и после выхода из-под ареста отправился в Жуланиху. Но оказалось, что его дом раскатали и сожгли, брата и жену убили. Кто это сделал? Кулаки, белогвардейцы? А может, ЧОНовцы для устрашения? На этот счет тоже единого мнения нет.

Известно, что после этого Григорий Рогов вместе с его товарищем по отряду Возилкиным ушел в тайгу. Его преследовали. Бывшие партизаны на несколько дней нашли пристанище в селе Евдокимово. Там их и нашли бойцы части особого назначения. Возилкин сдался, а больной Рогов пытался спастись, бежал к реке Чумыш. Его ранили в ногу и в шею. Раны оказались смертельными, никакого "самоубийства" не было.

8 июля 1920 года в газете "Алтайский коммунист" появилась небольшая заметка о смерти Рогова. Ему было 37 лет.

Почти сразу Григорий Рогов был обвинен в анархизме и в предательстве советской власти. Боевые друзья тайно похоронили своего командира у сельской церковной ограды, могилу сровняли с землей и только спустя четыре месяца, когда все утихло, перенесли его останки в село Хмелевка, где находилась братская могила 16 партизан. В 1948 году Рогов был частично реабилитирован. Советское государство признало его заслуги в борьбе против Колчака, но обвинений в анархизме, бандитизме, массовых казнях и садизме не сняло.

А в 1982 году в Новосибирске состоялась Всесоюзная научная конференция, посвященная 60-летию разгрома белогвардейцев и интервентов в Сибири и на Дальнем Востоке. Ее участники пришли к единому выводу: отряд Рогова боролся за советскую власть.

В 2007 году в селе Хмелевка по инициативе бывших директоров местной школы открылась мемориальная доска герою Гражданской войны Г.Ф. Рогову.

А вот память убиенных в Кузнецке в декабре 1919 года до сих пор никак не увековечена.

Жертвы казней и убийств были похоронены на старом кузнецком кладбище. На его месте в 1939 году по решению городского совета создали зону отдыха и разбили сад. Здесь проходили массовые мероприятия, работали аттракционы, агитплощадка и кафе-мороженое. О событиях прежних лет память стерлась. А сад Алюминщиков существует и сегодня.

​Недавно историк Андрей Полухин обратился к губернатору Кемеровской области Цивилеву с просьбой установить памятный крест жертвам роговского погрома.

"Еще можно в память о погибших восстановить небольшую Иверскую часовню, которая была с северной стороны Спасо-Преображенского собора, – написал Полухин. – Также следовало бы издать или оцифровать те воспоминания о трагедии, которые хранятся в Новокузнецком краеведческом музее".

Ответа от властей Полухин пока не получил. На данный момент новокузнецким волонтерам-поисковикам удалось восстановить 158 фамилий жертв событий 1919 года.