Призыв Москвы к Тбилиси начать «делимитацию границ с Абхазией и Южной Осетией» в Грузии восприняли неоднозначно. Одни считают это естественным продолжением российской политики оккупации грузинских территорий, а другие связывают с активизацией Москвы в лоббировании платформы 3+3, исключающей участие Запада в региональной политике.
Очередной раунд Женевских дискуссий по безопасности на Южном Кавказе изначально не обещал никаких прорывов. Но ставшие уже обыденностью взаимные обвинения в срыве переговоров в этот раз вышли за рамки стандартных упреков в «деструктивной позиции» оппонентов. Москва настоятельно порекомендовала Тбилиси во имя «укрепления безопасности» начать процесс установления границ с самопровозглашенными республиками – Абхазией и Южной Осетией. В официальном комментарии российского МИДа, в частности, говорилось:
«В целях укрепления безопасности в регионе российская сторона предлагает запустить процесс делимитации границ Грузии с Абхазией и Южной Осетией с их последующей демаркацией».
При этом в Москве подчеркнули, что Сухуми и Цхинвали полностью поддерживают это «предложение». В ответ грузинский МИД назвал заявления и действия Москвы грубым нарушением основополагающих норм и принципов международного права, подчеркнув, что Европейский суд по правам человека юридически установил факт российской оккупации и эффективного контроля над грузинскими территориями.
Чуть позже премьер-министру Грузии Ираклию Гарибашвили пришлось официально зафиксировать позицию Тбилиси:
«Власти Грузии действительно должны завершить процесс делимитации и демаркации границы, но с Российской Федерацией. И это, конечно же, произойдет в границах единой Грузии».
Но, похоже, в Москве на этот раз решили заняться Южным Кавказом всерьез. После второй карабахской войны, когда в регионе, который Россия считает традиционной сферой своих стратегических интересов, ощутимо усилила позиции Турция, а недавно о претензиях на влияние довольно недвусмысленно заявил Иран, в Москве, очевидно, решили, что дальнейшая пассивность может привести к потере всего региона.
На совещании руководителей органов безопасности и специальных служб Содружества независимых государств сразу два российских чиновника, занимающихся безопасностью, – глава Службы внешней разведки Сергей Нарышкин и руководитель Совбеза Николай Патрушев, – обозначили приоритеты Москвы: бороться против деструктивной деятельности геополитических оппонентов на периферии России. В этом контексте Патрушев упомянул и Грузию:
«Реализуется курс на стимулирование экономического и культурного разъединения России с Украиной и Грузией. Значительные усилия будут направлены на ослабление имеющихся связей Москвы с нашими центральноазиатскими партнерами».
Патрушев считает, что страны СНГ в ответ должны активизировать обмен разведданными о планах Запада. Глава российского Совбеза призвал коллег к «противодействию реализации сценариев цветных революций», а также отслеживать «другие недружественные шаги стран Запада и их подрывную деятельность на территории государств Содружества».
Некоторые связали заявления Патрушева и Нарышкина с предстоящим визитом в Грузию министра обороны США Ллойда Остина. Шеф Пентагона посетит Тбилиси в рамках европейского турне.
По мнению бывшего командующего Сухопутными войсками США в Европе Бена Ходжеса, это свидетельствует о серьезном интересе Вашингтона к Черноморскому региону и ситуации на Южном Кавказе, где Грузия остается единственным государством, открыто декларирующим прозападную ориентацию. Во всяком случае, официально:
«Когда министр обороны США посещает Грузию, Украину и Румынию, он демонстрирует интерес администрации к Черноморскому региону. В то же время этот визит является сигналом поддержки Грузии со стороны США. Вы представляете, сколько стран хотят принять у себя министра обороны Соединенных Штатов? В то же время я ожидаю, что министр обороны, как представитель администрации Байдена, расскажет о важности либеральных и демократических институтов в Грузии и озвучит ожидания США в отношении демократии в странах-партнерах».
И вот вторая часть заявления генерала Ходжеса о важности демократических институтов намекает на недовольство Вашингтона действиями Тбилиси. Но если в отношении некоторых вопросов внутренней грузинской кухни Запад ограничивается «озабоченностью», то вопросы внешней политики, особенно в контексте активизации Москвы, Анкары и Тегерана, ограничиться «озабоченностью» не могут.
Многие наблюдатели видят в участившихся заявлениях представителей российского руководства относительно ситуации в соседних государствах желание Кремля вернуть контроль над политическими процессами на своих границах. Активизация Москвы на южнокавказском направлении довольно отчетливо просматривается в комментариях представителей российского МИДа, включая его главу Сергея Лаврова, который не так давно прямо заявил о необходимости присоединения государств Южного Кавказа к платформе 3+3. Причем дал понять: работа с Ереваном, явно не горящим желанием присоединяться, уже идет, а Грузии следует подумать о том, чтобы не остаться в одиночестве.
Примечательно, что практически сразу после этого глава грузинского МИДа Давид Залкалиани робко намекнул, что Тбилиси не может позволить себе оказаться в стороне от масштабных экономических проектов, правда, тут же заверив, что возможное участие не будет подразумевать отказ от территориальной целостности и других «красных линий».
Но некоторые грузинские эксперты отмечают несоответствие заявлений и действий «Грузинской мечты». Что же касается позиций Москвы в Грузии, то они куда серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
По мнению директора Центра исследований России Давида Дарчиашвили, рассуждая о влиянии Москвы на умы и сердца грузинской общественности, нельзя руководствоваться лишь теми цифрами, которые мы видим по результатам выборов. И хотя явные пророссийские силы набирают в результате народного волеизъявления не больше 5%, это вовсе не означает, что реальная поддержка пророссийских взглядов не шире. А отсутствие хоть сколько-нибудь значимых результатов со стороны таких движений, как «Альянс патриотов» или «Грузинский марш» на последних выборах, говорит скорее о том, что правящей партии «Грузинская мечта», которая, как считает Дарчиашвили, является главным двигателем мягкой силы Москвы, пришлось в срочном порядке забирать у них голоса, чтобы сохранить позиции.
«Сама «Грузинская мечта» в большей степени является таким скрытым пророссийским проектом, объединением. Она может не декларировать это открыто, но многие ее действия говорят за себя. И в целом оказывается, что процент, который не понимает суть независимости, суть прозападности, не связывает с этим демократическое развитие Грузии. (Этот процент) является, с одной стороны, этаким флюгером, а с другой стороны –исходящим из старосоветского образа жизни, и вот этот процент больше, чем на первый взгляд может показаться, исходя из цифр, которые были даны в поддержку одного из сателлитов правящей партии («Альянсу патриотов»). Сторонники сближения с Россией, исходя из своих социальных и культурных потребностей, находятся в рядах правящей партии».
По мнению Дарчиашвили, главный тезис «Грузинской мечты» после прихода к власти о том, что Грузия не должна быть яблоком раздора между Россией и Западом, на самом деле свидетельствует, что декларирование правящей партией евроатлантического курса не более чем слова. На деле же нынешняя политика официального Тбилиси скорее устраивает Москву, чем Брюссель или Вашингтон.
