Ernest Vardanean

Нет, я никогда прежде не был в городе на Неве, но бессмертные строчки Осипа Мандельштама немедленно всплыли в моей памяти, едва шасси самолета коснулись взлетно-посадочной полосы в аэропорту «Пулково» имени Ф.М. Достоевского.

Сразу по приземлении меня ждал сюрприз – невероятная жара под стать какой-нибудь Анталье. Все три дня моего нахождения в городе петербуржцы не уставали изумленно повторять: «О, это вовсе не типично для нас! Наверное, ради Экономического форума опять разогнали тучи». Надо сказать, что тучи попытались взять реванш во второй половине дня 7 июня, но даже кратковременный ливень ничего не изменил.

Что же такое Петербург? Чем он принципиально отличается от Москвы? И действительно ли он «культурная столица»? Эти вопросы крутились в моей голове все три дня прогулок по городу, но под конец поездки я понял, что не хочу искать ответов. А зачем? Если сравнивать исторические центры двух столиц, то в Петербурге явно чувствуешь себя комфортнее с точки зрения восприятия действительности, но Москва больше поражает монументальностью.

Надо сказать, что исходил я по Питеру немало. Кто знает город, тот оценит масштаб: пешком от Таврического дворца к проспекту Суворова, затем через весь Невский проспект к Адмиралтейской набережной и Дворцовой площади, а дальше вдоль Невы обратно на Шпалерную улицу. Еще в первый день я заметил, каким длинным оказался Невский проспект. Я прошел его от конца до конца, чтобы заодно найти знаменитую надпись «Граждане! Во время артобстрела эта сторона улицы наиболее опасна». Память о мужественных ленинградцах, переживших 900-дневную блокаду, неистребима.

Прохаживаясь по главной улице города, я понял, почему Петербург называют столицей русского рока: буквально через каждые 20 метров стояли молодые и не очень уличные музыканты и играли какую-нибудь нетленку из русской и зарубежной рок-классики. «Вот это я понимаю!» - сказал я себе.

А еще у меня есть традиция: в какой бы город я ни приехал, нужно непременно зайти в книжный магазин и что-нибудь купить. И воспоминание хорошее, и библиотека пополнена. И должен заметить, что на относительно небольшом участке я наткнулся на пять или шесть книжных магазинов, три из которых принадлежат одной сети. «Неужели Петербург читает больше Москвы?» - возник вопрос.

Еще одно наблюдение: заведения общественного питания встречаются в центре Питера гораздо чаще, чем в Москве. В глазах рябило от обилия вывесок ресторанов национальной кухни, кафешек и закусочных известных брендов. Цены чуть выше, чем в Москве, но вполне демократичные, так что голодным в северной столице остаться невозможно.

Единственный явный минус Петербурга – неудобное расположение станций метро. В Москве практически любая точка города находится в 5-7 минутах ходьбы от подземки, а вот в той части Петербурга, где была моя гостиница, до метро не дойти и за 20 минут, к тому же ближайшая станция «Чернышевская» была закрыта на ремонт. Москва, Париж, Лондон или Берлин – метро решает любые проблемы быстрого передвижения по центру. Но не в Петербурге.

Тем не менее, трехдневное нахождение в Северной Пальмире оставило неизгладимое впечатление. Пугающие рассказы об «этой ужасной питерской сырости» оказались мифом (хотя не будем забывать про трехдневную «Анталью»). Я вплотную подходил к реке, но жар, исходивший от брусчатки и асфальта, перебивал любую сырость, и мне оставалось лишь изредка улавливать приятные флюиды живительной прохлады, которые моментами доносились с поверхности воды. Набережная Невы мне местами напоминала Сену, а Петербург, соответственно, Париж.

Исаакиевский собор при ближайшем рассмотрении оказался еще величественнее, чем на картинках, а открывающийся с него панорамный вид на город – это настоящий эстетический праздник. Медный всадник, наоборот, оказался меньше, чем я себе его представлял, но оттого не менее прекрасным. Да и Сенатская площадь показалась не такой обширной. «И как тут декабристы поместились?» - недоумевал я.

«Петру Первому от Екатерины Второй» - гласит надпись на постаменте. Должен заметить, что местные «Петры» и «Екатерины», навязчиво предлагавшие туристам сфотографироваться с «царями» (как же меня раздражает этот китч-фетишизм – так же, как «Ленин» и «Сталин» в Москве!), весьма отдаленно напоминали исторических прототипов. «Петр Первый» был низковат, толстоват и мордаст, не чета настоящему худощавому двухметровому самодержцу с горящими глазами. Зато «Екатерина» бегло говорила по-китайски, бойко зазывая бесчисленные группки туристов из Поднебесной, которые безоговорочно удерживают первое место среди прочих иностранцев, явно опережая немцев, финнов и других европейцев. Кстати, местами Петербург напоминал Хельсинки, своего соседа по Финскому заливу, который мне тоже очень полюбился.

И да – белые ночи. Как же приятно ласкали глаз очертания Петропавловской крепости в лучах заходящего и тут же восходящего солнца! Как прекрасны мосты через Неву – жаль, что я, устав от прогулок, не дождался манящего зрелища – разведения мостов. Поразила громадина Зимнего дворца и бескрайняя Дворцовая площадь, где постоянно проходят какие-то концерты.

А в конце скажу самое главное: люди в Петербурге намного вежливее и отзывчивее, чем в Москве. Будь то транспорт, магазин или гостиница. Не знаю, с чем это связано, но я всегда обращаю внимание на такие тонкости. Вот такой он, Черный Пёс Петербург…

Итак, выборы в Европейский парламент состоялись. Никаких сенсаций и революций не произошло, Евросоюз не развалится завтра или послезавтра, но кое-какие изменения всё же есть. Ни одна из ведущих групп – ни Европейская Народная партия, ни «Прогрессивный альянс социалистов и демократов» – не набрала большинства мест в 751-местном Европарламенте. Эти группы в совокупности тоже не имеют нужного количества, чтобы сформировать Европейскую комиссию. По уточненным данным, у ЕНП 179 депутатов, что на 42 меньше, чем в 2014 году. У социалистов и демократов – 150 (на 36 меньше). То есть вместе у них 329 мест при необходимом минимуме в 376.

На третьем месте «Альянс либералов и демократов за Европу» – 107 мандатов, что на 40 больше, чем в 2014 году. Это произошло во многом благодаря объединению Альянса с партией французского президента Эмманюэля Макрона «Вперед, Республика!». Эксперты называют АЛДЕ «самой проевропейской группой» в Европарламенте, поскольку она выступает за максимально глубокую интеграцию стран-членов ЕС, вплоть до создания конфедеративного супергосударства.

Стабильный рост показывают «зеленые» партии – 70 мест (было 52), что демонстрирует нарастающее неподдельное беспокойство жителей Старого континента состоянием окружающей среды. Наконец, значительно, но не «фатально» выросло представительство тех самых правых «популистов», евроскептиков и националистов, которых так все боялись.

Они пока что разделены на две фракции: националисты из «Европы наций и свобод» (58 мест) и консерваторы из «Европы свободы и прямой демократии» (56 мест). Вместе у них 114 мест, что на 36 больше, чем по итогам выборов 2014 года. Интересно, что евроскептики получили первые места в Великобритании (недавно созданная «Партия Брексита»), во Франции («Национальное объединение» Марин Лё Пен), в Италии («Лига» Маттео Сальвини).

Еще одной отличительной чертой нынешних выборов стал внезапный рост явки. Она неуклонно снижалась с момента проведения первых выборов в Европейский парламент в 1979 году, но теперь поднялась и преодолела планку в 50%. «Я поздравляю нас всех. Мы не видели такого результата в течение десятилетий», - сказала по этому поводу европейский комиссар по конкуренции Маргрете Вестагер.

Как пишет ТАСС, ссылаясь на европейские СМИ и экспертов, росту явки способствовала политизация общества на фоне активизации протестов вроде «желтых жилетов», выступлений против мигрантов и борьбы за экологию. Вместе с тем, это привело к радикализации настроений: теперь центр в упадке, а убежденные сторонники ЕС и евроскептики демонстрируют рост.

Что же дальше? «Всё изменилось – большинство более не в руках двух партий», - признала после объявления итогов госпожа Вестагер, которая является кандидатом на пост главы Еврокомиссии от «Альянса либералов и демократов за Европу». В свою очередь, главный кандидат в председатели Еврокомиссии от Европейской Народной партии Манфред Вебер констатировал, что ЕНП и ПАСД будут вести переговоры либо с группой «Зеленых», либо с либеральными демократами (АЛДЕ). «Зеленые» - тоже победители этого вечера, поэтому они наши возможные партнеры. Надо вместе сесть и разработать проект на ближайшие пять лет», - цитирует Вебера «Немецкая волна».

Важные решения будут приняты 28 мая на неформальном саммите Евросоюза. Процесс избрания руководящих органов Европейского парламента и особенно Еврокомиссии, очевидно, будет непростым, но в любом случае он должен завершиться осенью, т.к. 1 ноября новый состав ЕК во главе с новым председателем приступит к работе. По фигуре нового главы Еврокомиссии будут отдельные дискуссии: кроме Вестагер и Вебера, в прессе упоминалась даже Ангела Меркель, которая будто бы покинет пост канцлера ФРГ. Время покажет.

В начале публикации я пошутил насчет развала Евросоюза, однако недавний опрос, проведенный в ряде стран ЕС по заказу лондонского Европейского совета по международным делам и опубликованный британской газетой The Guardian, показывает, что эти перспективы отнюдь не так «невинны», как может показаться.

Исследование проведено социологическим центром YouGov в марте 2019 года в 14 странах ЕС: Австрия, Венгрия, Германия, Греция, Дания, Испания, Италия, Нидерланды, Польша, Румыния, Словакия, Франция, Чехия и Швеция. Интересно, что опросом охвачена ровно половина численного состава стран, но они дают 70% мест в Европейском парламенте, так что исследование можно уверенно считать мнением большей части населения ЕС. В Словакии и Греции опрошено 500 человек, в Дании – 1400, Швеции – 2000, во всех остальных – по 1000 человек.

Выяснилось, что в 10 странах половина или более половины опрошенных верят в распад Европейского Союза через 20 лет. Интересно, что самыми большими пессимистами среди ведущих стран стали французы – 58% верят в развал ЕС к 2040 году. Выше показатель только в Словакии – 66%. В Германии негатив видит ровно половина респондентов. Удивляет довольно высокий процент в благополучной Скандинавии – 44% в Швеции и 41% в Дании. С другой стороны, в Испании, одной из самых проблемных стран с высокой безработицей, процент пессимистов ниже – 40%.

Еще более поразительный результат получен в ответе на вопрос о возможном конфликте (!) между странами-членами ЕС. Треть опрошенных в Польше и Франции считают, что такой конфликт возможен. Пессимизм поразил европейцев и в части их социального и финансового благополучия. Так, лишь треть немцев, четверть французов и столько же итальянцев сказали, что им удается откладывать деньги на будущее. Только 15% французов считают, что их политическая система функционирует нормально.

Совершенно очевидно, что Европейский Союз нуждается в модернизации, и прошедшие выборы в Европарламент отчетливо показывают радикализацию настроений справа и слева. Одни говорят: «Хватит диктовать нам как жить». Другие отвечают «Этого недостаточно, надо работать активнее». В любом случае народ массово требует перемен. Мейнстримные партии получают один удар за другим (особенно печальная картина в Великобритании – об этом отдельный разговор). Прежние лозунги и методы всё больше «буксуют». Спустя 70 с лишним лет после создания единой Европы перед ней возникли серьезные вызовы. Уверен, она со всем справится, но при этом важно всегда прислушиваться к настроениям людей.

* Мнения автора, высказанные в блоге, не обязательно совпадают с позицией редакции Radio Europa Liberă