Краснодарский краевой суд изменил меру пресечения Михаилу Савве – одному из руководителей некоммерческой организации "Южный региональный ресурсный центр". Правозащитник выпущен из следственного изолятора под домашний арест.

Причиной этого стало постановление Краснодарского краевого суда, который накануне рассмотрел жалобу Владимира Лукина, уполномоченного по правам человека в России. В своей жалобе Владимир Лукин указал, что мера пресечения Михаилу Савве не соответствует предъявленным обвинениям.

Не далее как 29 ноября Краснодарский краевой суд уже рассматривал жалобу защиты на меру пресечения. В ней содержались те же доводы, что и в нынешнем обращении Владимира Лукина: Михаил Савва не судим, имеет постоянное место жительства, не имеет действующего загранпаспорта. Но если тогда суд оставил Савву под арестом, то сейчас внезапно отпустил домой. С чем такое внезапное решение может быть связано? Об этом Радио Свобода рассказала общественная защитница Михаила Саввы, его супруга Елена Савва:

– Я связываю это, в первую очередь, с той широкой кампанией поддержки, которая развернулась в связи с арестом Михаила Валентиновича. Эта кампания нервировала очень многих в эшелонах власти. Решение суда, в первую очередь, носит не правовой характер, а политический. Кто указал, откуда, из каких источников, мне не известно. Формально, я еще раз говорю, это все пошло, пожалуй, от Лукина. На ближайшее время перспектива достаточно ясна – это продолжение судебных заседаний, на которые его будут доставлять из дома работники управления ФСИН. Доставлять будут без наручников, и, я так думаю, Михаил Валентинович появится перед публикой в более привычном виде.

Профессор Кубанского государственного университета Михаил Савва – один из руководителей некоммерческой организации "Южный региональный ресурсный центр", которая год назад выиграла грант краевой администрации на проведение социологического исследования. Оно называлось "Потенциал социализации мигрантов в Краснодарском крае".

"Южный региональный ресурсный центр" перевел часть полученного гранта субподрядчику – маркетинговому агентству "Пилот". Социологическое исследование было проведено, однако сейчас ФСБ утверждает, что оно было оплачено не за счет гранта, а за счет каких-то других источников. Деньги же гранта, по версии следствия, субподрядчик обналичил через банкоматы и разделил с Михаилом Саввой. ФСБ утверждает, что Савва и разработал эту схему. Его и руководителя фирмы-субподрядчика Викторию Реммлер обвиняют по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса "Мошенничество при получении социальных выплат". Пятого ноября, когда начался судебный процесс, Михаил Савва высказал свое отношение к обвинению:

– Данное обвинение является фальсификацией, подготовленной управлением Федеральной службы безопасности по Краснодарскому краю и поддержанной прокуратурой края – как я полагаю, в силу того, что прокуратура очень глубоко зависит от управления ФСБ. Хотел бы сказать о мотивах данной фальсификации со стороны УФСБ. Первый мотив, по моему мнению, – это дискредитация некоммерческих организаций Краснодарского края. Второй мотив – это наказание меня за правозащитную деятельность.

"Южным региональным ресурсным центром" официально заинтересовались в марте нынешнего года. Прокуратура и ФСБ провели тогда в организации серию обысков, а 12 апреля обыск прошел и в доме Михаила Саввы. В тот же день он был арестован, а затем взят судом под стражу. С тех пор суд неоднократно продлевал эту меру пресечения.

В процессе следствия к обвинению в обналичивании гранта добавилось новое. ФСБ утверждает, что в Кубанском государственном университете профессор Михаил Савва получал зарплату за лекции, которые в действительности не читал. И в этом чекисты усматривают мошенничество. Доказательством служит документ под названием "План индивидуальной работы преподавателя". Этот документ якобы подписан Михаилом Саввой, однако профессор говорит, что подпись не его. Адвокат Саввы уже пять раз просила суд провести графологическую экспертизу, но судья Василий Махов каждый раз находит поводы откладывать этот вопрос.

Во вторник, 3 декабря, Михаил Савва выступил с заявлением, которое передала журналистам его супруга Елена Савва. В заявлении говорится, что на допросах, которыми руководил начальник следственного отдела управления ФСБ по Краснодарскому краю, его обвиняли в том, что он дал согласие на сотрудничество с американским Центральным разведывательным управлением и "координировал сеть враждебных России НКО на Северном Кавказе". По словам Михаила Саввы, следствие обосновывало свою позицию тем, что профессор часто встречается с иностранцами. Сегодня судебный процесс отслеживает Совет по правам человека при российском президенте. Ситуацию комментирует член Совета, представляющий также Московскую Хельсинкскую группу, Валерий Борщев:

– Это пилотный проект Краснодарского края, когда консультации и общение с иностранцами могут быть признаны изменой Родине. То есть они решили оживить эту статью, и они, как мне кажется, опростоволосились. То, что обвинение в адрес Саввы несостоятельно, мы видим даже по тому обвинительному заключению, что зачитал обвинитель. Там есть попытки фальсификации обвинения по государственной измене, но это вопрос уже федеральный. И мы, конечно, берем его под самый серьезный контроль.

Ровно год назад вступил в силу закон об НКО, или, как его еще зачастую называют, закон об "иностранных агентах". Согласно этому документу, любая НКО, финансируемая из-за рубежа и участвующая в политической деятельности, в обязательном порядке должна состоять в реестре некоммерческих организаций, выполняющих функции "иностранного агента".

Кто выиграл и кто проиграл за год существования этого законодательного акта? С таким вопросом Радио Свобода обратилось к одному из руководителей движения в защиту прав избирателей "Голос" Григорию Мельконьянцу:

– От этого закона проиграли все. Власть проиграла, наверное, в большей степени, потому что она показала, каким образом она строит свою политику относительно некоммерческого сектора, то есть достаточно враждебную политику, стараясь подавлять любую независимую инициативу. И вот эти широкомасштабные проверки, которые были устроены прокуратурой, и активность Министерства юстиции по отношению, в частности, к "Голосу", и вообще в целом высказывания наших силовых структур и политических деятелей показывают, что они не до конца понимают, что из себя представляет гражданское общество, гражданский сектор. Они не видят в этом секторе своих помощников и благодетелей в нашей стране, а, наоборот, видят в гражданском секторе врагов, наймитов, что не соответствует действительности. Общество, представители наших западных партнеров, других стран видят это совершенно неадекватное отношение к некоммерческому сектору – и репутация власти в этой сфере, на мой взгляд, подорвана.

С другой стороны, некоммерческий сектор от этого очень серьезно пострадал тоже, потому что, во-первых, у некоммерческих организаций резко сократилось иностранное финансирование, репутация у некоммерческих организаций в глазах граждан начала тоже ухудшаться, потому что власть использовала этот термин "иностранный агент" и постоянную риторику, что они кем-то проплачены, действуют в чужих интересах. Социологические исследования показывают, что некоммерческим организациям сложнее сейчас взаимодействовать с властью и с гражданами. Что касается в целом результатов действия этого закона, то мы видим, что власть от этого не выиграла в том плане, что ни одна вменяемая организация в этот реестр не попала. Одна лишь организация была туда включена, о которой никто не знает. Я думаю, это было сделано для галочки, что хоть один кто-то в этом реестре"иностранных агентов" существует, что все было не зря. Но по факту ни одна из вменяемых организаций в этом реестре не находится, соответственно, "иностранным агентом" не является.

– Год назад этот закон казался абсурдным. Тем не менее мы помним, как выселяли движение "За права человека", мы помним то, что было с "Голосом". То есть власть действует по принципу "абсурд воплотим в жизнь"?

– Власть не хочет признавать своих ошибок. Явно при принятии этого закона была совершена большая ошибка, что все без разбора было названо политической деятельностью, любое финансирование, не важно, получено оно организацией или не получено. Так, например, было в случае ассоциации "Голос", когда деньги получены так и не были, но все равно организация была обвинена в получении иностранных денег. Это все настолько абсурдно, когда власть не готова признать, что она совершила ошибку. Поэтому всеми способами она предпринимает попытки убедить всех, что "мы были правы – есть такие организации и нужно их продолжать прессинговать". В частности, это отношение высших чиновников к НКО видно в докладе прокурора перед Федеральным собранием. Факты же говорят о другом. Но это показывает, что им нечего по сути предъявить некоммерческим организациям.

– Можно ли сказать, что сейчас власть успокоилась немножко по поводу "иностранных агентов", понимая, что желаемого эффекта все равно достичь не удастся?

– На волне пиара, которую власть подняла в период принятия этого закона, можно создавать какие-то поводы, называть имена некоммерческих организаций, которые не нравятся. Но долго это продолжаться не будет, потому что по факту предъявить этим организациям нечего. То есть они вполне себе честные, порядочные организации, которые преследуют сугубо внутрироссийские интересы. И если бы можно было что-то конкретно организациям предъявить, давно бы уже все это показали и предъявили. Но проверили тщательно все, всех, кого только возможно, и никого не нашли. Поэтому я думаю, что будут предприниматься попытки и дальше показать, что они были правы – с помощью различных проверок, принуждений к каким-либо шагам и действиям. Никто не отменял те представления и предостережения, которые выносила прокуратура по итогам летних проверок.

По сути, организации, которые получили эти документы, обязаны принять те или иные решения. Соответственно, прокуратура должна проверить, выполнили ли предписания некоммерческие организации или не выполнили. Пока еще этой второй волны проверок, которую все ожидают, нет. Но никто не исключает, что после очередного совещания наверху такая волна опять начнется, и тут уже мало не покажется. Потому что уже эти органы будут вынуждены принимать более серьезные меры: организации не включились в реестр, у них были предписания, значит, они проигнорировали их, соответственно, дальше административное или уголовное преследование. Единственная пока надежда – это рассмотрение "дела НКО" в Европейском суде по правам человека и в Конституционном суде пройдет в более ускоренном, приоритетном порядке и суды нивелируют эти поправки своими решениями в части, что они противоречат международным нормам, под которыми подписалась наша страна, и противоречат, в частности, Конституции нашей страны. Это должно быть отражено вот в этих решениях судов.