К громким допинговым скандалам в российском спорте мы в последние годы привыкли, как и к постоянным дисквалификациям и к отсутствию национальных флага и гимна уже на третьей Олимпиаде. Особенность нынешнего скандала в том, что в центре его несовершеннолетняя, имя которой, по правилам ВАДА, вообще нельзя разглашать, хотя сейчас оно у всех на устах: это 15-летняя фигуристка Камила Валиева. Её допинг-проба еще в декабре прошлого года показала наличие запрещенного вещества триметазидина (известного российским потребителям под названием Предуктал), который помогает сердцу справляться с большими нагрузками. Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) всё же разрешило Валиевой участвовать в Олимпиаде, но эта история всплыла 9 февраля, как раз после того, как команда Олимпийского комитета России завоевала золото в командном турнире по фигурному катанию.
В итоге награждение России отменили, участие Валиевой в одиночных соревнованиях, где она неоспоримая фаворитка, до последнего момента оставалось под вопросом. Юная фигуристка находится в тяжелом психологическом состоянии, проходила мимо журналистов, закрывшись капюшоном, и на тренировке плакала на плече своего тренера Этери Тутберидзе. Тут можно было бы написать гневный пассаж о том, что девочку подставили тренеры, врачи и спортивные чиновники, не озаботившиеся заранее медицинским исключением, разрешающим принимать препарат, или попросту не знавшие, что это вещество, легально продающееся в аптеках, находится в стоп-листе Международного антидопингового агентства с 2014 года наряду с мельдонием, что речь идет не о злом умысле, а о российской халатности, сломавшей уже не одну спортивную карьеру. Но на деле проблема гораздо шире: Россию на Играх представляет несовершеннолетняя спортсменка, которая может выигрывать олимпийское золото и объективно является самой сильной в мире фигуристкой-одиночницей, но не может полностью отвечать за свои действия.
Проблема совсем не в допинговой истории, а в эксплуатации детских тел для спортивной славы державы
И здесь надо сказать о принципах подготовки российских чудо-фигуристок, которые вызывают в мире всё больше вопросов. Уже много лет в фигурном катании доминируют малолетние ученицы все той же Этери Тутберидзе – сегодня это Камила Валиева, Александра Трусова и Анна Щербакова, которых западная пресса называет quad squad, "команда четверных", за то, что они регулярно выполняют редчайшие в женском катании прыжки в четыре оборота. Ключом к их успеху является юный возраст: в теории женщины не способны прыгать четверные, у них не хватает силы мышц бедра, поэтому, чтобы получить вращательный момент, фигуристки начинают скручивать спину ещё до прыжка, а на это способны только гибкие неокрепшие детские позвоночники, именно поэтому такие прыжки чрезвычайно травмоопасны. "Детская фабрика" Тутберидзе задает новый стандарт в мировом фигурном катании, которое становится всё более силовым и акробатическим и требует всё более молодых тел, по сути девочек. Многие из них не выдерживают психологического давления, ломаются и уходят из спорта, как это произошло с другой юной воспитанницей Тутберидзе Юлией Липницкой: после громкого успеха на командном турнире на Олимпиаде в Сочи в 2014 году девушка оказалась под таким прессингом, что в итоге провалила индивидуальную программу и ушла из спорта – кто помнит её теперь? Валиева лишь очередная из генерации чудо-девочек на льду, и проблема совсем не в её допинговой истории, а в эксплуатации детских тел для спортивной славы державы.
Почти в тот же день, 10 февраля, в 2500 километрах от Пекина окружной военный суд в Красноярском крае приговорил к пятилетнему сроку заключения сверстника Камилы, 16-летнего Никиту Уварова по статье "прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности". Он стал обвиняемым по громкому уголовному делу "о взрыве в Minecraft", где подростков, имитировавших подрыв здания ФСБ в компьютерной игре, обвинили в терроризме, попутно "обнаружив" у них взрывчатые вещества, якобы для обучения терактам. Как утверждают, подлинной причиной реального срока заключения Уварова стало то, что подросток отказался "сотрудничать со следствием" (то есть оговаривать себя под диктовку следователя) и настаивал на собственной невиновности, тогда как его подельники Денис Михайленко и Богдан Андреев под давлением признали свою вину и оговорили товарища, получив условные сроки. На момент задержания всем подросткам было по 14 лет, именно с этого возраста в России наступает уголовная ответственность. Никите, вероятно, также предстоит апелляционный суд, но в его-то случае можно быть уверенным в том, что приговор устоит: по делам о терроризме, курируемым ФСБ, апелляции почти всегда безрезультатны.
Что общего, кроме юного возраста, между Камилой и Никитой, мегазвездой мирового спорта, и даже, как утверждают, самой великой фигуристкой всех времен, и школьником, попавшим в жернова российской репрессивной машины? Как ни парадоксально, оба они являются жертвами системы, которая использует детей для высоких государственных целей, будь то завоевание медалей на Олимпийских играх или показательные репрессии для устрашения молодежи. Дети в России не обладают субъектностью, они используются как ресурс в играх взрослых: к ним апеллируют, от их имени благословляют и проклинают (а сейчас ещё и требуют ввести смертную казнь за педофилию), обязанность рождения детей занесена в отредактированную Конституцию и в список традиционных ценностей, а отказ от неё – в реестр "токсичного контента". За этим стоит биополитика российской власти, которая видит в населении биологическую массу и государственный ресурс, и дети в этой массе являются наиболее сакрализованной, легкодоступной и безответной группой.
Не случайно в основе нынешнего российского режима лежит "закон Димы Яковлева": принятый в конце 2012 года в ответ на американские санкции по "акту Магнитского", он запрещал американцам усыновлять российских сирот. Принятие закона было принципиально важным для Кремля: рассказывают, что депутатов чуть не силой отзывали из округов, отлавливали по домам и свозили в Госдуму для голосования по проекту, моментально названному "законом подлецов". Он моментально лишил усыновления 265 детей, готовившихся к переезду в новые семьи. С тех пор некоторые из них уже умерли, так и не дождавшись приемных родителей, или попросту "пропали" из базы данных сирот, а международное усыновление российских детей сократилось в десять раз.
"Закон Димы Яковлева" показал, что дети для власти являются природным ресурсом, "экспорт" которого можно регулировать, подобно нефти и газу, открывая и прикрывая кран. И подобно тому, как детей цинично использовали во внешней политике, их используют и в спорте высших достижений, предлагая им допинг, дрессируя неокрепшие тела для добычи медального золота, или используют в качестве показательного объекта репрессий, пытая на следствии и бросая в тюрьмы. Дети по сути оказались заложниками в беспощадной биополитике российской власти.
Сергей Медведев – историк, ведущий цикла программ Радио Свобода "Археология"
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
