12 июля отмечается очередная годовщина танкового сражения под Прохоровкой.
В этом году главной темой для обсуждения стала статья немецкого журналиста Свена Келлерхоффа, вышедшая в газете Die Welt. Вот цитата из русского перевода на сайте ИноСМИ.ru:
О триумфе Красной Армии под Прохоровкой 12 июля 1943 года до сих пор вспоминают как о "крупнейшем танковом сражении Второй мировой войны". Но на самом деле никакой победы не было. Об этом свидетельствуют неожиданно обнаруженные фотоснимки немецкой разведки.
Золотая фигура Богоматери восседает на белоснежной, непривычно устремленной ввысь часовне. Этот памятник, расположенный к юго-западу от русской деревни Прохоровка и воздвигнутый во времена Бориса Ельцина, напоминает о триумфе Красной Армии в "крупнейшем танковом сражении Второй мировой войны", произошедшем здесь 12 июля 1943 года.
Но вообще-то этот памятник нужно немедленно снести. Результаты самых последних исследований, основанные на бесспорно подлинных фотографиях, подтверждают: под Прохоровкой не было советской победы, да и вообще никакого крупного танкового сражения. На самом деле на поле западнее места, где сегодня стоит памятник, более 200 танков советского 29-го танкового корпуса пошли, сами того не желая, в самоубийственную атаку. <...>
Бен Уитли (Ben Wheatley) нашел в малоизвестном собрании фотографий немецкой воздушной разведки с Восточного фронта в Американском национальном архиве в "Колледж парке" (штат Мэриленд) множество снимков, которые с очевидностью доказывают катастрофическое поражение Красной Армии под Прохоровкой.
На самом деле, немецкая пресса пишет об этом не первый раз, та же Die Welt обращалась к теме и год назад. Но в этот раз негодование российских соцсетей оказалось куда более громким – видимо, больше всего комментаторов задела фраза про памятник.
Снести памятник в Прохоровке? Ну, попробуйте сделать это сами, малыши-фрицы. Не уверен, что у вас это получится. Как не получилось в прошлый раз.
А вообще, конечно, когда из Германии – особенно из Германии – звучат подобные призывы, понимаешь: они хотят переписать историю так, что нас там вообще не окажется. Уже переписанного им, видимо, мало.
Но память жива, пока живы люди. И как дед, прошедший Сталинград, рассказывает мне о той войне, так и я буду рассказывать дочкам о ней и о нашей великой Победе. Пока таких нас будет множество, большинство, мы живы. И, на самом деле, непобедимы.
Они в натуре оборзели: уже почитают себя в праве командовать нам, какие памятники должны стоять на нашей территории, а какие – нет. Приезжай на "леопарде", гитлерюгендовец, и попробуй снести. А мы посмеёмся.
Что тут стоит отметить. Поскольку блог-история - это продажная девка хайпа, а я не историк, то обсуждать конкретику "кто сколько потерял под Прохоровкой в июле сорок третьего и как это оценивать" смысла нет. Как нет смысла детально разбираться в 28 панфиловцах и Бородинском сражении. В интернете никакой спор никогда не закончится.
Что по-настоящему стоит внимания - так это потрясающая раскоряка, в которую поставлен сегодня тевтонский дух. С одной стороны, ему нельзя - никак нельзя - вернуться к корням, к старой доброй истеричной самовлюблённости в свой белобрысый гений и в предназначение облагородить мир героическим нагибайтунгом низших форм. Это ай-ай-ай, за такое можно выгрести от всех, а силы уже не те.
С другой стороны - за 75 лет на четвереньках само по себе желание героически нагибать не выветрилось. Оно мучительно ищет выхода, но почти все выходы закрыты и забетонированы.
Предложение немецкого журналиста объявить, что под Прохоровкой победили немцы и русские должны не праздновать там победу, - это вызвало правильный взрыв возмущения в России, потому что является частью попыток в Германии изменить историю, фальсификацировать исторические факты, - чтобы в конечном итоге оправдать свои преступления против человечества, против России, против русского народа.<...>
Главное. Обнаглевшие от безнаказанности за постоянное вранье вместо журналистики и за русофобию немецкие сми теперь будут нам указывать, что мы должны считать победой, а что не должны? Через 20 лет они уже будут писать, что победили в Сталинграде, и только Генерал Мороз заставил их уйти? Что орды русских варваров мечтали затопить Европу, а мужественные солдаты вермахта защищали европейские ценности? Может пора сказать Берлину - остановите ползучую фальсификацию истории.
Свои победы мы будем праздновать без указки из Берлина.
Андрей Медведев:
Вообще, это не Свен Келлерхофф такая вот безнадежная балбесина, которая пытается убедить всех что хоть войну и проиграли, но в Курске "выиграли по очкам".
Нет. Это такая немецкая традиция. Не уметь видеть очевидного. Достаточно открыть "Военный дневник" Франца Гальдера – начальника Генерального штаба сухопутных войск вермахта.
Он описывает, что русские взрывают себя в ДОТах, чтобы не попасть в плен. Что русские отчаянно сопротивляются в Брестской крепости. Но, добавляет, что большевики вот-вот падут.
Пишет, о разгроме вермахта под Москвой, но при этом уверен в скорой победе Германии над СССР. Лето 42-го: Харьков, Сталинград, под новый, 43-й год, уже понятно – Сталинград это катастрофа. Но у Гальдера "все под контролем". Победа над большевиками близка как никогда. "Потерь нет".
Более того, многие немецкие военачальники даже весной 45-го считали, что смогут как-то договориться с англичанами и американцами, и вместе начать войну против большевиков. Или договориться, чтобы союзники не мешали немцам против Красной Армии. То есть среди немецкой верхушки существовало мнение, что еще можно даже не проиграть войну.
И в Нюрнберге, все немецкие вожди, были полностью уверены, что их не повесят. Но не фартануло.
Разумеется, редактор исторического отдела газеты "Die Welt" не хотел никого обидеть. Следуя бессмертному тезису Манштейна об утерянных победах, газета уже много лет ведет отчаянную борьбу за пересмотр итогов Курской битвы, чему посвятила до десятка статей. В ходе этой борьбы Келлерхофф не сумел удержаться в роли журналиста, т.е. стороны нейтральной, а давно превратился в участника (пост)боевых действий. В дискуссионном раже у него быстро сложилась логическая цепочка "советской победы под Прохоровкой не было значит памятник неуместен значит его следовало бы снести". Так непродуманный аргумент вырывается из рук чересчур возбужденного автора и оглоушивает его самого.
У этой педали есть, однако, и оборотная сторона. Напиши Келлерхофф фразу "этот памятник следовало бы снести" про любой памятник в США или, допустим, в Англии, внутренний цензор немедленно сказал бы ему: а какое твое, немецкого журналиста, собачье дело, чему или кому посвящены памятники в чужих странах. Фразу про Россию внутрений цензор, однако, пропустил. Потому что в отношении многих немецких журналистов к России присутствует то, что называется Oberlehrerhaftigkeit, учительская интонация, бремя образованного белого человека, несущего свет просвещения отсталым Kosaken.
Эти два фактора плюс (простите за рифму) отсутствие в "Die Welt" редактора совокупились и дали столь впечатляющий результат. Между тем на памятнике в Прохоровке написано "Болши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя". Если бы Келлерхофф про это знал, то вряд ли бы написал про снос. Но чтобы знать, надо быть журналистом, а не борцом за утерянные победы.
Мышь в овощном:
Когда немец требует снести памятник в честь победы под Курском, в этом нет ничего удивительного: для его нации события того времени вряд ли несут какую-то позитивную нагрузку.
При этом, конечно, показательно внезапное внимание именно к Курской битве, которую признано считать окончательным переломом в Восточной кампании Третьего Рейха, т.е., фактически, началом конца Второй Мировой войны на Европейском театре.
Почему Курск?
Может быть потому, что на место "истинного перелома" в сознании львиной доли сегодняшней аудитории успешно претендует высадка в Нормандии, очередной юбилей которой отмечался на днях?
А как в одной войне может быть два перелома?
И если смотреть с этой стороны – то будет не сильно удивительно услышать в некоем обозримом будущем возмущения относительно перегруженности того же Берлина советскими воинскими мемориалами.
Потому, что "воин-освободитель" в гимнастерке в эту концепцию не вписывается от слова "совсем", в отличии от "воина-разжигателя войны".
На сайте WARHEAD.SU – статья историка Алексея Исаева "Прохоровка: о чём хочет забыть Die Welt":
Первый ответ совершенно очевиден: хотят ещё на пять лет забыть о страшном для Третьего рейха лете 1944-го. В этом году как раз 75-летний юбилей. Прежде всего речь идёт о катастрофе группы армий "Центр" в Белоруссии, ставшей началом обвала всего фронта от Прибалтики до Румынии. Ведь иначе придётся вспомнить, как окружённые войска недрогнувшей рукой ещё живыми списывали в безвозвратные потери, сосредотачиваясь на восстановлении фронта. Придётся вспомнить о заблуждениях командующих всех рангов, о вынужденной смене Эрнста Буша на Вальтера Моделя. Всё это будет работать против любовно создаваемого имиджа умелой армии, преданной бесноватым фюрером.<...>
Памятник в Прохоровке стоит на том месте, где остановилось последнее немецкое наступление на русской земле, преследовавшее цель стратегического масштаба. Операция "Цитадель" должна была переломить ход войны. Для "Цитадели" к лету 1943-го под ружьё были поставлены массы солдат, собрана новейшая техника, но всё это пошло прахом. Это был последний рывок, на повторение которого Германия уже была неспособна. Рывок, надо сказать, дорого обошёлся в убитых и раненых солдатах и офицерах, сожжённой и брошенной технике. Именно потери и снижение численности "активных штыков" заставило немцев поспешно откатываться к Днепру. (Фото: Андрей Луфт) Поэтому Курская дуга стала одним из поворотных пунктов Второй мировой войны. Памятник напоминает именно об этом.
Официальный сайт "Изборского клуба" публикует комментарий военного эксперта Владислава Шурыгина:
Реально, в боях под Прохоровкой, которые шли несколько суток, а не часов, как он пишет, со стороны Советского Союза участвовало 667 танков, а со стороны Германии 329. Мы имели двукратное преимущество, но в силу ряда обстоятельств, не смогли им полноценно воспользоваться. Тем не менее, говорить в этом случае, что мы, якобы, проиграли битву, это абсолютная глупость, потому что если мы проиграли битву, то где оказались 14 июля немецкие части? А они оказались там, откуда они начали свое наступление 6 июля, а чуть позже начался генеральный отвод войск и отступление, после перехода в контрнаступление наших войск.
Поэтому с военной точки зрения подобное утверждение Келлерхоффа не выдерживает никакой критики. Это очень тенденциозное, очень слабое и пустое заявление, которое кроме идеологического направления, очевидного для всех, а именно – принизить роль Советского Союза и оспорить его победу, не несет ровным счетом ничего.
"Немецкая волна" собрала комментарии нескольких немецких историков:
"В битве под Прохоровкой советские войска потерпели сокрушительное поражение. Однако их командование преподнесло итог сражения как победу и сообщило об этом в Москву. В свете окончательной победы Красной армии в Курской битве это выглядело потом достаточно правдоподобно", - рассказывает историк Маттиас Уль. <...>
В советской и российской историографии битву на Курской дуге считают окончательным переломным моментом Второй мировой войны и третьим по значимости сражением после обороны Москвы и Сталинградской битвы. Однако немецкие историки такую установку опровергают.
"Курская битва была крупнейшим и одним из самых кровопролитных сражений Второй мировой войны, но ни в коем случае не решающим. Ведь самое позднее уже в 1942 году, после провала операции "Барбаросса" и двух неудачных германских наступательных операций на Восточном фронте, а также с вступлением в войну США, после сражения у атолла Мидуэй, в результате которого инициатива на тихоокеанском театре военных действий перешла к американцам, стало ясно: эту войну Германии не выиграть", - констатирует Роман Тёппель.
А вот на Западе Курскую битву, наоборот, недооценивают. По словам Йенса Венера, тут больше знают о Сталинградской битве и высадке союзников в Нормандии, а также о военном противостоянии между англо-американскими и итало-немецкими войсками в Северной Африке. Однако тем, кто по-настоящему интересуется историей Второй мировой войны, о Курской битве хорошо известно, поскольку она имеет большое военно-историческое значение.
В обсуждении часто ссылаются на уже прошлогоднюю статью, написанную для "Ведомостей" одним из ведущих специалистов по Курской битве Валерием Замулиным:
События 12 июля 1943 г. у Прохоровки не имели ключевого влияния на исход Курской битвы в целом, контрудар изначально не планировался для изменения обстановки на всей Курской дуге, а был призван решить лишь задачи оборонительной операции Воронежского фронта. Да и необходимости в этом уже не было. 11 июля 1943 г. последняя попытка противника прорвать оборону Центрального фронта, удерживавшего северный фас Курской дуги, потерпела неудачу. А на второй день, 12 июля 1943 г., начался второй этап летней кампании Красной армии – Западный и Брянский фронты перешли в наступление на Орловской дуге, и стало понятно, что операция "Цитадель" провалилась. 13 июля Гитлер это признал, отдав приказ о ее свертывании.<...>
Причин живучести мифа о Прохоровке несколько. В конце ХХ в. подготовить новых квалифицированных специалистов, способных двинуться вперед, опираясь на лучшие традиции предшественников, сразу не удалось. Развитие исторической науки подразумевает поиск и ввод в научный оборот новых источников. Но работа в архивах – дело очень трудоемкое и недешевое, поэтому часть авторов комментируют старые данные без использования новых материалов, подгоняя их под свое видение проблемы. Это удобнее: меньше работы и опасности получить от начальства нелестный титул очернителя подвига народа. Так создаются новые легенды и мифы Огненной дуги.
Сейчас в РИА "Новости" тоже взяли комментарий у Замулина:
"Победа осталась за нами, – продолжает Замулин. – Это мое мнение как профессионального историка. А просто как человек я хочу сказать – негоже указывать жителям другой страны, какие памятники им ставить, а какие нет. Тут Келлерхофа снова подводит незнание действительности – мемориал этот стоит в память обо всех солдатах и офицерах, павших в боях с нацистами под Прохоровкой".
Историк отмечает, что советская пропаганда – необходимая в годы войны – сыграла злую шутку с теми, кто ей поверил. "После окончания войны можно и нужно было отойти от штампов, честно признать наши ошибки и потери. А нарисованные, выдуманные подвиги отодвигают в небытие реальных людей, реальный героизм, реальные жертвы", – заключает Замулин.
NEWSru.com приводит ссылку на мнение Замулина и ещё несколько источников под общим заголовком "Российские военные и историки подтвердили: "крупнейшее танковое сражение" у Прохоровки – это миф и наиболее живучая из военных легенд".
Историки откликнулись на публикацию о Курской битве. Реакция замечательная! "А мы и так об этом знали!" - воскликнули они.
Вот так устроена политика обмана. Ах, вы обнаружили, что это ложь? Ну хорошо, конечно это ложь. Вот теперь мы вам дадим настоящую правду! Кушайте. Может теперь вам ее хватит еще лет на 50 разбираться!
Вопрос к нам. Сколько мы еще будем верить нашей исторической "науке"? Может пора подвергнуть ее бойкоту и остракизму? Сколько можно слушать историков, которые просто распространяют слухи о том, что хранится в засекреченных архивах? Именно эту деятельность они с гордостью называют "наукой".
Методичка:
С Прохоровкой будьте поспокойнее. Надо разделять в этой истории несколько вещей. Главное в публикации Welt не во фразе о сносе памятника.
- Сражение было, но это конкретное сражение не было триумфальной победой Красной армии. Это признают отечественные и иностранные историки. Итогами сражения, точнее, большими потерями, был недоволен Сталин.
- Если бы после сражения не началось успешное наступление в рамках Курской битвы, то о сражении бы забыли. Причём для командующего танковой армией Павла Ротмистрова это "забыли" могло превратиться в трибунал. Но Ротмистров с коллегами смог убедить Сталина, что своими большими потерями он не просто не дал пройти немецким танкам вперёд, а ещё и нанёс огромный ущерб немецкой армии.
- Сражение под Прохоровкой было решено осенью 1943 года вписать в успешную Курской битву как великую танковую победу. После войны от этой победы не отказались, Ротмистров её не отрицал, а наоборот приукрашивал, писал об огромных потерях немцев, которых на самом деле не было.
- Сражение назвали крупнейшим танковым во Второй Мировой войне. Естественно, крупнейшее сражение привлекло внимание историков, и они начали находить расхождения с версией Ротмистрова. Особенно в последние 20-30 лет, когда стали доступнее архивы.
- В мае 2019 года вышла очередная научная публикация на эту тему. Британский учёный Ben Wheatley проанализировал снимки немецкой разведки после сражения и сделал вывод, что советские цифры о количестве техники были завышены.
- Статья в немецкой газете, которую сегодня критикуют, пересказывает британскую публикацию. Но в начале автор Sven Felix Kellerhoff резко пишет, что памятника у Прохоровки не должно быть, потому что не было победы.
- Sven Felix Kellerhoff, конечно, неправ. Не потому, что он нацист, хочет пересмотреть историю, действует по заказу против России. Какой бы не был итог сражения, факт, что в нём были погибшие, которые героически сражались, никто не отрицает. Это не миф о 28 панфиловцах, где нестыковки с погибшими слишком очевидны и дискредитируют реальные подвиги. Сражение под Прохоровкой было приукрашено генералами, чтобы их не наказал Сталин. Но погибшие танкисты не виноваты в этом приукрашивании.
- Kellerhoff предложил снести памятник-часовню. Он не понимает контекста таких памятников. Памятник под Прохоровкой выглядит как памятник православным героям-мученикам. Это не советский памятник, где один танк поражает десяток немецких "Тигров". Это не памятник фантастическим танкистам из фильма "Т-34". Это русский памятник русским героям. Это памятник, который прославляет не бравадный, а мученический подвиг. Причём под Прохоровкой есть и другой памятник, где советский танк давит немецкие, есть памятник командующим. Почему-то Kellerhoff предложил снести часовню, а не танки, это как минимум неумно.
- Сносить памятники только из-за того, что сражение было не победным, это очень странно. Бородинское сражение тоже не было победным, но это не мешает русским и французам приезжать к памятникам в Подмосковье и отдавать дань памяти воинам. Возможно, в Германии какие-то другие традиции установки памятников, но мы не в Германии.
- Если вы хотите обвинить немецкую газету в пересмотре истории, то лучше обратить внимание на другое. Если Прохоровка не крупнейшее танковое сражение Второй Мировой, то какое крупнейшее? Такой претендент есть. Это битва за украинские Броды в июне 1941 года. По дате понятно, что это был разгром и позор для Красной армии, а для немцев триумф. Возможно, дело в этом, а не в том, что кто-то захотел оскорбить конкретный памятник.
Поскольку оригинального выступления Свена Келлерхоффа я не слышал, то просто выскажу по этому поводу несколько своих соображений. Само сражение под Прохоровкой вполне можно назвать грандиозным. Оно было очень масштабным по общему количеству танков, участвовавших в сражении, и, особенно, по количеству потерь советской стороны. Другое дело, что называть эту мясорубку грандиозной ПОБЕДОЙ советских войск над бронетанковыми частями вермахта, действительно, нет никаких оснований. С точки зрения большой стратегии, наступление советской бронетехники сорвало готовившееся немецкое наступление (последнее стратегическое наступление на Восточном фронте), хотя за это Красной армии пришлось заплатить очень высокую цену. И только. По остальным показателям (соотношение потерь в живой силе и технике, господство на поле сражения после битвы) преимущество было однозначно у немцев. На самом деле там было подбито, конечно, не 5 немецких танков, а значительно больше. Просто 5 танков немцы потеряли безвозвратно, а остальные повреждённые машины, пользуясь контролем над полем сражения, спокойно вывезли в свой тыл и после починки эти танки вернулись в строй. Такое соотношение боевых потерь было обусловлено несколькими факторами: лучшей боевой подготовкой немецких танкистов, лучшим техническим обеспечением немецкой бронетехники (особенно важно, что каждый немецкий танк имел радиосвязь, а в советских танковых частях, радиосвязь имели только командирские танки), и, главное, бездарностью советского командования. Советские танки наступали без артподготовки, без взаимодействия с авиацией и даже без какой-либо предварительной разведки поля сражения. Наступали прямо на противотанковый ров, который, кстати, что особенно показательно, выкопали не немцы. Однако, об этом рве командование наступающих советских частей ничего не знало. Стоящие за рвом немецкие танки расстреливали советские как в тире, а хаотично двигавшиеся вперёд их противники с какой-либо точностью, понятное дело, стрелять не могли. Ну и, наконец, о самом памятнике. Скульптура "Танковый таран" - это вот прямо по советским пропагандистским лекалам сделанный памятник "победе советских танкистов над немецкими".<...>
И так, по моему мнению, памятник под Прохоровкой, конечно же, нужен (в память погибших), но, конечно же, не такой, что там установлен в честь культа "Великой Победы". Этот - памятник советской пропаганде, а нужен памятник жертвам войны.
Вся это байда вокруг публикации Die Welt о Прохоровке требует важного дополнения (хотя многие высказались правильно). Это матчасть. Историческое знание. Документально подтвержденное. Увы, во многих отповедях германскому гаденышу как раз не хватало подлинного знания, а что же там было в июле 1943-го. И когда было. И конкретно где... В результате иной раз обнаруживаешь, что патриоты имеют в голове худ. фильм Озерова, а не картину реальных героических событий.
Republic выпустил колонку Олега Кашина (полный текст доступен только подписчикам издания):
Россия свято хранит свою версию Великой Отечественной войны, не задумываясь о том, что никакой, даже самой нелепой и самой фантастической, версии у нее нет – разве что в самых общих чертах типа "немцы напали, нам было трудно, но мы победили". Интуитивно можно предположить, что официальная версия войны сейчас – это советский канон плюс то, что в него не вошло в свое время по цензурным причинам, то есть буквально фильм "Освобождение" плюс немного НКВД и чего-то еще такого, о чем не было принято говорить в СССР, и о чем спокойно говорят сейчас – заградотряды, штрафные батальоны и прочее в таком духе. Но полноценный миф из таких вещей сложиться не может. <...>
Предметный спор о войне был бы возможен, если бы у российского (и, ранее, у советского) государства была какая-то своя война, которую бы оно защищало от посягательств и переписывания истории. Но такой войны у государства нет и никогда, даже непосредственно в 1941–45 гг., не было – только конъюнктурный политический лубок, "краткий курс". Очень показательно, что и в советское, и в наше время нескандальный рассказ о войне в художественной культуре возможен только в камерном, почти герметичном формате – где есть некий участок фронта, на котором что-то происходит, что-то сугубо локальное и незначительное в масштабах всей войны. Так устроена вся "лейтенантская проза", начиная с "В окопах Сталинграда" (принято удивляться, как Некрасову еще при сталинизме удалось написать честную книгу о войне – да так и удалось, частная история на маленьком пятачке вообще не опасна для большого официального нарратива, каким бы он ни был), так устроено самое бесспорное советское военное кино от "Летят журавли" до "Иди и смотри", так устроены даже современные кинокомиксы типа "Т-34". Любой выход за пределы маленького участка фронта, любое обобщение, любое прикосновение к поворотным эпизодам войны – гарантированный скандал, и тут нет разницы между "Брестской крепостью" Сергея Смирнова и "Предстоянием" Никиты Михалкова, между "Блокадной книгой" Гранина и Адамовича и работами Суворова-Резуна, между "Воспоминаниями о войне" Николая Никулина и мемуарами Жукова, между современными нам работами историков типа Никиты Ломагина (тема ленинградской блокады) или Кирилла Александрова (тема власовского движения) и злосчастной статьей в Die Welt.
