Уже третью неделю срочник Аркадий Б., служивший в 5-й роте в/ч 3186 подмосковной дивизии им. Дзержинского, лежит в больнице, а по факту доведения его до попытки самоубийства проводится доследственная проверка. 17 февраля 2017 года в 10 часов утра он открыл окно и выбросился с третьего этажа.

Врачи до сих пор удивляются, как он вообще остался жив – казарме больше ста лет, этажи высокие, шансов у парня практически не было. Но бушлат смягчил удар – у солдата компрессионные переломы нескольких позвонков, сотрясение мозга, лечиться ему еще несколько месяцев, но ходить, наверное, сможет, полагают медики.

– Не надо ничего писать, боюсь, что мне только хуже будет, – переживает Аркадий. – Да, у меня вымогали деньги, просто так, для себя, 110 тысяч рублей, якобы из моей каптерки пропали чужие вещи – плащ-палатка, тренажеры, запчасти какие-то. Нашли, понимаешь, наивного дурачка… Гоняли сильно, да, но не били, руками не трогали.

До дембеля ему оставалось чуть больше двух месяцев. Аркадий жил в каптерке, ремонтировал все, что скажут. Например, говорит солдат, "нужно починить розетку, которой в принципе нет, а значит, ее еще надо найти где-то и свистнуть". И таких "заданий" было много.

– Аркаша не раз ходил к психологу дивизии и рассказывал про неуставные отношения и вымогательства в части, что собирают со всех по тысяче рублей в месяц, – говорит его мама Надежда. – А потом его самого поставили на счетчик – придумали, что из его каптерки что-то пропало, проверка потом показала, что эти же парни сами все свое добро и забрали, а с Аркаши просто денег хотели стрясти. У них, похоже, это уже отработанная схема – в части много воровства телефонов и денег. И старший сержант, который всю роту держал в страхе, и капитан – с Северного Кавказа, их уже убрали из части, но накажут ли как-то еще – не уверена, пока идут проверки. Вообще половина роты с Кавказа как раз, сын и теперь их боится... Он несколько раз звонил домой и жаловался на вымогательства – 10, 11 и 12 февраля, говорили ему, что если не найдет эти 110 тысяч, либо тюрьма его ждет, либо пойдет отрабатывать по контракту. Вот он и не выдержал давления – прыгнул из окна.

По данным Росстата, в России увеличилось количество вымогательств – по сравнению с 2015 годом его рост составил 121,4%. Это общеуголовная статистика, отдельной по военным пока нет, хотя правозащитники утверждают, что в армии тоже случаев вымогательств стало больше. Как следует из доклада правозащитной группы "Гражданин и армия", с которым ознакомилось Радио Свобода, количество жалоб на поборы в войсках выросло на 7%.

– Насилие и вымогательства никуда из армии не уходили, но изменился формат этих явлений. Дедовщину как повсеместную форму управления старослужащих над младшеслужащими с помощью насилия сменил другой порядок, где насилие в частях поддерживается по национальному, земляческому и т. п. признаку. И смысл насилия теперь – не поддержание некоего порядка, а выколачивание денег, – считает глава инициативы "Гражданин и армия", член СПЧ Сергей Кривенко. – Вымогательства в частях выросли в последнее время, а многие отношения между военнослужащими в буквальном смысле переведены на денежную основу. Не хочешь в наряд – плати, хочешь позвонить домой – плати. При этом надо понимать, что преступления эти, как правило, латентные – многие бояться жаловаться, опасаясь, что может быть еще хуже. Очень часто факты вымогательств всплывают в процессе расследования других преступлений.

19-летний Илья Горбунов умер 6 февраля 2017 года в Кантемировской дивизии. В в/ч 32010 он прослужил всего три месяца. По официальной версии, погиб он, когда возвращался с полигона в Т-80, который замыкал колонну из четырех танков. Причина смерти – утопление. В "восьмидесятке" Илья был почему-то один, хотя по инструкции в экипаже должно быть не меньше трех бойцов. Якобы его танк перевернулся и утонул. А незадолго до трагедии Горбунов несколько раз звонил домой и присылал смс, в которых писал, что ему срочно нужны деньги.

– Сначала он звонил и спрашивал, можно ли быстро продать его часть квартиры – у прапорщика из бушлата пропали 58 тысяч рублей, и сумму эту, по его словам, разделили на четверых солдат, дежуривших в тот день. Надо срочно отдать свою часть, объяснял Илья. А до этого его не раз били, и били, как выяснилось, не только его одного, а вместе с другим срочником. Тот парень тоже погиб – нам сказали, что он задохнулся в каптерке, было это в середине января, – рассказывает сестра Ильи Мария. – В другой смс от Ильи тоже шла речь о деньгах, из части пропал ноутбук. Мы тогда срочно отправили ему 18,5 тысяч рублей. Но эти деньги его не спасли.

В то, что Илья перевернулся и утонул, родные не верят. В Москве в это время стояли морозы, трахея парня оказалась забита грунтом, а сам он был сильно избит.

– На руках и на шее у него были следы от веревок, спереди все разбито, спина и бедра синие. Ничего этого в экспертизе нет, поэтому мы не верим официальной версии и требуем тщательного расследования, сейчас идет проверка, – говорит Мария. – Один из срочников рассказал нам, как было дело на самом деле: Илью очень сильно избили трое контрактников, потом его закинули в танк, который спихнули в ров. Три часа к нему никого не подпускали, а когда вытащили его, он был уже мертв. С начала года наш Илья уже третий погибший в этой части.

Вероника Марченко из фонда "Право матери" говорит, что вымогательства в армии стали уже "общим местом", поскольку вымогают у всех.

– Латентность у таких преступлений очень высокая, а довести до суда такие дела сложно – солдаты боятся жаловаться, предпочитая платить, в надежде, что откупившись, они смогут спокойно дослужить, – объясняет Марченко. – А потом родителям привозят из армии сына в цинке. И когда мы разбираемся с этими смертями, выясняется, что суицида нет, а есть доведение до самоубийства. Или это убийство, замаскированное под суицид. И очень часто к трагедиям приводят в том числе и вымогательства, поскольку от срочников требуют деньги. Фонд "Право матери" всегда требует в судах полноценной квалификации обвинения, нам важно, чтобы фактический рэкет не оставался безнаказанным. К сожалению, военная прокуратура и суд не всегда разделяет нашу позицию и, по сути, потворствует процветанию в армии вымогательств.

После того как срок службы сократили с двух лет до года, порядка в армии стало больше, однако дедовщина и вымогательства никуда не делись, замечает юрист организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" Александр Горбачев.

– Командование собирает или себе на карман, или на хозяйственные нужды части. Ценник, судя по жалобам, разный – от 300 до двух тысяч рублей. Срочникам говорят, что нужно скинуться на телевизор, чтобы поставить его в "красный уголок", а телевизор этот в итоге уезжает к командиру на дачу. Или надо срочно купить в учебку, а дальше целый список того, что надо: планшеты, ручки, бумага, принтер, картриджи и т. д., – рассказывает Горбачев. – Солдаты в основном, конечно, платят. Хотя те, кто не платят, тоже есть, но на них свои же сослуживцы косо смотрят, поскольку из-за строптивых наказывают весь коллектив, например, не разрешают звонить домой, заставляют больше отжиматься, не дают спать и пр.

Николай Курасов вырос в деревне Новосысоевка Хабаровского края. Был он рослым и сильным, всегда мог постоять за себя. В армию идти не боялся и обрадовался, когда узнал, что его распределили в воздушно-десантные войска. "Ура, я буду в ВДВ, это же элита, мне так в жизни повезло!" – радостно говорил он родителям.

Парня оставили служить недалеко от дома – до родной деревни меньше трех часов на машине. Но после учебки в в/ч 71289 он прослужил меньше месяца – 22 июня 2015 года его нашли повешенным в ванной комнате на лямках от вещмешка.

Семеро молодых парней стоят спиной к камере. На их спинах пеной для бритья написаны крупные буквы, которые складываются в одно слово: татарин. "Если ты, русская тварь, не встанешь, я тебя уничтожу прям здесь. Русский, я тебя ненавижу!" – такими словами, как выяснилось на суде, без пяти минут дембель Рамиль Багаутдинов "подбадривал" солдат, которые не хотели участвовать в фотосессии. Эта фотография на странице Багаутдинова "Вконтакте" собрала немало лайков. А через полгода в части появился Курасов, которого Багаутдинов, как говорили потом на суде свидетели, невзлюбил с первого взгляда.

– Багаутдинов несколько раз у Коли внаглую отнимал деньги – сначала 500 рублей, потом 800. Он копил себе на дембель и со всех собирал дань, – вспоминает мама Николая Оксана. – В части было постоянное воровство и дедовщина, чего в учебке даже близко не было: не успеет крем для бритья поставить на полку, как его уже украли. Коле от Багаутдинова доставалось больше всех – того бесило, что он не хотел ему подчиняться: ходить вместо него в наряды и чистить ему берцы.

А через две недели родителям позвонили и сказали, что сын из части сбежал. Нашли его в Уссурийске, в общежитии Приморской сельхозакадемии, где Николай учился год перед армией. С друзьями он буквально успел перекинуться парой слов, после чего к подъезду подъехала тонированная "Тойота Камри". Оттуда выбежали четверо человек, запихнули беглеца в автомобиль и отвезли обратно в часть.

– Нам позвонили в тот же день, и мы сразу же к нему приехали, провели вместе 1,5 часа. Коля был какой-то уставший, рассказывал про "дебильные игры", которые деды практикуют в части: замотают в матрас и пинают ногами. Или бьют по шее – ощущение, что голова сейчас отвалится, а синяков нет. "Почему я должен дембелям стирать одежду и подшивать подворотнички? Терпеть разные издевательства и моральные унижения – это же дурдом какой-то!" – Коля сказал тогда, что просто хотел сбежать – неважно куда, лишь бы не терпеть все это. Я разговаривала после этого с командиром, про конфликт там все знали, нам обещали, что Колю переведут в другую роту, – вспоминает мама.

А через три дня им снова позвонили. И долго молчали в трубку. А потом сказали, что Коля повесился. Оказалось, ему подбросили деньги – 7 тысяч рублей – после чего парня объявили не только стукачом, который пожаловался на дембеля, но и вором.

– Я была в части и видела место, где он якобы повесился на рассвете – там одному просто не справиться. Я не сомневаюсь, что его убили накануне вечером, а потом сымитировали суицид. Но доказать это мы не смогли, – говорит Оксана.

Интересы семьи погибшего представляли в суде юристы фонда "Право матери". Багаутдинову дали два года колонии-поселения и оштрафовали на 15 тыс. рублей в пользу государства. Судили его за неуставщину (ст. 335 УК РФ) и возбуждение ненависти и вражды путем насилия по признаку национальности (ст. 282 УК РФ), доведения до самоубийства в приговоре нет. Сейчас фонд обжалует несправедливо мягкий приговор и неполноценную квалификацию содеянного Багаутдиновым в кассационном порядке в Президиум Тихоокеанского флотского суда.

В организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" говорят, что на большинство их заявлений на факты вымогательств в армии из прокуратуры приходят ответы, что в ходе проверок жалобы не подтвердились. А если уголовные дела все-таки возбуждают, то, как правило, против сержантов, а не отцов-командиров.