Иран и представители шести мировых держав – Великобритании, Германии, Китая, России, Соединенных Штатов и Франции – на переговорах в Вене во вторник достигли окончательного соглашения по поводу будущего иранской ядерной программы. Суть его оставалась неизменной с самого начала переговоров – Тегеран ограничивает свои исследования в области ядерных технологий в обмен на заметное ослабление западных санкций, однако стороны до последнего спорили о важных деталях.

В Вене и многих западных столицах во вторник была заметна атмосфера настоящей эйфории в связи с долгожданным достижением соглашения с Ираном. Глава ведомства ЕС по внешней политике Федерика Могерини отметила, что оно стало "результатом очень трудной работы":

– Решение, принятое сегодня, касается не только иранской ядерной программы, оно значит намного больше. Оно может открыть путь к новой главе в международных отношениях, показать, что дипломатия, сотрудничество и совместные усилия способны преодолеть десятки лет напряжения и конфронтации. Я думаю, это знак надежды для всего мира.

Радостное настроение, безусловно, наблюдается сейчас и в Тегеране, хотя условия сделки с Западом там трактуют несколько иначе – например, иранские СМИ заявляют, что отныне "мир признал Иран членом клуба ядерных держав". Иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф после окончания переговоров был сдержан, как и подобает восточному дипломату:

– Я верю, что это, безусловно, исторический момент. Мы, впрочем, подписали соглашение, которое ни одна из сторон не считает идеальным, но это – все, чего мы смогли добиться, и потому оно – важное достижение для всех нас.

Подробности достигнутых договоренностей одним из первых рассказал президент США Барак Обама, выступивший в Белом доме со специальной речью по этому поводу:

– Иран обязуется демонтировать две трети уже имеющихся у него центрифуг – механизмов, необходимых для производства высокообогащенного урана, пригодного для создания ядерного оружия, и поместить их в хранилище, под постоянное международное наблюдение. В ближайшее десятилетие Тегеран не будет использовать свои современные центрифуги для обогащения урана. Кроме того, Иран избавится от 98 процентов уже имеющегося у него запаса обогащенного урана. В настоящий момент этих запасов достаточно для изготовления 10 атомных бомб. В результате подписанного соглашения это количество обогащенного урана уменьшится до размера, достаточного для производства лишь одной боеголовки. Данные ограничения будут действовать в течение 15 лет. Также Иран согласился модифицировать активную зону своего ядерного реактора в Араке, чтобы он впредь не был способен производить оружейный плутоний. Отработанное топливо этого реактора будет вывезено за пределы страны. В ближайшие 15 лет Иран обязуется не строить ни одного нового реактора, работающего на тяжелой воде. И, разумеется, в ближайшие 10 лет Тегеран обязан терпеливо соблюдать все названные условия, прежде чем с него будет снят ряд санкций, в том числе 5-летние ограничения в области обычных вооружений и 8-летние – в области баллистических ракет. Международные инспекторы получат свободный постоянный доступ, 24 часа в день, 7 дней в неделю, ко всем иранским ядерным объектам.

Я абсолютно убежден в том, что настоящие договоренности полностью соответствуют интересам национальной безопасности Соединенных Штатов и наших союзников. И поэтому я наложу вето на любое решение Конгресса, которое будет препятствовать его успешному воплощению в жизнь. История показывает, что Америка должна лидировать в мире не за счет своей мощи, а за счет своих принципов. Она говорит, что мы становимся сильнее не когда противостоим кому-либо, а когда объединяем мир. После двух лет переговоров Соединенные Штаты, вместе с нашими международными партнерами, добились того, к чему не привели десятилетия враждебности и недоверия: всестороннего долгосрочного соглашения с Ираном, которое предотвратит появление у этой страны ядерного оружия.

С соответствующим обращением к нации выступил и президент Ирана Хасан Рухани, заявивший, что западные санкции против его страны никогда не были успешными, однако они, безусловно, оказали очень негативное воздействие на повседневную жизнь всех иранцев:

– Мы никогда ни у кого не просили милостыни, так же как никогда и не ожидали, что кто-то что-то даст нам даром. Поэтому мы всегда знали, что лучший путь – это переговоры.

По поводу соглашения с Ираном высказался и министр иностранных дел России Сергей Лавров, быстро подхватив в своей речи "смежную тему". По его словам, в свете изменившихся обстоятельств Москва теперь ждет от Вашингтона отмены американских планов по противоракетной обороне:

– В апреле 2009 года президент Обама, выступая в Праге, сказал, что если удастся урегулировать иранскую ядерную программу, то задача создания европейского сегмента противоракетной обороны отпадет. Поэтому мы сегодня привлекли внимание наших американских коллег к этому факту. Будем ожидать реакции.

Однако самую негативную реакцию, как и ожидалось, итоги переговоров в Вене вызвали в Израиле. Израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху назвал их "ошибкой исторического масштаба":

– Воинственная Исламская Республика Иран становится на путь, ведущий к обладанию ядерным оружием. Будут сняты многие ограничения, которые, как предполагалось, предотвратят такое развитие событий. Теперь Тегеран сорвал джек-пот в казино, обрел золотую жилу в виде сотен миллиардов иностранных долларов, инвестиций, которые потекут к нему рекой и позволят ему продолжать свою политику агрессии и террора во всем регионе.

Заместитель же министра иностранных дел Израиля Ципи Хотовели, в свою очередь, назвала договоренности с Тегераном "исторической капитуляцией Запада перед осью зла, возглавляемой Ираном".

В Соединенных Штатах также много споров о том, к чему проведет реализация достигнутого в Вене соглашения. Они варьируются от вывода, что ядерное соглашение с Ираном – это лучшее, чего можно было добиться в существующих обстоятельствах до прогноза о том, что Тегерану открыт путь к обладанию ядерным оружием.

Доминирующим настроением в американском политическом истэблишменте, судя по заявлениям влиятельных политиков, был скепсис. Спикер Палаты представителей Конгресса Джон Бейнер назвал соглашение "неприемлемым" и пообещал сделать все возможное, чтобы "остановить" воплощение этой договоренности. Один из кандидатов в президенты от республиканской партии Джеб Буш заявил о том, что "это – не дипломатия, это – потакание". Среди критиков были и несколько влиятельных демократов, как, например, сенатор Боб Менендес, который заметил, что Иран должен не прекратить, а лишь ограничить свою ядерную программу в обмен на отмену санкций. Кандидат в президенты США от Демократической партии Хиллари Клинтон публично выступила в защиту соглашения, назвав его "важным шагом" на пути к прекращению иранской ядерной программы. Бывшая глава сенатского внешнеполитического комитета демократ Дайан Файнстайн объявила о том, что это лучшее, на что западные столицы могли рассчитывать в переговорах с Ираном.

Подобной точки зрения придерживается и профессор университета имени Джорджа Мэйсона в Виргинии Марк Катц, который считает, что в любом случае с помощью санкций невозможно было заставить Тегеран отказаться от создания ядерного оружия, если у иранских властей в самом деле есть такие планы:

– Я бы оценил это соглашение положительно. Оно может обернуться хорошими результатами для всех, потому что в любом случае у нас стало больше оснований надеяться на то, что в руках у Ирана не окажется ядерного оружия. Ведь, честно говоря, все понимают, что если у Тегерана есть принципиальное намерение соорудить атомную бомбу, то он этого добьется, несмотря на санкции.В результате осуществления этой договоренности и постепенной отмены санкций появится перспектива улучшения отношений Ирана с Западом, Иран перестанет чувствовать себя страной-изгоем, что может положительно отразиться на его поведении, тем более, что у Тегерана и западных столиц есть немало общих интересов, например, в том что касается нейтрализации группировки "Исламское государство" и суннитских экстремистов в целом.

– Многие американские скептики, и не только они, не верят в то, что это соглашение приведет к главному – к осуществлению провозглашенной президентом Обамой цели, состоящей в предотвращении появления у Тегерана ядерного оружия. Что бы ответили критикам соглашения?

– Я бы поставил вопрос так: если мы не подпишем это соглашение, повысит ли это или понизит вероятность создания Ираном ядерного оружия? На мой взгляд, такая вероятность увеличится. В случае осуществления этой договоренности, я считаю, такая вероятность понизится. Во-первых, Тегеран возьмет на себя соответствующие обязательства, во-вторых, будет введен в действие режим инспекций и контроля выполнения этого соглашения, в-третьих, у иранцев будет перспектива серьезных потерь в случае невыполнения своих обязательств. Иран, который может вновь понести потери в отношениях с Соединенными Штатами, я подозреваю, будет вести себя лучше, чем Иран, которому совершенно нечего терять.

Соглашение по иранской ядерной программе может возыметь немало серьезных негативных последствий, считает бывший сотрудник сенатского комитета по разведке, заслуженный профессор Бостонского университета Анджело Кодевилла:

– В результате этой договоренности Иран сразу же получит 150 миллиардов долларов в результате размораживания иранских активов, которые были арестованы после захвата иранцами американского посольства в Тегеране в 1979 году. Будут сняты многие экономические ограничения, введенные против Ирана. Это позволит ему значительно укрепить свои позиции в великом противостоянии с суннитами, которое Тегеран ведет на многих фронтах. В то же время эта договоренность, на мой взгляд, совершенно не отразится на иранских усилиях в области развития своей ядерной программы, потому в этом соглашении нет положений о проведении необъявленных инспекций любых иранских объектов, как и не предусмотрены меры наказания на случай невыполнения Тегераном своих обязательств. В действительности, Вашингтону и его союзникам будет значительно сложнее предпринять какие-то ответные действия, если они заподозрят Иран в нарушении договоренности, поскольку в ней предусмотрена крайне запутанная процедура разрешения подобных проблем. Западным странам придется преодолеть немало серьезных препятствий, пока они дойдут до рассмотрения неких ответных действий.

– Иными словами, вы не верите ни заверениям президента Обамы, ни его союзников, которые настаивают на том, что этим соглашением если не гарантируется, то отодвигается в отдаленное будущее перспектива появления Ирана, вооруженного ядерным оружием?

– На мой взгляд, это насмешка над соглашением. В нем не содержится ничего, что могло бы поставить преграду на пути Тегерана к ядерному оружию. Я думаю, что таким образом администрация Барака Обамы осуществляет задачу, которую она поставила перед собой много лет назад и никогда не скрывала: вернуть Иран в сообщество наций. Только очень, мягко говоря, наивный человек может надеяться на то, что соглашение заставит Тегеран отступиться от того, что он хочет сделать.

– Какой может быть судьба этого соглашения, с вашей точки зрения?

– Без сомнения, это соглашение будет подписано. Но большинство в Конгрессе выступит против него. Пока непонятно, будет ли это большинство подавляющим. Очень интересно будет наблюдать за действиями республиканских кандидатов в президенты. Превратят ли они эту договоренность с Ираном в символ внешнеполитических провалов администрации Барака Обамы. Если это произойдет, то существует большая вероятность того, что с приходом нового президента-республиканца у этого договора будет очень короткая продолжительность жизни.