Ставшая причиной жестких международных санкций против Тегерана иранская ядерная программа, по поводу которой уже много лет ведутся многосторонние переговоры, появилась еще при шахском режиме. И, как вспоминает стоявший у истоков этой программы ученый Акбар Этемад, ее целью, возможно, было создание ядерного оружия.
В конце 1973 года специалист по атомной энергетике Акбар Этемад получил приглашение от шаха Ирана Мохаммеда Резы Пехлеви обсудить возможность разработки ядерной программы, обеспечивающей место для Ирана в ряду современных мировых держав. Шах пришел к выводу, что для того, чтобы в будущем обеспечить энергией растущее население Ирана, необходимо диверсифицировать ее источники. Этемад, получивший образование в Швейцарии и занимавший в тот момент пост ректора Университета имени Абу Али Ибн Сины (Авиценны) в старинном городе Хамадане, согласился с предложением шаха и взялся за изучение экономической целесообразности строительства нескольких атомных электростанций в Иране.
Месяц спустя он лично представил шаху результаты своих исследований. Как рассказывал в интервью Радио Свобода сам Акбар Этемад, шах немедленно погрузился в чтение:
– На протяжении полутора часов шах читал документ и задавал вопросы. Закончив чтение, он вручил отчет премьер-министру Амиру-Аббасу Ховейде и сказал: "Я полностью согласен с суждениями Этемада. Это должно быть в точности претворено в жизнь". Шах принял мои условия, касающиеся того, каким образом должен действовать Иран, чтобы получить доступ к ядерной энергии.
Так Этемад возглавил проект превращения Ирана в ядерную державу. Для того, чтобы шах имел возможность принимать компетентные решения, он лично читал главе государства лекции по ядерной энергетике и технологии. В тот момент Этемад еще не понимал, в каких целях задумана ядерная программа, хочет ли шах, чтобы в Иране появилось ядерное оружие. "Разгадать его замыслы было нелегко", – рассказывает Этемад, который после шести месяцев регулярных встреч с шахом осторожно спросил: – Теперь, когда вам известно, в чем разница между созданием реактора и бомбы, когда вы знаете, что такое обогащение и так далее, чего вы от меня ожидаете?"
Мысленно я вычеркнул два государства. Одно из них было Америкой, другое – Советским Союзом
– Шах сказал: "Прежде всего, я хочу, чтобы у нас была атомная энергия, потому что нам это необходимо". Он добавил: "В настоящее время мы не нуждаемся в ядерном оружии, так как Иран обладает значительной властью в регионе. Однако если в ближайшие 10, 15 или 20 лет военное равновесие в регионе изменится, то посмотрим, что нам потребуется сделать".
Чтобы воплотить амбициозные планы своей ядерной программы, которая заключалась в строительстве 23 ядерных реакторов, способных производить 23 000 мегаватт электроэнергии, Иран начал переговоры с несколькими западными странами. В 1974 году Тегеран подписал Соглашение о гарантиях к Договору о нераспространении ядерного оружия. Оно разрешает проведение инспекций, дающих возможность экспертам МАГАТЭ убедиться в том, что ядерное обогащение не используется для создания оружия. В том же году Иран достиг договоренности с немецкой компанией Kraftwerk Union о строительстве двух ядерных реакторов в Бушере. Начались переговоры с Францией о строительстве еще двух реакторов.
Отдельные переговоры велись и с США. Вашингтон в целом поддержал иранскую ядерную программу, но выступил против переработки ядерного топлива на иранской территории. Как рассказывает Этемад, консультации шли с 1974 по 1978 год. Сам он скептически относился к переговорам с ядерными сверхдержавами:
– Мысленно я вычеркнул два государства. Одно из них было Америкой, другое – Советским Союзом. Потому что, вступая в переговоры, обе эти мощные страны попытались бы навязать свои собственные суждения. Я не желал играть по их правилам.
Еще в 1957 году США и Иран подписали соглашение о сотрудничестве в области ядерной энергетики. В 1959 году по распоряжению шаха при Тегеранском университете был создан центр ядерных исследований, а в 1967 году США передали Ирану исследовательский реактор мощностью в 5 мегаватт. Как предполагается, этот реактор позже использовался для экспериментов по обогащению урана.
Официально Тегеран всегда подчеркивал свои мирные планы, присоединившись к договору о нераспространении ядерного оружия еще в 1968 году – сразу после того, как он был открыт для подписания. В 1975 году, когда уже было известно об амбициозных планах в области ядерной энергетики, при Массачусетском технологическом институте США была создана программа по обучению иранских специалистов – Иран тогда получил первых собственных ядерных инженеров. Однако уже тогда в Вашингтоне возникли опасения, что целью шаха является создание атомной бомбы. На это обращает внимание директор Международного института стратегических исследований в Лондоне Марк Фицпатрик:
– Соединенные Штаты были озабочены намерениями шаха, и в Вашингтоне шли споры по поводу того, следует ли передавать ему секретные технологии, применяемые при создании ядерного оружия. И в конце концов было решено эти технологии не передавать. Совершенно очевидно, что опасения по поводу целей шаха в ядерной области были. И развитие событий говорит о том, что он думал о военной ядерной программе. Правда, он мало чего в этом достиг, частично потому, что США изменили свою политику в области секретных ядерных технологий.
В конечном итоге в 1978 году Вашингтон и Тегеран все-таки сумели заключить сделку, в рамках которой Ирану, в обмен на соглашение о гарантиях, позволялось перерабатывать ядерное топливо, поставляемое Соединенными Штатами. Однако воплотить в жизнь это соглашение не удалось. Исламская революция 1979 года положила конец правлению шаха, его ядерной мечте, а также сотрудничеству Ирана с Соединенными Штатами.
Незадолго до революции Акбар Этемад покинул Иран и сейчас живет во Франции. Однако он внимательно наблюдал за тем, как Исламская Республика полностью остановила ядерную программу, сделала слабые попытки возобновить ядерные исследования в 1980-е годы, а затем в 1990-е решила пойти по проложенному шахом пути. Этемад пристально следит и за переговорами по иранской ядерной программе, которые Тегеран ведет с главными мировыми державами, пытаясь добиться снятия наложенных на него международных экономических санкций. Он с оптимизмом оценивает перспективу достижения соглашения по этому вопросу, однако считает, что страны Запада "навяжут Тегерану свою волю".
В то же время в ответ на вопрос, стоила ли ядерная программа того давления, которое испытал на себе Иран, Этемад ответил коротко: "Нет".
