"Кимсе ек му?" ("Есть кто-нибудь?") – c этим вопросом в поисках выживших под обломками разрушенных зданий ходили по развалинам турецкие спасатели после землетрясения в Стамбуле в 1999 году. На призыв оказать посильную материальную помощь пострадавшим тогда откликнулись десятки тысячи людей.

Фраза "Есть кто-нибудь?" стала крылатой и со временем превратилась в символ помощи находящимся в бедственном положении. Так же назван и крупнейший благотворительный фонд, филиалы которого находятся во всех основных городах Турции. Фонд помогает жертвам землетрясений и природных бедствий, борется с бедностью, его грузовики с продовольствием и одеждой отправляются в Бангладеш, Судан, Сомали, Палестину, Сирию. Пожертвования собираются на конкретные проекты. Волонтер фонда Альпер собирает средства на строительство колодцев в Африке. "Каждый знает, сколько стоит баррель нефти или килограмм золота, но не всякий знает, сколько сил приходится затратить на то, чтобы прорыть колодец", – говорит он. Колодец в африканской стране стоит от пяти тысяч долларов, но и это не везде, иногда цена вдвое выше. Сейчас фонд помогает не только африканцам. На минувшей неделе началась кампания "Хлеб и одеяло для сирийцев", которая проводится вот уже второй год.

Директор фонда Юнал Озтюрк недавно сказал в интервью, что волонтеры собрали для сирийских беженцев столько одеял, что ими можно было укрыть половину жителей Европы. Это, конечно, преувеличение, но помощь на самом деле существенная. Фонд отправил беженцам более 200 грузовиков, груженых едой, консервами, картофелем, мукой, одеялами, палатками, мылом, памперсами, биотуалетами, контейнерами для мусора. Было собрано около 25 миллионов турецких лир (более двенадцати миллионов долларов). Кампания помощи пострадавшим от военных действий сирийцам приобрела общенациональный характер. В городах проходили стихийные благотворительные акции. Стамбульские школьники собирали детские вещи и теплую одежду, актеры устраивали благотворительные спектакли, в кампанию включились активисты "Гринпис", организовавшие в центре Стамбула передвижную столовую для сирийцев, куда горожане несли бастурму, сухофрукты, детское питание. Номер 577, кажется, выучил наизусть каждый турок. Нужно было только отправить с мобильного телефона смс-сообщение со словом "Сирия", и два с половиной доллара автоматически отправлялись на специальный банковский счет. В акции приняли участие крупнейшие компании мобильной связи "Тюрксель", "Водофон" и "Авея". Двадцатилетний стамбульский студент Ахмет говорит, что отправил штук пятнадцать СМСок, это же сделали все его друзья. Это даже стало предметом хвастовства перед девушками. Даже его девяностолетний дед послал СМС, не без помощи внука, конечно.

Благотворительности и жертвенности учит Коран, и турки делают это от чистого сердца, хотя отношения с беженцами в стране становятся все более натянутыми, если не враждебными.

Жертвы политики "открытых дверей"

Город Хатай, центр одноименной провинции на юго-востоке Турции, напоминает большой вокзал. Сюда продолжают прибывать толпы сирийцев, спасаясь от хаоса и вооруженного конфликта в родной стране. Кофейни до отказа забиты мужчинами, рассуждающими о ходе военных действий, на улицах толпы праздно слоняющихся сирийских подростков, словно в ожидании отходящего поезда, то тут, то там встречаются сидящие на чемоданах женщины с детьми. Слышится смешанная курдская, арабская и турецкая речь. Разобрать, кто есть кто, очень трудно. Чтобы сохранить хоть какой-то порядок, действует негласный комендантский час, полицейские то и дело проверяют документы. Пересекая турецкую границу, большая часть сирийцев отправляется в лагеря, где, по утверждению турецкого правительства, созданы все необходимые условия для достойной жизни. Однако многие не желают жить за колючей проволокой под усиленным надзором полиции. "Лагеря напоминает тюрьму, а мы хотим жить на свободе", – говорит пожилой сириец Махмуд. Несмотря на усиленную охрану, беженцы бегут из лагерей семьями, разбредаются по соседним городам, пытаются выжить на собственные средства, на положении нелегалов скрываются у родственников и знакомых. Их задерживают и насильно отправляют обратно в лагеря, расположенные в непосредственной близости от сирийской границы. Турецкий журналист Айхан только что вернулся с юго-востока Турции и рассказывает, что в округе более десятка палаточных лагерей, каждый из них переполнен до предела, однако люди все прибывают и прибывают. Сирийцы считают Хатай своей исконной землей, хотя эти земли отошли к Турции еще во времена Османской империи. "Они ведут себя как хозяева и считают, что турки им что-то должны", – говорит Айхан.

Отношения между местными жителями и более консервативными сирийцами накаляются день ото дня. То и дело случаются драки с применением холодного оружия. Местные жители жалуются, что беженцы, даже порой вместе с детьми, захотят в магазины, набирают корзины продуктов, не платят по счетам. В ресторанах заказывают дорогие мясные блюда, кричат, что за их счет заплатит Реджеп Эрдоган, который открыл им двери и позвал в Турцию. Проживающее в городе Хатай алавитское религиозное меньшинство жалуется на нападки и нападения со стороны приезжих сирийских суннитов, которые ошибочно считают их тайными сторонниками Башара Асада. Главную причину нарастающей напряженности эксперты видят в отсутствии четкой и продуманной политики властей. В марте минувшего года, например, правительство обратилось к общественным организациям с просьбой наблюдать за поведением сирийцев, что, по словам одной из оппозиционных газет, "вызвало еще большее недоверие со стороны местного населения и создало атмосферу тотальной слежки". Стамбульский бизнесмен Джем Алкаян считает, что во всем виновата политика правящей партии, потому что Турция из-за нее стала поневоле активным участником войны в соседней стране. "Со временем стали появляться все больше религиозных сектантов из Пакистана, Палестины, Афганистана и других стран. В стамбульских аэропортах полно бородатых арабов в шальварах, которые летят в Хатай, а оттуда отправляются воевать в Сирию. Оппозиция считает, что власти знают об этом и даже финансируют их деятельность. Эти люди кричат: "Мы воюем за аллаха. Аллах этого хочет!" Они не думают, они террористы и фанатики", – с раздражением говорит Джем Алкаян.

"Как только грянул кризис и начались военные действия в Сирии, – пишет оппозиционная газета "Джумхуриет", – правящая Партия справедливости пригласила всех пострадавших и объявила об открытии лагерей беженцев. Лагеря оснастили интернетом, плазменными телевизорами, стиральными машинами, холодильниками. В рекламных целях пригласили даже Анджелину Джоли, которая посетила лагеря сирийских беженцев в качестве посла доброй воли. Все думали, что это будет быстрая победоносная война. Надеялись, что в считаные дни правительство Асада уйдет в отставку, а страны – союзницы по НАТО поддержат Турцию, которая открыла свои границы для беженцев и военной оппозиции". Война, однако, затянулась и, судя по всему, будет продолжаться, несмотря на все усилия международного сообщества посадить за стол переговоров оппозицию и сторонников режима. Это значит, что поток беженцев будет расти, и что делать дальше, похоже, никто не знает. В сентябре этого года министр иностранных дел Турции Ахмет Даутоглу написал в своем твиттере, что число находящихся в Турции сирийцев уже перевалило за полмиллиона. "За этими словами кроется явная озабоченность в завтрашнем дне", – пишет оппозиционная газета "Созджу". Давутоглу не раз обращался к международному сообществу с требованием оказать посильную помощь в этом сложном вопросе. Ведь Турция уже потратила на сирийцев около двух миллиардов долларов из своей казны, и, по некоторым данным, количество сирийцев на территории Турции достигло миллиона человек, однако точную цифру не может назвать никто. Для этого нужно посчитать, сколько человек проживает за территорией лагерей на нелегальном положении. А это практически невозможно.

"Гости Турецкой Республики"

С юго-востока Турции до Стамбула пять-шесть дней пути. В поисках заработка беженцы отправляются сюда на перекладных, в грузовых фургонах, которые перевозят фрукты и тюки с мытой шерстью. Останавливаются в бедных религиозных районах, чтобы смешаться с толпой и не выделяться среди местного населения. Один из таких районов Умрания, в азиатской части города, переполнен сирийцами, ищущими дешевое жилье. До наступления холодов многие семьи ютились на улице, ночевали в парках, спали вместе с детьми, укрывшись одеялами и картонными коробками. "Во время сильного дождя мы укрывались под деревьями, собрав под ноги нехитрый скарб. Однако в холодное время года в парке не выжить", – говорит Майна Айха. Она уже третий месяц вынуждена жить под открытым небом после того, как ее ограбили нечистоплотные риелторы. Обещали найти квартиру, но скрылись, получив первоначальный взнос. Майна плохо говорит по-турецки и страшно боится полиции. Говорит, что полицейские вылавливают нелегалов и насильно отправляют обратно в лагеря. Недавно у нее заболел сын, но она не пошла к врачу – боялась оказаться в полицейском участке. Кто-то сказал ей, что стамбульские неотложки получили негласный приказ не обслуживать нелегалов и сдавать их властям. Она приехала в Стамбул вместе с сыном, мужем и свекровью, остальные родственники погибли. Ей повезло, она устроилась торговать на базаре.

Стамбульские базары, где торгуют одеждой, сельхозпродукцией и старым тряпьем, стали спасением для приезжих сирийцев, которые практически не владеют турецким и имеют фальшивые паспорта. У беженцев нет определенного статуса, их довольно уклончиво именуют "гостями Турецкой Республики", что освобождает власти от какой-либо ответственности и не дает сирийцам никаких прав. Турецкие суды отказывают им в выдаче "икамета" – вида на жительство. Из-за отсутствия документов устраиваются на нелегальную работу. "Самое выгодное – работать, как в Америке, по часам, – говорит сорокалетний сириец Мухаммед, который продает на стамбульском базаре сушеную змеиную кожу – важный ингредиент для настоек у стамбульских знахарей.

Мухаммед в Турции уже второй год и успел поменять более десятка работ – был сварщиком на стройке, ремонтировал лодки, помогал рыбакам, собирал мусор, работал в текстильном цехе. Рай для беженцев – стамбульский район Лалели, где в конце девяностых отоваривались российские челноки. Челночный бизнес до сих пор процветает. Текстильные фабрики и мелкие ателье выживают, в основном, копируя изделия известных марок. Сирийцы трудятся в цехах с утра до ночи без выходных и получают около двухсот долларов в месяц. Хозяева пользуются их бедственным положением и частенько не выплачивают даже эти гроши.

Председатель Центра стратегических, социальных и международных исследований Ахмет Гючер замечает, что в Стамбуле, по неофициальным данным, проживают от ста до четырехсот тысяч сирийцев, и проблема должна решаться на уровне правительства: именно оно обязано дать распоряжение местным властям, чтобы те стали что-то делать для прибывающих в Стамбул и другие города сирийцев. Строить какие-то дома или места временного проживания. Люди в парке могут просто умереть от холода.

Проблема обувной фабрики

Наплыв сирийских беженцев на производстве вызывает недовольство у турецких рабочих, которые обеспокоены тем, что сирийцы занимают их рабочие места. В Измире дошло до того, что рабочие стали собирать подписи с требованием выдворить сирийцев из страны. Город обувщиков Измир объединяет сотни мастерских по производству качественной обуви. Однако с недавних пор хозяева стали увольнять персонал и нанимать более дешевую рабочую силу. Рабочий-обувщик Хасан рассказывает, что в город потянулись сирийцы, группами по десять-двадцать человек. Хозяева мастерских используют их в качестве рабской, подневольной силы, не платят страховку, дают мизерную заработную плату, несмотря на довольно высокие штрафы, около тысячи долларов за человека, предусмотренные за нелегальный труд.

"Турецкий рабочий имеет страховку и может остановить работу в течение двух недель, если не происходит оплата труда", – говорит начальник обувного производства сорокалетний Айдын. Однако туркам реально угрожает экономика Китая: турецкие товары не выдерживают конкуренции с дешевой китайской продукцией. Закрываются фабрики и заводы, уволены тысячи рабочих. Нанимая сирийцев, хозяева вынуждены нарушать закон, чтобы выжить. "Каждый день мне приходят жалобы и звонят по телефону, – рассказывает Айдын. – Однако в Турции около шестидесяти процентов рабочих на производстве работают полулегально, процесс трудно проследить. В ходе проверок мы обнаружили около тридцати сирийцев и отправили их обратно в лагеря. Однако невозможно отследить всех. У всех двойная бухгалтерия и нет никаких финансовых записей".

Для многих сирийцев спокойная жизнь в Европе становится единственной заветной мечтой. Вот одна из историй. Аммар из Аллепо, 22 года, потерял во время войны мать, отца и брата. Границу пересек вместе с контрабандистами. В Турции жил на положении нелегала. Долгое время пытался найти хоть какой-то заработок. Однако, по его словам, испытывал к себе неприязнь со стороны местного населения. Изготовил поддельный паспорт и визу в Европу и планировал отправиться в качестве туриста в Швейцарию. Заплатил 9 тысяч евро, из которых семь занял у родных. Аммара задержала полиция и отправила в тюрьму. Теперь он ожидает решения суда. Скорее всего, после разбирательств его отправят обратно в лагерь беженцев. Турецкие суды снисходительно относятся к подобным нарушениям и рассматривают такие дела спустя рукава. По данным турецких газет, с 1 июня по 23 октября в Европу через территорию Турции отправились около 32 тысяч сирийских нелегалов. 147 человек погибли. Около пятисот были задержаны и отправлены в тюрьму.