В деревне Долосецы под Новоржевом соседи хоронят 87-летнюю бабу Маню. А весной этого года ушла из жизни другая жительница этой деревни Марина Евгеньевна Салье.

"Високосный год. Теперь нас здесь осталось всего четыре постоянных жителя ", - вздыхает сестра Марины Салье Наталья.

Хорошо, что летом здесь веселей: приезжают дачники из Москвы и Петербурга.

Наталья забирается в свою видавшую виды "Ниву", и мы вместе едем в соседнюю деревню за священником. "Нива" здесь - единственный способ передвижения: два километра нужно проделать через кочки и ухабы по лесу, затем начинается гравийка. Кочки когда-то засыпали, но очень давно. Гравийку когда-то тоже обещали заменить на асфальт, но обещание забылось. Помешал 200-летний юбилей Пушкина: неподалеку расположены пушкинские места, и их благоустройство оказалось важней.

"Зимой дороги вообще нет, хотя власти Жадрицкой волости и обязаны ее прочищать. Раз в неделю надо ездить за продуктами - сами нанимаем трактор. Раньше было две тысячи за трактор, а этой зимой знаю, сколько будет", - рассказывет Наталья.

В советское время в Долосецы ходил автобус, рядом находилась средняя школа. Было стадо из восемнадцати коров. "Когда мы переехали сюда с Мариной в 2000, коров было девять", - вспоминает Наталья. Спустя еще двенадцать лет в деревне нет ни школы, ни коров, одни дворняги, стоят заброшенные дома с разбитыми стеклами. Как упрек выглядит дом Марины Салье - ухоженный, ярко окарашенный и с поднятым российским флагом.

"Не вижу я золотых перспектив впереди. Жизнь в деревне отвлечься не помогает. То, что происходит в деревне - это апокалипсис в натуральном виде. Люди просто мрут от пьянки" – так сама Марина Салье описывала окружающую действительность в 2011 году.
Марина Салье считала, что главная причина происходящего - потеря человеческих ориентиров.

Марина Салье вспоминала в прошлом году, как они с сестрой нашли соседа на полу без движения, вызвали скорую. Подъехавшая фельдшер заявила: "Не надо было вам заглядывать в чужие окна". Соседа удалось спасти, хотя он из больницы пытался сбежать: добрался прямо к Марине Евгеньевне с сестрой, проковыляв два километра на костылях.

Забрав отца Георгия в деревне Теребени для отпевания бабы Мани, мы возвращаемся в Долосецы, подскакивая на кочках. "Ну, нас не догонят", - смеется батюшка. "Нас не убьют!" – вторит ему Наталья и смеется.

О страхе, который она испытывала в начале 2000-х за сестру в связи с ее депутатским расследованием 1992 года, Наталья вспоминать не любит. "Только сосед один раз напился и сказал, что серьезные люди в плащах приезжали сюда и дали ему керосина, попросили нас поджечь. А мы покрутили пальцем у виска: дорога-то непролазная, следов на ней не видно: никто сюда не приезжал".

По словам Натальи, на митинге 4 февраля в Петербурге против Владимира Путина Марина Салье выступила совершенно неожиданно: "Вообще-то мы приехали в Петербург на обследование в больницу. А она села, написала тезисы выступления и говорит "не пойду в больницу, пойду на митинг".

​…Мы проезжаем мимо каменных сарайчиков и барского дома помещиков Бороздиных XVII века, сохранившегося, хотя и в удручающем состоянии, в двух километрах от Долосец в соседнем Ладино. "Марина все мечтала купить эти сарайчики, открыть здесь кафе", - говорит Наталья. По рассказам дочери Натальи Ольги, Марина Салье "так любила сервировать, что даже пюре в цветах российского флага по праздникам подавала".

О том, как они с сестрой жили в течение 10 лет, во время "периода молчания" Марины Евгеньевны, Наталья отвечает коротко: "Был у нас этап паззлов и кроссвордов".

Но даже в этот трудный период один раз Марина Салье молчать не стала и написала статью в местную газету.

В 2008 году в эту глухую непроездную деревню Долосец стали проводить телефон. Установили таксофон вдалеке от еще жилых домов, у кладбища, где он и стоит до сих пор. В соседних деревнях и областях новенькими красными таксофонами украшены столбы в самых неожиданных местах, посреди дороги, у заброшенных домов. Но даже если до них добраться, позвонить нельзя – только по карточкам, которые почему-то не продают.

Тогда, в августе 2008 Марина Салье с сестрой написали статью в местную газету под названием "Таксофон для покойника": "…Спрашивают ли себя связисты, есть ли вообще жители в той деревеньке, которую они "осчастливили" таксофоном? Например, в деревне Косарово, где нынче красуется "чудо" современной связи, таковых вообще не имеется… Желаем дальнейших "успехов" в решении задач телефонизации всей страны", - написали они.

В частных разговорах Марина Салье возмущалась коррупцией: кто является бенефициаром прокладки километров телефонного кабеля в необитаемые места?

"Она была вместе с теми людьми, кто в начале 90-х припал к щели, откуда пошел свежий воздух, и до конца своей жизни стремилась эту щель расширить", - говорит отец Георгий.

Отец Георгий – человек, которого Марина Салье очень любила, как и большинство местных жителей. Он не ругает прихожанок за отсутствие косынки в храме. За эту и другие вольности его уже вызывало на ковер церковное начальство, но батюшку простили: служить здесь, в малолюдной деревни, желающих не слишком много.

На обратной дороге снова проезжаем Ладино: рядом с имением Бороздиных стоит уникальная Воскресенская церковь постройки 1768 года, вернее, ее остатки. При советской власти церковь взорвали.

"Почему до сих пор не восстановят Воскресенскую церковь?" – спрашиваю я отца Георгия. "Так ведь спрос рождает предложение". По словам Натальи, еще несколько лет назад Воскресенскую церковь еще можно было спасти, а теперь процесс разрушения необратим.​