Дело историка из Архангельска Михаила Супруна, работавшего над Книгой памяти репрессированных российских немцев и попавшего под следствие за разглашение личной информации, дошло до суда. Правозащитники считают абсурдным это дело, цель которого – запугать ученых, изучающих историю советских политических репрессий.
Уголовное дело по статье 137 УК "Нарушение неприкосновенности частной жизни" в отношении заведующего кафедрой отечественной истории Архангельского Поморского университета Михаила Супруна было заведено архангельской прокуратурой в середине сентября 2009 года, затем было передано в Следственный комитет по Северо-Западному федеральному округу. Прошли первые слушания в Октябрьском суде Архангельска, процесс объявлен закрытым.
Четыре года назад аспирантка Михаила Супруна Надежда Шалыгина начала писать диссертацию на тему: "Судьба российских немцев в сталинские годы". Пользуясь сведениями архива УВД Архангельской области, Михаил Супрун и Надежда Шалыгина попытались установить личности немцев, которые во время сталинских репрессий были переселены на север из Поволжья и Крыма и находились в трудовых лагерях. Они успели выяснить имена примерно 20 процентов репрессированных. При поддержке немецкого Красного Креста планировалось издание "Книги памяти". После этого, по версии следствия, родственники репрессированных российских немцев обратились в правоохранительные органы с жалобой на незаконное разглашение личных данных.
Корреспондент Радио Свобода взял интервью у адвоката Михаила Супруна Ивана Павлова, попросив его подробнее рассказать о деле его подзащитного.
- Супруна обвиняют в том, что он собрал сведения о частной жизни людей, а они составляют личную семейную тайну. О каких именно сведениях речь?
- Среди этих данных - сведения о том, что некоторые из россиийских немцев были вывезены оккупационными властями из СССР в Германию, что ряд этих людей служили в армии Вермахта и были взяты в плен советскими войсками. Некоторые из них были осуждены советскими судебными инстанциями и сосланы на спецпоселения в Архангельскую область. Вот эти сведения расценены следствием как "личная тайна потерпевшего".
- Вы так не считаете?
- Разумеется, нет. На основании каких правовых норм эти сведения отнесены к личной тайне граждан? На мой взгляд, обвинение не имеет под собой правовой основы. Должен сказать, что в российском законодательстве вообще отсутствует нормативное урегулирование понятия "личная и семейная тайна". Есть другие виды тайн, которые охраняются законами - тайна усыновления или тайна завещания, но этих сведений Супрун не собирал и в их разглашении его не обвиняют.
- А нет ли тут нарушения закона о персональных данных?
- За нарушение закона о персональных данных установлена административная, а не уголовная ответственность, - подчеркнул адвокат.
Вместе с Супруном по уголовному делу проходит Александр Дударев, начальник архива УВД Архангельской области, где работал Михаил Супрун. Его подозревают в преступлении, предусмотренном первой частью статьи 286 УК ("Превышение служебных полномочий").
Защитник Александра Дударева Владимир Морев считает, что правовых оснований для возбуждения дела в принципе не было:
- Инициатива исходила от работников ФСБ. Но ФСБ вместе с прокуратурой Архангельской области тоже готовили издание "Книги памяти". Только они хотели издавать книгу в России, а Супрун в Германии. Какая разница? Некоторые так называемые потерпевшие по делу вообще не поняли, почему они оказались потерпевшими. В первый день суда один из них сказал: "Я себя потерпевшим не считаю, с какой стати? Репрессировали моих родственников, они бедные, несчастные люди... Обвиняемые хотели издать "Книгу памяти" об этих репрессированных. Я даже заявления не писал о том, что я потерпевший, и непонятно, почему меня вызвали". Я считаю, что это позорное дело для России, - сказал Владимир Морев.
Пока шло следствие, архивиста Александра Дударева заставили написать заявление об увольнении.
Ученый Михаил Супрун и его адвокат обратились с жалобой в Конституционный суд. Они пытались оспорить соответствие Конституции статьи 137 Уголовного кодекса о неприкосновенности частной жизни, на основании которой исследователям стали отказывать в доступе к архивам.
После дела Супруна в архивы ученых не пускают, говорит сотрудник Санкт-Петербугргского отделения правозащитного общества "Мемориал" Татьяна Косинова:
- Следствие считает, что Супрун нарушил статью 137 УК, что он должен быть по ней осужден за незаконный сбор информации о частной жизни. Более того, следствие считает, что ученый собирал информацию в целях наживы, что российско-немецкий проект, над которым он работал, - это не наука, а бизнес Супруна...
Когда Михаил Супрун познакомился со своим следственным делом, выяснилось, что следователь Дмитрий Жуков пытался привлечь его и по 283-й статье - нарушение государственной тайны: в изъятом личном архиве Супруна были обнаружены документы из истории советских спецслужб. Однако это обвинение расыпалось.
Дело стало прецедентным. Теперь информационные центры УВД по всей стране отказывают исследователям в предоставлении материалов. Люди, которые работали над совершенно официальными российскими проектами по изданию "Книг памяти", очень напуганы и все эти проекты приостановлены, - сказала Татьяна Косинова.
Дело Михаила Супруна вызвало большой резонанс в Германии. В 2009 году протест выразила коалиция ХДС/ХСС, а Уполномоченная по архивам Штази Марианне Биртлер в открытом письме к президенту Медведеву призвала не запугивать ученых.
"Насколько мы выяснили, госпожа Биртлер так и не получила никакого ответа на свое письмо от 2009 года", - сообщила корреспонденту РС пресс-атташе федерального ведомства Германии по архивам Штази Дагмар Нофесштедт.
Мемориальная доска в Архангельске указывает, что в результате сталинских репрессий здесь погибли 12 тысяч российских немцев.
Уголовное дело по статье 137 УК "Нарушение неприкосновенности частной жизни" в отношении заведующего кафедрой отечественной истории Архангельского Поморского университета Михаила Супруна было заведено архангельской прокуратурой в середине сентября 2009 года, затем было передано в Следственный комитет по Северо-Западному федеральному округу. Прошли первые слушания в Октябрьском суде Архангельска, процесс объявлен закрытым.
Четыре года назад аспирантка Михаила Супруна Надежда Шалыгина начала писать диссертацию на тему: "Судьба российских немцев в сталинские годы". Пользуясь сведениями архива УВД Архангельской области, Михаил Супрун и Надежда Шалыгина попытались установить личности немцев, которые во время сталинских репрессий были переселены на север из Поволжья и Крыма и находились в трудовых лагерях. Они успели выяснить имена примерно 20 процентов репрессированных. При поддержке немецкого Красного Креста планировалось издание "Книги памяти". После этого, по версии следствия, родственники репрессированных российских немцев обратились в правоохранительные органы с жалобой на незаконное разглашение личных данных.
Корреспондент Радио Свобода взял интервью у адвоката Михаила Супруна Ивана Павлова, попросив его подробнее рассказать о деле его подзащитного.
- Супруна обвиняют в том, что он собрал сведения о частной жизни людей, а они составляют личную семейную тайну. О каких именно сведениях речь?
- Среди этих данных - сведения о том, что некоторые из россиийских немцев были вывезены оккупационными властями из СССР в Германию, что ряд этих людей служили в армии Вермахта и были взяты в плен советскими войсками. Некоторые из них были осуждены советскими судебными инстанциями и сосланы на спецпоселения в Архангельскую область. Вот эти сведения расценены следствием как "личная тайна потерпевшего".
- Вы так не считаете?
- Разумеется, нет. На основании каких правовых норм эти сведения отнесены к личной тайне граждан? На мой взгляд, обвинение не имеет под собой правовой основы. Должен сказать, что в российском законодательстве вообще отсутствует нормативное урегулирование понятия "личная и семейная тайна". Есть другие виды тайн, которые охраняются законами - тайна усыновления или тайна завещания, но этих сведений Супрун не собирал и в их разглашении его не обвиняют.
- А нет ли тут нарушения закона о персональных данных?
- За нарушение закона о персональных данных установлена административная, а не уголовная ответственность, - подчеркнул адвокат.
Вместе с Супруном по уголовному делу проходит Александр Дударев, начальник архива УВД Архангельской области, где работал Михаил Супрун. Его подозревают в преступлении, предусмотренном первой частью статьи 286 УК ("Превышение служебных полномочий").
Защитник Александра Дударева Владимир Морев считает, что правовых оснований для возбуждения дела в принципе не было:
- Инициатива исходила от работников ФСБ. Но ФСБ вместе с прокуратурой Архангельской области тоже готовили издание "Книги памяти". Только они хотели издавать книгу в России, а Супрун в Германии. Какая разница? Некоторые так называемые потерпевшие по делу вообще не поняли, почему они оказались потерпевшими. В первый день суда один из них сказал: "Я себя потерпевшим не считаю, с какой стати? Репрессировали моих родственников, они бедные, несчастные люди... Обвиняемые хотели издать "Книгу памяти" об этих репрессированных. Я даже заявления не писал о том, что я потерпевший, и непонятно, почему меня вызвали". Я считаю, что это позорное дело для России, - сказал Владимир Морев.
Пока шло следствие, архивиста Александра Дударева заставили написать заявление об увольнении.
Ученый Михаил Супрун и его адвокат обратились с жалобой в Конституционный суд. Они пытались оспорить соответствие Конституции статьи 137 Уголовного кодекса о неприкосновенности частной жизни, на основании которой исследователям стали отказывать в доступе к архивам.
После дела Супруна в архивы ученых не пускают, говорит сотрудник Санкт-Петербугргского отделения правозащитного общества "Мемориал" Татьяна Косинова:
- Следствие считает, что Супрун нарушил статью 137 УК, что он должен быть по ней осужден за незаконный сбор информации о частной жизни. Более того, следствие считает, что ученый собирал информацию в целях наживы, что российско-немецкий проект, над которым он работал, - это не наука, а бизнес Супруна...
Когда Михаил Супрун познакомился со своим следственным делом, выяснилось, что следователь Дмитрий Жуков пытался привлечь его и по 283-й статье - нарушение государственной тайны: в изъятом личном архиве Супруна были обнаружены документы из истории советских спецслужб. Однако это обвинение расыпалось.
Дело стало прецедентным. Теперь информационные центры УВД по всей стране отказывают исследователям в предоставлении материалов. Люди, которые работали над совершенно официальными российскими проектами по изданию "Книг памяти", очень напуганы и все эти проекты приостановлены, - сказала Татьяна Косинова.
Дело Михаила Супруна вызвало большой резонанс в Германии. В 2009 году протест выразила коалиция ХДС/ХСС, а Уполномоченная по архивам Штази Марианне Биртлер в открытом письме к президенту Медведеву призвала не запугивать ученых.
"Насколько мы выяснили, госпожа Биртлер так и не получила никакого ответа на свое письмо от 2009 года", - сообщила корреспонденту РС пресс-атташе федерального ведомства Германии по архивам Штази Дагмар Нофесштедт.
Мемориальная доска в Архангельске указывает, что в результате сталинских репрессий здесь погибли 12 тысяч российских немцев.
