Прохоров – это Медведев для совсем уж бедных
Сюжет с теневым правительством, оглашенный Михаилом Прохоровым в воскресенье на пресс-конференции, вызывает сложные чувства.
С одной стороны, это разумный политический ход. Есть партия, которая намерена бороться за второе место на грядущих парламентских выборах. У нее имеется лидер, готовый в случае успеха возглавить кабинет. До выборов осталось три месяца, и если руководитель "Правого дела" действительно метит в премьеры, то почему бы не назвать имена? Политик должен быть амбициозен, и Прохоров сообщает избирателям о том, что его команда собрана и готова управлять страной.
С другой стороны, кабинет получился какой-то маленький и неказистый. Министр здравоохранения, министр финансов, министр энергетики, министр по борьбе с наркоманией, министр культуры, министр спорта, министр СМИ – и все. При этом половина имен широкой публике не известна, у Ройзмана, который, как можно понять, сменит главу ФСКН Иванова, репутация неоднозначная, а министерства СМИ вообще в российской природе не существует. И не дай бог, если появится.
Размышляя о проблеме в целом, нельзя не признать, что бывали у нас теневые правительства и покруче.
Например, теневой кабинет ГКЧП, куда входили действовавший премьер-министр и примкнувшие к нему силовики, главный колхозник страны и главный промышленник, а возглавлял эту организацию вице-президент. Что интересно, примерно в том же составе сей кабинет и отправился в тюрьму. Короче, это были очень узнаваемые люди.
Или теневой кабинет ЛДПР образца 1992 года, который украшал самопровозглашенный глава Всероссийского бюро расследований Эдуард Лимонов. Или образованное в том же году подпольное правительство Фронта национального спасения: Макашов, Тулеев, Ачалов, Бабурин, Горячева, Умалатова... Народ хорошо знал эти имена, в отличие от нынешних: совладельца аптек "36,6" Бектемирова, вице-президента по газу ТНК-BP Слободина или пловца Попова. Не говоря уж о том, что тогдашняя публика гораздо сильнее интересовалась политикой, а народные вожди, включая самых отмороженных, выступали в федеральной прессе и на ТВ.
Впрочем, главная проблема "Правого дела" заключается вовсе не в том, что у Прохорова наблюдается дефицит кадров. И даже не в том, что подсчитывать голоса в декабре будет тот же самый Чуров, который так успешно справлялся с этой задачей в прежние годы. Главная проблема сводится к тому, что российский народ в массе своей не понимает, зачем ему ходить на выборы. А если все же совершать этот гражданский подвиг, то для чего голосовать за так называемую оппозицию, если известно, что вся она управляется и контролируется Кремлем.
Перед Михаилом Прохоровым стоит практически невыполнимая задача. За оставшиеся малые сроки он должен доказать избирателям, что его партия не является марионеточной. И что вся кампания, затеянная в поддержку "Правого дела", имеет хоть какое-то отношение к реальной политике, а не к распилу прохоровских денег хлынувшими в его команду веселыми пиарщиками. Причем заметно, что денег этому щедрому человеку совсем не жалко, но для успеха на выборах с последующим формированием кабинета такой похвальной щедрости недостаточно.
Осушение болота, в которое ныне погружена российская политическая жизнь, требует совершенно иных средств, которыми Прохоров явно не располагает. Ибо тут нужны не только деньги или фантастические проекты вроде включения России в зону евро, или теневой кабинет, пусть он хоть под завязку будет забит известными и уважаемыми людьми. Нужна настоящая смелость и способность к риску в противостоянии нынешней власти. Умение наводить мосты между обществом и политиками. И внятная программа, способная убедить избирателя в том, что участие "Правого дела" в работе парламента не будет столь же бессмысленным, как солидарное безделье всех ныне заседающих в нем фракций.
Как ни смешно такое говорить в отношении миллиардера, Прохоров – это Медведев для совсем уж бедных, и неудивительно, что у него так мало сторонников – и в обществе, и среди либералов. Однако опыт российской жизни подсказывает, что самые главные и не связанные с насилием перемены у нас происходят все-таки сверху. Оттого так скоро просыпаются в социуме глупые надежды, едва наверху появляется некий политик, произносящий демократические мантры. Оттого так сильно разочарование, когда он оглашает то, что у него называется программой, и состав теневого кабинета.
Сюжет с теневым правительством, оглашенный Михаилом Прохоровым в воскресенье на пресс-конференции, вызывает сложные чувства.
С одной стороны, это разумный политический ход. Есть партия, которая намерена бороться за второе место на грядущих парламентских выборах. У нее имеется лидер, готовый в случае успеха возглавить кабинет. До выборов осталось три месяца, и если руководитель "Правого дела" действительно метит в премьеры, то почему бы не назвать имена? Политик должен быть амбициозен, и Прохоров сообщает избирателям о том, что его команда собрана и готова управлять страной.
С другой стороны, кабинет получился какой-то маленький и неказистый. Министр здравоохранения, министр финансов, министр энергетики, министр по борьбе с наркоманией, министр культуры, министр спорта, министр СМИ – и все. При этом половина имен широкой публике не известна, у Ройзмана, который, как можно понять, сменит главу ФСКН Иванова, репутация неоднозначная, а министерства СМИ вообще в российской природе не существует. И не дай бог, если появится.
Размышляя о проблеме в целом, нельзя не признать, что бывали у нас теневые правительства и покруче.
Например, теневой кабинет ГКЧП, куда входили действовавший премьер-министр и примкнувшие к нему силовики, главный колхозник страны и главный промышленник, а возглавлял эту организацию вице-президент. Что интересно, примерно в том же составе сей кабинет и отправился в тюрьму. Короче, это были очень узнаваемые люди.
Или теневой кабинет ЛДПР образца 1992 года, который украшал самопровозглашенный глава Всероссийского бюро расследований Эдуард Лимонов. Или образованное в том же году подпольное правительство Фронта национального спасения: Макашов, Тулеев, Ачалов, Бабурин, Горячева, Умалатова... Народ хорошо знал эти имена, в отличие от нынешних: совладельца аптек "36,6" Бектемирова, вице-президента по газу ТНК-BP Слободина или пловца Попова. Не говоря уж о том, что тогдашняя публика гораздо сильнее интересовалась политикой, а народные вожди, включая самых отмороженных, выступали в федеральной прессе и на ТВ.
Впрочем, главная проблема "Правого дела" заключается вовсе не в том, что у Прохорова наблюдается дефицит кадров. И даже не в том, что подсчитывать голоса в декабре будет тот же самый Чуров, который так успешно справлялся с этой задачей в прежние годы. Главная проблема сводится к тому, что российский народ в массе своей не понимает, зачем ему ходить на выборы. А если все же совершать этот гражданский подвиг, то для чего голосовать за так называемую оппозицию, если известно, что вся она управляется и контролируется Кремлем.
Перед Михаилом Прохоровым стоит практически невыполнимая задача. За оставшиеся малые сроки он должен доказать избирателям, что его партия не является марионеточной. И что вся кампания, затеянная в поддержку "Правого дела", имеет хоть какое-то отношение к реальной политике, а не к распилу прохоровских денег хлынувшими в его команду веселыми пиарщиками. Причем заметно, что денег этому щедрому человеку совсем не жалко, но для успеха на выборах с последующим формированием кабинета такой похвальной щедрости недостаточно.
Осушение болота, в которое ныне погружена российская политическая жизнь, требует совершенно иных средств, которыми Прохоров явно не располагает. Ибо тут нужны не только деньги или фантастические проекты вроде включения России в зону евро, или теневой кабинет, пусть он хоть под завязку будет забит известными и уважаемыми людьми. Нужна настоящая смелость и способность к риску в противостоянии нынешней власти. Умение наводить мосты между обществом и политиками. И внятная программа, способная убедить избирателя в том, что участие "Правого дела" в работе парламента не будет столь же бессмысленным, как солидарное безделье всех ныне заседающих в нем фракций.
Как ни смешно такое говорить в отношении миллиардера, Прохоров – это Медведев для совсем уж бедных, и неудивительно, что у него так мало сторонников – и в обществе, и среди либералов. Однако опыт российской жизни подсказывает, что самые главные и не связанные с насилием перемены у нас происходят все-таки сверху. Оттого так скоро просыпаются в социуме глупые надежды, едва наверху появляется некий политик, произносящий демократические мантры. Оттого так сильно разочарование, когда он оглашает то, что у него называется программой, и состав теневого кабинета.
