Юрий Фельштинский: Я нам сейчас усложню задачу. Давайте поговорим о методологии изучения истории. Ну, все со мною согласятся в том, что в истории существуют и действуют люди, и чтобы описать историческое событие, нам нужно описать взаимодействие множества людей. Например, Бородинское сражение тогда выльется в описание того, как в двух армиях каждый конкретный солдат и офицер в тот день 7 сентября 1812 года сражался с противником. Вы мне на это скажете, что это невозможно: невозможно описать такое событие на уровне взаимодействия конкретных индивидуумов – солдат и офицеров. И я с Вами соглашусь – конечно, невозможно.
Возьмем другую крайность – классовую теорию Маркса, согласно которой в истории действуют не люди, а классы, или люди, но как представители классов. Тогда всё просто: есть два действующих лица – пролетариат и буржуазия. Ну, крестьянство где-то еще маячит на горизонте, но для Маркса это тоже буржуазия. Все события можно, действительно, описать с точки зрения противостояния этих двух классов. Только это не история, и поэтому марксистские труды к серьезным историческим трудам отношения не имеют. Упрощенно говоря, они не учитывают личностного момента, или личности.
Так вот, в моих книгах действуют и живут личности. Хорошие, плохие – но личности. Они совершают поступки. И из этих поступков складывается история. Я не всё и не всегда могу проследить, просчитать, угадать. Мои книги – это только приближение к истине, к познанию которой должен стремиться любой историк. Но я Вас уверяю, что во всех моих догадках и предположениях (даже если мы говорим о тех слабых местах моих концепций, где действительно многое опирается на предположения), в этих книгах все равно куда больше приближения к истине, к правде, к настоящей истории, чем во многих других трудах, пересказывающих нам в сотый раз устоявшиеся версии, например, о восстании левых эсеров в июле 1918 года, которого на самом деле не было. И от того, что с этими версиями мы прожили полвека нашей жизни и к ним привыкли, они правдивее не становятся.
Владимир Тольц: Юрий, мы же не обсуждаем Вашу добросовестность, я не ставлю под сомнение, что Вы добросовестный ученый и искренне пытаетесь понять, что же произошло на самом деле. Кстати, многие из тех, кто выдвигает общепринятые версии, с которыми Вы не согласны, тоже добросовестные исследователи. И они добросовестно приходят к другим, отличным от Ваших, выводам.
Но вернемся к Вашим сюжету о загадочных смертях, которые вы представляете нашим слушателям как результат криминальных разборок внутри Коммунистической партии. Кто там у нас следующий на очереди?
Юрий Фельштинский: Следующий - Джон Рид, американский коммунист, автор книги "10 дней, которые потрясли мир", тоже захороненный у Кремлевской стены, как и многие другие герои наших передач. За что ему такая почесть? Не знаю. Умер, кажется, с помощью Зиновьева и Радека. К моменту, когда в 1920 году на обратном пути из Баку в Москву он заболел и вскоре умер, Рид был в плохих отношениях с Лениным, и в откровенно конфликтных отношениях с коминтерновскими вождями - Зиновьевым и Радеком. Последние были сильно разочарованы в Риде. Рид завалил им очень важную операцию.
Из книги Юрия Фельштинского "Вожди в законе":
"В начале марта 1920 года по заданию Коминтерна Рид пытается вывезти из России драгоценные камни на сумму, превышающую 100 тысяч долларов, для финансирования подрывной коммунистической деятельности в США. Однако 5 марта финская полиция арестовывает Рида... и, несмотря на заверения Рида, что драгоценности куплены на его деньги и принадлежат ему, конфисковывает их, а самого Рида до 4 июня держит в тюрьме... После освобождения Рид приезжает в Ревель с намерением ехать, как он и планировал, в Соединенные Штаты. Но теперь уже американское правительство... отказывает ему в продлении паспорта, и Рид, на этот раз против своей воли, возвращается в Петроград.
С этого времени отношения Рида с большевиками перестают быть гладкими. Зиновьев с Радеком, судя по всему, не могут простить Риду провала, а возможно, подозревают его... В дополнение к этому, Коминтерн приказывает американским коммунистам отказаться от тактики бойкота профсоюзов, чему активно противится Рид, успевающий даже нажаловаться Ленину во время заседания Исполкома Коминтерна…
"Я не согласен с утверждением Радека, - заявил Рид, - что мы пытаемся саботировать работу профсоюзной комиссии. Такого рода замечания у Радека подменяют собою аргументы, так как, зная о профсоюзном движении крайне мало, он, естественно, не имеет по этому вопросу своего мнения..."
Затем из-за разногласий по организационному вопросу с председателем Коминтерна Зиновьевым, Рид на заседании Исполкома Коминтерна заявляет о выходе из него... Наконец, против его воли его обязывают ехать в Баку на съезд народов Востока, намеченный на начало сентября, куда Рид не хочет ехать... Но едет...
17 октября он скончался, как указывалось в медицинском заключении, официально рассылаемом Исполкомом Третьего интернационала, "вероятнее всего из-за того, что ел немытые фрукты во время недавней поездки в Баку".
По прошествии многих лет трудно утверждать что-либо со всей определенностью, но не исключено, что Рид был отравлен по пути из Баку в Москву... Настояв на поездке Рида в Баку (где он совершенно не был нужен и даже не произнес заранее написанной речи), Радек и Зиновьев получили возможность провести с Ридом несколько дней, окончательно утвердили себя во мнении, что Рид стал неудобен и опасен, и на обратном пути отравили его. Пышные похороны у Кремлевской стены опального Рида, рвущегося уехать из Советской России, были, возможно, затеяны для того, чтобы не допустить отправки трупа Рида в США, где родственники и близкие могли провести вскрытие и установить причину смерти. Разумеется, это только гипотеза. Но она кажется более правдоподобной, чем общепринятая версия смерти от немытых фруктов.
Юрий Фельштинский: Так что, и тут нам без вскрытия не обойтись, как и в случае с Дзержинским и Свердловым.
Владимир Тольц: Остановимся, если можно, на Троцком. Про него нам действительно точно известно, что его убили, причем по приказу Сталина.
Юрий Фельштинский: Троцкий был главным претендентом на место Ленина в руководстве партии. По крайней мере. Сталин считал главным конкурентом на власть именно его. Тот факт, что Троцкий на эту власть не претендовал, в глазах Сталина ничего не менял.
Косвенное указание на то, что Троцкий относился к власти философски, у меня есть. Работая в архиве Гарвардского университета с бумагами Троцкого, я нашел запись Троцкого, из которой следовало, что он не помнил, в каком году его исключили из Политбюро. Конечно, это означает, что Троцкий не верил в силу партаппарата и не разбирался в технологиях власти. Мне почему-то кажется, что, например, Борис Ельцин помнил не только год, но и день, когда он был исключен из кандидатов в члены Политбюро. Потому что Ельцин, наоборот, был блестящим технологом власти.
Своим Троцкий в партии никогда не был. В партию большевиков он до революции не входил. 25 октября 1917 года, в день октябрьского переворота, Троцкий заключил очень важный для Ленина союз с большевистской партией, передав большевикам и Петросовет, где Троцкий был председателем, и Петроградский гарнизон, подчинявшийся Петросовету, и всех своих функционеров (их называли межрайонцами). Только благодаря Троцкому Ленин пришел тогда к власти и сумел сформировать правительство под своим руководством. В этом правительстве организатор октябрьского переворота Троцкий согласился играть вторую скрипку наркома иностранных дел. За это Ленин был признателен Троцкому до конца жизни.
Троцкий платил тем же, понимая, что авторитет Троцкого в партии во многом держится на поддержке и авторитете Ленина. По этой причине в критические для Ленина дни противостояния Сталину Троцкий не устранился, как Зиновьев, Каменев, Бухарин и все прочие руководители партии, в душе желавшие поскорее освободиться от Ленина, а стал помогать обреченному Ленину. Троцкий встал на сторону Ленина в декабре 1922 года, когда дни свободы и жизни Ленина были уже сочтены, когда понимавший это Ленин начал писать свое политическое завещание.
Сталин этого Троцкому не простил. В январе 1924 года видимо была предпринята попытка устранить одновременно с Лениным и Троцкого. Троцкий описывает произведенное на него покушение более чем скромно.
"Во второй половине января 1924 года я выехал на Кавказ в Сухум, чтобы попытаться избавиться от преследовавшей меня таинственной инфекции, характер которой врачи не разгадали до сих пор. Весть о смерти Ленина застала меня в пути. Согласно широко распространенной версии, я потерял власть по той причине, что не присутствовал на похоронах Ленина. Вряд ли можно принимать это объяснение всерьез. Но самый факт моего отсутствия на траурном чествовании произвел на многих друзей тяжелое впечатление. В письме старшего сына, которому в то время шел 18-й год, звучала нота юношеского отчаяния: надо было во что бы то ни стало приехать! Таковы были и мои собственные намерения, несмотря на тяжелое болезненное состояние.
Шифрованная телеграмма о смерти Ленина застала нас с женой на вокзале в Тифлисе. Я сейчас же послал в Кремль по прямому проводу шифрованную записку "Считаю нужным вернуться в Москву. Когда похороны?" Ответ прибыл из Москвы примерно через час: "Похороны состоятся в субботу, не успеете прибыть вовремя. Политбюро считает, что Вам, по состоянию здоровья, необходимо ехать в Сухум. Сталин". Требовать отложения похорон ради меня одного я считал невозможным. Только в Сухуме, лежа под одеялами на веранде санаториума, я узнал, что похороны были перенесены на воскресенье. Обстоятельства, связанные с первоначальным назначением и позднейшим изменением дня похорон так запутаны, что нет возможности осветить их в немногих строках.
Сталин маневрировал, обманывал не только меня... Он мог бояться, что я свяжу смерть Ленина с прошлогодней беседой о яде, поставлю перед врачами вопрос, не было ли отравления; потребую специального анализа. Во всех отношениях было поэтому безопаснее удержать меня подалее до того дня, когда оболочка тела будет бальзамирована, внутренности сожжены, и никакая экспертиза не будет более возможна. Когда я спрашивал врачей в Москве о непосредственных причинах смерти, которой они не ждали, они неопределенно разводили руками. ... Они понимали, что политика стоит над медициной...
С Зиновьевым и Каменевым я возобновил личные отношения только через два года, когда они порвали со Сталиным. Они явно избегали разговоров об обстоятельствах смерти Ленина, отвечали односложно, отводя глаза в сторону. Знали ли они что-нибудь или только подозревали? Во всяком случае, они были слишком тесно связаны со Сталиным в предшествующие три года и не могли не опасаться, что тень подозрения ляжет и на них.
Точно свинцовая туча окутывала историю смерти Ленина. Все избегали разговора о ней, как если бы боялись прислушаться к собственной тревоге. Только экспансивный и разговорчивый Бухарин делал иногда с глазу на глаз неожиданные и странные намеки. "О, вы не знаете Кобы, – говорил он со своей испуганной улыбкой. – Коба на все способен"".
Юрий Фельштинский: Итак, Троцкий не приехал на похороны Ленина. Мне как-то не верится, что Троцкий не успевал на похороны. Мне кажется, Троцкий на похороны не поехал умышленно. Троцкий понимал, что Ленина отравили. Троцкий считал, что одновременно была предпринята попытка отравить и его. И он имел право предположить, что если он вернется в Москву в январе 1924 года, Троцкого просто убьют. Он решил послушать совета Сталина и пересидеть критические дни в Сухуми. Не поехав на похороны, Троцкий продлил свою политическую и физическую жизнь на несколько лет. Вскоре после смерти Ленина, в том же 1924 году, он был снят с поста наркома по военно-морским делам и с поста председателя Реввоенсовета. Его правая рука, верный соратник и многолетний заместитель Троцкого Эфраим Склянский был тогда же снят с постов заместителя Троцкого, а в августе 1925 года во время поездки в США был найден утонувшим в озере. В праве ли мы предположить, что его могли утопить по приказу Сталина? Думаю, что в праве.
Владимир Тольц: Юра, еще раз то, о чем я пытался сказать в прошлой передаче. Вы вправе предполагать, все, что угодно. Но это – не история! Склянского сняли с должности зама Троцкого – это история, документально подтверждаемый факт. Тело Склянского нашли в озере – тоже факт! А вот то, что его по приказу Сталина утопили – это только предположение. Таких догадок и вероятностных построений у вас довольно много. Ну, вот только что – о "таинственной инфекции", которой, по смутной догадке Троцкого, его пытались устранить одновременно с Лениным. Вы заимствуете это у Льва Давыдовича, абсолютно исключая возможность того, что он просто и без всякого стороннего злого умысла мог подцепить какую-то заразу… Это не история, это – другой жанр! Нечто родственное построениям замечательного советского и российского драматурга биографа Сталина, которому Вождь является по ночам, а потому он – хотя это противоречит известным фактам и не подтверждается документами - точно знает: Усатого убили. А перед смертью он собирался организовать массовое уничтожение евреев…
Юрий Фельштинский: Вы знаете, параноик, утверждающий, что его хотят убить, если его действительно затем убивают – уже не параноик, а нормальный здоровый человек, пытавшийся предупредить окружающих о планируемом убийстве. Я помню, Александр Литвиненко в каждом втором интервью говорил, что его убьют. Все или почти все относились к этому как паранойи или, по крайней мере, как к саморекламе. Когда Литвиненко действительно убили, стало ясно, что он был психически абсолютно здоровым человеком, правильно понимавшим, что именно его ждет.
Владимир Тольц: Позвольте заметить, что у Литвиненко, как и у Троцкого, о котором вы рассказываете, было немало оснований полагать, что их хотят и могут убить. Обоснованные опасения такого рода еще не основание объявлять человека параноиком. Хотя тут Вы правы – некоторые при жизни Саши Литвиненко склонны были это делать. Но вернемся все же к Троцкому…
Юрий Фельштинский: Троцкий пишет, что его хотели отравить в 1924... Можно ему, конечно, не верить. Можно не верить и в то, что Склянского устранили. Но ведь то, что Троцкого сняли с поста наркома уже в 1924 – это факт. В 1926 году Троцкий был исключен из Политбюро. Это тоже уже история, а не домыслы. В 1927 году его исключили из партии, в 1928 - сослали, в 1929 – выслали. Это все тоже факты. В 1940 – убили – грустная, но тоже история. Период от смерти Ленина до высылки за границу в 1929 году – всего лишь 5 лет. Исторически говоря, мгновение, за которое второй человек в государстве становится изгоем, предателем, преступником, главным врагом. Нам сегодня это тоже понятно и знакомо - по взлету и падению Руцкого, Хасбулатова, Березовского, Ходорковского.
1927-1928 годы - на фоне борьбы с Троцким идет борьба Сталина с оппозицией в партии. На самом деле реальной оппозиции нет. Есть попытка отдельных активистов партии иметь свое мнение по второстепенным вопросам. Кажется, все сосредоточено вокруг Троцкого. Но Троцкий - только предлог развязать некую борьбу, смысл которой не представляется ясным, причем не только участникам тех событий, но и историкам.
Любимый прием Ленина - это раскол. Раскол в социал-демократическом движении, раскол в партии большевиков, раскол на белых и красных, извечная гражданская война, лозунг "грабь награбленное", то есть задача Ленина – стравить одну группу населения с другой и в мутной воде ловить рыбку. Сталин и здесь оказывается всего лишь учеником Ленина. Он достаточно искусственно, но искусно раскалывает партию сначала на левую оппозицию и партию, затем на правую оппозицию и партию. Суть разногласий между теми, кого исключают, как оппозиционеров, и теми, кто исключает оппозиционеров - абсолютно не ясна, особенно в низах партии. Вся оппозиция - это всего лишь разница взглядов и мнений о том, как лучше строить социализм, кого считать врагом социализма и как правильнее уничтожать врагов социализма. С тем, что социализм необходимо строить, а врагов – уничтожать, согласны абсолютно все члены партии.
К 1929 году, когда выслан Троцкий, вроде бы с оппозицией в партии покончено. Но к этому времени начат новый этап гражданской войны: теперь уже города против деревни – коллективизация. В 1930 году еще этап - теперь уже сытых против голодных. Начало печально знаменитого украинского голода. К 1933 году заканчивается в целом голод. Объявляется новая гражданская война, партии против города. Теперь речь идет об индустриализации. К 1937 году заканчивается первый этап индустриализации, завершена коллективизация в деревне. Вроде бы можно было и передохнуть. Но к этому времени после убийства Кирова в 1934 году набирает обороты новая волна борьбы с мнимой оппозицией. Теперь уже она идет под лозунгом борьбы с врагами народа. Не с врагами партии – все враги партии уже истреблены, а с врагами народа.
Начинаются печально знаменитые чистки 30-х годов. В 1939 году, когда вспыхивает спровоцированная Сталиным и с энтузиазмом начатая Гитлером Вторая мировая война, великий технолог Сталин - самый мудрый и самый опытный диктатор. По сравнению с ним и Муссолини, и Гитлер кажутся молодыми неопытными вождями. Не удивительно, что из пламени Второй мировой войны победителем вышел именно Сталин.
Владимир Тольц: Но об этом в нашей следующей передаче из цикла "Технология власти".
