В столице Южной Кореи Сеуле 11-12 ноября проходит очередной саммит "большой двадцатки". Эта группа, объединяющая лидеров 20-ти крупнейших в экономическом отношении стран мира, сформировалась два года назад, чтобы преодолеть тяжелейший со времен Великой депрессии 1930-х годов мировой экономический кризис. Тогда казалось, что именно благодаря расширенному формату – "большой двадцатке" вместо "большой восьмерки" – удастся вывести мировую экономику из кризиса.
Но сейчас – через два года – к саммиту в Сеуле страны "большой двадцатки" пришли сильно разобщенными. В частности, буквально накануне встречи в Сеуле Соединенные Штаты Америки "влили" в американскую, а, по сути, во всю мировую экономику, дополнительные 600 миллиардов долларов с целью дальнейшего стимулирования экономического роста. Однако против этой меры протестовали практически все лидеры крупнейших развитых и развивающихся экономик, мира начиная от Китая и кончая Германией и Бразилией.
Смогут ли каким-то образом на саммите в Сеуле главы "большой двадцатки" преодолеть те противоречия, которые возникли между ними? Каково, вообще, будущее этой организации? Сохраняется ли шанс на то, что она сможет стать механизмом по преодолению мировых экономических кризисов, на что многие еще совсем недавно рассчитывали? Эти вопросы Радио Свобода задало главному редактору журнала "Большой бизнес" Илье Горбунову:
– Создание "двадцатки" на уровне глав государств и правительств два года назад было абсолютно правильным решением – как реакция государств на глобальный кризис. Создание ими в то время фонда (около 5 триллионов долларов – РС), который помог странам справиться с проблемами ликвидности – тоже совершенно правильная мера.
Главным тогда было – показать бизнесу, акционерам крупных компаний, вкладчикам в банках – а это миллионы, если не миллиарды людей, что проблема, которая касается этих людей напрямую – проблема кризиса – обсуждается правительствами. Естественно, эти шаги и заявления "двадцатки" способствовали погашению паники и среди вкладчиков банков, и среди акционеров, и среди бизнеса.
Но для каждой страны все равно остаются свои собственные проблемы, вызванные кризисом. Подобные проблемы, безусловно, должны и будут решаться каждой страной по-своему. "Двадцатка" – не мировое правительство, которое может жестко диктовать ситуацию каждой стране по каждому вопросу. Поэтому каждый решает свою антикризисную программу по-своему.
Очень точно звучит термин, который сегодня в ходу – "война валют", или "валютная война". Здесь главным является не слово "валюта" – а слово "война". Прошло всего два года после всемирного объединения усилий для преодоления кризиса, а мы уже говорим о войне. Это значит только одно: каждая страна в период кризиса будет решать свои проблемы по-своему. Я об этом уже сказал, и готов повторить еще раз. Можно сколько угодно раз собираться вместе, можно сколько угодно говорить о совместных действиях, но факт остается фактом: развитые экономики будут стремиться диктовать свои условия. Пример – недавнее решение ФРС США. Америка по-прежнему доминирует в мировой экономике и вряд ли намерена делить с кем-то свою доминирующее положение. По крайней мере, именно так следует понимать действия элит, ответственных за ее финансовую политику.
Но сейчас – через два года – к саммиту в Сеуле страны "большой двадцатки" пришли сильно разобщенными. В частности, буквально накануне встречи в Сеуле Соединенные Штаты Америки "влили" в американскую, а, по сути, во всю мировую экономику, дополнительные 600 миллиардов долларов с целью дальнейшего стимулирования экономического роста. Однако против этой меры протестовали практически все лидеры крупнейших развитых и развивающихся экономик, мира начиная от Китая и кончая Германией и Бразилией.
Смогут ли каким-то образом на саммите в Сеуле главы "большой двадцатки" преодолеть те противоречия, которые возникли между ними? Каково, вообще, будущее этой организации? Сохраняется ли шанс на то, что она сможет стать механизмом по преодолению мировых экономических кризисов, на что многие еще совсем недавно рассчитывали? Эти вопросы Радио Свобода задало главному редактору журнала "Большой бизнес" Илье Горбунову:
– Создание "двадцатки" на уровне глав государств и правительств два года назад было абсолютно правильным решением – как реакция государств на глобальный кризис. Создание ими в то время фонда (около 5 триллионов долларов – РС), который помог странам справиться с проблемами ликвидности – тоже совершенно правильная мера.
Главным тогда было – показать бизнесу, акционерам крупных компаний, вкладчикам в банках – а это миллионы, если не миллиарды людей, что проблема, которая касается этих людей напрямую – проблема кризиса – обсуждается правительствами. Естественно, эти шаги и заявления "двадцатки" способствовали погашению паники и среди вкладчиков банков, и среди акционеров, и среди бизнеса.
Но для каждой страны все равно остаются свои собственные проблемы, вызванные кризисом. Подобные проблемы, безусловно, должны и будут решаться каждой страной по-своему. "Двадцатка" – не мировое правительство, которое может жестко диктовать ситуацию каждой стране по каждому вопросу. Поэтому каждый решает свою антикризисную программу по-своему.
Очень точно звучит термин, который сегодня в ходу – "война валют", или "валютная война". Здесь главным является не слово "валюта" – а слово "война". Прошло всего два года после всемирного объединения усилий для преодоления кризиса, а мы уже говорим о войне. Это значит только одно: каждая страна в период кризиса будет решать свои проблемы по-своему. Я об этом уже сказал, и готов повторить еще раз. Можно сколько угодно раз собираться вместе, можно сколько угодно говорить о совместных действиях, но факт остается фактом: развитые экономики будут стремиться диктовать свои условия. Пример – недавнее решение ФРС США. Америка по-прежнему доминирует в мировой экономике и вряд ли намерена делить с кем-то свою доминирующее положение. По крайней мере, именно так следует понимать действия элит, ответственных за ее финансовую политику.
