Итоги первого дня визита президента США Барака Обамы в Москву в эфире Радио Свобода подводят специалист по вопросам глобальной безопасности профессор МГИМО Андрей Загорский, обозреватель РС Ирина Лагунина и главный редактор Русской службы РС Ефим Фиштейн.

— Первый вопрос Андрею Загорскому. Итак, подписано коммюнике по новому договору о сокращении стратегических наступательных вооружений. Означает ли это, что сам договор уже точно будет подписан в декабре этого года?

Андрей Загорский: Перспективы довольно неплохие, потому что сторонам удалось договориться по, наверное, наиболее сложному вопросу — об ограничении не только боеголовок, но и носителей систем. Поскольку конкретные параметры обозначены, я думаю, что есть вполне реальная надежда на то, что к концу года мы сможем выйти на договор.

— Какие проблемы были самыми серьезными? Вопрос количества боеголовок, возвратный потенциал или все-таки увязывание подписания этого договора с планами США по созданию в Европе системы противоракетной обороны?

Андрей Загорский: Их можно разделить. Из вопросов, относящихся к теме сокращения стратегических вооружений, наиболее сложным был, конечно, вопрос ограничения числа не только боеголовок, но и носителей, потому что возможность оснащения стратегических носителей неядерными боезарядами вызывала большую озабоченность в России. Были и есть проблемы по возвратному потенциалу. Хотя есть понимание того, что он будет, и вопрос заключается в определении его количественных параметров. Я думаю, что по контролю существенных проблем не возникало — и у нас, и у американцев есть ясное понимание того, как мы хотим упростить эту систему.

Политически, безусловно, тема противоракетной обороны во многом препятствовала достижению договоренностей. Мы помним достаточно жесткие высказывания, в том числе и президента Медведева, что если не будет соглашения по этим вопросам, то не будет, соответственно, и договора.

И судя по тому, что сказали Обама и Медведев на пресс-конференции в понедельник, тема не снята с повестки дня полностью. Мы продолжаем обсуждать вопрос взаимосвязи, но вопросы разведены по разным документам - и мы идем вперед по СНВ независимо от того, как договоримся по ПРО.

— И все-таки, в отношении договора о СНВ — какая из сторон больше пошла на уступки?

Андрей Загорский: Трудно судить. Американцы сделали очевидный шаг вперед, согласившись сокращать носители этих систем. Это правильно, это дань здравому смыслу. Мы сняли прямую увязку с решением вопроса по ПРО. Думаю, сложился разумный баланс уступок, и я не стал бы обсуждать, кто сделал больше, а кто меньше.

— Как можно оценить договоренности по противоракетной обороне, достигнутые на переговорах в понедельик?

Ирина Лагунина: Я согласна с профессором Загорским в том, что, скорее всего, этот договор будет. Но мне все-таки кажется, что по проблеме ПРО стороны расходятся так же, как они расходились до этого саммита. На пресс-конференции президент Обама и президент Медведев совершенно по-разному оценили достигнутые договоренности и подписанные документы. Президент Обама сказал, что, поскольку при создании системы европейской ПРО речь не идет о России, то эту систему нельзя связывать с разоруженческими договорами. А президент Медведев подчеркнул, что в совместном заявлении говорится о связи наступательных и оборонительных вооружений. То есть прозвучали диаметрально противоположные оценки, и мне кажется, что обе стороны в данном случае решили отложить проблему. Такая возможность есть: Барак Обама распорядился рассмотреть представленные в свое время Джорджу Бушу предложения с тем, чтобы оценить потенциальную эффективность европейской системы ПРО, а эта оценка будет представлена Белому дому только в конце лета.

— Аналогичный вопрос Ефиму Фиштейну. Вам не показалось, что президенты в ходе пресс-конференции делали фактически взаимоисключающие заявления?

Ефим Фиштейн: Взаимоисключающими они были разве что в области лексики. Ирина Лагунина права, говоря о расхождениях относительно того, является ли нынешняя встреча победой увязки двух аспектов или, наоборот, победой размежевания. Но ведь здесь не в словах дело. Встреча важна уже потому, что она состоялась, потому, что стороны договорились о продолжении переговоров. Мне кажется, ключ к решению вопроса о ПРО — в словах Медведева об уточнении конфигурации этого комплекса. До сих пор речь шла о конфигурации "десять кинетических ракет в Польше и радар в Чехии". Вполне возможно, что Россия присоединится к противоракетной обороне, скажем, предоставив свои радиолокационные станции или что-то еще. Это позволит ей выйти из положения, заявив о включении в конфигурацию каких-то своих объектов. Думаю, в этом направлении и будет идти поиск решения. Обама, несомненно, проведет переоценку. Я почти не сомневаюсь в том, что некоторые параметры будут уточнены, но уверен, что он не решится отменить все предыдущие выкладки американских специалистов — это была бы потеря лица и для него, и для США.

Единственный реальный поворот позиций одной из сторон я вижу в трактовке российским руководством афганской операции НАТО и США. Если до сих пор она чуть ли не открыто называлась агрессивной (и закрытие базы Манас под Бишкеком ложилось в эту стратегию), то сейчас, как мне кажется, пришло понимание того, что в Афганистане и НАТО, и США, как говорится, делают грязную работу и за Россию. Стабилизация ситуации в Афганистане жизненно важна для РФ. Отсюда и предложение транзита вооружения в Афганистан, и изменение киргизской позиции по военной базе в Манасе. Все это новая линия - и она, несомненно, правильна.

— Это компромисс ради налаживания отношений с США или все-таки реальная политика на ближайшие годы?

Ефим Фиштейн: Это видимая уступка, которая на самом деле уступкой не является, поскольку она соответствует интересам России. Россия показала удачный пример того, как можно торговаться — идти на уступки, обеспечивая, прежде всего, свои собственные интересы. Другое дело, как она включится в афганскую операцию — только ли как территория для транзита или же будут какие-то дополнительные поставки для воюющих в Афганистане объединенных сил. Сейчас сложно сказать, но в любом случае, имеет место позитивный поворот.

— Я бы все-таки хотел вернуться еще раз к противоракетной обороне. Вопрос Андрею Загорскому: насколько вероятно полноправное участие России в строительства системы ПРО в Европе?

Андрей Загорский: Это возможно, но сложно. Американцы, размещая свои системы, никогда не отдадут ключевую информацию ни России, ни европейцам. Поэтому, если речь пойдет о конфигурации, то это будет так называемая система систем: всевозможные компоненты, в том числе и российские, увязаны в некую общую систему, но это не лишает самостоятельности американские ракеты, перехватчики и радары. Об этом можно и нужно говорить, но процесс будет непростой. Однако он в любом случае имеет смысл. Количество ракетных угроз, в том числе и связанных с оружием массового уничтожения, в перспективе будет не уменьшаться, а увеличиваться. Самый простой и логичный ответ на них — создание международной многосторонней системы, которая позволяла бы отслеживать ракетные запуски и автоматически уничтожала на подлете к входящим в соответствующий пул странам все, что может представлять угрозу. Но мы от этого еще очень далеки.

Читать продолжение дискуссии >>