Вот уже почти тридцать лет в поселке Большой Утриш в десяти километрах от Анапы существует маленькое устричное хозяйство Арсена Мавяна и его компаньонов.

Крошечный поселок в заповедной зоне зажат между морем и можжевелово-фисташковым лесом. В нем живут бывшие рыбаки, которые когда-то добывали черноморскую хамсу, и бывшие ученые, которые во времена СССР работали в местном НИИ, а потом, после развала советской науки, остались жить на берегу.

Зато чуть выше Большого Утриша за можжевельником скрываются дачи российской политической элиты. Их дорогие яхты припаркованы здесь же, в живописной бухте. Устрицы и мидии, которые выращивают компаньоны, местные жители сами почти не едят: почти все эти деликатесы достаются богатым столичным гостям, которые отдыхают в тех местах.

За устрицами в этих местах нужно ухаживать круглый год. Работа тяжелая, а золотых гор за нее не получишь. Чтобы прокормить семью, нужно каждый день нырять под воду, несмотря на время года и погоду – промывать корзины с моллюсками и собирать "урожай".

Чтобы это сделать, владельцы фермы Арсен, Сергей, Александр и Николай каждый день с шутками и прибаутками заводят старый рыбацкий ботик и выходят в море.

Арсен – профессиональный водолаз. Еще в конце 80-х годов он нырял в Черном море на благо отечественной науки: институт, на который он работал, занимался разведением моллюсков. Сегодня от морской базы его родного НИИ остался лишь покосившийся барак.

Арсен вспоминает, что после начала перестройки сотрудники НИИ начали выращивать мидии. А позже Арсен завел себе маленькое устричное хозяйство.

Его коллега Сергей Паньков – кандидат наук, выпускник биофака МГУ, он тоже раньше работал в том же НИИ, что и Арсен. Еще в конце 80-х он приехал в Большой Утриш по распределению и, как говорит, "прирос" к этим берегам. Сергей работает в обычных огородных перчатках: ледяная вода ему нипочем.

"Думал, буду заниматься наукой всю жизнь: мне очень нравилось", – вспоминает он.

Молодые устрицы фермеры закупают во Франции, в Черном море они только вырастают до нужных размеров:

"Раньше штучка обходилась в 1 рубль, сейчас 2,5 рубля. Курс поднялся, перевозка тоже, – рассказывают фермеры. – В одном контейнере 40 тысяч штук, мы их каждый год покупаем".

В контейнере с маленькими устрицами через два года останется лишь 20% от первоначального числа, остальные моллюски погибнут. Черное море – не лучший для них дом.

Арсен рассказывает, что Черное море с каждым годом становится все грязней и грязней, и поэтому для культивирования морепродуктов сегодня это не идеальная среда. Устрицы и мидии, которые растут в Черном море, нужно постоянно трясти и промывать, а для этого необходимо каждый день спускаться на дно. Эти манипуляции промысловики, как и сто лет назад, делают руками.

После погружения в море и добычи "урожая", устричные фермеры встают за барабан. Привезенные раковины необходимо помыть, и ободрать от всего лишнего, чтобы придать им товарный вид. Летом, в сезон, морские моллюски продаются лучше. Сейчас, зимой, устрицы продаются по 200 рублей штука, а мидии – по 300 рублей за 1 кг.

"Первое время мы поставляли нашу продукцию в Москву, выдавая ее за испанские мидии. Потому что мидии с Черного моря – такого для потребителя просто не существовало, – признается Сергей Паньков. – Все знали, что есть мидии из Испании, устрицы из Франции. Ели и говорили: какая вкусная испанская мидия, не то что наша".

Считается, что чем ближе ресторан от моря, где была добыта устрица, тем она вкуснее. Но даже на черноморском побережье дорогое угощение сегодня есть в меню далеко не у каждого ресторана.

"Да, продукт считается диетическим, он богат белком, диетологи его рекомендуют людям, которые худеют. В нем много минеральных веществ, – говорит официант одного из местных ресторанов. – Но продукт странный, к нему надо привыкнуть".

У маленькой фермы Арсена и компаньонов много проблем. Главная – участок в море они по закону могут взять в аренду только на 25 лет, и в конце этого срока им грозит аукцион, на котором снова придется выкупать территорию. А это – самый чистый кусок моря возле заповедного леса. И шансов, что участок достанется компаньонам, немного: ведь по правилам, кто больше заплатит, тот и будет новым хозяином.

Предыдущий участок моря, на котором работал Арсен, на таком же аукционе уже купили и забрали новые хозяева, и попросили фермеров с вещами на выход. Мавян и его команда с трудом смогли найти новое место.

Кроме того, ферме грозит большой экологический сбор:

"2 миллиона 500 тысяч рублей самый маленький", – замечает фермер.

В царской России на Черном море было многомиллионное устричное производство: моллюски шли даже на экспорт. Но в советское время устрицы стали редкостью. Во времена санкций и импортозамещения на некоторое время показалось, что отечественная устрица сможет возродиться, но этого не произошло. Фермеры винят нынешний закон об аквакультуре, который разрешает перепродажу участков. По их словам, получается, что одни люди десятки лет ныряют к своим корзинкам, вкладывают деньги в развитие фермы, а другие просто приходят и покупают готовое.

Чтобы не зависеть только от устричного бизнеса, Александр, один из членов команды, недавно обзавелся классическим курортным бизнесом: открыл мини-гостиницу на шесть номеров.

"Пенсия не за горами, а вы знаете какая она у нас", – сетует он.

Но остальные компаньоны пока не хотят отходить от дел и верят в черноморских моллюсков.