В Женеве завершились очередные консультации в рамках международных дискуссий по Закавказью, в которых приняли участие представители Грузии, России, США, а также Абхазии и Южной Осетии, при сопредседательстве ООН, ОБСЕ и ЕС. В интервью “Кавказ.Реалии” Даур Кове, министр иностранных дел провозгласившей в одностороннем порядке независимость Абхазии, рассказал о главных темах минувшего раунда.
Женевские дискуссии по Закавказью
Женевские дискуссии по безопасности и стабильности в Закавказье проходят с октября 2008 года на основе договоренностей, достигнутых после событий августа 2008 года в Южной Осетии. Это единственная площадка для диалога для представителей Грузии и провозгласивших свою независимость Абхазии и Южной Осетии.
Обсуждение ведется в формате двух рабочих групп – по вопросам безопасности и гуманитарной проблематике.
Делегации Абхазии и Южной Осетии настаивают на необходимости подписания с Грузией юридически обязывающих соглашений о неприменении силы. Россия поддерживает такой подход и готова выступить гарантом обязательств о неприменении силы (в том числе совместно с США и ЕС). Тбилиси требует таких обязательств от России.
Следующая встреча в Женеве запланирована на июнь 2018 года.
- Вы уже охарактеризовали прошедший раунд дискуссий напряженным. С чем это было связано?
- Изначально грузинская сторона подняла вопрос инцидента в Южной Осетии, повлекшего за собой смерть гражданина Грузии Татунашвили. Грузинская сторона это представляет всему мировому сообществу как убийство, которое было совершено на территории Южной Осетии.
В то же время югоосетинская сторона проводила независимую экспертизу на территории России и, когда после всех проведенных экспертиз, тело было передано грузинской стороне (посредством Красного Креста), те, в свою очередь, тоже начали проведение собственных экспертиз.
В Женеве на вопрос представителя югоосетинской стороны, есть ли заключения грузинских экспертов, они сказали, что экспертиза пока не готова. Наши коллеги из Южной Осетии считают, что пока нет материалов заключений экспертизы, где говорится, по каким причинам наступила смерть, обвинять кого-либо в умышленном убийстве, неправильно.
- На чем еще акцентировала внимание грузинская сторона?
- После Татунашвили грузинская сторона в очередной раз обратила внимание сопредседателей на дело Отхозории. Этот случай произошел на территории Грузии, в убийстве подозревался гражданин Абхазии. Мы объяснили вновь всем, что в нашей стране было заведено уголовное дело. Мы пошли на беспрецедентные меры: для того чтобы довести уголовное дело до логического завершения, мы обратились к представителям международных организаций.
- И материалы были переданы?
- Да, но они носили малоинформативный характер. Многие данные в материалах уголовного дела были просто закрашены. Из них было непонятно даже, кто проходит свидетелем, а кто очевидцем. В итоге разговор перешел в плоскость взаимных обвинений. Тогда мной было предложено посвятить 44-й раунд именно вопросу убийства Отхозории с привлечением нашей военной прокуратуры, грузинской стороны. Собрать в одном месте все имеющиеся у нас и у них материалы, чтобы поставить точку. Сопредседатели сказали, что есть формат Механизмов по предотвращению и реагированию на инциденты (МПРИ), в рамках которого это и должно решаться.
- С чем связано непринятие вашего предложения?
- Думаю, сопредседатели поняли, во что это все может вылиться. Мы реально разложили все материалы и показали свою готовность. Я лично на двух раундах говорил, что срок содержания под стражей подозреваемого в совершении убийства подходит к завершению. Мы два раза переносили в нарушение наших уголовно-процессуальных норм этот самый срок, чтобы довести дело до конца. Никакой реакции не последовало.
- По вашему мнению, чем для грузинской стороны является дело Отхозории?
- Как и многие другие вопросы, это некий механизм, посредством которого можно манипулировать. Не более того.
- Если говорить о фундаментальных вопросах Женевского процесса, нельзя не коснуться заявления о неприменении силы. Что обсуждалось на прошедшем раунде?
- На этот раз текст проекта устного соглашения был представлен американской стороной. Здесь мы вышли с позицией: нам нужно конкретизировать, кто является участниками подписания и принятия совместного устного заявления.
К большому сожалению, когда я заявил, что если в тексте не будут фигурировать Абхазия и Южная Осетия, обсуждать что-либо не представляется возможным и правильным.
Грузинская сторона делает акцент на том, чтобы подписать соглашение с Россией, представляя для всего международного сообщества Россию стороной конфликта, что не соответствует истине.
Конфликты в разное время происходили между Грузией и Абхазией, и, соответственно, между Грузией и Южной Осетией. Подписантами соглашения должны стать именно эти две стороны.
На такое мое заявление негативно отреагировали и американская делегация, и грузинская делегация. Они заявили о недопустимости такого подхода. Но реалии другие: война была именно между нами.
- Каким же вы видите разрешение этой ситуации?
- Выход только один. Грузия должна четко осознать ту реальность, которая существует: признать независимость Абхазии. И, соответственно, выстраивать полноценный добрососедский диалог между двумя государствами на благо наших народов.
