Дживерс Бестаев ослеп четыре года назад. Слепота стала последствием диабета, которым он болел давно. Первые год-два Дживерс пытался найти в себе силы научиться жить. Не получалось. Но потом он все-таки смог взять себя в руки и решил получить профессию массажиста: ведь до трагедии у него уже и так было медицинское образование.
"Я год или два просил Комитет по делам занятости отправить меня на курсы массажистов, - рассказывает Дживерс. – Они шли мне навстречу. Но меня не приняли на учебу здесь из-за моей слепоты".
Дживерсу пришлось ехать на учебу в Кисловодск. Это ближайший город, в котором готовы работать с незрячими и слабовидящими студентами. Через неделю он получает диплом.
"Приходите ко мне на бесплатные сеансы, - приглашает Дживерс. – Массажист я клевый!"
Но оплачиваемую работу по новой специальности Дживерс пока не искал.
"Я думаю, что человеку с ограниченными возможностями трудно найти работу всегда, – говорит Дживерс, подчеркивая, что пока не столкнулся с поисками и только предполагает, как отнесутся частные кабинеты к специфичному сотруднику. – Люди думают, что мы ущербные, а мы – эксклюзив".
А вот Настя Провоторова физически сама не работает. Она очень хотела бы быть дизайнером, однако слабые руки не дают ей рисовать. Но с помощью волонтеров Настя нашла выход из положения: она описывает художникам наряды, которые придумывает, а те фиксируют их на бумаге. Так у нее родилась уже первая коллекция, которая была представлена осенью в рамках персональной выставки на фестивале "В гостях у Ларисы Гергиевой", а три наряда были не только воплощены на эскизах, но и пошиты. Сдаваться она не намерена и хочет претворять свои мечты в жизнь дальше.
Согласно действующему российскому законодательству все предприятия вне зависимости от формы собственности с численностью более ста сотрудников обязаны сохранять двухпроцентную квоту для инвалидов. По словам председателя Комитета Северной Осетии по занятости населения Ларисы Каболовой, большинство работодателей квоту на самом деле выделяют. Но проблема трудоустройства людей с ограниченными физическими возможностями в республике действительно есть.
- После майских указов президента мы создали более ста рабочих мест, - рассказывает Каболова. – Но после 2016 года стало намного сложнее из-за нехватки финансирования. Отдельную сложность составляют индивидуальные карты людей с инвалидностью: ведь нужно, чтобы рабочие места соответствовали их требованиям.
Сейчас в республике проживает 25 тысяч инвалидов трудоспособного возраста. А работают из них всего 6 тысяч. По словам Каболовой, многим из них не приходилось искать работу в последние годы – они сохранили те места, на которых работали долгие годы. Примером может быть даже профессор Северо-Осетинского госуниверситета, а по совместительству депутат парламента республики Станислав Кесаев, который несмотря на врожденное заболевание, считается одним из самых строгих и справедливых преподавателей юридического факультета крупнейшего вуза республики.
- На самом деле у нас очень мало рабочих мест в целом, мало рабочих мест, подходящих для инвалидов, и низкая заработная плата, которую работодатели могут им предложить, - констатирует Каболова. – Иногда подыскиваем работу временного характера, отправляем на стажировки, профессиональное обучение, стимулируем самозанятость. Но средств очень мало, и поэтому, например, самозаняты у нас сейчас только десять человек.
Каболова рассказывает, что многие инвалиды и сами отказываются работать: кто-то не чувствует в себе достаточно здоровья в нынешний момент, а кто-то ждет операции и не готов выйти на работу.
По ее словам, среди учреждений, которые не берут на работу людей с ограниченными возможностями, - структурные подразделения МВД и медицинские учреждения. Они отказывают им, ссылаясь на специфику своей работы, хотя те же бухгалтерии, в которых инвалиды могут работать, есть и там.
