Успешная Украина – страшный сон для Путина – Шавшукова

(Друкуємо мовою оригіналу)

Два года назад убили Бориса Немцова, представителя российской оппозиции и борца с путинским режимом. Он был одним из последних либеральных политиков. Как изменилась реальная российская оппозиция через два года после его смерти? Есть ли у оппозиции план – как сместить Путина? И возможна ли в принципе проевропейская Россия? Об этом в эфире Радио Донбасс.Реалии рассказала бывшая руководительница сайта «Союза правых сил», член «Союза правых сил» Наталья Шавшукова.

– Наталья, что изменилось в российской оппозиции через два года после смерти Бориса Немцова?

– Мало что изменилось за исключением одного значимого тренда. Российская оппозиция потеряла надежду на скорый приход в федеральную политику. И после долгих колебаний она выбрала путь прихода через муниципальную политику.

Мы очень долго надеялись, имея такие крупные фигуры как Борис Немцов, что в какой-то момент мы вернемся, будем в Государственной думе и может быть даже у нас будет свой президент. Ну, как минимум будем представлены в региональных парламентах.

Я не знаю, насколько именно его уход повлиял на этот тренд, но то, что случилось в 2017 году – самая важная победа российской оппозиции за последние десять лет.

– Что вы имеете ввиду?

– Я имею ввиду московские муниципальные выборы, второе место по численности у партии «Яблоко» и приход в политику совершенно новых людей. То, что произошло за эти два года, Болотная дала свой эффект уже численно. В виде реальных политиков, которые внутри власти.

– Что вы имеете ввиду под оппозицией, о которой вы говорите? Как отделить оппозиционеров от псевдооппозиционеров?

– Четкий раздел понятен – отношение к нынешней политике Путина. Причем, некоторая часть оппозиции критикует его экономическую политику, другая – внешнеполитическую стратегию. Но есть общее недовольство, что страна идет не туда, это объединяет оппозицию.

Когда речь идет о недовольстве действиями партии «Единая Россия» на местах, объединяются все и все они оппозиция. Если мы говорим о большой федеральной политике, там может быть какое-то деление на людей более-менее лояльных, включенных в систему, купленных, нелояльных, и достаточно радикальных, свободно говорящих.

А если спускаемся на уровень ниже, там партия начальства и партия народа. И то, что случилось в Москве – объединение партии народа против партии начальства и эта стратегия оказалась успешной. По крайней мере, на муниципальном уровне. На федеральном посложнее.

– Говорят, что политика на федеральном уровне умерла. Вы говорите о том, что сейчас водораздел – это согласны или не согласны с Путиным. Вот Ксения Собчак не согласна с позицией относительно Украины, но ее многие причисляют к системной оппозиции, допущенному кандидату.

– Здесь стоит делить российскую оппозицию не потому, что она говорит, а потому как на нее реагирует власть. Реакция власти на те или иные действия является признаком реальной оппозиции. Тех, кого она боится. Ксению Собчак она не боится.

– Вы очертили положение дел, что нынешняя борьба, надежда оппозиционных сил, оппозиционно настроенных россиян на муниципальном уровне. Как это все происходит?

– Происходит коренная кадровая перестройка российской политики. Раньше в российскую политику приходили люди, одобренные, заверенные, их приводили в администрацию и пытались их как-то согласовать. Не развита была добровольческая волонтерская работа на выборах. В «нулевых» нельзя было представить, что люди могли просто так добровольно без денег сидеть сутки на избирательном участке и следить за чистотой выборов. Это принципиально новые вещи, которые являются признаком оздоровления политической системы.

– А что случилось?

– В 2011 году все проснулись. Нельзя сказать, что думские выборы 2011 года сильно отличались по чистоте от предыдущих. Они всегда подделывались. Но в 2011 году люди стали воспринимать это как ненормальное явление.

– Появились люди, которые знают как противостоять власти, реализовывать политические, финансовые проекты на местах. Где противоречие между путинским режимом и этими людьми? Почему они не могут стать частью этого режима?

– Не стоит путать технократов путинского призыва и новых людей. Технократы путинского призыва – это номенклатурный, согласованный приход в политику. Когда новые люди приходят в политику, они сами говорят, что хотят стать местными политиками, их не нужно согласовывать. Это принципиально разные пути прихода в политику и разное политическое поведение.

Сейчас мы имеем дело со столкновением двух политических культур: советской, продолжающейся постсоветской, и новой политической культурой.

– Что украинцам от этих процессов? Можно ли рассчитывать на какие-то точечные низовые процессы ближайшим странам, страдающим от российской агрессии?

– Если речь идет о московской оппозиции, которая пришла в муниципалитеты, однозначно она занимает проукраинскую позицию, питает симпатию к Украине. Но дело в том, что мы пока что не на федеральном уровне. Международная политика не определяется муниципалитетами.

На изменение международной политики можно рассчитывать после того, как мы пройдем пару избирательных циклов.

– В 2011 году ваш бывший соратник Борис Немцов призывал портить бюллетени на выборы Госдумы, не принимать в них участие. Он не видел смысла в том, чтобы участвовать в выборах без выбора. Какую бы сейчас тактику избрал Борис Немцов? Какую вы видите тактику?

– Единой позиции по этому поводу у нас нет, нам нужно показать, что нас много, что мы не согласны. Но как мы это покажем, пока позиции нет. Мы об этом спорим уже полгода, есть разные аргументы. Если мы не придем, то президент получит больше голосов, чем если бы мы пришли. В какой-то момент начали рассматривать других кандидатов.

Я думаю, совокупный результат, который получит действующий глава государства, покажет сильны мы или нет. К сожалению, он не покажет меньше 50%.

Борис Немцов бы активно призывал к бойкоту и будь бы он жив, может быть, его мнение бы повлияло.

– Наталья, дело ведь не только в личности Владимира Путина, а в его электорате. Пораженные патернализмом люди, которые жаждут власти, агрессии под личиной «русского мира». Какую идею могла бы предложить нынешние оппозиционеры, которая действительно могла бы подействовать на россиян?

– За Путина голосуют не только люди, которые поддерживают агрессию и жаждут восстановления Советского Союза. Путинский электорат очень разнороден. Значительную его часть составляют люди, которые не любят Путина, но они за него голосуют, потому что не видят альтернатив.

Некоторые люди, средний класс, голосуют за Путина, потому что искренне считают, что он дает им возможность заработать. Они боятся потерять свое благосостояние.

Мы можем предложить только одно. Что при нормальной политической конкуренции и демократии люди станут жить лучше. Но эта мысль доносится очень слабо и Путин на этом играет. Проще говорить с людьми на местах, внизу. Чем больше люди сталкиваются с коррупцией и произволом на местах, тем меньше они поддерживают Путина. При этом они хотят видеть реальную оппозицию, работающую.

2017 год был хорош тем, что российская оппозиция начинает восприниматься как люди, которые вовлечены процесс, контролируют, что происходит на местах. Нас перестают бояться, перестают воспринимать как исключительно уличный протест.

– Смотрят ли россияне на украинцев, что происходит в Украине? Каким-то образом оправдывается опасения Путина, что Украина добьется к ощутимым результатов после Евромайдана?

– Успешная Украина для Путина – страшный сон. Успешная постсоветская страна со славянскими корнями, которая показывает пример России – это то, что может добить путинский режим.

В этом плане ваша роль очень высока. Нас пугают, что если вдруг придет оппозиция, будет Майдан, говорят нашему электорату. Он верит. А мы скажем, что будет так же хорошо, как в Украине, для нас это будет очень хороший аргумент. Поэтому ваш успех – это наш успех.

ПОСЛЕДНИЙ ВЫПУСК РАДИО ДОНБАСС.РЕАЛИИ:

(Радіо Свобода опублікувало цей матеріал у рамках спецпроекту для жителів окупованої частини Донбасу)