Урал

С тех пор, как маленький Копейск последний раз гремел на всю страну, прошло 4,5 года. И вот снова этот городок — на первых полосах газет. Все по тому же поводу. 31 мая 2008 года в колонии №1 были жестоко избиты 12 человек, четверо из которых скончались. Следы этой массовой экзекуции попытались скрыть, замаскировав под подавление бунта. Потом палачей и тех, кто их покрывал, судили, дали им сроки. Но пошел ли тот урок впрок сотрудникам других исправительных учреждений? 24 ноября 2012 года в колонии №6, по соседству с «однеркой», заключенные устроили бунт. В нем участвуют, по разным оценкам, от 300 человек до тысячи. Говорят, нет больше сил терпеть измывательства администрации.

Еще в августе мы писали о том, что в этой колонии не все ладно. Летом, после смерти одного заключенного, другой заявил, что видел, как того избивали сотрудники ИК, вымогая деньги. На парня тут же завели уголовное дело за ложный донос. Чуть позже мать еще одного осужденного той же колонии написала заявление в Генпрокуратуру, жалуясь на то, что работники ИК издеваются над ее сыном, страдающим легкой формой умственной отсталости и провоцируют на суицид. Огласку получили случаи избиения Евгения Терехина, которому выбили зубы и отбили половые органы, а также Дениса Любистока — он часто жаловался на произвол, творимый администрацией. Люди, ранее сидевшие в колонии, говорят, что бьют, в основном, тех, кто не желает или не может платить.

Журналистка, правозащитница, координатор портала Gulagu.net Оксана Труфанова куда только не обращалась по этому поводу — в ее архиве хранится масса однотипных отписок из всевозможных инстанций. Критическую ситуацию можно было предотвратить: заключенные жаловались на одних и тех же истязателей, их фамилии всем хорошо известны. Достаточно было перевести их на другую работу, уволить, наконец. Но — нет.

Теперь, очевидно, дело дошло до крайности. В субботу к колонии приехало множество родственников осужденных — на, так называемую, «свиданку». Но за ворота никого не пустили и сказали, что встреча отменяется. Люди заподозрили недоброе. Через какое—то время узнали о том, что в колонии началась акция протеста, и решили стоять до последнего. Подтягивались и зеваки. В результате у стен ИК собралась целая толпа, а рядом — пребывавшие весь день омоновцы и собровцы.

Оксану Труфанову на место событий вызвали родственники обитателей колонии. Ей даже удалось поговорить с руководством учреждения, которое заверило гостью, что бунтарей, отказывающихся от еды и не возвращавшихся в свои камеры, бить не будут. Однако несколько десятков заключенных забрались на вышку промзоны, откуда кричали, что их убивают и растянули плакат «Люди, помогите!», написанный чем—то красным. Видевшие это предположили, что то была кровь.

Между тем, родственники и друзья осужденных, к которым никто из администрации так и не вышел, от бессилия стали провоцировать на конфликт ОМОН и СОБР. Сначала правоохранители реагировали на все корректно и сдержанно, однако после полуночи, когда все вокруг уже устали от долгого ожидания на холоде и успокоились, бойцам вдруг дали команду разогнать людей. По словам Труфановой, досталось многим — даже беременным женщинам. Нескольких человек отдубасили до крови. Ее саму ударили по голове дубинкой и поставили на колени. Еще одного парня, который упал в снег, демонстрируя полную покорность, попинали ногами. Разбили лобовое стекло чьей—то машины. Несколько человек, в том числе, и Оксана, написали заявления в полицию.

Областной омбудсмен Алексей Севастьянов не видел, как ОМОН разгонял людей — по его сведениям, в толпе пострадали лишь пьяные, нагло себя державшие парни, провоцировавшие конфликт. Однако он признает: что избили журналистку, знает — это ЧП, и в нем надо разбираться. Сам он всю ночь провел в колонии. Говорит, что бунтуют не меньше 300 человек, все жалуются на пытки и вымогательства. По его словам, ситуация — явно не местечковая разборка за влияние в колонии между администрацией и заключенными. Все куда серьезнее. Однако его насторожил тот факт, что осужденные требуют встречи с одним из своих товарищей, закрытых в штрафном изоляторе. Севастьянов понял, что именно от слов этого человека будут зависеть их дальнейшие действия.

Скандал в ИК №6 час за часом обрастает ничем и никем не подтвержденными подробностями: мол, в воскресенье, не дожидаясь проверяющих из Москвы, из колонии быстро вывезли нескольких заключенных — очевидно, тех, кто может рассказать что—то особенно неприятное. Есть непроверенная информация, что бунт в шестой колонии поддержали заключенные в других зонах области. А самый ужасный слух — в копейские морги привезли 20 трупов без документов. Пока ясно только одно — долго назревавший нарыв лопнул. Неизвестно, впрочем, сколько еще таких нарывов осталось на теле нашей пенитенциарной системы.