На телевизионном канале CNN день выборов прошел "на ура". Уже через час после открытия избирательных участков корреспонденты с мест, захлебываясь от счастья, докладывали о редком единстве американцев, как один голосующих за демократов. Некоторые, не ведая того, почти дословно цитировали классику: "В дни праздника улицы Нью-Йорка стали как будто шире..." К концу долгой смены лица экспертов в студии, однако, приобрели пепельный оттенок и как бы разом осунулись. Главный комментатор канала, всезнающий Вольф Блитцер даже, кажется, поседел больше обычного. На него было жалко смотреть. Он растерянно задавал коллегам сакраментальный вопрос: "Но если это был референдум по Трампу, то как же читать результаты?" На что один из присутствующих аналитиков раздраженно ответил: "При чем тут результаты и какая разница, как их читать? Важно, что Палата представителей наша, и мы сможем два года портить Трампу жизнь".
Вообще-то, портить кому-то жизнь – цель не слишком высоконравственная. В условиях царящей в американских умах неразберихи совершенно неясно, чем это может обернуться для самих портящих. Такое уже бывало.
Прошедшие выборы называли не иначе, как судьбоносными, а их значение не меньше, чем всемирно-историческим. Действительно, так могло бы получиться, если бы одни выиграли, а другие проиграли. Но сложилось так, что одни выиграли, а другие не проиграли. Ожидаемая "голубая волна" не накатила, "синее цунами" к вечеру деградировало в мелкую рябь на поверхности деревенского пруда. Эти великолепные метафоры за каких-нибудь три часа устарели до такой степени, что их стало неприлично употреблять. Референдум прошел, не дав никакого ответа на поставленный вопрос – потому что вопрос был поставлен в принципе неверно. Согласно ожиданиям избиратель должен был гневно осудить политическое поведение Дональда Трампа. Но самые последние опросы общественного мнения (смотри, к примеру, данные агентства Гарвард-Харрис) показывают, что постоянно растущее большинство американцев политику Трампа в общем-то одобряет. Но только 27% опрошенных считают его симпатичным и милым человеком, с которым хочется побалакать за кружкой пива. С ним по душам не выпьешь – он эгоист и абстинент. Если вообще можно считать выборы референдумом, то это был выбор между словом и делом, между эффективностью и образом, между целью и способами ее достижения. В этом поле высокого напряжения вопрос должен ставиться иначе: можно ли в принципе взбить закосневшее общественное сознание в сливки, построить новую систему ценностей, предварительно разрушив старую, но произнося при этом все те же правильные, затасканные и вывалянные в пыли фразы, соблюдая этикет института для благородных девиц? Можно ли быть буревестником без бури, бунтарем без бунта? Но это предмет для особого обсуждения.
Чтобы взять большинство в Палате представителей, надо провести туда 218 депутатов. Демократы провели ненамного больше. То, что объективно достаточно, не всегда впечатляет. Ведь победа случилась после восьми лет унизительного пребывания в меньшинстве, шесть из которых пришлось на правление Обамы. В поздравлении, которое Трамп направил лидеру демократов Нэнси Пелоси, мне чудится сарказм – мол, на большее не тянете.
Бытовал анекдот – на каверзный вопрос советского аппаратчика: "А сколько у вас в оркестре евреев?" гордый американец отвечал: "Мы национальностей не подсчитываем!" С тех пор изменились и времена, и нравы. Сегодня как раз скрупулезно подсчитывают. Пресса широко представляет общественности именно тех новичков в Конгрессе, которые отвечают требованиям политической корректности, причем по возможности сразу нескольким. Особую гордость вызывают представители передовых отрядов человечества: женского пола, этнических меньшинств, прогрессивных половых ориентаций и, конечно же, молодых – чем моложе, тем лучше. Больше всего котируются сложные комбинации всех этих передовых качеств в одной особи – такие тянут на будущих лидеров. Все они именуют себя "демократическими социалистами". То есть не просто демократами, а более того. Полагать, что эмоциональный эпитет что-то важное уточняет в политической терминологии, – типичное заблуждение. Либеральная демократия, как у Жириновского. Истинный коммунизм. Национал-социализм с человеческим лицом.
Робкий триумф демократов стабильности американских рынков не угрожает
Крутой разворот Демократической партии влево ни для кого не составляет секрета. Демократический социализм, как и любой другой, – законный побег на древе марксизма-ленинизма. Каждый, кому довелось эту науку проходить в университете, знает, что любое общество разделено на классы, отношения которых – вечная борьба. Первичный хватательный инстинкт марксистов – найти угнетенных, оскорбленных и обиженных, от имени которых можно вести политическую борьбу за власть. Если таких классов по каким-то причинам нет, то их приходится придумывать, подгоняя людское многообразие под схоластические схемы. Кто не уверен в праве социальных групп, объединенных такими умозрительными критериями, на особые льготы, является ретроградом.
Казалось бы, при таком сложно комбинированном подходе, можно объединить практически все американское общество в единое избирательное стадо. Все там разного этнического происхождения, разных оттенков цветовой гаммы, в разное время переселившиеся в Америку, с разными половыми навыками. Но что-то не срабатывает в хитрой придумке. Всякие там рабочие и красношеие батраки давно учуяли неладное и перебежали в противоложный лагерь. Но и вышеперечисленных достаточно. С ними, к тому же, как ни парадоксально, и богатенькие американцы, давно почуявшие в передовом учении невиданные деловые возможности. Им хочется, чтобы светлое завтра сияло и для них. Поэтому пожертвования сверхбогатых людей на избирательную кампанию демократов ровно вдвое превзошли собранное республиканцами. Так почему же, в конце концов, девятый вал победы оказался таким мелким, а триумфальные фанфары пускают петуха, как треснувшая детская дудка? Потому что таков закон физики: пена в девятый вал не складывается, в ней слишком много пузырей и воздушных пустот.
Проблема демократических социалистов в том, что практически все интеллектуальные конструкты, долженствующие по задумке лечь в основу новой фундаментальной общественной идеологии, взвешены и сочтены легкими. Политическая корректность привела к последствиям, прямо противоположным ожидаемым: вместо запланированной гармонизации общества она взвинтила в нем напряженность и разлад. Уравниловка, как обычно, еще больше раскрыла ножницы неравенства. Страстное педалирование особенностей половой жизни граждан вызвало устойчивое отвращение: каждый из нас любит по-своему, зачем же выносить свои предпочтения на площадь, превращая их в политическую программу?
Убеждать старожилов в том, что только новоселы из африканско-азиатской глубинки спасут их от неминуемого вырождения, разрушая при этом институт брака, можно, но эффект быстро выветривается. Еще меньше работает сказка о том, что новые поселенцы, особенно если они мусульмане, умней и трудолюбивей старых американцев, только выглядит это иначе, и все проблемы происходят из-за нашего взаимонедопонимания. Короче, все последние опросы показывают, что подавляющее, я бы даже сказал зубодробительное, большинство опрошенных этих оригинальных нововведений не приемлет: примерно 85 процентов респондентов считают их прогрессивными, но отвратительными. Это объясняет вялые результаты демократов даже лучше, чем суммы долларов, конвертированных в голоса избирателей.
Вопрос, который в новой ситуации требует неотложного ответа, сводится к наивному евтушенковскому: "А что потом? А что потом?" При всех спорах, один результат на выходе не вызывает сомнений: Дональду Трампу удалось укрепить единство в своей партии. В Конгресс прошли только те, кто разделяет главные целеполагания президента, сошли на нет голоса внутрипартийных оппонентов. Самораспустилось движение "невертрампистов". Как бы этот факт ни оценивать, на президентских выборах через два года единство может пригодиться. В Демпартии ситуация с точностью до наоборот: разномыслие стало ее товарным знаком. Кое-кто говорит: вот и замечательно – свои голоса отдадут и те, кто за леваков, и те, кто за умеренных. Но другие парируют: никогда умеренный не проголосует за левака. А ведь впереди самое главное: предстоит определиться с кандидатом в президенты. Такая задача обычно вызывает в любой партии серьезное противостояние, напоминающее бои без правил или битву на помойке.
Конечно, можно будет ставить подножки, по-всякому портить жизнь, но самые глупые эксцессы в зародыше погасит Сенат, где республиканцы даже усилили свои позиции. Об импичменте сегодня говорят только самые упертые, авторитетные демократы утверждают, что отстранение президента от должности никогда не значилось в их повестке дня. Но даже если – никогда нельзя предугадать, в чью пользу сыграет буча. Следователь Роберт Мюллер уже готов отчитаться в проделанной работе, и никаких слухов о новых доказательствах сговора Трампа с Путиным на публику пока не проникло.
Полагаю, что примерно так соображают биржевые спекулянты, решая, вложиться ли им в американские активы или лучше бежать от них подальше. Если учуют предстоящий большой раздрай в обществе, значит, пора уносить ноги и капиталы. Но цены акций в последние дни пошли в рост, значит, биржевики пришли к заключению, что робкий триумф демократов стабильности американских рынков не угрожает.
Ефим Фиштейн – международный обозреватель Радио Свобода
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
