Выборы в США

Коллегия выборщиков избрала Дональда Трампа президентом США.

Событие, которое произошло сегодня, американцы привыкли считать формально-церемониальным. Но в этом избирательном сезоне в США все нестандартно, и Коллегия выборщиков вдруг обрела исключительно важное значение. Многие заглянули в Конституцию, и вдруг обнаружилось, что президента избирают именно выборщики, и никаких ограничений их собственного волеизъявления Конституция не предусматривает. Это в полной мере отвечает замыслу отцов-основателей США.

Объезжая несколько недель назад страну со своим "турне победы", Дональд Трамп всюду твердил, что его победа была "одной из самых сокрушительных в истории". Как и многое другое в его речах, это гипербола. Судя по таблицам, опубликованным New York Times, по проценту выборщиков (56,9) он занимает 46-е место из 58. У Франклина Рузвельта в 1936 году было 98,5 процента выборщиков, у Рональда Рейгана в 1984-м – 97,6. С голосами избирателей у Трампа совсем худо: он на третьем от конца месте, а сразу за ним следует Резерфорд Хейс, избиравшийся в президенты сразу после Гражданской войны.

На этих данных основаны призывы к выборщикам "голосовать сердцем". Многие из них жаловались, что испытывают необыкновенно сильное давление, получают множество писем, требующих от них проголосовать вопреки воле избирателей. Некоторые такие письма подписаны именами отцов-основателей. Свои жалобы выборщики, как правило, заключают обещанием исполнить свой долг и оправдать доверие.

Сенсации, скорее всего, не произойдет. Но эти выборы одни из самых необычных и непредсказуемых в истории.

Вопрос об организации исполнительной власти был предметом острых дебатов на Конституционном Конвенте, который заседал в Филадельфии с мая по сентябрь 1787 года. Первоначально делегаты проголосовали за один семилетний срок для главы исполнительной власти без права переизбрания. Затем установили четырехлетний срок с правом переизбрания неограниченное число раз, однако предусмотрели возможность импичмента президента.

Но как избирать главу федерального правительства? Поступило четыре различных предложения. Выбрать из них наиболее дельное было поручено комиссии во главе с делегатом от Нью-Джерси Дэвидом Брэдли. 4 сентября комиссия Брэдли представила Конвенту свой вариант. Он и был одобрен. Так появилась Коллегия выборщиков.

Делегаты Конвента исходили из того, что простые избиратели – люди далекие от политики, плохо знающие кандидатов и не умеющие оценить их программы. Кроме того, масса подвержена сиюминутным настроениям и отличается легковерием, что делает ее легкой добычей демагогов. Поэтому куда разумнее и надежнее доверить избрание президента уважаемым, авторитетным и хорошо осведомленным гражданам. За этих-то граждан избиратели и голосуют на всеобщих выборах, а уж они потом принимают взвешенное и ответственное решение.

После того, как Конституция была принята и подписана делегатами Конвента, ей предстояла ратификация в каждом из 13 штатов. Дабы объяснить членам ратификационных конвентов штатов смысл и значение каждой ее статьи, трое ее авторов – Джеймс Мэдисон, Александер Гамильтон и Джон Джей – опубликовали 85 статей под общим псевдонимом "Публий", составивших сборник "Федералист". Это незаменимый комментарий к Конституции, показывающий логику и ход мысли отцов-основателей.

Статью о Коллегии выборщиков написал Гамильтон. В первых же строках он сообщает о выборах президента: "Если их порядок и не совершенен, то по крайней мере великолепен". В чем же его великолепие?

Прежде всего в том, что президент избирается не каким-то постоянно действующим органом – федеральным Конгрессом или законодательными собраниями штатов, как предлагалось в других проектах, – а лицами, избранными специально для этой цели. При этом в число выборщиков не может входить ни законодатель, ни государственный служащий. Тем самым, полагал Гамильтон, удалось "возвести все практически возможные препятствия против заговоров, интриг и коррупции":

Осуществление коррупции значительного количества лиц требует времени и средств. Отнюдь не легкое дело внезапно втянуть их, рассеянных по тринадцати штатам, в любые комбинации, исходящие из мотивов, которые хотя и нет оснований квалифицировать как коррупцию, но тем не менее по своему характеру способных унести людей от выполнения своего долга.

Во-вторых, "особенно желательно максимально сузить возможности для буйства и беспорядков".

Однако меры предосторожности, к счастью, включенные в рассматриваемую систему, обещают эффективную защиту против этой беды. Выбор нескольких для создания промежуточной коллегии выборщиков потрясет сообщество куда меньше необычными или бурными конвульсиями, чем выбор одного, который сам по себе будет объектом общественных желаний. А когда избранные в каждом штате соберутся и проведут голосование в выбравшем их штате, находясь далеко и порознь друг от друга, на них окажут значительно меньшее влияние чувства и страсти, которые могли бы передаваться от них народу, чем если бы они собирались одновременно в одном месте.

Наконец, в-третьих, рядовые избиратели зачастую просто не в состоянии оценить кандидатов по достоинству.

Небольшая группа лиц, избранная своими согражданами из большой массы, лучше всего информирована и обладает должной проницательностью для этого сложнейшего исследования.

В статье Гамильтона есть рассуждение, будто специально написанное о выборах 2016 года. Главным источником заговоров, интриг и коррупции, способных помешать объективному выбору народа, он считает "желание иностранных держав достичь ничем не оправданного влияния в нашем руководстве. Разве не наилучший для этого путь протолкнуть своего собственного ставленника на пост высшего должностного лица Союза?".

Получается, что созданием Коллегии выборщиков отцы-основатели стремились избежать ситуации, возникшей на выборах этого года. А нам еще говорят об "архаичности" американской избирательной системы!

Конституция не предусматривала наличие политических партий, ее авторы считали их злом, раскалывающим общество и отравляющим атмосферу ядовитыми парами политиканства. Однако первые же после Джорджа Вашингтона выборы проходили в острой борьбе федералистов с республиканцами, возглавляемыми соответственно Джоном Адамсом и Томасом Джефферсоном (оба отсутствовали на Конституционном Конвенте: первый был послом в Лондоне, второй – в Париже). В дальнейшем именно партии взяли на себя функцию выдвижения выборщиков. На всеобщих выборах избиратель голосует за список выборщиков той или иной партии.

В настоящее время избиратель даже не знает имен выборщиков – в бюллетенях значатся имена кандидатов. Предполагается по умолчанию, что выборщик лоялен своей партии и голосует за ее кандидата. Однако в истории США было 157 так называемых "вероломных" выборщиков, и не раз итог президентских выборов зависел от решения нескольких или даже одного-единственного человека.

Первым в истории вероломным выборщиком стал в 1796 году пенсильванец Сэмюэль Майлз – военачальник, судья, мэр Филадельфии, бизнесмен-сахарозаводчик. Он должен был проголосовать за Адамса, но по здравом размышлении отдал свой голос Джефферсону, чем навлек на себя гнев сограждан, один из которых прислал в Gazette of the United States письмо со строгим окриком:

Я что, выбрал Сэмюэля Майлза, чтобы он решал за меня, Джону Адамсу или Томасу Джефферсону быть президентом? Нет! Я выбирал его, чтобы он делал, а не думал.

Джефферсону, впрочем, все равно не хватило трех голосов: он проиграл в Коллегии выборщиков со счетом 71:68.

Исключительным драматизмом отличались выборы 1800 года. Согласно действовавшей тогда норме (она была отменена в 1804 году 12-й поправкой к Конституции), пост вице-президента занимал кандидат, занявший второе место на выборах. Дабы избежать парадоксальной ситуации 1796 года, когда Джефферсон стал вице-президентом в кабинете своего злейшего врага Адамса, четыре года спустя партии выдвинули по два кандидата в расчете на то, что один из них станет президентом, другой – вице-президентом.

От республиканцев избирались Томас Джефферсон и сенатор Аарон Бэрр, проявивший недюжинное умение к тем самым интригам и комбинациям, которых так опасался Гамильтон. В пяти штатах тогда выборщиков избирало законодательное собрание. Бэрр колесил по ним, уговаривая своих сторонников стать членами ассамблей и проголосовать за республиканский список выборщиков. Эта его деятельность описана от первого лица в романе Гора Видала "Бэрр":

Наконец, я уговорил и Джорджа Клинтона поставить свое имя в избирательный бюллетень. Никогда бы мне не уговорить почтенных людей баллотироваться на столь маловажные посты, не сумей я убедить их, что мы непременно победим.

– Безумие, Бэрр, чистое безумие! – Клинтон негодовал: вдруг подумают, будто он жаждет занять место в законодательном собрании штата. – Мне, губернатору, совершенно не подобает…

– Бывшему губернатору…

– Тому, кто был губернатором, идти служить в эту вашу ассамблею, да я ее никогда не любил, и все ради офранцузившегося приспособленца, безбожника из Виргинии? Нет, сэр, увольте. Вот если бы вы баллотировались в президенты, ну, тогда дело другое, тогда пожалуйста, но не для Масса Тома.

Я убил на него уйму времени, но в конце концов бывший губернатор согласился вписать свое имя в избирательный бюллетень.

Джордж Клинтон – генерал Континентальной армии, губернатор штата Нью-Йорк в 1777–1795 и в 1800–1804 годах. "Масса" – искаженное master, то есть "хозяин": так рабы обращались к своему господину. Джефферсон был плантатором-рабовладельцем.

В результате этих энергичных усилий Джефферсон и Бэрр оказались финалистами гонки. И тут вдруг выборщик от Нью-Йорка, потомок французских гугенотов Энтони Лиспенар потребовал тайного голосования в коллегии. Лиспенара подозревали в том, что он хочет дважды проголосовать за Бэрра как нью-йоркца, хоть это и запрещено Конституцией (в ней сказано, что один из двух кандидатов не должен быть жителем того же, что и выборщик, штата). На Лиспенара нажали, и он отказался от этого намерения, публично отдав свои два голоса за Джефферсона и Бэрра. В итоге оба набрали по 73 голоса и право избрания президента перешло к нижней палате Конгресса.

В 1808 году вероломными оказалось уже шестеро выборщиков той же партии. Они должны были проголосовать за госсекретаря Джеймса Мэдисона как за президента и за уже знакомого нам генерала Клинтона как вице-президента. Однако трое из них поменяли кандидатов местами: Клинтон – президент, Мэдисон – вице-президент. А еще трое вписали в бюллетень выборов вице-президента имя посла США в Лондоне Джеймса Монро. Партия к тому времени уже дала трещину. Эти трое выборщиков принадлежали к фракции квидов, или старых республиканцев, недовольных внешней политикой Джефферсона – Мэдисона. (Слово quid происходит от латинского выражения tertium quid – "нечто третье". Так их обозначил предводитель фракции Джон Рэндольф. Кличка была подхвачена, поскольку по-английски это плитка табака, который любили жевать южане, из которых в большинстве состояла фракция.)

В 1832 году произошел самый массовый случай группового отказа выборщиков голосовать за кандидата своей партии. 30 выборщиков от Пенсильвании отказались проголосовать за кандидата демократов в вице-президенты Мартина Ван Бюрена и вписали в бюллетень имя своего сенатора Уильяма Уилкинса. Кандидат республиканцев Генри Клей потерял двух выборщиков – они воздержались. Выборы выиграли демократы: президентом стал Эндрю Джексон, вице-президентом – Мартин Ван Бюрен.

Спустя четыре года ситуация повторилась. 23 выборщика от штата Вирджиния проголосовали за кандидата в президенты Ван Бюрена, но отказались голосовать за его напарника, конгрессмена от Кентукки Ричарда Джонсона. Причина заключалась в моральном облике кандидата. Он никогда не был женат, но имел внебрачную дочь и открыто жил со своей рабыней-мулаткой, унаследованной от отца. Джонсон называл эту женщину своей фактической женой (вступить в законный брак с афроамериканкой запрещали законы штата Кентукки) и воспитывал двух дочерей от этой связи вместе со своей белой дочерью. По тем временам такое поведение было неслыханно скандальным. Из-за него он прежде уже потерял место в Сенате. В 1833 году мулатка умерла, но возмущение расистов осталось.

Демарш виргинских выборщиков не позволил Джонсону набрать необходимое большинство – 50 процентов плюс один голос. Коллегия тогда состояла из 294 выборщиков, а Джонсон получил 147 голосов – ему не хватило одного голоса. Вице-президента, согласно Конституции, выбирала верхняя палата Конгресса. Джонсон был избран.

В 1873 году, единственный раз в истории США, кандидат в президенты умер в промежутке между всеобщими выборами и голосованием в Коллегии выборщиков. Это был известный публицист и издатель Хорас Грили. Он избирался от демократической партии и все равно проиграл действующему президенту Улиссу Гранту. Но что прикажете делать его 66 выборщикам? 17 человек воздержались. 43 проголосовали за других видных демократов, не значившихся в бюллетене. А трое все-таки отдали свои голоса за покойника. Но Конгресс признал их недействительными.

На выборах 1960 года соперниками были вице-президент Ричард Никсон и сенатор Джон Кеннеди. Борьба была исключительно упорной. Кеннеди в итоге получил 303 выборщика. Но выборщик-республиканец из Оклахомы Генри Ирвин попытался учинить сговор. Он признавался, что "не переваривает" Никсона, и разослал телеграммы другим выборщикам от обеих партий, призывая их отклонить обоих главных кандидатов и голосовать за губернатора Вирджинии Гарри Берда, не значившегося в бюллетене, и сенатора Барри Голдуотера, проигравшего номинацию Никсону, как вице-президента. Сам он так и поступил. За Берда проголосовало еще 14 делегатов из штатов, где не существовало законов, обязывающих выборщика голосовать в соответствии с народным волеизъявлением.

Два последних случая "вероломства" выборщиков не связаны с намерением изменить итоги всеобщего голосования. В 2000 году выборщик от федерального округа Коламбиа демократ Барбара Летт-Симмонс, которая должна была проголосовать за Эла Гора, воздержалась в знак протеста против того, что округ не имеет полноценного представительства в Конгрессе (его представители в нижней палате пользуются статусом делегатов: они могут голосовать лишь по процедурным вопросам и в комитетах, но не на пленарных заседаниях, где принимаются законопроекты; в Сенате округ Колумбия вообще не представлен). К этому моменту спор за Флориду между Бушем и Гором уже завершился в пользу Буша, и один голос для Гора ничего не решал.

Наконец, в 2004 году выборщик от Миннесоты вместо того, чтобы подать бюллетени за Джона Керри как президента и Джона Эдвардса как вице-президента, подал оба бюллетеня за Эдвардса – предположительно, по ошибке, но установить точную причину невозможно, потому что голосование было тайным, а сам он не объявился. Это опять-таки никак не отразилось на общем результате – Керри получил на 35 выборщиков меньше, чем президент Буш. Но Миннесота благодаря этому инциденту приняла закон об открытом голосовании выборщиков.

Президентская кампания этого года была уникальна во многих отношениях, и прежде всего – вмешательством иностранного правительства или, во всяком случае, если не верить ЦРУ, некоего внешнего игрока. Может ли Дональд Трамп считаться кандидатом Республиканской партии? У него нет твердых политических убеждений, вожди партии публично открещивались от него и лишь тогда, когда он обеспечил себе номинацию, ухватились за его фалды. Сам он не раз говорил, что готов идти на выборы как независимый кандидат. Партия ему была нужна лишь постольку, поскольку он нуждался в ее аппарате, партийной машине. Можно ли при таких условиях говорить о партийности выборщиков и называть "вероломством" их свободный выбор?

Дональд Трамп получил на 2,8 миллиона голосов меньше, чем Хиллари Клинтон (у него – 62,9 млн, у нее – 65,8 млн). Петиция, призывающая выборщиков голосовать по совести, собрала 4,907 миллиона подписей. Некоторые выборщики уже заявили, что не будут голосовать за Трампа. Другие держат свое решение в тайне. По данным профессора-правоведа Гарвардского университета Ларри Лессига, таких выборщиков около 30 человек. Другой профессор Гарварда, специалист по конституционному праву Лоуренс Трайб утверждает, что голосование по собственному усмотрению полностью отвечает Конституции.

Правда, в 29 штатах и округе Колумбия есть законы, обязывающие выборщиков голосовать в соответствии с волей народа. Однако по этим законам еще никого никогда не наказали. Первый же случай их применения повлечет за собой апелляцию, которая дойдет до Верховного суда США, где тот же профессор Трайб легко докажет их неконституционность. Из 30 штатов, в которых выборы выиграл Дональд Трамп, такие законы существуют лишь в 15, да и там их нарушение трактуется как административное правонарушение и наказывается штрафом в размере от 500 до 1000 долларов. Однако голос такого выборщика трудно признать недействительным.

Единственное препятствие против голосования за Клинтон вместо Трампа заключается в том, что и она, и президент Обама признали результаты выборов. Но выборщики, отказавшиеся голосовать за Трампа, вовсе не обязаны голосовать за Клинтон. Они могут воздержаться или проголосовать за другого кандидата Республиканской партии. Если даже Конгресс аннулирует эти бюллетени, эти голоса все равно не достанутся Клинтон.

В активе Дональда Трампа сегодня значатся голоса 306 выборщиков. Этой цифры он точно не наберет. Но для того чтобы он не был избран, "вероломных" выборщиков должно оказаться не менее 37 человек. Тогда у Трампа останется 269 выборщиков, а ему нужно 50 процентов плюс один голос – это 270 из 538 выборщиков. При этом неважно, сколько станет у Клинтон (сейчас у нее 232 выборщика).

В этом случае президента будет избирать нижняя палата Конгресса (вице-президента, если он не избран Коллегией, избирает Сенат). В Конституции сказано, что законодатели выбирают из трех кандидатов, получивших наибольшее число голосов. Обе палаты Конгресса контролируются Республиканской партией, но среди республиканцев многие не хотят видеть Трампа президентом. Они способны заблокировать его избрание. Это возможно сделать при трех кандидатах. Третье место на выборах занял либертарианец Гэри Джонсон. Он собрал 3,28 процента голосов избирателей и не получил ни одного выборщика. Было бы нелепо делать его президентом, но для того, чтобы не пустить в президенты Трампа, он подходит.

Что произойдет, если президент не будет избран до 20 января – даты начала его полномочий? Президентом станет избранный вице-президент Майк Пенс. Уж его-то точно выберет если не Коллегия выборщиков, то Сенат.

Когда выборы закончены, а до инаугурации еще больше месяца, самое время вспомнить предвыборные обещания избранного президента. Дональд Трамп был очень щедр на посулы. Сдержит ли он слово? С чего начнет? От чего откажется? Как поступали со своими обещаниями его предшественники?

Первый президент США Джордж Вашингтон был, вероятно, единственным главой государства, который ничего не обещал избирателям. Он избирался на безальтернативной основе, никакой кампании не вел, спокойно дожидался результатов голосования в коллегии выборщиков у себя в имении Маунт-Вернон. 6 апреля 1789 года выборщики единогласно избрали Вашингтона. Секретарь Континентального конгресса Чарльз Томсон сел на коня и поскакал из Филадельфии в Маунт-Вернон. На эту поездку у него ушла неделя. 14 апреля он вручил Вашингтону официальное извещение об избрании. 30 апреля в нью-йоркском Федерал-холле Вашингтон принес президентскую присягу и произнес речь, которая тоже не содержала никаких обещаний.

В этой речи он назвал само существование американской республики "экспериментом", совершающимся по Божьей милости:

Было бы непростительной ошибкой не припасть в этом первом официальном выступлении с пламенной мольбой к той всемогущей Божественной сущности, которая правит Вселенной, верховодит в совете государств и своей ниспосылаемой свыше помощью способна восполнить любой недостаток человеческой натуры, с просьбой об освящении Ее благодатью – во имя свобод и счастья народа Соединенных Штатов – правительства, учрежденного им самим во имя этих основных целей, и о даровании каждому инструменту управления способности успешно осуществлять возложенные на него функции... Нет ни одного народа, которому следовало бы признать и вознести хвалу Невидимой длани, руководящей делами людей, в большей степени, нежели народ Соединенных Штатов. Каждый шаг, проделанный им на пути к статусу независимого государства, представляется несущим на себе некий знак ниспосланной свыше воли.

Единственное, что обещал Вашингтон американцам, – это в меру своих слабых сил следовать Божьему Промыслу. Кроме того, он, будучи одним из самых богатых людей страны, торжественно отказался от вознаграждения за свой труд, согласившись принять лишь возмещение служебных расходов. Но соратники уговорили его не делать этого, чтобы не создавать прецедент. Конгресс назначил президенту жалование в 25 тысяч долларов. Пересчитать его на нынешний курс непросто: это где-то между 245 тысячами и четырьмя миллионами. Из этой суммы, однако, он оплачивал работу секретарей и помощников, содержал резиденцию, лошадей и экипажи и часто доплачивал из своих собственных средств.

Его вторая инаугурационная речь состояла всего из четырех фраз и 135 слов и тоже не обещала никаких благ гражданам.

Президентские кампании 1796 и 1800 годов не были кампаниями в привычном нам смысле слова: главные соперники в этих двух избирательных циклах, Джон Адамс и Томас Джефферсон, не вели друг с другом полемики – это делали за них лояльные им газеты, но они не столько предлагали позитивную программу, сколько очерняли соперника. Став президентом в 1801 году, Джефферсон в своей инаугурационной речи взял на себя некоторые важные обязательства. Он назвал их принципами, которым будет следовать его правительство. Один из этих принципов заключался в том, что люди, зарабатывающие свой хлеб собственным трудом, должны платить небольшой налог, а чтобы денег в казне хватило, правительству следует тратить бюджетные средства экономно.

Джефферсон был убежденным противником налоговой политики Александера Гамильтона, министра финансов в кабинете Вашингтона, который считал своим приоритетом обслуживание внешнего долга и с этой целью повышал налоги, а также ввел акциз на виски, что привело к восстанию фермеров Пенсильвании.

Президент Джефферсон не просто снизил, а полностью отменил прямые внутренние налоги, включая земельный. Бюджет пополнялся исключительно за счет таможенных пошлин. Об успехе этой налоговой политики Джефферсон не без гордости сообщил в своей второй инаугурационной речи 4 марта 1805 года:

Отмена ненужных должностей, учреждений и затрат дала нам возможность прекратить сбор наших внутренних налогов... Остальные налоги на потребление заграничных изделий охотно платят те, кто в состоянии добавить к отечественным благам заморскую роскошь. Эти налоги взимаются лишь на наших морских и сухопутных границах и включаются в сумму торговых операций, осуществляемых нашими купцами. И теперь каждый американец может с гордостью и удовлетворением спросить, видел ли какой фермер, ремесленник, батрак сборщика федеральных налогов.

Джефферсон и его министр финансов Альберт Галлатин существенно сократили аппарат правительства и расходы на оборону. Наполеоновские войны в Европе стали могучим стимулом для экономики США. Таможенные платежи не только покрывали расходную часть бюджета, но и дали возможность почти вдвое, с 83 до 45 миллионов долларов, сократить внешний долг. Даже покупка у Франции Луизианы за 15 миллионов долларов (оппоненты считали, что Джефферсон дорого дал, хотя Луизианой в то время называлась территория во много раз бóльшая, чем нынешний штат с таким названием) не проделала брешь в бюджете. Резервы Казначейства постоянно росли. Однако англо-американская война 1812 года перечеркнула все эти достижения. Федеральный долг вырос до 123 миллионов, и пришлось вводить новые налоги. Но это было уже при следующем президенте, Джеймсе Монро.

Среди американских президентов есть один полузабытый. В исторических рейтингах он никогда не входит в первую десятку, но почти всегда – во вторую. Мало кто из современных американцев вспомнит, чем он знаменит. Между тем его достижения поражают воображение. Он не только полностью выполнил, но и перевыполнил свои предвыборные обещания, хотя и был главой государства один срок.

Это 11-й президент Джеймс Нокс Полк.

Он происходил из семьи теннессийских плантаторов, юрист по образованию. Был избран в Конгресс и работал там 16 лет, в том числе 4 года – спикером нижней палаты, стал одним из основателей Демократической партии, губернатором Теннесси.

В 1844 году, когда боссы партии обратились к нему с предложением избираться в вице-президенты, Полк был частным лицом. Он дал условное согласие, поставив окончательное решение в зависимость от того, кто станет кандидатом в президенты. Однако на национальном партийном съезде трое фаворитов заблокировали друг друга – ни один не смог набрать необходимое большинство в 50 процентов плюс один голос. И тогда вспомнили о Полке. Эта компромиссная фигура устроила все фракции.

Президентство Полка совпало с возникновением концепции "предопределения судьбы" или "явного предначертания" (manifest destiny), которая гласила, что американской нации суждено заполнить весь североамериканский континент. Один из активных глашатаев этой идеи, публицист Джон О’Салливэн, писал об этом так:

Мы должны идти вперед – к осуществлению нашей миссии, к полному развитию наших институтов: свободы совести, свободы личности, свободы торговли и предпринимательства, стремления к всеобщей свободе и равенству. Это – наше высокое предназначение, наша судьба, и в нашем вечном и неизменном следовании этим предначертаниям мы должны осуществить их.

В статье, озаглавленной "Аннексия" (в английском это слово не имеет негативных коннотаций – это и "присоединение", и "дополнение"), О’Салливэн обосновывал права США на Техас и тихоокеанское побережье и возмущался действиями европейских держав, которые вмешиваются в дела, которые их не касаются, "мешают нашей политике и стесняют нашу силу", тогда как "наше явное предначертание – заполнить весь континент, предназначенный Провидением для свободного развития нашего населения, умножающегося с каждым годом на миллионы".

Джеймс Полк был горячим сторонником этой теории. Его вступление на президентский пост совпало с включением в состав Союза Техаса. 1 марта 1845 года, за три дня до передачи власти Полку, его предшественник Джон Тайлер подписал принятый Конгрессом закон о принятии Техаса под юрисдикцию США. В своей инаугурационной речи Полк приветствовал этот шаг и выступил за дальнейшую экспансию:

Я считаю вопрос присоединения исключительной компетенцией Соединенных Штатов и Техаса. Они являются независимыми государствами, имеющими право подписывать договоры, а иностранные государства не имеют права вмешиваться в их дела или возражать против их воссоединения. Похоже, иностранные державы не отдают себе отчета в истинной сути нашего правительства. Наш Союз – это Конфедерация независимых штатов, политика которых – поддержание мира между собой и со всем миром. Расширение его означает распространение зоны мира на новые территории и новые миллионы людей.

На очереди был Орегон – британское владение, в котором, как в Техасе, американцы составляли большинство населения. Слоганом президентской кампании Полка была фраза Fifty Four – Forty or Fight! – "Пятьдесят четыре – сорок или война!". 54º 40ʹ северной широты – координаты южной границы Русской Америки. К югу от этой линии расположен Орегон.

На инаугурации Полк подтвердил свое намерение добиваться присоединения Орегона:

Не меньшим моим долгом станет отстаивать и поддерживать всеми конституционными средствами права Соединенных Штатов на территорию, которая находится за Скалистыми горами. Мы обладаем явным и неоспоримым правом на область Орегон, и уже есть люди, готовые вместе со своими женами и детьми осуществить это право посредством ее заселения... Наш народ, численно выросший до многих миллионов, заполнил восточную долину Миссисипи, смело поднялся к верховьям Миссури и уже утверждает блага самоуправления в долинах рек, впадающих в Тихий океан. Мир изумленно наблюдает мирный триумф усердия наших эмигрантов. Нам надлежит должным образом защищать их, где бы на нашей земле они ни находились. Юрисдикция наших законов и преимущества наших республиканских институтов должны распространяться и в тех отдаленных местностях, которые они избрали для заселения. Развитие средств сообщения легко вовлечет в сферу нашего федеративного Союза те штаты, создание которых на этой нашей территории нельзя откладывать.

В своих ежегодных посланиях Конгрессу президент Полк сформулировал четыре приоритета своей администрации: восстановление независимого Казначейства, снижение таможенных тарифов, приобретение всего Орегона или его части, приобретение Калифорнии и Нью-Мексико.

Всех этих целей он успешно добился. В июне 1846 года в Вашингтоне был подписан американо-британский договор о разграничении в Орегоне. В результате Мексиканской войны к США отошли Калифорния и Нью-Мексико (в обмен на 15 миллионов долларов и возмещение претензий американских граждан к правительству Мексики в общей сложности на 3,25 миллиона долларов). Таких территориальных приобретений, как при Полке, Америка не знала ни до, ни после него. В его президентство территория США увеличилась более чем на миллион квадратных миль, или на 2 миллиона 590 тысяч квадратных километров.

Авраама Линкольна сложно обвинять в невыполнении обещаний. С нашей сегодняшней точки зрения, и хорошо, что он их не выполнил. Ведь он обещал Югу не принуждать его к отмене рабовладения. Он не раз в ходе кампании давал это обещание и повторил его в инаугурационной речи 4 марта 1861 года:

У меня нет никаких намерений прямо или косвенно вмешиваться в функционирование института рабства в тех штатах, где оно существует. Я считаю, что не имею законного прав делать это, и я не склонен делать это.

Столь же твердо он пообещал южанам выдавать им их беглых рабов, поскольку так гласит Конституция. Его первейшей заботой было сохранение Союза – ради этой цели он был готов на многое. Он уговаривал отделившиеся штаты уладить все противоречия миром:

Судьбоносный вопрос о гражданской войне в ваших руках, мои недовольные соотечественники, а не в моих. Правительство не нападет на вас. Конфликта не будет, если вы сами не станете нападающей стороной. Вы не связаны никакой зарегистрированной на небесах клятвой уничтожить существующую форму правления, тогда как я буду связан самой торжественной клятвой "охранять, защищать и поддерживать" ее.

Южане напали первыми. Гражданская война стала свершившимся фактом.

В марте 1961 года по случаю столетия первой инаугурации Авраама Линкольна в Вашингтоне была устроена реконструкция этого события.

4 августа 1914 года, через три дня после того, как Германия объявила войну России, 28-й президент США Вудро Вильсон опубликовал декларацию о нейтралитете. 20 августа он обратился к нации с посланием, объясняющим эту позицию.

"Народ Соединенных Штатов составляют выходцы из многих стран, – гласило это обращение, – но прежде всего из стран, находящихся в данный момент в состоянии войны". По этой причине "естественно и неизбежно" возникнут различия во взглядах на эту войну. Эти противоречия могут стать "фатальными", если США примут участие в боевых действиях.

Мы должны быть нейтральными как в действиях, так и в мыслях, мы должны скрепить наши чувства, ограничить их так же, как и наши действия, которые могут быть так или иначе трактованы как предпочтение одной из воюющих сторон... В час тяжелых испытаний эта великая страна должна продемонстрировать способность к уравновешенным решениям, достоинство самоконтроля, эффективность бесстрастных действий; оставаться нацией, которая не судит других и не разобщена внутренне, не впадает в истерику и свободно, честно действует в интересах мира во всем мире.

Нарушить нейтралитет Вильсона не заставило даже нападение немецкой субмарины на пассажирский лайнер "Лузитания" 7 мая 1915 года, в результате которого погибло 1198 человек, в том числе 124 американца.

В 1916 году Вильсон избирался на второй срок. Слоганом его кампании была фраза "Он удержал нас от войны". Он выиграл выборы с величайшим трудом. Его соперник республиканец Чарльз Эванс Хьюз был настолько уверен в победе, что лег спать, не дождавшись окончательного результата. Когда утром журналист позвонил ему, чтобы узнать его реакцию на переизбрание Вильсона, на той стороне провода ответили: "Президент спит". "Когда он проснется, – молвил журналист, – передайте ему, что он больше не президент".

США вступили в войну меньше чем через месяц после начала второго президентского срока Вудро Вильсона. Он принес присягу 5 марта 1917 года. А 2 апреля обратился к Конгрессу с призывом объявить войну Германии.

Ведущаяся сейчас Германией подводная война против торговли является войной против человечества. Это война против всех стран. В результате действий, о которых мы узнали с огромным волнением, были пущены ко дну американские корабли, были отняты жизни американцев. Были, однако, потоплены корабли и погибли люди и других государств. Не делается никаких исключений. Вызов брошен всему человечеству.

Каждая нация должна решить, как она встретит этот вызов. Принимаемое нами решение должно основываться на сдержанности и разумной точке зрения, в полном соответствии с нашим национальным характером и нашей политикой. Мы должны избежать безрассудных поступков. Мотивом наших действий должны быть не месть и не победоносное утверждение мощи нации, а лишь защита прав человека, поборниками которых мы единственно являемся.

4 апреля обе палаты Конгресса подавляющим большинством приняли Декларацию об объявлении войны. 6 апреля президент Вильсон подписал ее.

"Поворотный момент столетия". Выпуск новостей кинокомпании Pathé. Сюжет о вступлении Америки в войну. По всей стране проходят митинги и шествия за вступление в войну. Американцы с энтузиазмом записываются добровольцами и называют войну "отличным приключением". Генерал Джон Першинг, назначенный командующим экспедиционными силами США в Европе, превращается во всеамериканскую знаменитость. Он окружен восторженными поклонницами...

Герберт Гувер пробился из низов общества. Он сделал выдающуюся карьеру в качестве специалиста международного класса по горнорудному делу и организатора американской продовольственной помощи Европе после Первой мировой войны. В качестве частного предпринимателя он стал миллионером, отлично разбирался в экономике. Свою президентскую кампанию в 1928 году он вел именно как авторитетный и успешный эксперт. Он обещал достаток каждой американской семье: "Курицу в каждую кастрюлю, автомобиль в каждый гараж".

Гувер с сокрушительным счетом выиграл выборы у демократа Альфреда Смита. Но спустя девять месяцев, в октябре 1929 года, неожиданно рухнула Нью-Йоркская фондовая биржа. Началась Великая депрессия. На посту президента никогда не было и нет более квалифицированного, чем Гувер, человека, способного справиться с кризисом. Но президент отвечает за все, и Гувер проиграл кандидату демократов Франклину Рузвельту. Он не смог исполнить обещание и положить курицу в каждую кастрюлю, не говоря уже об автомобиле.

Несмотря на то что избранный президент Рузвельт всячески дистанцировался от него, Гувер заявил о своей поддержке разумных антикризисных мер новой администрации.

Нью-Йорк, 13 февраля 1933 года. Президент Гувер выступает на обеде в День Линкольна – ежегодном мероприятии Республиканской партии по сбору средств в партийную кассу. Гувер: "Наша партия справедливо ощущает себя хранителем веры. Мы должны сохранять веру и в будущем, это наша непреложная обязанность. Республиканская партия всегда была партией конструктивных действий. Она поддержит новую администрацию во всех ее решениях, которые будут способствовать общественному благосостоянию. Она должна быть и будет начеку, дабы противостоять вредоносной политике. Дальнейшие шаги по оздоровлению экономики – неотложная задача, стоящая перед всем миром. Неустанные усилия должны быть направлены на то, чтобы восстановить доверие, преодолеть страх и мрачные предчувствия и тем самым высвободить целебные силы мира".

Франклин Рузвельт тоже не исполнил свое обещание избирателям. Выборы 1940 года дались ему непросто. Он избирался уже на третий срок. Его критиковали за нарушение традиции, карикатуристы рисовали его в образе Людовика XIV, который правил 72 года. Соперником Рузвельта был молодой напористый республиканец Уэнделл Уилки, напоминающий Трампа своими приемами. Он был изоляционистом и обвинял президента в том, что он втягивает Америку в ненужную ей европейскую войну.

Выпуск новостей кинокомпании British Pathé. Август 1940 года. Уэнделл Уилки прибывает в свой родной город Элвуд, штат Индиана, после съезда Республиканской партии, избравшего его кандидатом в президенты. Город ликует. Уилки: "Во внешней политике Соединенных Штатов, как и во внутренней, я буду делать все, чтобы защитить американскую демократию и избегать всего, что может повредить ей. Нападки президента на иностранные державы бесполезны и опасны. Он заигрывает с идеей войны, к которой страна абсолютно не готова и которой она категорически не хочет. Президент заявил в своей речи, что он не имеет "ни времени, ни намерения участвовать в чисто партийных дебатах". Я тоже не хочу участвовать в таких дебатах. Но я считаю, что дебаты лицом к лицу справедливо считаются одной из американских политических традиций. Я считаю, что именно теперь мы должны создать пример того, как работает американская демократия. Я предлагаю, чтобы в следующие два с половиной месяца президент и я встретились публично в различных местах страны и обсудили основные вопросы этой кампании".

Рузвельт так и не пошел на публичные дебаты, но вынужден был пообещать американцам: "Ваших парней не пошлют ни на какую иностранную войну". Он выиграл выборы. Но воевать все-таки пришлось.

Перечень невыполненных предвыборных обещаний можно продолжать. Джон Кеннеди обещал послать человека на Луну – и не послал. Линдон Джонсон обещал уничтожить бедность – и не уничтожил. Джимми Картер обещал покончить с зависимостью США от иностранной нефти – и не покончил.

Американцы убеждены, что политики, как правило, не выполняют своих обещаний. Согласно опросу социологической службы Rasmussen Report, проведенному в 2014 году, их обещаниям верят только 4 процента избирателей. Но это мнение несправедливо. Исследователи Франсуа Петри и Бенуа Коллетт изучили слова и дела политиков Америки и Европы за последние 40 лет и вывели среднюю цифру "выполняемости" обещаний: 67 процентов. Самый низкий показатель – 52 процента – у Рональда Рейгана, что не мешает ему оставаться одним из самых любимых президентов Америки.

Дональд Трамп не скупился на обещания. Газета Washington Post насчитала 282 его обещания и озаглавила их перечень так: "Я дам вам все".

Он обещал, например, создать 25 миллионов рабочих мест и стать "величайшим создателем рабочих мест, какого только создавал Господь". Удвоить экономический рост и превратить американскую экономику в "сильнейшую в мире". Сократить федеральные расходы на 20 процентов, для чего прекратить финансирование "бессмысленных" программ – таких как освоение космоса. Построить стену на границе с Мексикой и заставить Мексику оплатить ее строительство...

Некоторые из этих обещаний эксперты считают практически невыполнимыми, от некоторых – например, от уголовного преследования Хиллари Клинтон, – он уже отказался сам. Он хорошо понимает то, что понимал Рональд Рейган и чего не понимал Борис Годунов, горько сетовавший на неблагодарность народа:

Я отворил им житницы, я злато
Рассыпал им, я им сыскал работы –
Они ж меня, беснуясь, проклинали!

Эта нехитрая истина состоит в том, что популярность не зависит или почти не зависит от выполнения обещаний.