Алексея Арестовича и Бориса Акунина Басманный суд заочно арестовал в один и тот же день по одним и тем же статьям. Истории, тем не менее, совершенно разные. В самом ли деле существуют ситуации, когда арест может быть "операцией прикрытия"? Именно так, к примеру, расценил заочный арест адвоката Марка Фейгина историк Марк Солонин. А также: издание "Инсайдер" рассказало о том, как сотрудники ГРУ внедряются в журналистские и правозащитные организации. Можно ли непрофессионалу распознать засланного? В программе участвуют эксперты в области спецслужб: Иван Ступак, Геннадий Гудков, Роман Доброхотов. Ведет программу "Лицом к событию" Елена Рыковцева.
Видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Два года войны породили новое явление, о котором мы раньше не знали. Догадывались, что оно существует в применении к другим людям, имен которых мы не знаем. Теперь мы знаем эти имена, знаем каждого, кого арестовывают заочно. Мы только это и слышим: арестован заочно такой человек, которого вы прекрасно знаете, арестован заочно другой человек. Сегодня таких двое сразу – это Алексей Арестович и писатель Борис Акунин.
У нас в гостях – уважаемые специалисты по теории и истории спецслужб. С нами Иван Ступак. Я пока только теоретически вас спрошу, потом мы рассмотрим конкретные ситуации: возможно ли такое на практике, что человека арестовывают для того, чтобы что-то прикрыть, как операция прикрытия?
Иван Ступак: Такие вещи – не новинка, они периодически практикуются. Но здесь речь идет не об аресте, а об оглашении, что якобы этот человек находится в розыске и при задержании мы его обязательно арестуем. Когда это произойдет и произойдет ли это вообще, никто не знает. Мы достоверно знаем, что ФСБ РФ неоднократно пыталась заслать в Украину людей, которые работают с ФСБ, но ранее уже находились в розыске, уже имели проблемы с законом на территории России, но не в общекриминальной среде, а именно, например, борцы за независимость Ичкерии, воевавшие против федеральных сил. У них были криминальные записи, потом их пытались перевербовать и направить в Украину.
Принято считать, что ФСБ – грозная структура. Но местами бывают люди, халатно относящиеся к своим обязательствам
Этот человек приезжает в Украину, наши спецслужбы открывают его послужной список и видят, что он десять лет находится в розыске ФСБ РФ. Конечно же, первая мысль: о, дорогой, ты наш человек, приходи к нам, вступай в Российский добровольческий корпус, мы прекрасно понимаем, что за тобой охотятся! На самом деле уже никто не охотится, он работает на российские спецслужбы. Это попытка дать какую-то ауру легальности: якобы его преследуют, хотят наказать, создается видимость, что он борец за какие-то права или за какую-то идею.
Елена Рыковцева: Когда ему предъявляли какое-то уголовное дело в России, он действительно был борцом за свободу Ичкерии и чего бы то ни было или это тоже был блеф, игра: он внедрялся в ряды правозащитников или борцов за свободу Ичкерии, а потом ему объявляли эту статью и он уезжал?
Иван Ступак: Есть разные случаи. Было, когда люди действительно воевали, боролись, у них есть записи 90-х годов. Потом в силу каких-то обстоятельств человек был сломан и согласился на сотрудничество с российскими властями. Бывает, что придумывают легенду. Принято считать, что ФСБ – грозная структура. Мы ни в коем случае не недооцениваем российские спецслужбы, внешнюю разведку, военную разведку, контрразведку. Но местами бывает, что люди халатно относятся к своим обязательствам. Допустим, у них нет мотивации: ему до пенсии осталось полгода, зачем ему это нужно? Как он знал, так и сделал легенду прикрытия такому человеку.
Вспомните момент, когда задерживали российских военных разведчиков. По-моему, это был суд в Гааге, у него был российский паспорт, а журналисты выяснили, что паспорт был выдан в каком-то населенном пункте через два года после того, как землетрясение уничтожило этот населенный пункт. То есть вся легенда разрушилась из-за какого-то маленького факта, который не учли.
Елена Рыковцева: Сейчас мы рассмотрим две ситуации. Не так давно это была пара – Алексей Арестович и Марк Фейгин, и оба они теперь арестованы заочно. Как ни парадоксально, у Марка Фейгина уже есть история обвинения его в том, что его арест заочный является инсценировкой. Мы к этому вернемся чуть позже. Пока новая история. Никаких таких слов пока не сказано по отношению к Алексею Арестовичу. Давайте послушаем о последних событиях из его жизни.
Елена Рыковцева: Я вместе с нашим корреспондентом тоже посмотрела одну из последних бесед Алексея Арестовича и просто в толк не могла взять, что еще делает Скабеева на Втором федеральном канале, вполне можно заменять ее Арестовичем! Человек говорит: вы возмущаетесь, что в России сажают за записи в фейсбуке по поводу войны, так посмотрите, сколько в Украине уголовных дел открыто за записи в фейсбуке. То есть он совсем не делает разницы между тем, когда человек пишет: "Я против того, что моя страна – агрессор", а человек на территории страны, на которую напали, пишет: "Какое счастье, что на меня напали". Я думаю, если бы на Россию напала любая страна НАТО или Украина, например, и кто-то написал в фейсбуке: "Какое счастье, что на нас напала страна НАТО!" – мы бы тоже, наверное, поняли российские правоохранительные органы, которые стали бы как-то отслеживать таких людей. Разница колоссальная! Но Алексей Арестович, как и Ольга Скабеева, делает вид, что не существует никакой разницы между страной-агрессором и той страной, на которую напали.
Система будет, как каток, подминать под себя все, что шевелится
С нами на связи Геннадий Гудков. Зачем заочно арестовывать человека, который, казалось бы, совсем уже не мешает российской пропаганде, я даже думаю, что она его цитирует в поддержку себе?
Геннадий Гудков: Я в последнее время не слежу за Алексеем Арестовичем. Но, думаю, за свою жизнь он наговорил столько, что по российскому законодательству его можно арестовывать бесконечное число раз. Скорее всего, это по совокупности. Система такая, что она не будет останавливаться на Арестовиче, на Яшине, на молодых девочках, которых пачками сажают в тюрьму. Система будет, как каток, подминать под себя все, что шевелится. Обратите внимание на отсутствие всякой логики в назначении людей "иностранными агентами". Абсолютно такая же рандомная выборка идет при арестах, розыске и так далее.
Елена Рыковцева: Считаете ли вы, что в этом заочном аресте Алексея Арестовича мы должны усмотреть что-то еще, кроме того, что репрессивная машина закатывает под себя все, что движется или двигалось?
Иван Ступак: Он заочно арестован, но это никак не мешает ему дальше (по-моему, он сейчас живет в Нью-Йорке) ездить, пропагандировать, делиться своими мыслями. Его объявили в розыск на территории России; я сомневаюсь, что его объявят в розыск по линии Интерпола, думаю, ему это абсолютно не грозит. Но как имидж: видите, Российская Федерация меня преследует, на меня гонения, позвольте мне дальше находиться в США, поехать в Лондон, в Италию, в Израиль. С таким бэкграундом – "меня гонят"– можно так существовать.
Возможно, это как новое напоминание. В Украине о нем забыли. Пока этот персонаж (по-моему, капитан медицинской службы, никакое не Главное управление разведки – это все ерунда) был в Офисе президента, он никогда не имел отношения ни к какой документации, никакая папочка через него не проходила. Да, у него был свой угол, он что-то слышал в коридоре, в другом кабинете, потом рассказывал это, заворачивая в свой поток мыслей. В принципе, он взял за счет тембра голоса. Поэтому, пожалуйста, не надо переоценивать его фигуру. Ушел Алексей, и слава богу.
Елена Рыковцева: В самом факте его заочного ареста вы не усматриваете никакой той истории, о которой мы с вами говорили в самом начале?
Иван Ступак: Это может быть. Мы прекрасно понимаем, что оглашение в розыск еще ничего не означает, но как ауру для него, что "я гоним", это вполне могли создать на территории РФ, в здании жизнерадостного серого цвета на Лубянской площади. Это позволит ему дальше ретранслировать свои мысли, что Путин лучший президент, его здесь принимают, Запад плевал ему в спину. Таким псевдорозыском для него создается какая-то легитимность.
Обратите внимание на отсутствие всякой логики в назначении людей "иностранными агентами"
Елена Рыковцева: У нас на глазах в YouTube происходит перепалка между Марком Фейгиным и Марком Солониным. Марк Солонин уже два своих эфира посвятил тому, что не все в порядке с Марком Фейгиным, он как раз его считает засланным. Чаша терпения Марка Солонина переполнена тем, что Марк Фейгин осуществляет реальную провокацию, которую ему поручили, предположительно, с ведома спецслужб, когда предлагает в каком-то приложении устроить альтернативные выборы 17 марта и собирать там персональные данные людей. Спецслужбы, с точки зрения Марка Солонина, могут этим воспользоваться. Проходит несколько дней, и тут Марка Фейгина заочно арестовывают. Марк Солонин выступает с новым видео, которое называет "Глупость или операция прикрытия?". Давайте посмотрим начало этого произведения.
Елена Рыковцева: Он говорит, что заочный арест, конечно, ничем не угрожает Марку Фейгину, никто не будет его выдавать, потому что те статьи, по которым его обвиняют, не являются никаким преступлением на территории стран, где он бывает. Соответственно, есть три варианта, зачем ему был предъявлен этот заочный арест. Первый вариант, что репрессивная машина работает и тотально подминает под себя все живое, все антивоенное. Второй вариант он считает абсолютно тупым и нулевым: тупое правосудие думает, что Запад сейчас побежит и выдаст им Марка Фейгина, они его показательно и образцово накажут, посадят в колонию. Главный посыл всего этого текста состоит в третьем варианте, который предлагаю вам выслушать.
Елена Рыковцева: Что вы думаете о таких обвинениях – предположительно, понятное дело, но это прямое обвинение в том, что спецоперацию, которую он ведет, прикрывают этим заочным арестом?
Иван Ступак: Я не готов сказать, действительно ли так и есть. По крайней мере, мы не видим такой риторики, как у Арестовича, что Путин красавчик, нужно договариваться, вы проиграете. Поэтому я не склонен считать, что сейчас он работает на Кремль, у меня нет таких данных, чего не скажешь о его бывшем коллеге по цеху господине Алексее: там четко понятно, как он все это делает.
У Фейгина есть идея легитимных выборов – сформировать нечто похожее на правительство в изгнании
Елена Рыковцева: Геннадий, что вы думаете, когда слышите такого рода заявления?
Геннадий Гудков: В моем положении давно пора не думать, а знать. Я все знаю. Мне очень жалко, что Солонин сцепился с Фейгиным, они оба делают одно дело с разных сторон, оба яркие личности.
Чем занимается Марк Фейгин? Мне с ним приходится общаться и взаимодействовать. Этот человек находится в реальном риске. Французская полиция предоставила ему безопасность и охрану, причем французские власти сделали это по собственной инициативе, он ничего не просил. Французские спецслужбы получили данные о реальных угрозах в его адрес и поставили ему охрану.
Что касается альтернативного голосования, я тоже знаю, зачем и как он это делает, мы с ним много раз обсуждали эту тему. У него есть идея легитимных выборов – сформировать нечто похожее на правительство в изгнании. Сейчас он опробует технологии, которые по большому счету могут быть положены в основу дальнейших процессов. Заключаются они в том, что идет регистрация паспортов с биометрией, которые выдаются на десять лет. Приложение, созданное компьютерщиками, сейчас обкатывается. Идентифицируется только кодовый сигнал чипа, зашитого в паспорт, данные с этих паспортов никуда не собираются. Там остается какой-то электронный виртуальный отпечаток, он непригоден для идентификации личности, но пригоден для идентификации личности при голосовании. Таким образом, Марк Фейгин сейчас упорно отрабатывает технологию возможного голосования российской эмиграции и россиян, которые имеют загранпаспорта, для формирования некоего своего политического представительства. Это его цель.
Совпадение позиций вовсе не означает работу на Кремль. Поэтому мне очень жалко, что этими обвинениями бросаются уважаемые мною люди. Я думаю, если бы они сели, поговорили, выпили, может быть, не один бокал вина или пива, они бы договорились. Надо понимать, что агентуры у ФСБ хватает, вербовка агентуры идет, существует специальное подразделение ФСБ, которое занимается российской оппозицией, даже три, по большому счету. Конечно, агентура есть, но это не те люди, которые привыкли бросаться словами. Я абсолютно убежден, что и Арестович не является никаким агентом Москвы, на него просто нашла такая эмоция.
Елена Рыковцева: Эта технология, которую предлагает Марк, касается только тех россиян, которые находятся в безопасности и живут за границей?
Я абсолютно убежден, что Арестович не является никаким агентом Москвы
Геннадий Гудков: Она касается только тех 35 миллионов представителей взрослого населения, которые имеют биометрический загранпаспорт.
Елена Рыковцева: Есть целый ряд других людей, про которых вы точно не скажете, что заочный арест – это операция прикрытия: мы прекрасно понимаем, что это абсолютно неприкрытые репрессии. Давайте увидим этих людей за все два года.
Елена Рыковцева: Давайте подключим к нашему разговору московских прохожих, которых мы спрашивали: какой смысл они усматривают в этих заочных арестах?
Елена Рыковцева: Было очень приятно услышать, что часть прохожих понимают: "бей своих, чтобы чужие боялись, чтобы не возвращались, чтобы запугать". Как вы расцениваете эту систему, которую внедрили российские власти: заочно арестовывать, предъявлять статьи, сажать, чтобы других держать в страхе?
Иван Ступак: Я был искренне удивлен, услышав в Москве такие голоса. Я был уверен, что сто процентов, кого вы ни покажете, будут говорить: правильно, давайте еще им всыплем, давайте убивать предателей за границей! Какие-то здравые голоса есть, и это не может не радовать. Понятно, что это не влияет на украинский фронт, на продвижение российских войск под Авдеевкой, но тем не менее. Вообще, как механизм, он работает и с украинской стороны. Это своеобразная реакция системы на внешний раздражитель. В чем смысл заочного ареста, что это дает? Человек ведь далеко, ты до него не дотянешься. Но это показывает, что система пытается найти этих людей, дотянуться до них.
Украина открывает производство и дает заочные приговоры разнообразным киноколлаборантам, людям, разжигающим войну. В то же время российская сторона открывает уголовные дела против должностных лиц украинской разведки, которые больше всего докучают российским военным, что-то взрывают, убивают, против украинской контрразведки, против украинских политиков, общественных деятелей, выступающих за то, что Крым – это Украина. Совсем недавно была попытка с группой "Би-2" в Таиланде, заварилась большая каша, и только благодаря вмешательству посольства Израиля удалось все нивелировать, группа отделалась легким испугом, хотя могли реально поехать в Россию и остаться там надолго.
Мой сын объявлен в розыск по различным придуманным уголовным делам
Елена Рыковцева: Геннадий, я понимаю, что вам морально тяжелее слушать этот список, потому что там есть ваш сын. Я не думаю, что так легко от этого отмахнуться: подумаешь, он далеко… Я правильно понимаю: нет ничего хорошего в том, что человека заочно арестовали?
Геннадий Гудков: Мой сын относится ко второй категории: он объявлен в розыск по различным придуманным уголовным делам. Была такая попытка с публичной поркой музыкантов, пытались экстрадировать "Би-2", мой сын был координатором штаба, который все-таки сумел спасти музыкантов от неминуемой расправы и отправить их в цивилизованную страну. Конечно, это всегда опасно. Многие люди, находящиеся в розыске, время от времени арестовываются теми или иными странами, которые еще не являются цитаделью демократии. Это бывает очень неприятно – иногда недели, иногда месяцы, проведенные в тюрьме, когда ты ожидаешь, выдадут тебя в Россию или не выдадут. Путин и его режим делают все, чтобы достать граждан за рубежом. Сейчас принимается драконовский закон о том, чтобы лишить всех всего: собственности, доходов, что угодно. Это, конечно, первый признак, что в стране формируется полицейская диктатура: один из главных признаков – это конфискация имущества.
Елена Рыковцева: Я приношу вам извинения за то, что раньше времени заочно арестовала вашего сына, просто мне сегодня так сказали, и я не проверила. Слава богу, его в этом списке нет.
Заочно арестовывать, предъявлять статьи, сажать, чтобы других держать в страхе
Мы переходим к практической части нашего разговора: как в рядах оппозиции, журналистов, кинематографистов, в либеральных рядах распознать сотрудника спецслужб? Тут нужно сразу сказать, что они делятся на две категории. Первая категория – это те, кто уже работал в организации, не будучи никаким сотрудником, его завербовали. Но расследование, которое мы будем обсуждать, касается второй категории, когда человек работал в системе ГРУ, в спецслужбах, проводил операции до того, как быть внедренным, и только после этого, набрав определенный опыт, он вбрасывается в какую-то структуру либерального характера и начинает сбор данных.
Название статьи издания "Инсайдер" – жуткое, грозное: "Убийцы среди нас. Как ГРУ внедряется к правозащитникам, журналистам и кинематографистам". В Форумах свободной России, которые проводились в Вильнюсе, например, участвовал один такой гэрэушник, который приезжал и просил, чтобы ему заказали гостиницу, желательно там, где живут участники. Ему отказывали, он заказывал ее за свой счет, пытался быть поближе к Гарри Каспарову, но, к счастью, Гарри Каспарова селили отдельно. Это продолжалось из форума в форум: этот человек, Иван Жихарев (чья настоящая фамилия – Жигарев), приезжал к этим либералам, сидел среди них и, видимо, записывал все, что нужно записать.
С нами на связи Роман Доброхотов, "Инсайдер". У вас история троих. Как вы оцениваете, сколько их в этих организациях типа вашей, нашей?
Роман Доброхотов: Здесь важное разделение, поскольку тот текст, который мы на днях опубликовали, касается именно войсковой части 2955 ГРУ, и это не те люди, которые сидят и записывают, а часть, которая относится к диверсантам и убийцам. Это люди, которые отравили Скрипаля, оружейника Эмилиана Гебрева в Болгарии, они взрывали военные склады в Болгарии, Чехии. То есть это те люди, которые выезжали для того, чтобы что-то сделать. Они внедрялись не для того, чтобы что-то узнать, а потому что им нужно было прикрытие для какой-то операции прямого действия.
В Вильнюсе, скорее всего, стояла задача провести некое мероприятие. Мы подозреваем, что объектом мог быть, скорее всего, Каспаров как человек, который организовывает этот форум, самый видный из оппозиционеров, принимавших там участие. Косвенным подтверждением может быть то, что мы видим, что и другая группа тоже работала, видимо, по Каспарову: они были на другой конференции, где он принимал участие, и это тоже люди, которые занимаются покушениями, а не слежкой. Сорвалось это просто потому, что с 2018 года мы начали публиковать серии паспортов ГРУ, и огромное количество сотрудников, которые ранее постоянно участвовали в мероприятиях в Европе, были вынужденно возвращены в Россию и просто перестали летать в Европу. Соответственно, Жихарев тоже в Европу летать перестал, возможно, он работает в других регионах, но, так или иначе, он уже засвечен. К счастью, мы не знаем, что они хотели сделать в Вильнюсе, они не довели это дело до конца.
Теперь ответ на вопрос, сколько такого рода людей. 2955 – не такая большая войсковая часть, там несколько десятков человек, у них особые тренировки, особая задача, она считается элитной частью, хотя они так работают, что по ним не скажешь, что элитная. Правильно вы сказали в самом начале: надо разделить на осведомителей, которые работают на ФСБ, и собственно агентов, которые внедряются. Осведомителей может быть бесконечное множество. Если мы говорим о непосредственных сотрудниках ФСБ, которые внедряются, то там этим активно занимаются тоже как минимум две службы: Вторая служба ФСБ – это российское гестапо, и Пятая служба ФСБ, которая по загранице. Сейчас у нас, например, идет серия расследований по Пятой службе ФСБ, как они вербуют за рубежом политиков: по Латвии, Германии и Италии. Если по Латвии, то там есть пример Татьяны Жданок. Это политик, которая избралась в Европарламент, активно встречалась с действующими сотрудниками и изображала из себя независимого политика.
Елена Рыковцева: Она очень активно встречалась с российскими телезрителями в качестве такого политика, то есть это любимая женщина российской пропаганды.
Всех распознать нельзя, у каждого своя роль
Роман Доброхотов: Очень многие из них почти не скрывали, что очень любят Кремль, но делали вид, что свобода слова и независимая позиция… А мы видим, что есть и отчеты, которые посылались ФСБ, и деньги, которые они получали от Пятой службы ФСБ. Что касается второй службы, то про нее мы раньше очень много писали: это люди, которые отравили, например, Навального, Быкова и Кара-Мурзу. Есть отдельные люди, которые занимаются слежкой, есть люди, которые занимаются убийствами, их очень много, там счет идет на сотни. Они работают вместе с региональными подразделениями. Та же Жданок, кстати, изначально была завербована питерским УФСБ, потом стала общаться непосредственно с Пятой службой. Они передают друг другу своих агентов, там могут работать разные департаменты.
Суммарное число внедренных людей колоссальное, а если к ним прибавить еще людей, которые изначально были активистами, а потом подкупались, то это вырастает еще в разы. Даже если у человека есть какая-то история активистской деятельности, даже история арестов, это еще не значит, что он не завербован, даже, может быть, наоборот. Если он задерживался, но был освобожден и не получил серьезного наказания, это может вызывать дополнительные подозрения.
Елена Рыковцева: Если нам не помогают журналисты, такие как сотрудники "Инсайдера", как их распознавать?
Иван Ступак: Всех распознать нельзя, у каждого своя роль. Есть, например, люди, которые работают, они делают деструктив, все ломают, шатают, когда сомневаются, скулят, что все плохо, власть нас всех раздавит, – это частично может быть демаскировка. Могут быть люди, которые никак себя не проявляют, их задача – каждый день выполнять какую-то свою функцию, но при этом сообщать о планах, намерениях, что происходит, кто кому что сказал, кто с кем в каких отношениях. Например, по сообщениям СМИ, оказалось, что в Фонде борьбы с коррупцией Алексея Навального практически в каждом региональном центре по всей территории РФ присутствовал либо сотрудник ФСБ, либо представитель Центра противодействия экстремизму МВД РФ. Это широкое проникновение.
Елена Рыковцева: А есть какой-то металлоискатель, или ФСБ-искатель, или ГРУ-искатель?
Иван Ступак: К сожалению, люди ломаются. Например, произошло какое-то трагическое обстоятельство, близкий родственник заболел, нужны безумные деньги, и находится добрый человек, которые безвозмездно предлагает эту сумму денег, а взамен он попросит когда-то какую-то маленькую услугу, и с этой маленькой услуги начинается большое-большое предательство.
