Старые и новые доверенные лица Путина. Попадут ли под западные санкции деятели культуры, поддержавшие российского президента и войну в Украине? Кремль больше не доверяет тетушке Чарлея из Бразилии.
Война бьет по яйцам. На кого Путин возложил ответственность за продовольственную безопасность России. Правда и ложь президента России на пресс-конференции-2023.
Украина на пути вступления в Евросоюз. Чем закончился вояж президента Зеленского в США и в Западную Европу? Удержит ли ВСУ фронт в зимнюю кампанию-2024?
Мумин Шакиров подводит итоги недели с экономическим обозревателем Радио Свобода Максимом Блантом, политологами Кириллом Роговым и Иваном Преображенским, директором Фонда борьбы с коррупцией, членом команды Алексея Навального Иваном Ждановым (признаны Минюстом РФ "иностранными агентами") и советником руководителя Офиса президента Украины Михаилом Подоляком.
Видео версия программы
Война бьет по яйцам
Мумин Шакиров: В России бушует яичный кризис. Цены с начала года в среднем по стране подскочили в 1,5 раза, а в отдельных регионах – так и вовсе почти вдвое. В аннексированном Крыму, когда цена перевалила 200 рублей за десяток, перешли на штучную продажу. Пример оказался заразителен и распространился в ряде российских городов, а также в отдельных торговых сетях.
О том, как война бьет по яйцам, – в колонке Максима Бланта.
Проблема вовсе не в головотяпстве отдельно взятого чиновника, а в том, как война деформирует всю российскую экономику
Максим Блант: Дефицит яиц перед Новым годом сродни национальной катастрофе, поскольку без них никакого оливье не получается. А без оливье и Новый год не в радость. А если же народонаселение сейчас начнет впадать в уныние, то по весне на фоне традиционного авитаминоза выборы рискуют пройти без должного энтузиазма и воодушевления. Одним словом, непорядок, который власти доступными им средствами пытаются ликвидировать. Генпрокуратура проверяет птицефабрики и торговые сети, видимо, на предмет наличия саботажников, вредителей и тайных агентов недружественных государств. Федеральная антимонопольная служба ведет успешные переговоры с теми же торговыми сетями о добровольном ограничении торговой наценки. Но в центре событий, понятное дело, Министерство сельского хозяйства. Там и выбили в правительстве обнуление импортных пошлин на яйца, и договорились о льготных кредитах для птицефабрик, и о дополнительных поставках из Турции с Азербайджаном тоже договорились.
И тут возникает вопрос: если для того, чтобы обеспечить население социально значимым продуктом, профильному министру приходится метаться по так называемым "дружественным" странам, то как это соотносится с продовольственной безопасностью? Сегодня эти страны, может быть, и дружественные, а завтра кто знает. Зря, что ли, ради этой самой продовольственной безопасности вся страна с 14-го года давилась сыром "Сметанковый" и не отрывая глаз следила за тем, как уничтожают бульдозерами хамон с пармезаном. Что, в конце концов, пошло не так? Путин, которого спросили про яйца в ходе большой пресс-конференции, объясняет происходящее сбоем в работе правительства. Дескать, спрос вырос, а чиновники оказались не готовы, но скоро все наладят. Есть и другие версии. Кто-то из экспертов договорился даже до того, что население России за счет оккупированных территорий выросло на три миллиона, и теперь яиц на всех не хватает. Вот, оказывается, кто съел все наши яйца. Смех смехом, но доля правды есть и в этом объяснении, и в путинском. Однако проблема вовсе не в головотяпстве отдельно взятого чиновника, а в том, как война деформирует всю российскую экономику. Значительная, причем постоянно растущая часть россиян трудоспособного возраста либо воюет, либо работает над выполнением оборонного заказа. Государство не жалеет денег ни тем, ни другим, а товаров на полках от этой деятельности нисколько не прибавляется. Острый дефицит кадров стал притчей во языцех, а как решить эту проблему, никто придумать не может. Кадровый голод в гражданском производстве, в том числе и в производстве продуктов питания, становится все острее. Попытки охладить спрос при помощи повышения ставок проблему не решают, поскольку от этого предприятия, работающие на войну, только выигрывают в конкурентной борьбе за рабочие руки. Ведь оборонный заказ финансируется авансом, а потребительские товары производятся на кредитные деньги. Отдельно взятую проблему с яйцами правительство титаническими усилиями и льготными кредитами, может, и решит, но системно ничего не изменится. И на смену яичному кризису придет колбасный, или макаронный, или молочный с кефирным. А то и вовсе начнется нехватка трусов с колготками. Скачки цен и дефицит будут вылезать в самых неожиданных местах, причем происходить это будет все чаще. И никакие прокурорские проверки или публичные путинские разносы министров делу не помогут, пока не начнется демобилизация и демилитаризация российской экономики.
Почему Европа не готова к затяжной войне?
Мумин Шакиров: Почему Европа не готова к затяжной войне и почему они не видят прямую угрозу себе, если Украина проиграет эту войну? Об этом я побеседовал с Кириллом Роговым.
Страны Европы не ощущают поражения, которое они несут в ситуации с Украиной
Кирилл Рогов: Внутриполитические проблемы на данный момент для них более актуальны. Страны Европы не ощущают поражения, которое они несут в ситуации с Украиной, – неспособность выполнить свои обещания, неспособность остановить Путина. Они не ощущают это как неотвратимую долгосрочную угрозу. Это вечная проблема демократии: ты быстрее лишишься места премьер-министра, чем будет реализована какая-то стратегия. И пока нет более широкого консенсуса, ты находишься в этом стратегически слабом положении. Я думаю, очень важно здесь то, что происходит в Америке, некоторый кризис в американской политике. Перспектива проигрыша Трампу настолько фрустрирует администрацию Байдена, что она не может заниматься стратегическими вопросами. А в Европе нет актора, который мог бы взять эту инициативу на себя. Лидеры Германии к этому не готовы, у них нет осознания того, что ты стоишь на передовой некоего мира и тебе надо спасать его.
Мумин Шакиров: Германия не может взять на себя лидерство из-за исторической памяти? Или ее военная машина пока не готова к большой войне в центре Европы?
Кирилл Рогов: Мне кажется, не историческая память играет роль. Видимо, это выработавшийся механизм лидерства, при котором ты не должен этого делать. Проблемы стратегического видения миропорядка остаются в компетенции США. А мы ограничены европейским горизонтом и смотрим на мир с этой точки.
Прямая линия и пресс-конференция – два в одном
Мумин Шакиров: Пресс-конференция Путина длилась четыре часа и четыре минуты, за это время Путин ответил на 67 вопросов, подсчитало РИА "Новости". С нами на связи – эксперт по Центральной и Восточной Европе Иван Преображенский.
Зачем выходить неподготовленным на встречу с журналистами и не пытаться внятно ответить на вопросы, касающиеся социальных проблем – пенсий, цен на лекарства, на продукты питания и ЖКХ? Зачем выглядеть таким блеклым? Получилось: отстаньте от меня, достаточно того, что я у вас есть – красавчик и победитель по жизни! Вот такое у меня сложилось впечатление. А у вас?
Иван Преображенский: Я совершенно согласен, Владимир Путин не сказал ничего нового, ничего интересного и ничего содержательного. И я думаю, что это абсолютно осознанная позиция, которая действительно сводится к этому: "Я безальтернативен, никакого выбора и никаких выборов не предлагается. Мы, конечно, отрабатываем номер и ставим вам необходимое шоу, проводим эту пресс-конференцию, и я здесь как бы отвечаю на вопросы. Попутно я расскажу вам о том, что у меня нет никаких двойников, отработаю еще несколько театральных номеров, но на ваши вопросы, которые действительно вас волнуют, я сейчас отвечать не буду. И вы должны понять, что меня волнует другое – война. И если вы хотите гармонично и спокойно существовать в своей стране, следуйте тому, что я вам говорю. А я не буду следовать тому, что вы от меня просите".
Самое распространенное для Путина – это чистое, абсолютно беспримесное вранье
Мумин Шакиров: Где Путин блефует, а где надо серьезно относиться к его словам? Наблюдатели насчитали примерно девять пунктов, где гарант тупо соврал не моргнув глазом.
Иван Преображенский: Владимир Путин врет по всем вопросам, которые его самого мало интересуют. Это видно, когда он включается и выключается, когда у него потухают глаза и он начинает часто сыпать абсолютно левыми цифрами, которые либо ему дали советники, либо он сам перепутал. Возраст уже не тот. Мы знаем, что он со своими ответами в состоянии в такие моменты даже путаться, раньше такого не было. Но самое распространенное для Путина – это чистое, абсолютно беспримесное вранье. Он делает это без всякого стеснения, потому что знает: ловить за руку его некому. Но когда приходит время разговаривать о войне против Украины, о его планах на войну – тут, я боюсь, ему верить надо. Он выглядит все более и более уверенным, и создается ощущение, в том числе по итогам этой пресс-конференции, что для Владимира Путина, это была речь о войне, которую он собирается вести дальше, особенно активно после того, как подтвердит свой мандат в марте следующего года.
Мумин Шакиров: Многие обратили внимание на одну деталь: провокационные вопросы на мониторе из серии "почему ваша реальность расходится с нашей действительностью?". Это заготовка политтехнологов, чтобы была хоть какая-то интрига, или потеря контроля над алгоритмами информационной ленты?
Иван Преображенский: Я уверен, что никакой потери нет. Этот спектакль настолько технически отработан, что случайностей там произойти не может. Скорее всего, Владимир Путин вместе с условным Дмитрием Песковым мог даже несколько таких вопросов отобрать. Или более вероятно, что был дан зеленый свет пустить несколько таких вопросов на табло для того, чтобы условные либералы и условная зарубежная пресса смогли бы их обсмаковать, вместо того чтобы написать, что "Путин дал пресс-конференцию, ничего нового не сказал, больше обсуждать тут нечего". А когда появляется хоть какая-то тема для разговора – это уже, по сути, пиар Владимира Путина так или иначе. Кремль давно усвоил простую истину, что любое упоминание – это реклама, кроме некролога. А Владимир Путин умудрился даже некролог развернуть себе на пользу и повысить свою упоминаемость за счет слухов о своей собственной смерти.
Мумин Шакиров: Наверное, фишка с компьютерным двойником – это тоже часть этого сценария. Владимир Путин вновь заявил, что война закончится, когда Россия достигнет своих целей, которые, по его словам, не меняются: денацификация, демилитаризация Украины и далее по списку, ее нейтральный статус. Блефует или реально настроен воевать до конца?
Иван Преображенский: Настроен воевать до конца и уверен сейчас снова в своей победе. Когда он не был уверен в себе в моменты поражения российской армии, он вел себя совершенно по-другому и пропадал на долгое время из поля зрения и из публичного пространства. Сейчас его видно постоянно, он постоянно говорит о том, какие ошибки совершил Запад, поддерживая Украину, насколько Украина не способна оказать самостоятельно сопротивление. И явно рассчитывает на то, что западная поддержка Украины как минимум резко снизится в ближайшее время, а может быть, совсем сойдет на нет, и к концу этой зимы Россия сможет получить новое серьезное преимущество. Я думаю, что Путин спит и видит новый танковый бросок на Киев. В этом его избыточном совершенно и неадекватном оптимизме по поводу собственных военных успехов сейчас залог надежды для Украины. Потому что неподготовленное российское наступление может поставить крест на любых надеждах Путина на долгое время снова. Но пока он убежден, что победит.
Мумин Шакиров: Можно ли говорить, что Путин абсолютно уверен в своей безнаказанности и легко проговаривается, косвенно признавая, что он охотится на оппозиционеров, взял в заложники американского журналиста Эвана Гершковича и теперь торгуется, чтобы его обменять?
Иван Преображенский: По сути дела, в этом смысле он не скрывается. Он все-таки офицер КГБ, для которого это нормальная лексика и нормальная практика. Я уверен, что, даже когда он строил из себя демократа чистой воды, в реальности все это было внутри него и его взгляды на жизнь не менялись. Кроме того, для него это важный момент. Он разговаривает не только с россиянами, он разговаривает с западными коллегами. Он уже, по сути, условный президент Земного шара, ему скучно разговаривать про социалку в России, он говорит о больших проблемах. И одна из больших проблем – это, так или иначе, война с Западом: уничтожение российской оппозиции, находящейся на Западе, захват заложников… Это все часть этой войны. Он ее ведет, и он прямо о ней говорил. Это тот момент, когда Владимиру Путину не просто можно, а нужно верить. Если в 2019 году в Украине выборы шли на фоне сериала про простого учителя, ставшего президентом, то в России они идут на фоне сериала "Слово пацана", и недаром многие переиначивают в "Слово пахана". С этой точки зрения Владимир Путин ведет себя именно как криминальный авторитет, который почти откровенно говорит о своих криминальных же методах, поскольку уверен абсолютно в собственной безнаказанности. Ядерное оружие, считает он, позволяет делать ему все что угодно.
Санкционные списки для команды Путина
Мумин Шакиров: С нами на связи – Иван Жданов. В свое время ваша команда отрапортовала о завершении большой работы – составлении санкционных списков из шести тысяч человек: сторонников Путина и войны в Украине. Какова судьба этого списка? И попадают ли туда доверенные лица Путина из числа творческих работников?
Доверенные лица – это не просто сторонники Путина, это люди, которые вписываются за войну
Иван Жданов: Судьба списка довольно позитивна, потому что многие страны ориентируются на него, просят у нас evidence pack. Я знаю точно, что в некоторых странах берут его за основу и разбирают, кого бы они хотели включить. Они просят нас частенько приоритизировать по списку, кого бы вы считали важнее всего сейчас включить из невключенных. Поэтому для некоторых стран мы составляем "списки 200" – это уже топ, верхушка шести тысяч. Потому что шесть тысяч – это огромная работа, и хочется многим европейским чиновникам приоритизировать наших жуликов. Мы действительно проанонсировали, что тех доверенных лиц, которые собираются поддерживать Путина, мы будем просить Европейский союз включить в санкционные списки и будем проводить целенаправленную работу. Потому что разница с 2018 годом большая. Все-таки сейчас они вписываются за человека, который начал большую кровопролитную войну, и они уже не могут это не осознавать. Доверенные лица – это не просто сторонники Путина, это люди, которые вписываются за войну.
Мумин Шакиров: Сейчас в списке доверенных лиц появились новые персонажи, в том числе такие люди, как певцы Shaman и Полина Гагарина, актриса Наталья Варлей из "Кавказской пленницы". Попадут ли они с вашей подачи в санкционные списки? Или вы столь щепетильны в этом вопросе, что не будете этого делать?
Иван Жданов: Пока полных списков доверенных лиц еще никто не видел. Список, сегодня который появился, – все-таки "Народного фронта", команды Путина. Это еще не те, которые будут официально доверенными лицами. Доверенные лица – это статус: у тебя удостоверение доверенного лица. И конечно, бюрократия, чиновники ориентируются больше не на высказывания, а именно на корочку: вот человек официально зарегистрирован доверенным лицом. Эти списки появятся чуть позже. Я думаю, что перечисленные – Варлей, Shaman – будут с официальными корочками, и мы будем просить включить их в санкционные списки. Отреагировать могут по-разному. Например, известно, что Соединенные Штаты меньше вносят каких-нибудь медийщиков, журналистов, поскольку они считают, что люди высказывают свое мнение по большей части. А европейские политики относятся более формально, они по удостоверению будут смотреть. В общем, подходы у разных стран будут разные. Но работу мы будем вести, подготовим evidence pack – это документы, которые нужны для внесения человека в список.
Мумин Шакиров: Была ли какая-то обратная реакция от доверенных лиц? А это ни много ни мало сотни человек, и все эти люди хотят ездить в Европу и США. А особенно кинематографисты, которых нередко приглашают на престижные кинофорумы.
Иван Жданов: На самом деле хотелось бы посмотреть и сравнить списки 2018 года и посмотреть списки 23-го года. Потому что наверняка большая часть людей, которые присутствовали в том списке, не захотели участвовать в этом. И я думаю, что, может быть, они действительно... нужно будет посмотреть на них, высказываются ли они в поддержку власти нынешней, высказываются ли они в поддержку войны. Может быть, они сильно изменили свою позицию по отношению к Путину, просто боятся выйти в публичное пространство, боятся выйти в публичное поле. В любом случае мы могли бы таких людей посмотреть и исключить из санкционного списка шести тысяч, который мы предлагаем. И посмотреть, как они реагируют.
Мумин Шакиров: Александр Калягин сейчас впал в немилость и потерял должность главы Союза театральных деятелей. Среди доверенных лиц Путина в прошлом Калягин был. Теперь он "сбитый летчик", но в свое время поддержал аннексию Крыма, войну в Украине. В табели о рангах он остается подсанкционным кандидатом? Или после опалы в глазах Кремля он для вас уже неинтересный персонаж?
Иван Жданов: Я все-таки не помню его высказывания точно насчет войны. Если он сторонник вторжения, то он кандидат на включение в список шести тысяч. Неважно, в опале или не в опале. Если его позиция состоит в поддержке властей и военного вторжения и он занимает значимые какие-то позиции, то он нам интересен. Но после того, как он потерял свою должность, после того, как он формально ничего не занимает, конечно, вероятность его попадания под санкции очень низкая. Поэтому большого смысла его нахождения в нашем списке шести тысяч я не вижу.
Мумин Шакиров: Вопрос, который нас всех волнует уже две недели. Удалось ли вам выяснить, где находится Навальный? Вы же ведете поисковую работу и, наверное, есть какой-то результат?
Иван Жданов: 11 дней нет никакого результата, нет никаких следов, и это удивительно. Нужно понимать, система ФСИН – это огромное государство, там работают 225 тысяч сотрудников. И в этом государстве все продается, все утекает, информация всегда утекает, все прозрачно. Мы знаем, насколько коррумпирована эта система, сколько участников там, конвойных, которые доставляют куда-нибудь заключенных. Это же не один и не два, это десятки человек. Ситуация с Алексеем беспрецедентная. Тут невозможно выяснить какими-то путями, по слухам, где находится Алексей. Тут даже суд, который должен был состояться с Алексеем Навальным, запрашивает информацию. И суду сначала врут, говорят, что "у нас авария с электричеством", а потом приходит справка: "Он у нас в этой области не числится, запрашивайте во ФСИН России". Я думаю, что в понедельник и от ФСИН России придет какой-нибудь невнятный ответ. Это удивительно, что нет никакой информации. Они проводят настоящую спецоперацию. И тут можно только гадать, какие они меры по его либо перевозке, либо нахождению... Может быть, он находится в больнице. Нет ничего буквально.
Война в Украине и помощь Запада
Мумин Шакиров: С нами на связи – Михаил Подоляк. Наверное, для Украины сегодня это самые тяжелые недели, когда американцы денег не дают, Орбан заблокировал транш в десятки миллиардов долларов, которые должны были пойти на поддержание экономики и на военные расходы. Есть ли у Киева план Б, чтобы удержать фронт?
Фронт, мягко говоря, удержан и будет удерживаться дальше, никаких существенных изменений позиций сторон нет
Михаил Подоляк: Фронт, мягко говоря, удержан и будет удерживаться дальше, никаких существенных изменений позиций сторон нет. То, что Российская Федерация проводит активную наступательную операцию на донецком направлении в течение многих месяцев, абсолютно не дает никакого эффекта. Кроме одного – кроме уничтожения большого количества живой силы и техники. В том числе, кстати, и на южном направлении, где на плацдарменном участке, на котором находятся наши войска, Российская Федерация тоже теряет очень много живой силы и техники. Так что никаких изменений пока в этом плане нет. Вернемся к деньгам, к выделению денег, к тому, что происходит. Первое. Решение Европейского союза о начале переговорного процесса четко говорит о том, что они выбрали свое направление – это полная поддержка Украины. И я разделил бы на две части все, что касается финансового вопроса. Непосредственно военная поддержка нам, то есть передача того или иного вида оружия, осуществляется только по решениям национальных правительств, и это индивидуальные страновые проекты. Соответственно, мы сегодня, в конце 23-го года, видим существенное увеличение национальных бюджетов военной помощи Украине. Это касается и Германии, и Нидерландов, и Швеции, Норвегии, Дании и целого ряда других стран. То есть они увеличивают бюджет военной помощи Украине. И это единственная возможность для европейских стран отправлять нам военную технику. Что касается коллегиального – это немножко другая история. Решение Европейского союза о выделении 50 миллиардов евро на четыре года с точки зрения стабилизационной, по сути, поддержки экономики Украины, на мой взгляд, принципиальное решение о выделении точно так же, как принципиальное решение о начале переговорного процесса, было заранее известно. Точно так же мы понимаем, что 50 миллиардов будут выделены на саммите в январе. Вопрос будет в юридических тонкостях. Но я думаю, что там точно так же будет найдено решение. Дискуссия в американском парламенте очень заточена на внутриполитическую составляющую. Все, что касается миграционной политики, ужесточения или, наоборот, либерализации ее, касается не только южной границы Соединенных Штатов. Мы прекрасно понимаем, что это подготовка стартовой позиции перед новым электоральным циклом. И соответственно, стороны хотят занять эту стартовую позицию на более выдающихся позициях. И мы понимаем, что, к сожалению, внешние политические проблематики привязаны к этому дискуссионному вопросу. Но, тем не менее, сегодняшняя информация о том, что конгрессмены и сенаторы могут приостановить свои рождественские каникулы, что, в принципе, очень нетипично для американского политического процесса, говорит о том, что они действительно заинтересованы все-таки в нахождении компромиссного решения, которое разблокирует финансовую помощь. А для нас финансовая помощь опять же Соединенных Штатов – это военная помощь, потому что 90% денег, которые в рамках этого бюджета будут выделяться, будут оставаться в Соединенных Штатах, идти на военное производство в Соединенных Штатах. И соответственно, мы будем получать хорошее оружие, которое нам необходимо, скажем так, для внесения корректив в тактику ведения боевых действий.
Мумин Шакиров: Чем может ответить ВСУ на удары российской армии по энергетической инфраструктуре Украины? Особенно сейчас достается Киеву. Тотальная оборона и везение или будут ответные шаги?
Михаил Подоляк: Первое. Мы сегодня, в отличие от прошлой зимы, конечно же, имеем гораздо более эффективную и улучшенную систему противоракетной обороны. Соответственно, даже удары по Киеву практически в полном объеме отражаются. То есть уничтожаются. Да, есть падение осколков, обломков баллистических ракет или дронов и так далее. К сожалению, это невозможно все полностью идеально сделать. Но тем не менее сегодняшняя система противоракетной обороны в Украине гораздо более объемна, гораздо более эффективна, чем год назад. Второе. Сегодня мы имеем хороший опыт модерации тех процессов в энергетике (имеется в виду и физическая защита, и диспетчерская модерация, и другие типы динамической защиты энергетических объектов), которых у нас не было в прошлом году. Поэтому можно сказать, что в этом году мы более готовы, мягко говоря, к тому, что будет делать Россия. А Россия в этом плане как раз предсказуема с точки зрения военной тактики и стратегии. Несомненно, это лучше, конечно же, обсуждать с военными, потому что они точно понимают наличие тех или иных ресурсов. И конечно же, мы будем уничтожать все, что касается Российской Федерации, военных целей или целей, которые так или иначе позволяют обеспечивать логистику снабжения на полуострове Крым, на оккупированных территориях. То есть у нас есть, мягко говоря, чем ответить. С учетом того, что в приграничных регионах Российской Федерации более активно в этом году работают, скажем так, альтернативные силовые группы, то, соответственно, будут, наверное, уже и альтернативные силовые удары по этим объектам на территории даже Российской Федерации. Опять же, это будут делать граждане России.
Мумин Шакиров: Когда говорят, что не хватает боеприпасов, то есть шанс их получить. Военная машина Запада работает, и что-то вам поставят, когда дадут денег. Но когда говорят, что у ВСУ не хватает солдат и офицеров на линии фронта, – это беда. Где возьмете людей?
Михаил Подоляк: Мобилизационная программа будет уточнена и изменена. Министерство обороны вместе с Генеральным штабом Вооруженных сил Украины сейчас готовят новую программу мобилизации с учетом того, что два года войны – это, конечно же, тяжело. Все те, кто был высокомотивирован, с первых дней войны уже находятся на переднем крае. Но война масштабная, гигантская. Только линия фронта протяженностью тысяча 300 километров. И она требует все время подходов по отношению к ротации. Люди должны все-таки получать какую-то возможность отойти с переднего края и несколько передохнуть. Нужно будет эти вопросы решать. Измененная программа мобилизация уже будет запущена в ближайшее время. Кстати, программа мобилизации будет включать в себя и более серьезную подготовку функциональных навыков, и более серьезную психологическую подготовку новобранцев, и более серьезное профилирование. То есть они должны будут определиться, где они хотят служить, и соответственно, под это уже будут заточены тренинговые программы. И все остальное с точки зрения обеспечения, амуниции и так далее тоже будет на другом уровне осуществляться. Есть еще очень важный элемент, когда мы говорим об оружии. Если есть его дефицит и вы не можете вести эффективно контрбатарейную работу, если вы не можете иметь такое же количество дронов или такое же количество РЭБов, чтобы паритетно вести себя на переднем крае, и вы будете все время находиться под существенно превосходящим огнем оппонентов, и если вы не сможете все-таки убрать доминирование российской авиации над линией фронта, то, конечно же, страха будет много. Как только вы получаете необходимые инструменты, которые позволяют решить эти задачи – убрать авиацию, убрать дроны, оказывать существенное радиоэлектронное подавление тех или иных средств российской армии, вести эффективно контрбатарейную борьбу и иметь другие средства защиты, то, конечно же, человек, который идет воевать, он будет гораздо более уверен в том, что у него есть необходимые ресурсы для эффективной технологической войны.
