Новобранца Билыка в советской казарме начинают гнобить с первой же минуты. Его бьют, оскорбляют, заставляют выполнять самую грязную работу, пытаются сделать доносчиком, а за непокорность бросают на гауптвахту, где подвергают неописуемым унижениям.
"Кислородный голод" (1991) по сценарию Юрия Андруховича – один из последних фильмов, снятых в Советском Союзе. В пору выхода на экраны он казался перестроечной драмой об армейских нравах. Теперь, через 30 с лишним лет, на поверхность выходят другие смыслы. Рядовой Билык – не просто жертва дедовщины. Украинец, принципиально не желающий говорить по-русски, он кажется иностранцем, заброшенным в страну орков, где все утопает в скотстве. Его конфликт с русскими солдатами – противостояние двух цивилизаций, и межнациональная подоплека очевидна. Билыка называют "бандерой", а он, после особенно изощренных издевательств, кричит обидчикам: "кацапы!"
советский солдат воображает, как ядерные ракеты стирают с лица земли США, Англию и Канаду
Все это происходит в декорациях, словно присланных из сегодняшнего дня. Безнадежная нищета и убожество не мешают деревенскому пьянице мечтать на краю грязной лужи о том, что советские войска, дошедшие до Берлина, теперь дойдут до Вашингтона, а солдат в бункере, где все проржавело и разворовано, воображает, как ядерные ракеты стирают с лица земли США, Англию и Канаду.
"Кислородный голод" Андрея Дончика я смотрю в Висбадене, на фестивале фильмов из Центральной и Восточной Европы GoEast. Главная тема сопровождающего кинопоказы симпозиума – деколонизация постсоветского экрана. Развязанная Россией война вынуждает задумываться об опасной гегемонии русской культуры и о необходимости пересмотреть веками выстраивавшиеся иерархии.
Директор фестиваля, Хелен Герритсен, рассказывает во вступительном докладе о поездке в курортный город Бад-Эмс, отмеченный, как и Висбаден, в истории Российской империи. В Эмсе Достоевский сочинял "Подростка", Гоголь – вторую часть "Мертвых душ", здесь отдыхали Тургенев и Верещагин. В 1876 году Александр Второй подписал Эмский указ о запрете использования украинского языка. В 2009 году Всемирный конгресс украинцев повесил мемориальную доску в память об этом печальном событии, и на нее уже покушались вандалы. Отголоски войны доносятся даже до немецких курортов.
Империализм здравствует в киноархиве
Раду Жуде (на фестивале показали коллекцию его короткометражек) смонтировал трейлер GoEast из архивных кадров, на которых запечатлена охота Гогенцоллернов в Румынии. Аристократы в 1935 году стреляли в фазанов, а участники фестивального симпозиума охотятся на советско-российский колониализм в кинематографе.
Империализм здравствует в архиве, если российское априори предпочитают произведенному на "национальных окраинах". Деколонизация сегодняшнего экрана невозможна без переосмысления прошлого. Большой интерес вызвал доклад продюсера Меликсета Карапетяна о цензуре в советской Армении. В работу над фильмом Амо Бекназарова "Второй караван" о репатриации армян после Второй мировой войны в 1950 году вмешался Сталин, и съемки пришлось прекратить. От цензуры пострадали фильмы "Машина Авдо" (1966), "Мы и наши горы" (1969), и, как рассказал Меликсет Карапетян, впереди еще огромная работа по изучению архивов и восстановлению фильмов Фрунзе Довлатяна, Генрика Маляна, Дмитрия Кесаянца и других режиссеров, работавших в советскую эпоху.
цензура терзала даже аполитичные проекты
В Латвии изучают наследие Роланда Калныньша (1922–2022). Его фильмы "Камень и осколки" (1966) и "Четыре белые рубашки" (1967) изувечила цензура, а съемки "Приморского климата" были остановлены в 1974 году, материалы уничтожили, и лишь по счастливой случайности от этой невинной комедии сохранились 30 минут, которые режиссер уже после распада СССР оформил как воспоминание об убитом замысле. Насколько же свирепой и безумной была цензура, если она терзала даже такие аполитичные проекты!
В Эстонии в то же самое время процветал удивительный либерализм – во всяком случае в анимации, и об этом красноречиво свидетельствует показанная в Висбадене программа эстонских психоделических мультфильмов 70-х. "Полет" и "Жар-птица" Рейна Раамата словно сделаны на другой планете, но каким-то образом они прошли все комиссии и попали во всесоюзный прокат, радикально подрывая эстетические ориентиры советских подростков. В одном мультфильме даже звучит музыка Pink Floyd! В Венгрии, впрочем, размах дозволенного был еще шире. Недавно отреставрированная "Пенная ванна" (1979) Дьёрдя Ковашнаи – поразительный пример полнометражного мультфильма-галлюцинации с элементами мюзикла и намеками на препараты, расширяющие сознание.
История преследований Сергея Параджанова (международный проект по восстановлению и оцифровке его картин завершится в 2024 году, к столетию режиссера) связана с разгромом украинского поэтического кино во времена Владимира Щербицкого. Двадцать лет находился под запретом фильм "Совесть" (1969); студенты киевского института театрального искусства, увлеченные экспериментами французских и японских режиссеров, так преобразили банальный сюжет о советских партизанах, что эстетика задушила идеологию. Да и была ли эта идеология? Партизаны – вопреки принципиальным установкам тех лет – не подчиняются партийному руководству, и их вполне можно принять за украинских патриотов. Режиссер Владимир Денисенко, руководивший съемками "Совести", 4 года провел в ссылке за "украинский буржуазный национализм", и любопытно, что рядового Билыка в "Кислородном голоде" сыграл его сын Тарас (1965–2017).
фильм-письмо, адресованное немецкой феминистке, рассказывающий о горькой участи советских женщин
"Совесть", вышедшая на экраны в 1990 году, заняла достойное место в истории кино, а вот показанный в Висбадене документальный фильм "Оранжевые жилеты" (1991) несправедливо забыт. Белорусский режиссер Юрий Хащеватский (позднее ему принесли известность исследования идеологии Александра Лукашенко и "русского мира") снял его в сотрудничестве с независимой женской киностудией "Татьяна". Это фильм-письмо, адресованное немецкой феминистке, рассказывающий о горькой участи советских женщин, а заодно и мужчин. Ад запечатлен во всей своей безнадежности: чудовищные условия труда на мясокомбинатах и хлопковых полях, скотский быт в бараках с деревянными сортирами... Говорят политики из разных лагерей – Галина Старовойтова и Нина Андреева, появляется коммунистка Светлана Горячева, и до сей поры благоденствующая в паутине путинской номенклатуры.
События зимы 1991 года реконструированы в игровом фильме Виестурса Кайришса "Январь": молодой рижский кинооператор становится свидетелем попытки Москвы силовым путем пресечь движение стран Балтии к независимости, любовная история убита советскими пулями. Героиня фильма "Шагай, Лиза" вспоминает события грузино-абхазской войны 1992–93 годов; режиссер Нана Джанелидзе уверена, что главный виновник кровопролития – Россия, хитроумно стравливавшая два народа.
память повреждена так же бесповоротно, как и эмульсия на старых фотопленках
Пересмотр наследия советского кинематографа – одна из тем документального фильма "Хрупкая память". Его автор, украинский режиссер Игорь Иванько, – внук кинооператора Леонида Бурлаки, снявшего "Место встречи изменить нельзя" и другие некогда популярные картины. 80-летний Бурлака страдает болезнью Альцгеймера, память повреждена так же бесповоротно, как и эмульсия на старых фотопленках из его архива. Он работал, всматриваясь в объектив левым глазом, и сейчас на этот глаз ослеп. Прошлое искажается, теряется, тает, настоящее поглощено болезнью, а будущее Одесской киностудии, где работал Бурлака, туманно: хорошо, что удалось вывезти архивные пленки, хранившиеся там в жутких условиях. Правда, и в национальном киноархиве в Киеве дела обстоят не лучшим образом. Участники дискуссии, посвященной достижениям украинского кинематографа, рассказывали о неудачных реформах Довженко-центра и говорили, что нынешний расцвет авторского украинского кино может оказаться недолговечным – в первую очередь, из-за экономических проблем.
путинское государство готово превратить школьников в пушечное мясо или радиоактивный пепел
Российский кинематограф тем временем жалко попискивает под тоталитарным катком. Единственный свежий фильм, показанный в этом году в Висбадене, – "Манифест" московского документалиста, скрывшегося под псевдонимом Энджи Винчито. Лента полностью смонтирована из видеодневников школьников, живущих по соседству со смертью. Учителя бьют их и оскорбляют, путинское государство готово превратить в пушечное мясо или радиоактивный пепел, а если пощадят взрослые, то пристрелит одноклассник. Все кадры подлинные, никаких фантазий, никаких комментариев. Завершается фильм предсмертным стримом Дениса Муравьева и Кати Власовой: 15-летние любовники говорят о предстоящем самоубийстве как о домашнем деле, не очень приятном, но в сущности пустяковом.
Следует ли показывать на международных фестивалях российские фильмы, сделанные с участием государства или на деньги связанных с режимом путинских олигархов? "Главный хит российского проката – "Чебурашка", – напоминает Хелен Герритсен. – Наверное, можно было бы провести симпозиум "Развлечения во время войны", но лучше лет через 10. Сейчас я просто не могу себе представить, как показывать неполитические драмы из России, а политических фильмов там больше нет".
Главную награду фестиваля GoEast, Золотую лилию, получает фильм, не имеющий ничего общего с повесткой постсоветского мира – "Не забывайте моргать" Аустейи Урбайте. Брата и сестру из неблагополучной литовской семьи берут на воспитание милейшие французские супруги. Живут они в загородном доме среди девственной природы, но и в раю водятся ядовитые змеи. Из пустяков, недоговоренных фраз, косых взглядов, застольных оплошностей рождается драма о битве амбиций, и, если с вульгарной отвагой переносить этот камерный сюжет в геополитическое поле, о неспособности Запада и Востока говорить на одном языке.
