В США вступили в силу 25-процентные пошлины на импорт товаров из Канады и Мексики, до 20% повышены тарифы на ввоз китайской продукции. Кроме того, незадолго до этого президент США Дональд Трамп в очередной раз пообещал ввести 25-процентные тарифы на импорт из Евросоюза автомобилей и, как он выразился, "всего остального".
Дональд Трамп по-прежнему преисполнен решимости навести порядок в американской внешней торговле. В среду 26 февраля он заявил, что США "точно" введут 25-процентные импортные пошлины на европейские автомобили и "все остальное". Днем позже он написал в своем аккаунте в социальной сети Truth, что Канада и Мексика прикладывают недостаточно усилий для борьбы с наркотрафиком, поэтому пошлины, о которых шла речь в феврале, вступят в силу с 4 марта, а не с 4 апреля, как предполагалось ранее.
И это не просто дипломатическая игра. Трамп действительно пытается решить как минимум две серьезные проблемы американской экономики. По результатам 2024 года США импортировали товаров примерно на 4,1 триллиона долларов. Торговый дефицит приблизился к триллиону. Причем, если не учитывать услуги, по которым американцы в плюсе, дефицит в торговле товарами достиг 1,2 триллиона долларов. Это абсолютный рекорд, который, впрочем, обновляется с удручающей регулярностью. То есть дефицит носит хронический характер в течение последних десятилетий.
Еще одна проблема – государство тратит больше, чем получает. В прошлом финансовом году дефицит превысил 1,8 триллиона долларов. Решение, которое предлагает нынешняя администрация, завораживает своей арифметической элегантностью. Импортные пошлины заставят компании, которые поставляют свои товары в США, либо раскошелиться, либо сократить поставки, либо сделать и то и другое. Даже 10% от 4-триллионного импорта – это уже 400 миллиардов для американского бюджета, 25% – триллион. Часть этих денег можно использовать для сокращения дефицита, а часть – для снижения налогового бремени на американские компании. Те активно включатся в процесс импортозамещения и ринутся удовлетворять неудовлетворенный спрос, который возникнет из-за сокращения импорта.
Но на практике могут возникнуть проблемы, которые способны поставить под угрозу весь план. Более того, часть этих проблем наглядно демонстрирует российский опыт строительства "суверенной экономики" и импортозамещения. Попытка импортозаместить все, что можно, сталкивается с так называемыми "естественными ограничениями" – нехваткой свободных промышленных мощностей, инфраструктуры, работников. Разрыв традиционных хозяйственных связей или, как их сейчас называют, "цепочек поставок" нередко ведет к обратным эффектам – вынужденному сокращению производства и поиску альтернативных поставщиков. И покупать приходится дороже и с потерей качества.
Расчет на то, что иностранные поставщики вынуждены будут раскошелиться в пользу бюджета США, тоже может иметь некоторые побочные эффекты. Поскольку как минимум часть дополнительных расходов они перенесут на плечи покупателей и банально повысят цены. Очень быстро американская экономика может оказаться сильно перегретой (примерно как год-два назад российская). Относительно высокие темпы роста будут сопровождаться высокой инфляцией. Федеральная резервная система начнет повышать ставки…
Дальше можно смотреть на три последние российские года. Сейчас российская экономика едва ли не дальше от самодостаточности, чем до войны. По крайней мере торговый баланс России упал к значениям, наблюдавшимся в разгар кризиса в годы пандемии COVID-19.
При этом разница между американской и российской экономиками в том, что российские потрясения мир худо-бедно пережить в состоянии. А вот американские тектонические сдвиги могут вылиться в цунами, которое прокатится по миру. Разница между США и Россией не только в размерах экономики. Финансировать десятилетиями торговый и бюджетный дефициты американцам помогали политика сильного доллара и уникальный статус американской валюты в мировой торговле и финансах. Меры, направленные на защиту американского рынка от импорта (равно как и ответные меры, которые, можно не сомневаться, будут приняты китайскими, европейскими, канадскими, японскими властями), значительно ускорят начавшийся уже процесс деглобализации. "Мировой рынок" – клише, к которому все давно привыкли – уже начал заменяться региональными торговыми союзами и ассоциациями. В этих условиях и потребность в мировой валюте может заметно снизиться.
