Новый учебный год в России, новый этап индоктринации детей: теперь "разговоры о важном" проходят даже в детсадах. Как происходит "зомбирование" детей в школе, кем они вырастут? Как вырвать детей из сетей пропаганды, и что может сделать семья? Какую Россию построят дети эпохи СВО? Обсуждаем с педагогом Димой Зицером и социологом Маргаритой Завадской.
Всё началось с закона Димы Яковлева?
Дима Зицер: Природа закона Яковлева и природа того, что происходит сейчас, чуть разные. Власти, находясь в их преступной системе координат, действуют правильно. Дети – самая незащищенная и податливая группа населения. А если речь идет о детях так называемого нежного возраста, о детских садах, там индоктринация действует тотально. Дети доверяют взрослым на 100%, начиная с мамы и папы, заканчивая любыми взрослыми, к которым их привели мама и папа. Дети не верят, что взрослые могут хотеть им зла. Индоктринация в этой группе будет абсолютной, и мало кто сможет полностью освободиться от неё в дальнейшем. Это не мое мнение, это наблюдение основано на серьезных академических исследованиях.
В любом возрасте мы ищем символы в жизни
Как происходят механизмы зомбирования? Растолковываются азы мироздания: "кругом враги", но устроено это хитрее, манипулятивнее. Когда речь идет о детях, нужно ввести нормализацию происходящего. У маленького ребенка что происходит в семье, то и нормально, даже если происходят жуткие вещи, семейная культура это называется. Если что-то происходит дома, это и есть норма. Если что-то происходит в детском саду, куда меня привели самые значимые для меня люди в этом возрасте, это и есть норма, в этом принято жить, так устроен мир. Было бы слишком банально, если бы каждого ребенка ловили за пуговицу и говорили: мы в кольце врагов, украинцы хотят нас уничтожить, в Украине живут нацисты, и так далее. Нет, это делается исподволь, и к сожалению, действует лучше. Люди привыкают к обстановке: появился плакатик на стене в детском саду, нарисовали картинку по гадкому принципу, кто лучше нарисовал, или что-нибудь такое. Выучили песенку. Хорошо с детьми песенки учить? Хорошо, ответят многие взрослые. Сделали сценку. А сценка будет про похоронку, как в одном из видео, или про проводы какого-то очередного персонажа на СВО. В любом возрасте мы ищем символы в жизни. В этом смысле Z – прекрасный подброшенный символ. В кавычках, естественно. Это устроено так же. Модели похожи. Конкретные инструменты могут различаться.
Сергей Медведев: Мы детьми играли, скажем, когда были красноармейцы и фашисты. А как сейчас дети играют в России? Убей "укронациста"?
Дима Зицер: И с каждым днем будут играть больше. Одна из функций игры – это осознание действительности, помимо прочего. Самый простой пример – "дочки-матери". Вижу маму, вижу папу, я ребенок. Хочу попробовать быть мамой, быть папой, что-то скопировать. Чем больше будет этого, ещё и подогретого ненавистью, противопоставлением, подогретого соревнованием - естественно, я понесу это на улицу и в собственную жизнь.
Кто не сможет в той или иной мере, говорят исследователи, избавиться от индоктринации, это дети нежного возраста. Речь не о подростках, кому 15 или 16, а о тех, кому было 7, или 6, или 5 лет. Почему? Потому, что они верят взрослым. Есть второй принцип. Чем дольше находиться в индоктринирующей среде, тем прочнее её установки. Представим, что мне 5 лет, и мне стали прививать идеологию. Я выучил песенки, взял игрушечный автомат, и так далее. В переходном возрасте, как и положено, подростки проверят эту информацию. Но вокруг может оказаться именно это поле. И, проверив его, они пойдут дальше, тогда она только укрепится. Речь не о том, что в 80-х немецкие дети конца 30-х и начала 40-х ходили со свастиками. Речь о том, что эти люди говорили "да, но". Как в России: "Сталин - эффективный менеджер". Вы не станете отрицать, что Гитлер в Германии построил дороги? У меня был диалог с пожилыми людьми в городе Икс в Германии. Они с гордостью показывали театр, который городу был подарен Гитлером в конце 30-х годов.
Может ли помочь семейное обучение, домашняя школа? Это безопасно?
Дима Зицер: В России по-прежнему существуют очень профессиональные и честные учителя. В России по-прежнему существуют честные школы. И среди этих школ есть школы государственные. Это удивительно, но это правда. Тенденция к переходу на семейную форму обучения повышается. Руки не дошли, надеюсь, что и не дойдут.
Сергей Медведев: Можно ли забрать документы из школы, скооперироваться с родителями, знакомыми, брать репетиторов, идти с ними по школьной программе на семейную форму обучения?
Дима Зицер: Не просто можно. По действующему закону об образовании не могут эти документы не отдать. По закону отдают документы, привязывают вас к этой же школе, не имеют права отвязать. На практике разные ситуации бывают. Если речь идет об индоктринирующей среде, то человек начинает учиться дома с такими же, как он. Да, это связано с кое-какими изменениями в жизни. Нужно собрать группу, в идеальном варианте группу таких же, "как мы". Нужно иногда привязаться к какой-то интернет-платформе, в дополнение к аттестации, которая два раза в год существует. И нужно тратить намного меньше времени на уроки, чем их тратят в обычной школе.
Нужны ли государственные стандарты по учебникам?
Дима Зицер: По госстандарту ожидается, что в конце 2-го класса ученик знает, сколько будет 5 умножить на 5. Каким путем дошли до этих 5х5? Государство это не должно интересовать.
Как война и пропаганда меняет учительский корпус? Учителя – одна из самых уязвимых для государства и лояльных ему групп.
Дима Зицер: В 2023 году в процентном отношении из школы ушло самое большое количество учителей за последние 20 лет. Не все ушли, потому что несогласны. Меняют работу, рожают детей, многое происходит, есть вероятность, что именно несогласие на это повлияло. Что говорить о тех, кто лоялен? Важнее говорить о тех, кто не лоялен.
Как говорить с детьми о войне? Нужно ли цензурировать информацию? Детям можно давать оружие, как игрушки?
Дима Зицер: Говорить о войне, безусловно, нужно. Играть в орудия убийства, безусловно, нет. Ценно, чтобы человек учился разным инструментам взаимодействия с действительностью, помимо оружия, как минимум. Мне представляется это очень и очень важно. Сначала взрослые должны научиться играть в войну. Школа – это длинные ходы. Мы в совей школе организовываем правила игры, в которых этот разговор возможен, ученики сами его могут завести. Например, мы сидим с учениками 12-15 лет: давай, топ-10 новостей для тебя. Там могут быть и личные новости: я у бабушки был на дне рождения. Но могут быть и общественно значимые новости. И тогда мы говорим очень по-честному и очень лично. Почему для тебя это на первом месте, или на седьмом? Почему у него это на втором, а у тебя этого нет в списке? Давайте поймём. Тогда возникает честный, субъектный разговор.
Сергей Медведев: Семена патриотического воспитания, "разговоров о важном", портретов героев, за годы войны дают всходы? Можно ли наблюдать сдвиг в массовом сознании? Отвечает социолог Маргарита Завадская:
Маргарита Завадская: Молодежь критически настроена. Она больше ориентирована по-прежнему на сотрудничество с Западом. По данным всех опросов, в целом она настроена гораздо более прозападно и более миролюбиво.
Сергей Медведев: Это поколение Альфа, родились при Путине, не знают альтернативных выборов, и так далее. Оказало ли на них влияние то, что они росли в эпоху путинизма?
Маргарита Завадская: Если говорить о поколении Альфа и о Gen-Z, это поколение иронии, которое ничего не берет на веру. Они социализировались до мессенджера MAX, который теперь насаждают, успели социализироваться в англоязычной среде, в рунглише, если можно выразиться, этого уже не отнять. В одном из исследований обнаружено, что не то чтобы сопротивление, но игнорирование "разговоров о важном" выглядит так: взять больничный, посмеяться, пошутить над учителем, закатить глаза. Микропрактики сопротивления присутствуют. Они не массовые, но старшеклассники прекрасно понимают, что это ерунда, и они хотят, честно говоря, жить своей подростковой жизнью.
Сергей Медведев: Это старшеклассники, а младшие классы?
Маргарита Завадская: А вот это страшно, то, что происходит в детских садах и в начальной школе, я слежу за исследованиями ранней политической социализации. Психика очень лабильна в этом возрасте, это потом очень сложно менять. Нужно, чтобы у ребенка было альтернативное окружение, чтобы был какой-то баланс. Если этого окружения нет, если в семье процветает Z-патриотизм, эти люди, скорее всего, во взрослом возрасте будут с большим трудом менять свое мировоззрение, а если и будут, для них это будет травма. Аналогично коммунистам в начале 90-х, которые истинно верили, и потом не смогли перестроиться. Это системная проблема, и чем дольше это будет продолжаться, тем сложнее и глубже будут последствия.
