Этот давний слушатель "Свободы" вырвался на сколько-то дней из Москвы только затем, кажется, чтобы на нейтральной территории высказать мне, не оглядываясь, что он думает о дарвинизме и о таких, как я, дарвинистах, если, паче чаяния, я окажусь в их числе.
Идёт война, Россия обнуляется, может быть, последний раз в своей истории, а тут перед тобою москвич средних лет с его дарви… простите, антидарвинизмом. Полноценно лысый, худой, возбуждённый. Начал с известного стишка Алексея Константиновича Толстого:
Полно, Миша! Ты не сетуй!
Без хвоста твоя ведь ж... ,
Так тебе обиды нету
В том, что было до потопа.
……………….
Способ, как творил Создатель,
Что считал он боле кстати,
Знать не может председатель
Комитета о печати.
– Так в позапрошлом столетии интеллектуалы зубоскалили о горячке вокруг Дарвина и его теории, – объяснил мне. – Ангажированные карьеристы от науки с тех пор ретиво занимались подгонками, потому что ничего, абсолютно ничего не нашли! Нет никакого перехода между обезьяной и человеком. Все ископаемые – либо обезьянка, либо люди, хоть самые завалящие.
Да, передо мною был вечно юный душой нигилист из тех времён, когда появилось это слово, только тогда он был дарвинист, теперь же, как сказано, анти… При всём уважении к его предмету, я всё-таки попросил его угодить и мне – что-то сказать о Москве этих дней.
– В Москве абсолютно ничего не происходит, – сообщил он. – Повсюду развешаны плакаты с зазыванием на контрактную службу. Никто не говорит о политике. Больше ничто не напоминает об Украине. Цены те же. И это отсутствие присутствия выглядит удивительно. Этот режим очень необычный. По методу набора войска он в допетровской эпохе. И старается не волновать обывателя.
Вернулся к своему наболевшему:
Дарвинизм населения – это приспособленчество
– Я не утверждаю, что какие-то сверхъестественные силы чего-то создали. Утверждаю только одно: нашему уму сие до сей поры недоступно. На теории Дарвина основаны утопии Маркса. Человечество, мол, самоорганизуется от простого к сложному. Людям так хочется считать себя умниками и знайками. Марксу на пару с дубоватым Энгельсом было приятно подгонять историю под схему. Только жизнь их пророчествам подчиняться не захотела.
Тут я ещё раз попросил его всё-таки что-то сказать о том, что происходит в Москве.
– Я же сказал вам: ничего не происходит! По улицам обыватель ходит с колясками и собачками. Никаких бомб и беспилотников не падает. Каждый думает о своём, все предельно аморальны, но так и должно быть по Дарвину. Тем временем правительственный чиновник по фамилии Хочиев предложил запретить преподавание дарвинизма в школах. В свою очередь, атеистическая инквизиция при Академии наук выпустила свой манифест. Это набор топорной лжи. Якобы теория эволюции не предмет веры.
– И это, вы считаете, ничего не происходит? Так, говорите, и должно быть по теории Дарвина, а теорию отрицаете? Что, практика уже не является проверяльщицей теории?
– Какая практика? Ну, какая это практика – путинизм?
– Правит путинизм, торжествует дарвинизм. Русская судьба самого Дарвина на волоске. И это, по-вашему, ничего не происходит?!
…Дарвинизм населения – это приспособленчество. Это тот самый "дар повиновения", который был обнаружен у русского народа и высоко оценен небезызвестным Карлейлем, а его за это отчитал Герцен, воспитанно избежав слов, обидных для учёного британца.
Как бы то ни было, нынешняя война по-своему оживляет и обостряет этот давний разговор.
В среде российских образованных противников путинизма обсуждают, как новейший, вопрос: что такое оппозиционная политика и каким должен быть соответствующий политик, если он действительно борец за власть, а не что-то вроде прогрессивного колумниста. Как он должен думать или, во всяком случае, вслух отзываться о родном народонаселении? Как и с чем обращаться к нему? Укорять его за безучастность ко всему, кроме чего-то шкурного, или уважительно предлагать программу таких действий, которые были бы всем понятны, приятны и не совсем бесполезны?
Такой вот взгляд на 140 миллионов: как на школьный класс, с которым надо умело работать.
Что-то сказать на сей счёт имеют и украинские военные в Курской области.
Население может поддерживать власть, даже чуть не боготворить, но по своей воле, без понукания никто не выйдет за неё со двора
Чего опасалось их командование или к чему оно себя готовило, кроме обычных, свойственных всем войнам, обстоятельств? К тому же, с чем столкнулось российское в первые же часы вторжения в Украину. Жители той же моей Ахтырки, никого ни о чём не спрашивая, ни о каком начальстве над собой не думая, устроили непрошенным гостям такую встречу, от которой одни из них взвыли и дали дёру, другие тоже взвыли, но остались лежать на месте.
Известный журналист и младший сержант украинской армии Павел Казарин не по-военному откровенен: "Отечественный опыт реакции на российское вторжение вынуждал нас ожидать, что украинское вторжение в РФ спровоцирует что-то аналогичное. Но оно не спровоцировало". Что-то аналогичное – это "очереди в военкоматы по всей стране, всплеск волонтёрства, рекордные донаты", наконец, то, как "гражданские останавливали российские танки на Черниговщине".
Дарвинизм это или что-то другое, но куряне сразу повели себя, что называется, благоразумно, и так продолжают. К тому, что произошло, люди относятся как к обычному переподчинению, переходу из-под одной инстанции под другую, к тому же, не совсем, сказать осторожно, незнакомую.
Это состояние российских умов и душ не могло бы обнаружить никакое обычное социологическое исследование – только вот такое: полевое во всех смыслах.
Украинские военные не торопятся ставить поразившее их миролюбие курян себе в заслугу. Для них важнее здесь, кажется, другое, не имеющее отношения к Украине и даже к войне. Наглядная пропасть между российской властью и российским же населением. Оно может поддерживать её, даже чуть не боготворить, но по своей воле, без понукания никто не выйдет за неё со двора. Как и против неё. Обычное, по-своему нормальное состояние несвободы.
Казарин: "Курская операция доказала, что российские обыватели, выпадая из-под всевидящего глаза властной вертикали, превращаются в равнодушных статистов и пассивных зрителей".
Как бы грамотно, находчиво вы ни работали с таким школьным классом, у вас ничего путного не получится, пока он не свободен. В одно ухо влетит, в другое вылетит. А свобода в российских условиях скорее всего может явиться только сверху. Это или внезапный паралич власти или её сознательное, хотя и вынужденное, решение снять путы с подданных.
Анатолий Стреляный – украинский писатель и публицист
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
